Создание Дхарма-центров и начало недоразумений
Создание Дхарма-центров и начало недоразумений
Возникновение западных Дхарма-центров началось в середине семидесятых годов как естественный продукт энтузиазма и результат некоторых дополнительных факторов. В Тибете бушевала китайская культурная революция, и разрушение монастырей, начавшееся с 1959 г., уже почти завершилось. Тибетские беженцы в Индии не чувствовали себя в безопасности. Многие из них стали первыми очевидцами пограничной войны между Индией и Китаем в 1962 г. и войны Индии с Пакистаном в 1965 и 1971 годах. Индийские власти вынуждены были отослать назад миллионы беженцев из Бангладеш, будучи не в состоянии их содержать. То же самое могло произойти и с тибетцами.
В то же время тибетские беженцы в Непале с мрачными предчувствиями наблюдали, как китайцы строят дорогу между Лхасой и Катманду, имевшую военный потенциал. Двумя десятилетиями раньше китайцы осуществили то же самое между Западным Китаем и Лхасой. При росте напряжения Сикким превратился в индийский штат в 1975 г., ввергнув проживающих там тибетцев в великую неопределенность. Бутан, чувствуя угрозу со всех сторон, вскоре предпринял меры по усилению единства и национальной гордости. Тибетские беженцы, жившие там, начали ощущать себя незваными гостями. И так по всему гималайскому региону тибетцы искали более надежной гавани на случай критического положения. Желание безопасного дома присуще всем.
Несколько тибетских учителей старшего поколения переместились на Запад в конце пятидесятых – начале шестидесятых. Несколько более молодых тибетских монахов высокого уровня буддийской иерархии также приехали на Запад в конце шестидесятых – начале семидесятых, большинство – чтобы получить современное образование. Откликаясь на растущую жажду духовного руководства, они начали преподавать буддизм на Западе с середины семидесятых, причем некоторые из них стали использовать нетрадиционные, приспособленные методы. Вскоре они уже пригласили своих собственных учителей из Индии и Непала совершить путешествие на Запад и вдохновить их учеников.
Первоначально великие тибетские учители, которых они приглашали, по большей части передавали тантрические уполномочивающие посвящения, проводимые с детально разработанными ритуалами. Тантра – это развитая форма медитации, предполагающая мысленное представление многоголовых, многоруких медитативных образов будды (божеств). Получение уполномочения – путь вхождения в эту практику. Начальным побуждением тибетских учителей к проведению этих ритуалов было – заронить семена положительного потенциала (заслуги) в умы приходящих на посвящение, чтобы эти люди смогли бы взрастить зрелые благие плоды в будущих жизнях. Всякий средний тибетец посещает такие церемонии именно с целью обрести эти семена. Большинство западных людей, которые приходили на посвящения, однако, имели (если имели вообще) весьма слабое представление относительно улучшения будущих жизней. Большинство приходило из любопытства или чтобы осуществить свои фантазии о мистическом Востоке или чтобы найти чудесное избавление от своих проблем. При том, что какие-то переводы или объяснения происходящего были практически недоступны, здесь возносило ввысь воображение людей. Экзотическое очарование ритуалов привлекало многих, и тибетский буддизм скоро превратился в последний крик моды.
Видя столь исключительный интерес к учению со стороны западных людей и ощущая возрастание своей незащищенности в Индии и соседних странах, многие тибетские учители как старшего, так и молодого поколения стали подумывать о закладывании базы на Западе. И почти каждый, кто приехал, учреждал свой центр для изучения и медитации, который обычно получал название Дхарма-центра (Дхарма – это учения Будды). Ранее подобного явления в истории буддизма не существовало. Прежде учители, которые путешествовали в новые для буддизма земли, основывали только монастыри, а не медитационно-учебные центры для мирян.
Некоторые из наиболее энергичных учителей привлекали к себе группы учеников сразу в нескольких городах и странах. В условиях все возрастающего интереса к учению несколько таких учителей пригласили других инструкторов, известных как геше или ламы, из тибетского сообщества в гималайских странах для проживания и преподавания в их различных центрах. Многие участники этой второй волны учителей также стремились создать для себя стабильные условия на Западе.
Большинство этих учителей из молодого поколения остались бы не замеченными в Тибете или среди своих соотечественников в эмиграции. Обстоятельства, однако, забросили их на Запад в такое положение духовного авторитета, которое в нормальных условиях полагается людям с духовными достижениями более высокого уровня, а затем эти самые обстоятельства оставили их справляться с ситуацией собственными силами. Настоятели монастырей и главы четырех традиций тибетского буддизма не исполняют роли контролирующих инспекторов в отношении тех, кто находится на их попечении. Основная их роль состоит в руководстве церемониями и, если они являются монахами, в том, чтобы осуществлять постриг – прием в монашество новых монахов и монахинь. Итак, в отрыве от своих учителей и равных себе, при отсутствии какого бы то ни было контроля и проверок многие учители из молодежи в своем одиноком положении переняли те формы поведения, которые были им известны из докоммунистического Тибета. Они приняли на себя роль великодушных владык духовных уделов, которых миряне поддерживают и которым с преданностью служат.
Западные ученики, вернувшиеся из Индии и Непала, разыгрывали другую партию, подражая поведению, которое, как они видели, тибетские ученики выказывают там высшим учителям. А те, у кого не было собственного опыта относительно Азии, учились этому способу поведения, наблюдая, как их тибетские учители относятся к своим наставникам во время поездок тех на Запад. Традиционные учения по так называемому «почитанию учителя» и практики продвинутого уровня, состоящие в видении учителя буддой, объясненные поверхностно и плохо понятые, вели к дальнейшим заблуждениям.