Глава 1

Глава 1

Утром настроение у Элси было намного лучше. Сон оказал свое целительное действие, освежив ее. Она встала с твердой уверенностью, что Небесный Отец любит ее и земной тоже. Отец был уже ютов и поджидал ее. Он подхватил ее на руки и нежно поцеловал.

— Дорогая моя малышка, — сказал мистер Динсмор, — папа очень рад видеть тебя опять такой свежей и веселой. Что-то случилось вчера с моей девочкой? Почему же она не пришла к папе со своими переживаниями?

— А почему ты думаешь, что со мной что-то случилось, папа? — спросила девочка, пряча личико у него на груди.

- Что же еще я мог подумать, когда моя доченька не подошла ко мне пожелать спокойной ночи, хотя не видела меня с самого ужина? А когда я пришел к ней, и увидел, что подушка ее была мокрой, а на ресничках дрожали слезы?

— Ты приходил, папа? — спросила Элси с радостным удивлением.

Да, приходил, а теперь расскажи мне, крошка моя, что тебя так опечалило?

- Я боюсь, что ты рассердишься на меня, папа, — неслышно прошептала она.

Нет, если ты доверишься мне. Я буду рад узнать, что моя дочурка ничего не скрывает от меня.

Он замолчал, глядя вниз, на пылающее личико, прижавшееся к нему, и продолжал:

— Элси, милая, у меня нет никого во всем мире дороже тебя, и не нужно бояться, что кто-то может занять твое место в моем сердце или что я заключу союз, который бы сделал тебя несчастной. Я никого не хочу любить, кроме моей доченьки, и ты не должна верить сплетням слуг.

Элси подняла голову с невыразимым удивлением.

— Папа, кажется, что ты все обо мне знаешь! Ты можешь читать мои мысли?

— Почти, когда я вижу твое личико, — улыбнулся он, заметив ее растерянное выражение. — Нет, мысли я читать не умею, но я могу кое-что обобщить, а иногда просто догадаться.

Некоторое время она стояла задумавшись, потом робко подняла глаза и нерешительно пробормотала:

— Я боюсь, что это очень нехорошо, папа, но я не могу не думать, что мисс Стивенс очень неприятная женщина. Я почувствовала это с первого дня и не хотела брать от нее подарка, потому что мне кажется это неправильным, если не любишь человека. Но я не могла отказаться, она мне не позволила. Я старалась полюбить ее, но у меня не получается.

— Ну что ж, милая, я не думаю, что могу одобрить тебя за это, — сказал он, стараясь принять серьезное выражение. — Но о ней мы больше не будем говорить. Посмотри, что у меня для тебя есть.

Отец показал на стол, где лежала стопка книг в красивых переплетах, которые Элси до сих пор не заметила. Это были произведения Аббата. Элси уже читала некоторые из его исторических сказок, и они ей очень понравились. Едва ли можно было найти более приятный подарок.

— Мне жаль, что ты расстроилась, но надеюсь, это обрадует тебя. Здесь ты найдешь много полезной информации и интересных приключений, а из той пустой книги, кроме вреда, вряд ли что почерпнешь.

Элси с восторгом просматривала подарок.

— Дорогой папочка, ты такой хороший и добрый! она отложила книги, крепко обняла его за шею и поцеловала. — Мне очень нравятся эти книги, а ту я читать не буду, потому что ты не одобряешь ее.

— Это хорошо, моя дорогая, твое послушание достойно вознаграждения. А теперь надень свою шляпку и пойдем на воздух.

На улице их поджидал мистер Травилла. Он с радостью заметил, что набежавшие накануне тучи печали и переживаний исчезли с личика его маленькой подружки. Она снова была радостной и счастливой. Отец вел ее за руку, а мистер Травилла скоро завладел другой.

— Мне совсем не нравятся эти нашествия гостей, Элси, когда ты не можешь присутствовать за столом, — заметил он. — Я не нахожу никакого удовольствия в завтраке, если не вижу твое сияющее личико.

— Мне тоже не нравится, мистер Травилла, потому что я почти не вижу своего папу. Я не ездила с ним верхом с тех самых пор, как они приехали.

— Мы можем поехать сегодня, если ничего не случится, — быстро вставил отец. — Ты не будешь возражать, Травилла, против катания верхом с четырьмя юными леди, которых ты вчера развлекал, и со мной?

— Отлично! Я буду очень признателен за приглашение принять участие в прогулке, если леди не будут возражать, как ты думаешь, Элси? — и он вопросительно посмотрел на ее радостное личико. — Позволят ли они мне?

— Вам не нужно ни капельки бояться, мистер Травилла, — рассмеялась девочка. — После папы я люблю нас больше всех и думаю, что Люси и остальные любят вас даже больше.

— Осторожно Элси, разве ты не боишься обидеть его?

