ГЛАВА 16 Евхаристия
ГЛАВА 16
Евхаристия
— Возрождение, батюшка, как сейчас говорят, «имеет место быть», — отозвался Флавиан, — только могло бы оно куда как быстрее идти! Кабы мы, священники, можно так сказать, не одним веслом только гребли, а двумя одновременно! Тогда бы и кораблик наш вперед бы двигался, а сейчас больше на одном месте крутится!
— Из чего ты, отчинька, такое заключаешь? — спросил Папа Герасим.
— Из практической приходской жизни, отче! — ответил Флавиан.
Одно «весло» у нас хорошо работает — распространение знаний о Боге, о Церкви, о духовной жизни. Книг хороших множество издается, Святых Отцов, церковно-исторических, житийных, современных хороших авторов немало появилось, и священников и мирян.
Любой желающий узнать больше о православии сейчас легко свое желание удовлетворит: хочешь — книги читай, хочешь — на аудионосителях те же книги слушай, будь то проповеди священников или записи богослужений. Фильмов православных много снимают: и о святынях, и об угодниках Божьих, и о святых местах. Теоретически «подковаться» нынче несложно.
А вот «второе весло» — практическое стяжание православными благодати Духа Святаго — отстает, и сильно отстает! Ведь какие у нас способы стяжания Благодати: первое — молитва, второе — деятельное исполнение заповеди о любви к ближним и самое главное, без которого ни первое, ни второе как следует не исполнить, — благоговейное причастие Святых Тайн Христовых! Так я говорю, отче?
— Так, Флавианушко, так, — кивнул старец.
— А вот с этим-то у нас и главная проблема, с причащением Святых Даров Тела и Крови Господних! В начале восьмидесятых, когда я только воцерковился, на большинстве приходов считалось нормальным причащаться четыре раза в году, во все большие посты, перед праздниками, а где настоятели разрешали, то и в самый день праздника.
Если человек во все двенадцать главных праздников причащался, то это уже казалось «высокой духовной жизнью», так часто в основном только «церковные» бабушки-пенсионерки причащались. Для работающего пять дней в неделю мирянина непросто и попоститься три—пять дней, и перед причастием на всенощной побывать, и все каноны с акафистом да с молитвами вычитать. Да еще и к исповеди подготовиться, и непосредственно перед литургией или после всенощной поисповедоваться и разрешение от грехов получить!
Потому и откладывали многие свое участие в таинстве причащения на большие посты, когда и так говеешь, храм чаще, чем обычно, посещаешь, за душой внимательнее следишь.
Когда я в конце восьмидесятых годов принял священный сан и вскоре был назначен настоятелем в Покровское, то поначалу придерживался такой же, общепринятой, практики причащения прихожан. И уже впоследствии, наблюдая в течение ряда лет процесс развития и совершенствования в духовной жизни многих своих прихожан и чад духовных, я обратил внимание на самую прямую взаимосвязь между частотою причащения и степенью активности духовной жизни нынешних православных христиан.
Мне стало совершенно очевидно, что чем чаще христианин приступает к таинству Святого причащения, тем лучше он защищен от любых форм демонических нападений и тем эффективнее идет процесс его собственного духовного развития и совершенствования в богоугодной жизни по заповедям Евангелия.
После этого я стал постепенно ориентировать своих прихожан на все более частое причащение Святых Христовых Тайн, сперва благословляя их причащаться во все двунадесятые праздники и в дни ангела, затем дойдя до регулярного причащения не реже чем раз в две недели. Результаты удивили меня! Многие из часто и регулярно причащающихся прихожан довольно быстро духовно окрепли, приобрели мирное и доброжелательное расположение духа, внимательную и сосредоточенную молитву, укрепились в борьбе с греховными помыслами, изжили в себе мучившие их, порой в течение долгих лет, страсти!
И тогда я всерьез задумался над вопросом, который раньше никогда не задавал себе, поскольку был воспитан с начала своей церковной жизни в уже устоявшейся традиции, считал само собой разумеющимся: как часто надо христианину приступать к таинству Святого причащения?
Ответа на этот вопрос я начал искать в святоотеческой литературе, в практике древней Церкви и в современной практике других православных Церквей. Результат поисков ошеломил меня.
Оказалось, что уже на Первом Апостольском соборе, в Иерусалиме в пятьдесят первом году от Рождества Христова, было установлено, что христианин, присутствовавший на Божественной литургии, слушавший Евангелие, а затем ушедший не причастившимся, должен просто отлучаться от Церкви! Но почему апостолы приняли такое жесткое установление?
И тут меня озарило — ведь вся внутренняя логика и смысл Божественной литургии не в присутствии на ней, а именно в причащении! Мы ведь, будучи приглашенными дорогим для нас человеком на праздничную трапезу, приходим и садимся за стол именно для того, чтобы вкусить предложенных яств и возблагодарить хозяина, а не для того, чтобы только сидеть за столом, глядя, как вкушают другие, и лишь обонять ароматы этих яств!
