Глава 8

Глава 8

Была пятница. На следующее утро должны были быть представлены табеля. Школьные занятия закончились, и все, кроме Элси, покинули класс.

Будучи от природы очень аккуратной, она старательно складывала свои книги, тетрадки и листочки для рисования в стол.

Когда же она почти закончила свои приготовления, то взяла табель и просмотрела его. Взгляд ее остановился на одной-единственной неудовлетворительной оценке, и девочка тихо вздохнула, прошептав про себя:

— Как жаль! Если бы папа только знал, что это было совершенно незаслуженно. Не знаю, почему я так и не набралась храбрости рассказать ему все?

Отложив табель в сторону, она открыла свою тетрадку по письму. Переворачивая странички, она смотрела на них с ничем не омраченным удовольствием, потому что там не было ни единой помарочки. С самого начала и до конца тетрадь была доказательством усердного старания.

— Ах! Ну конечно же папа будет доволен! — вполголоса воскликнула Элси — Как хорошо, что тетя Аделаида все время сидела здесь со мной!

Сложив все аккуратно в стол, она заперла его и отнесла ключи в свою комнату, где положила их на обычное место на каминной полке. Случилось так, что Артур, объевшись сладостей, заболел, и последствием этого было то, что он уже дня два слонялся по дому, не зная, чем заняться. Остальные же члены семьи в это время гуляли, катались или ходили в гости.

Обычно он не любил читать, но лежа на тахте в детской, захотел чем-нибудь поразвлечься и вспомнил, что сегодня утром Элси читала какую-то книгу.

Зная, что книга принадлежит ей и что ее нет дома, он все же рискнул взять книгу без разрешения. Артур не очень-то разделял мнение о собственности, за исключением случаев, когда это касалось его самого.

Элси нет, тетушка Хлоя на кухне, поэтому никто не мог помешать ему, и он смело направился прямо в комнату девочки. Скоро он увидел, что книга лежит на каминной полке, а рядом с ней лежат ключи от стола. Увидев их, он тихонько вскрикнул от злорадной мысли, потому что сразу же догадался, где спрятаны тетради. Сознавая, что наконец-то настал момент для возмездия, которое он вынашивал с того самого происшествия с часами, Артур на мгновение задумался.

Он протянул было руку, но затем быстро отдернул, перебирая в уме возможные последствия. Он мог испортить тетрадку Элси, но Аделаида может подтвердить ее аккуратность и безупречность работы до сегодняшнего дня, потому что она была сегодня в классе, когда они писали. Но Аделаида только что уехала в гости к своей подруге, которая живет довольно далеко, и пробудет там несколько недель, поэтому с этой стороны опасности быть не может. Мисс Дэй конечно же знает, как выглядит эта тетрадка, но она не будет вмешиваться, и он был абсолютно уверен, что никто другой больше ничего не знал.

Артур решил все же рискнуть. Положив на место книгу, он взял ключи, подошел к двери, осторожно посмотрел в оба конца коридора, и убедившись, что ни один слуга его не видел, быстро проскочил в класс. Открыв стол, Артур вытащил тетрадку Элси, и обмакнув ручку в чернильницу, поставил кляксы почти на каждой странице. На некоторых остались большие жирные кляксы, на других — только брызги, а на некоторых две, а то и три. Он безжалостно потер между строчками и на полях, таким образом изуродовав всю работу бедной Элси.

Артур прекрасно знал, что брат его будет очень сердиться на Элси, но не представлял себе предстоящего наказания. Раза два он закрывал, когда ему казалось что слышит шаги, крышку. Когда шаги стихали, открывал ее снова и продолжал свою гнусную работу. Скоро он закончил и положил тетрадку на ее прежнее место, вытер перо и положил ручку тоже на место. Затем он запер стол и торопливо направился в комнату Элси. Там он положил ключи на место и, взяв книгу, вернулся в детскую, никого не встретив.

Бросившись на диван, Артур попытался читать, но напрасно, он никак не мог сосредоточить свое внимание на прочитанном. Ни о чем, кроме своей проделки, думать он также не мог. А какие же будут последствия? И теперь, когда было уже слишком поздно, он сожалел о содеянном. Однако мысль о том, чтобы сознаться или избавить Элси от незаслуженного обвинения не мелькнула в его голове. Наконец он подумал, что могут догадаться о том, кто был в комнате Элси и взял книгу, и тогда подозрение упадет на него. Артур поднялся с намерением отнести книгу на место, но было уже слишком поздно, потому что Элси вернулась. В коридоре раздался ее голос, и ему ничего не оставалось, как лечь опять и ждать, пока она придет искать свою книгу.