— Ничего страшного до тех пор, пока я занимаю первое место, — ответил мистер Динсмор, с любящей улыбкой глядя на дочь.

В своей комнате Элси застала Каролину, ждавшую её, чтобы показать браслетик, который ей только что отдала служанка. Помпей привез его из города прошлым вечером, когда было уже довольно поздно.

— Ох! Элси, как я рада, что ты наконец пришла! Я уже с полчаса жду, чтобы показать тебе это! — воскликнула Кэрри, когда Элси вошла в комнату. — Но какой веселой и счастливой ты выглядишь, совсем не такой, как вчера вечером! Чем ты была так опечалена?

— А, все прошло, — ответила Элси, беря браслетик из ее рук. — Ой! Какой он красивый, Кэрри! Застежка очень необычная, и они так искусно вплели локон!

— Да, я уверена, что маме понравится. Но теперь Рождество уже прошло, и я, наверное, сохраню его до Нового года, как ты думаешь, Элси?

— Можно, но я хочу тебе что-то сказать. Папа и мистер Травилла хотят взять с собой тебя, Люси, Мэри и меня кататься верхом! Вот будет замечательно, правда?

— Ой, как здорово! — воскликнула Кэрри. — Элси, я думаю, что твой папа очень хороший, и знаешь, он мне очень нравится, так же как и мистер Травилла, и его я всегда любила. Он такой приятный и иногда такой смешной. Ну, я пойду и покажу мой браслетик Люси. Ой, звонок, тогда оставлю его лучше здесь, пусть полежит, пока мы завтракаем.

Элси открыла ящик стола и осторожно положила туда браслет, а потом они бросились в детскую.

— Элси, — сказал отец, когда они закончили урок, сегодня все дети идут на вечер к мистеру Карлетону. Тебя он тоже приглашал. Ты бы хотела пойти?

— А ты хочешь, чтобы я пошла?— спросила она.

— Нет, разве только ты хочешь. Я не могу пойти с тобой, потому что там будут только дети, но я не чувствую себя спокойным, когда моя дочурка уходит из дома без меня. Вернетесь вы, конечно же, поздно, и боюсь, что завтра ты будешь чувствовать себя плохо. Но это только один раз, и ты можешь не отказываться от этого удовольствия. Все твои маленькие гости уходят, и я думаю, что тебе будет скучно и одиноко в пустом доме.

Элси на минутку задумалась.

— Папа, ты такой добрый, но, пожалуйста, я бы хотела, чтобы ты сам за меня решил, потому что я еще маленькая, а ты намного старше и мудрее.

Он улыбнулся, ласково провел рукой по ее волосам и ничего не ответил.

— Папа, а ты будешь дома? — вдруг спросила Элси.

— Да, моя крошка, я думаю, что проведу вечер здесь или в библиотеке, мне нужно написать письма.

— Тогда, пожалуйста, позволь мне остаться с тобой! Мне это больше нравится, чем идти на вечер, можно, папа? Пожалуйста, скажи «да».

— Но ты знаешь, я не буду с тобой разговаривать и тебе не позволю говорить, поэтому будет скучно, — он убрал ей волосы со лба и, улыбаясь, посмотрел в любимое маленькое личико.

— Если ты только позволишь мне сидеть возле тебя и читать одну из моих новых книжек, я буду вполне довольна. Я буду сидеть тихонько, как мышонок, и не произнесу ни единого слова. Можно?

— Я же сказал, поступай как хочешь, милая, а я всегда рад, когда мой птенчик рядом.

— Ну, тогда я останусь! — и она захлопала в ладоши, а затем мечтательно вздохнула. — Это будет так хорошо — побыть опять совсем одним в тишине.

И по благодарному взгляду отца она поняла, что приняла то решение, которое ему приятно. В это время дверь заглянул слуга.

— Мистер Хорас, в библиотеке вас хочет видеть один джентльмен.

— Хорошо, Джим, передай ему, что я сейчас подойду. Элси, детка, положи свои книги и иди к своим маленьким друзьям.

- Хорошо, папа, — ответила она, и он вышел, оставив ее одну.

— Как он добр ко мне, и как сильно я его люблю! — прошептала она про себя, осторожно кладя книги в ящик стола.

Она застала Люси и Мэри, одевающих кукол, а Кэрри с интересом читала книгу. Малыши же сидели немного расстроенные.

— Ой, Элси, пожалуйста, поиграй с нами, — попросил Флора. — Анна не хочет играть в то, что нам нравится. Мы играли в домики, но Анна все время хочет быть мамой, она ругает и бьет нас, поэтому нам уже всё надоело.

— Ну хорошо, во что же мы будем играть? — добродушно спросила Элси.— Хотите домики строить?

— Нет, в это тоже нельзя, потому что Анна забрала все кубики, — возразила другая маленькая девочка. Она совсем невежливая с гостями, правда, Флора?