А тут — Трапеза, уготованная Самим Господом, на которой он преподает нам Свои Тело и Кровь «во исцеление души и тела, во оставление грехов и в жизнь вечную»! И если наш отказ от угощения в гостях способен принести скорбь хозяину дома, то не большим ли оскорблением Хозяина жизни нашей является наш отказ от соединения с Ним в таинстве евхаристии, когда Он Сам призывает нас: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите! Примите, ядите, Сие есть Тело мое... Пиите от Нея вси, Сия есть Кровь моя... за вас и за многих изливаемая во оставление грехов!»
А ведь нередко в наших храмах бывает, когда священник, вышедший на амвон со святой чашей в руках и возглашающий: «Со страхом Божиим и верою приступите», — не обнаруживает «приступающих» ни одного, хотя в храме в это время может находиться немалое количество молящихся!
По внутренней логике таинства причащения получается, что каждый христианин, за исключением «оглашенных» и запрещенных от причастия епитимией, не просто может, а должен причащаться за каждой Божественной литургией, на которой он присутствует!
Соответственно для мирян, работающих в течение пяти дней в неделю и обязываемых заповедью седьмой день посвящать «Господу Богу своему», нормой является причащаться за каждой воскресной Божественной литургией! А если кто из них имеет возможность посетить еще и праздничное богослужение, пришедшееся на будний день, то таковой мирянин может причаститься и в праздник! Я правильно рассуждаю, отче?
— Правильно, Флавианушко, правильно! — кивнув, подтвердил Папа Герасим.
— Тогда встает вопрос, — продолжил Флавиан, — как готовиться к причастию современному работающему мирянину, начавшему причащаться в каждое воскресенье и в церковные праздники? Во всех молитвословах приведена норма приготовления к Святому причащению, установленная в восемнадцатом веке для тех, кто причащался раз в год Великим постом: говение в течение трех—пяти дней, включающее в себя воздержание от скоромной пищи и супружеского общения, обязательная исповедь перед причастием и вычитывание трех канонов с акафистом и «Последования ко Святому причащению».
Один или несколько раз в году работающий мирянин, может найти и выделить необходимое время для такого приготовления. Но если он начнет вести свою евхаристическую жизнь так, как это следует из вышеупомянутой логики таинства причащения, то есть причащаться в каждое воскресенье и в праздники, то вся его мирская и семейная жизнь придет в расстройство, потому что поститься ему придется практически круглый год!
А еще и необходимость «обязательной» исповеди перед причащением!
Опять-таки если мирянин приступает к таинствам покаяния и причащения редко, тогда эта необходимость очевидна. Но если он живет стабильной церковной жизнью, постоянно следит за мыслями и чувствами, старается исполнять заповеди Божьи, не совершает серьезных грехов, то порой такому мирянину приходится просто вымучивать из себя хоть что-нибудь, в чем можно было бы поисповедоваться, стоя у аналоя с Крестом и Евангелием, только для того, чтобы над ним прочитали разрешительную молитву и допустили к причастию.
Таким образом, происходит профанация таинства покаяния! Оно из сокровенного, преображающего душу действия, происходящего в сердце христианина, превращается в очередную «отмечаловку», в «так положено»!
А ведь апостол Павел пишет в Послании к коринфянам: «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от Хлеба сего и пьет из Чаши сей». То есть христианин сам является главным цензором своей души, опираясь на совесть и заповеди Божьи.
И современный греческий богослов архимандрит Даниил Аэракис вторит апостолу: «Если верующий имеет благословение от духовника на частое (каждое воскресенье) причащение, пусть исследует свою совесть. Если она не обличает его в тяжких грехах, тогда пусть переходит к подготовке к Божественному причастию — нет необходимости исповедоваться перед каждым причастием».
То есть потребность в исповеди перед причастием должна определяться не «обязаловкой», а совестью самого христианина и благословением его духовника.
Тогда я начал размышлять — а ведь мы, священнослужители, причащаемся за каждой Божественной литургией, которую совершаем, исповедуемся по потребности души — так часто, как сами считаем необходимым, постимся только в среду, пятницу и в многодневные посты. Почему же мы тогда возлагаем на мирян те самые «бремена неудобоносимые», о которых говорил Спаситель книжникам и фарисеям, причем такие, которых не носим сами?
Не становимся ли мы теми, к кому обращались слова Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете»?
А чем мы, пастыри, принципиально отличаемся от мирян? Только правом учить в Церкви, и властью совершать священнодействия силою Божественной благодати, данной нам при рукоположении! И все! В остальном мы ничем не «святее» мирян, тем более настолько, чтобы нам можно было допускать себе то, чего мы не допускаем мирянам!
Заинтересовавшись практикой причащения в других православных Церквах, в частности греческой, я увидел, что благочестивые верующие люди в Греции могут причащаться каждое воскресенье, исповедуясь только тогда, когда к этому их подталкивает собственная совесть. Постятся они в среду, пятницу и в большие посты, перед причастием соблюдают лишь обычный «евхаристический» пост — с полуночи и до причащения. Подобная практика имеет место отчасти и у сербов, и у болгар, и в других православных Церквах.