Когда девочка вошла в комнату, вид у него был очень виноватый, но она этого не заметила, а просто спросила:

— Я ищу свою книгу, и подумала, что, может быть, кто-нибудь взял ее сюда. Ох, она у тебя, Артур! Ну ты можешь ее читать, если хочешь, я могу прочитать ее и в следующий раз.

— На, забирай! — ответил он, грубо толкнув ее в сторону Элси. — Она мне надоела, ничего интересного.

— А мне она кажется очень даже интересной, и ты, если хочешь, можешь почитать, — мягко предложила она. — Но если она тебе не нравится, то я, конечно, заберу.

— Юные леди и джентльмены, — раздался резкий голос гувернантки, когда на следующее утро они закон чили свои упражнения. — Это очередной день для проверки табелей, они все готовы. Пожалуйста, Элси, это твой, возьми свою тетрадку и отнеси все своему отцу.Элси послушалась, не без трепета, конечно, но все же с надеждой, потому что там была только одна плохая оценка, а тетрадка была просто образцовой, доказывая ее усердие и старательность. Возможно, папа не будет очень рассержен.

Так как это был последний день учебного года, то занятия несколько отличались от обычного расписания, и урока по письму не было. Вот так произошло, что Элси не открывала свою тетрадку и была в полном неведении о ее печально изменившемся виде.

Отца она нашла в его комнате. Он взял табель из ее рук, просмотрел и сказал, слегка нахмурившись.

— Я вижу, что у тебя была одна плохая оценка за ответ, но так как она одна-единственная, а остальные отличные, то я извиняю тебя.

Затем, взяв тетрадку и открыв ее, к великому удивлению Элси, он повернулся к ней с негодованием, затем, быстро пролистав странички, отложил ее в сторону и сказал угрожающе:

— Я вижу, что должен исполнить свои обещания, Элси.

— Почему, папа? — бледнея от ужаса, спросила она.

— Почему? — повторил он. — Ты еще спрашиваешь меня, почему? Разве я не предупреждал тебя о том, что накажу тебя, если твоя тетрадка не будет выглядеть лучше, чем в прошлом месяце?

— Ох, папа, разве это не так? Я очень старалась, и там ни единой кляксы нет.

— Ни единой кляксы? — еще суровее спросил он. — А как ты назовешь вот это? — И он снова пролистал страницы, держа тетрадь так, чтобы она могла их видеть, и показывая, что почти каждая страница была вся в кляксах.

Элси уставилась на них в неподдельном недоумении, затем, посмотрев ему в лицо, со слезами, но искренно сказала:

— Папа, я этого не делала.

— Тогда кто же это сделал? — спросил он

— Я не знаю, — ответила она.

— Тогда я должен разобраться в этом деле, — сказал он, поднимаясь, — и если это не твоя вина, ты не будешь наказана. Но если я узнаю, что ты говоришь мне неправду, Элси, я накажу тебя намного сильнее, чем если бы ты призналась в своей вине.

Взяв ее за руку, он повел ее обратно в класс.

— Мисс Дэй, — обратился он к гувернантке, показывая тетрадь, — Элси говорит, что эти кляксы не ее работа. Не могли бы вы сказать, кто это сделал?

— Мисс Элси в основном говорит правду, сэр, — отметила мисс Дэй с саркастической улыбкой, — но я должна сказать, что в данном случае она лжет, так как ее стол запирается, и ключи находятся только у нее.

— Элси, — спросил он, поворачиваясь к ней, — это правда?

— Да, папа.

— А ты когда-нибудь оставляла свой стол незапертым или ключи не на месте?

— Нет, папа, я вполне уверена, что никогда, — без смущения ответила она, хотя ее голос опять задрожал и она побледнела.

— Очень хорошо, тогда я вполне уверен, что ты меня обманываешь, потому что это может быть только твоей работой. Элси, я могу простить все, кроме лжи, этого я никогда не прощу. Пойдем со мной. В конце концов я научу тебя говорить правду мне, если не всем

остальным.

Взяв ее опять за руку, он повел, а точнее, потащил ее из класса, так как ужасно разозлился. Лицо его было бледным от негодования.

В то время как они разговаривали, вошла Лора и, уверенная в том, что Элси никогда не говорит неправды, быстро посмотрела на Артура. Лицо его свидетельствовало о нечистой совести. Она быстро подошла к нему и тихо сказала:

— Артур, это твоя работа, я знаю это очень хорошо, сейчас же признайся, а не то Хорас изобьет Элси до полусмерти.

— Нет, ты не знаешь ничего! — упрямо вспыхнул он.