Тогда я начал искать ответ на свои вопросы о взаимосвязи исповеди, поста и причащения и о частоте принятия мирянами Святых Тайн у Святых Отцов. Господь послал мне прекрасное исследование на эту тему, книгу преподобного Никодима Святогорца и святителя Макария Коринфского под названием «Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Тайн». В ней эти засвидетельствованные благодатными дарами Отцы, святоотеческим Преданием обосновывают необходимость для христианина, желающего иметь благодатную жизнь во Христе, частого причащения Тела и Крови Христовых.
Причем в своем исследовании преподобный Никодим и святитель Макарий опираются на мнение таких несомненных духовных авторитетов, как Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Кирилл Александрийский, Симеон Солунский, Николай Кавасила, Ефрем Сирин, и множества других богоносных Отцов. Все как один они утверждают необходимость возможно более частого причащения Святых Тайн для христиан.
Укрепившись авторитетным мнением Святых Отцов по вопросу о частоте причащения для мирян, я благословился у своего епархиального архиерея выступить на эту тему на епархиальном собрании духовенства. Что там было! После моего достаточно спокойного в эмоциональном отношении выступления просто поднялась буря! Многие, в большинстве своем молодые священники, горячо поддержали меня, но немалое количество отцов заняло и резко отрицательную позицию, приводя аргументы от: «Из-за частого причащения у мирян теряется благоговение к святыне» и до: «Тебе что, отец, больше всех надо? В благочинные рвешься?»
— А как воспринял твое выступление владыка? — поинтересовался Папа Герасим.
— На удивление спокойно, — ответил Флавиан. — Владыка выслушал мнения всех выступавших, а потом объявил: «Отцы! До тех пор, пока данный вопрос не изучен священноначалием и по нему нам не прислано рекомендаций от Священного Синода и Святейшего патриарха, благословляю всех настоятелей определять частоту причащения своей паствы в соответствии с собственной пастырской совестью! Не препятствуйте желающим причащаться часто, но и не гоните это делать насильно. Обращайте внимание на внутреннюю готовность конкретного человека приступать к святыне Тела и Крови. Так же и с исповедью, определяйте сами: кому она перед причащением необходима, а кого можно допустить к причастию и без исповеди, — вы должны лучше знать своих прихожан. А всем вам, отцы, я рекомендую ознакомиться с теми творениями Святых Отцов, на которые ссылается отец Флавиан в своем докладе, может быть, кто-то из вас и найдет в них для себя что-нибудь полезное!» На том и порешили пока.
— Ну что ж! Мудрый у вас владыка! — покачал головой старец.
— Мудрый, отче! Он уже старенький, в гонениях за веру пострадал, в лагерях сидел, и ко всем священникам очень доброжелательно относится...
— Так в чем вопрос-то, Флавианушко? — поднял голову Папа Герасим.
— Да вот смущают меня помыслы, отче. Не зря л и я всю эту бучу поднял, ведь получилось, что я священников между собою столкнул, в искушение многих ввел. А тут еще перед отъездом сюда из соседней епархии звонили, приглашают выступить на эту же тему на каком-то пастырском семинаре...
Может, мне надо было сидеть тихонько у себя на приходе, вести доверенную Богом паству, как совесть подсказывает, и не высовываться со своими мнениями на широкую аудиторию?
— Ну вот! — улыбнулся старец. — Мы тут у себя маленькое «царство Божье» будем строить в отдельно взятом приходе, а другие пусть сами как хотят? Все тело болеет, а мы только «свой мизинчик» лечить будем?
Нет, отче! Гони эти помыслы, они от лукавого. Христос не побоялся сказать: «...не мир пришел Я принести, но меч». И апостолы не побоялись проповедовать «Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие», и стать для кого-либо «искушением»! Вот и ты, отчинька, не бойся, что о тебе кто-то искусится, бойся промолчать там, где молчать нельзя: «молчанием предается Бог»!
Ты прав, без причащения Тела и Крови Христовых «тело» Церкви не может нормально существовать, как и любое живое тело при нарушении кровоснабжения. Тут, на Святой горе, большинство монахов причащается четыре раза в неделю, а есть кто и чаще. Время сейчас такое, что, если христиане не будут часто причащаться, не будет у них и сил противостоять врагудиаволу, который все лютее на овец Христовых нападает, чувствуя, что времена его власти к концу подходят. Будет он и еще лютее нападать.
Потому мы, воины Христовы, должны каждый тем оружием, что ему Христос даровал — молитвой ли, словом ли, пастырским служением, — не щадя себя воинствовать, не оглядываясь, соблазнится ли кто о нас!
Вот и ты воинствуй, отче! Призывай чад церковных к теснейшему соединению со Христом в Его Святых Тайнах, и через то ко спасению, где и как можешь, тем и сам спасен будешь! Леша вон тебе помощником будет. Верно, Лешенька? — Старец повернул голову в мою сторону.
— Да, отче! Как благословите! — от неожиданности подпрыгнул я, загремев сиденьем стасидии.
— Ты, Лешенька, запомни получше все то, о чем мы тут с батюшкой твоим говорили, раз уж привел тебя Господь услышать, ну и запиши потом...
Снаружи раздался стук талантоса на повечерие.