— Нет знаю! — повторила она. — И если ты сейчас же не расскажешь, то я спасу Элси и найду доказательства, что это твоя работа. Итак, тебе же будет лучше, если ты признаешься.

— Убирайся, — зло крикнул он, — мне не в чем признаваться.

Убедившись, что разговаривать с ним бесполезно, Лора быстро направилась в комнату Хораса и второпях она вошла туда без стука. К счастью, он забыл запереть дверь. Лора как раз появилась вовремя, Хорас в руках держал кнут, а позади него стояла смертельно бледная Элси. Она была так напугана, что не могла даже плакать. Ее маленькое тельце дрожало так, что она едва могла стоять.

Хорас зло посмотрел на сестру, но она, не обращая на это внимания, взволнованно воскликнула:

— Хорас, не наказывай Элси, я уверена, что она невиновна!

Он положил кнут и спросил:

— Откуда ты знаешь? Какие ты имеешь доказательства? Я хочу быть в этом убежден, — добавил он, и с лица его медленно сползло злое выражение.

— Прежде всего, — ответила Лора, — Элси всегда говорит только правду, мы убеждались в ее безупречной правдивости и в слове, и в деле. И во-вторых, Хорас, какую бы причину она могла иметь, чтобы испортить свою же тетрадь? Ведь она прекрасно знала, что за этим последует определенное наказание! Кроме того, я уверена, что это не обошлось без Артура, потому что, хотя он и не признается, но и не отвергает этого. Да, теперь я вспомнила, что только вчера я просматривала тетрадь Элси, и в ней не было клякс.

Пока она говорила, лицо ее брата сильно изменилось.

— Спасибо, Лора, — сердечно поблагодарил он, как только она закончила, — ты меня убедила и спасла от несправедливого и жестокого наказания Элси. Последнее уверение я считаю вполне достаточным, чтобы восстановить справедливость.

Лора повернулась и вышла, чувствуя себя довольной и счастливой, и когда она закрыла дверь, отец взял Элси на руки и сказал любящим, нежным тоном:

— Моя бедненькая, маленькая девочка! Мой родной, милый ребенок! Я был жестоко несправедлив с тобой, правда?

— Папа, но ведь ты думал, что я этого заслужила, — разрыдавшись, сказала она, обнимая его за шею и опуская головку ему на грудь.

— Ты все еще любишь меня, Элси, миленькая? — спросил он, прижимая ее.

— Ах, очень, очень сильно! Больше чем весь мир! О, папа, если бы ты только любил меня! — последнее слово потонуло в рыданиях.

— Я люблю тебя, моя дорогая, мой родной милый ребенок, — сказал он, поглаживая ее ласково. — Я люблю мою маленькую девочку, хотя иногда я кажусь холодным и грубым. И я благодарен больше, чем можно выразить словами, за то, что был удержан от незаслуженного наказания. Я бы никогда не смог простить себе этого. Я бы лучше лишился половины всего имения. Ох, я боюсь, что это бы превратило всю твою любовь ко мне в ненависть, и это было бы справедливо!

— Нет, папа, ох, нет! Ничто бы меня не заставило! — И маленькие ручки сильнее и сильнее сжимались вокруг его шеи, а слезы дождем падали на его плечо, затем она робко прижалась губами к его щеке.

— Ну хватит, хватит, доченька, не плачь больше, мы постараемся все это забыть и поговорим о чем-нибудь еще, — повторял он успокаивающе. — Элси, милая, твоя тетя Аделаида думает, что, возможно, в тот раз ты не очень была виновата, и теперь я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что произошло, хотя я и не хочу потакать тебе в выискивании ошибок своего учителя. Но и ни в коем случае не хочу допустить, чтобы тебя оскорбляли.

— Пожалуйста, папа, не спрашивай меня, — попросила она. — Тетя Лора была там, и она тебе все расскажет.

— Нет, Элси, — твердо сказал он, — я хочу это услы -шать от тебя. И запомни, я хочу услышать каждое сло- во, которое было произнесено тобой и мисс Дэй, если ты можешь все вспомнить.

Увидев, что решение отца твердое, она повиновалась, хотя и с видимой неохотой, стараясь поведение мисс Дэй не показывать в неприглядном свете, и все же сказать правду. Элси ничуть не умаляла свою вину. Отец слушал все это с явным неудовольствием.

— Элси, — сказал он, когда она закончила, — если бы я все это знал в то время, я бы ни за что не наказал тебя. Почему же ты мне не рассказала, что с тобой так скверно обращаются и провоцируют?

— Папа, я не могла, ты меня не спрашивал.

— Разве я не спросил тебя, в самом ли деле ты противоречила ей?

— Да, папа, и это была правда.

— Но ты должна была мне тогда все рассказать, но теперь я вижу, как это все случилось... Я напугал тебя своей строгостью. Доченька, — добавил он, нежно целуя ее, — я постараюсь быть менее строгим, а ты должна меньше стесняться, чувствовать себя со мной проще.

— Я постараюсь, папа, — кротко ответила она. — Но я в самом деле не могу не бояться, когда ты на меня сердишься.

Мистер Динсмор долго сидел в этот день, держа свою маленькую дочь на коленях, лаская ее более нежно, чем когда-либо раньше. Элси была счастлива и говорила более свободно, рассказывая ему о своих радостях и переживаниях. Как сильно она полюбила мисс Аллизон, какое замечательное было время, когда они вместе читали Библию и молились, как она сокрушалась, когда ее подруга уехала. Как восторженно она радуется приходящим от нее письмам. Он все это слушал с нескрываемым удовольствием и интересом, подбадривая ее своими вопросами или одобрением.

— Что это такое, Элси? -— спросил он, беря в руки цепочку, которую она постоянно носила на шее, и вытаскивая миниатюру у нее из-за пазухи.

Как только он коснулся кнопочки, коробочка открылась, и перед ним оказалось милое девичье личико. И в тихом шепоте Элси «мама» не было необходимости, потому что он отлично знал, кто это.

Он пристально смотрел на нее с чувством, которое немедленно унесло его в далекое прошлое, в то время, когда в течение нескольких коротких месяцев она была его самым драгоценным сокровищем. Затем, подняв глаза на ребенка, он пробормотал:

— Да, ты очень даже похожа, то же личико, то же выражение, волосы, да и все... ты будешь ее точная копия, когда вырастешь.

— Папа, я похожа на маму? — спросила Элси, уловив часть его слов.

— Да, моя милая, и очень даже сильно. Я надеюсь, что ты вырастешь и будешь точно, как она.

— А ты любил маму?

— Очень, очень даже любил.

— Ой, папа, расскажи мне о ней! Пожалуйста, папочка!— взволнованно попросила она.

— Я немного могу рассказать, — со вздохом ответил он. — Знал я ее только всего несколько коротких месяцсв, а потом нас разлучили, чтобы мы никогда больше на земле не встретились.

— Но у нас есть надежда встретить ее на небе, папа, — мягко сказала Элси, — потому что она любила Иисуса, и мы, если будем любить Его, то обязательно попадем к ней, если умрем. А ты любишь Иисуса, папа? — робко спросила она, потому что она видела, как он делал некоторые вещи, не присущие христианину. Он, например, катался на лошадях в воскресенье, читал мирские газеты и участвовал в мирских разговорах, поэтому она очень боялась, что он не любит Иисуса. Но вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, он сам спросил:

— А ты, Элси?

— О, да, сэр, очень, очень сильно, даже больше, чем я люблю тебя, моего родного, милого папочку.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, внимательно смотря в ее лицо.

— Так же, как я знаю, что люблю тебя, папа, или кого-нибудь еще, — ответила она, поднимая глаза с не-, скрываемым удивлением о странности его вопроса. —Ах, папа, — ответила она с присущим ей милым простым выражением. — Я люблю разговаривать с Иисусом, рассказывать ему все мои переживания, прошу его простить все мои грехи и сделать меня хорошей. Да и так приятно знать, что Он любит меня, и всегда будет любить, даже если никто уже не будет.

Он грустно поцеловал ее и поставил на пол со словами:

— Иди, доченька, приготовься к обеду, сейчас зазвонит звонок.

— Папа, ты не огорчен? — спросила она, с тревогой глядя ему в лицо.

— Нет, милая, совсем нет, — и он потрепал ее волосы. — Хочешь, я поеду с тобой кататься после обеда?

— Ой, папа, ты в самом деле поедешь? Я буду так рада! — восторженно воскликнула она.

— Тогда все, договорились. Но теперь беги, а то уже звонок. Нет, подожди! — добавил он быстро, когда она вернулась. — Подумай хорошо и скажи, куда ты положила вчера ключи от стола, потому что кто-то все же это сделал. Они у тебя с собой были, когда ты ездила кататься?

Лицо Элси неожиданно вспыхнуло, и она взволнованно воскликнула:

— Ах, теперь я вспомнила! Я оставила их на каминной полке, папа, и... — Но она тут же замолчала, сожалея о том, что уже так много сказала.

— И что?

— Я думаю, что мне лучше не говорить этого, папа. Я боюсь, что я не должна, потому что на самом деле ничего не знаю, а подозревать людей очень даже нехорошо.

— Ты не должна высказывать никаких подозрений, — ответил отец. — Но я должен знать все факты, которые ты только можешь мне представить. Пока тебя не было, тетушка Хлоя все время была в твоей комнате?

— Нет, сэр, она говорила мне, что была на кухне и ушла сразу же после меня, а возвратилась только после того, как я пришла.

— Хорошо. А кто-нибудь другой заходил в твою комнату, пока тебя не было?

— Я не знаю, папа, но я думаю, что Артур был там, потому что, когда я вернулась домой, я увидела, что он читал книгу, которую я оставила на каминной полке. — Тихо и нехотя ответила она.

— Ага, вот оно что! Теперь я вижу, — воскликнул он понимающим кивком головы. — Теперь все ясно, Элси, беги и быстренько приходи к столу.

Но Элси медлила и в ответ на добрый вопросительный взгляд отца попросила:

— Пожалуйста, папа, не сердись на него сильно. Я думаю, он просто не знал, как я дорожу своей тетрадкой.

— Ты все прощаешь, Элси, но иди, дитя, я не буду оскорблять его, — ответил мистер Динсмор с повелительным жестом, и девочка поспешила из комнаты.

Случилось так, что старший мистер Динсмор со своей женой были в гостях, и на время за старшего остался в доме отец Элси. Узнав об этом, Артур, будучи героем происходящих событий, не на шутку испугался последствий своих проделок, потому что, хотя отец и должен был вернуться к вечеру, мать собиралась задержаться там на несколько дней. Страх его был не без причины, потому что брат не на шутку разгневался и решил, что на этот раз парень расплатится за свои поступки.

Артур был уже в столовой, когда вошел Хорас.

— Артур, — властно сказал он, — на минутку зайди в библиотеку, я хочу тебе что-то сказать.

— Я не хочу это слышать, — пробурчал мальчик, смотря исподлобья.

— То, что ты не хочешь, не меняет положения, — ответил его брат, — сейчас же иди в библиотеку.

С видом явного пренебрежения Артур пробубнил еле слышно:

— Как мне нравится, так и поступаю.

Но, сжавшись под угрожающим взглядом брата, он медленно и неохотно пошел.

— Теперь, сэр, — сказал Хорас, когда они остались одни, и он закрыл дверь, — я бы хотел знать, зачем ты испортил тетрадь Элси?

— Я не портил! — последовал злой ответ.

— Осторожно, сэр, я все знаю, — предупреждающе проговорил мистер Динсмор. — Отрицать это совершенно бесполезно. Вчера, пока Элси не было дома, а тетушка Хлоя была на кухне, ты заходил в комнату, взял ключи от ее стола с каминной полки, где она их положила, вошел в класс и натворил дел, надеясь, что она будет наказана, а потом запер снова стол и положил ключи на прежнее место. Ты думал, что замел все следы и избежал наказания, и я почти выпорол мою бедную, невинную маленькую девочку, а всего этого достоин ты.

Артур, пораженный, смотрел на него.

— Кто тебе сказал? Ведь меня никто не видел? — Затем, поймав себя на словах, он добавил: — Я говорил тебе, что я этого не делал, я ничего об этом не знаю!

— И ты еще решаешься говорить мне ложь снова? — зло воскликнул мастер Динсмор, схватив его за воротник и тряся.

— Отстань от меня, — захныкал виновник, — я хочу есть!

— Сегодня ты обеда не получишь, это я могу тебе сказать, — ответил брат. — Я запру тебя в твоей спальне и ты будешь там до тех пор, пока не приедет отец, и затем, если он тебе не всыплет, что ты заслужил, то это сделаю я. Потому что я решил, что тебе хоть однажды в жизни стоит получить свой «десерт». Я прекрасно понимаю, что все это месть за ту правду, которую Элси вынудили сказать относительно часов. Тогда же я тебя предупредил, что любая попытка обижать моего ребенка получит соответствующее воздаяние.

С этими словами он взял парнишку за руку и вывел из комнаты. Вначале Артур попытался упираться, но потом, видя, что это бесполезно, захныкал и сердито пробормотал:

— Если бы мама была дома, то ты со мной так бы не обращался.

— Однако ее нет, но если бы даже она и была, то, уверяю тебя, в этом случае и она не смогла бы спасти тебя, — открывая дверь спальни, ответил его брат. Втолкнув его туда, он запер дверь, а ключ положил себе в карман.

Мистер Хорас Динсмор имел почти безграничное влияние на своего отца, который им очень гордился. Пожилой джентльмен так же терпеть не мог несправедливости и подлости исподтишка. Узнав от Хораса о проступке Артура, он наказал его строго, как только мог.