— Да, — ответила Флора, — и я никогда больше не приеду к ней в гости.

— Ну и не приезжай, — сердито ответила Анна, — и все кубики я не забирала.

— Ну и что, почти все, — ответила девочка, — и это невежливо.

— Они мои, и я беру столько, сколько захочу, и мне все равно, если это невежливо. — И она надула губки, отчего ее личико стало забавнее прежнего.

— Хотите играть в «О сестра, о Фиби»? — спросила Элси.

— Нет! Нет! — закричали несколько голосов, — Лина всегда хочет быть в центре, и Артур всегда тоже хочет играть, а потом целует нас, а нам это не нравится!

Элси пришла в отчаяние, но Герберт, который лежал на диване и читал, вдруг закрыл книгу и сказал:

— Знаешь что, Элси, расскажи нам одну сказку, которая нам всем нравится!

— Да! Да! Расскажи! — закричали малыши и захлопали в ладошки.

Элси подвинула скамеечку поближе к Герберту, малыши сели вокруг нее, а Анна опять настояла на том, чтобы ей уступили лучшее место. Больше часа Элси занимала всех своими историями и была очень рада, когда служанка забрала их на прогулку и предоставила ей свободу.

— Что ты собираешься делать? — спросила Каролина, закрывая книгу.

— Я хочу пойти в гостиную и попросить тетю Аделаиду показать мне, как вязать варежки для няни, -ответила Элси.

— Девочки, пойдемте вместе!

— Да, давайте возьмем с собой наше шитье, — подхватила Люси, собирая кусочки муслина и шелка и складывая их в рабочую коробку.

Когда они вошли в комнату, Элси окинула ее быстрым взглядом и облегченно вздохнула, убедившись, что мисс Стивенс там нет. Аделаида сидела за своей вышивкой возле одного из окон, папа сидел рядом с ней, просматривая утреннюю газету.

Девочки устроились напротив мисс Аделаиды, и она терпеливо стала показывать Элси замысловатые узоры.

— Элси, — неожиданно сказала Люси почти шепотом, — Кэрри показывала нам свой браслетик, и мне он очень понравился. Она не сказала, чей это локон, но я думаю, что это, наверное, ее сестры. Элси, я думаю, что твой очень даже подойдет для браслета. Я так хочу сделать подарок маме, не дашь ли ты мне один локон для этого? У тебя их так много, что ничего не будет заметно.

— Нет, мисс Люси, — ответил мистер Динсмор, смотря на них поверх газеты, я не могу тебе дать один из моих локонов.

— Я и не хочу ваш локон, мистер Динсмор, — весело рассмеялась Люси. — Я не прошу ваш, хотя ваши волосы тоже очень красивые, но они слишком короткие.

— Прошу прощения, мисс Люси, если мой слух меня подвел, — сказал он с комичной серьезностью, — но я почему-то уверен, что ты спросила об одном из моих локонов. Возможно, ты просто не подозревала, что мои локоны растут на двух головах.

— Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Динсмор, — ответила Люси, опять рассмеявшись, — но я спросила об одном из локонов Элси.

— У нее нет своих, — ответил он, — они все принадлежат мне. Я разрешил ей поносить их, но это все, она не имеет права раздавать их.

И он опять уткнулся в газету. Элси склонилась над своей работой. Лицо ее пылало, а руки дрожали так, что она едва держала спицы.

— Боюсь, что папе надо сказать, — подумала она, что я уже отдала один локон. Я никогда не думала, что они его, но я должна была знать. Ведь когда я хотела обрезать волосы прошлым летом, он сказал, чтобы ни к одной волосинке не прикасались. Ох, ну почему же я об этом не подумала? И теперь он будет очень даже недоволен.

— Тогда и не говори ему, — прошептал искуситель, — он ни за что не заметит.

— Нет, это совсем неправильно— скрывать свои проступки, — ответила совесть.

— Я скажу ему, — решила она.

— Тогда подожди до завтра, — опять прошептал искуситель, — если ты скажешь ему сейчас, то в наказание он, вполне вероятно, лишит тебя прогулки верхом.

Так происходила борьба в маленькой груди. Окружающие все смеялись и болтали, даже не подозревая о том сражении, которое должно было выдержать маленькое сердечко.

Неожиданно Люси вскочила.

— Ох! Мне так надоело шить, девочки, давайте всё отложим и побежим в сад, чтобы поразмяться!

Кэрри и Мэри радостно согласились.

— Я должна сначала поговорить с папой, — почти шепотом проговорила Элси, — только вы меня не ждите.

Несмотря на то, что она говорила тихонько, слух отца уловил ее слова. Как только девочки убежали, он положил газету на колени, повернулся в ее сторону и, улыбаясь, протянул руку.

— Что, моя милая? Что ты хотела сказать папе? Элси сразу же подошла к нему, и он удивился, что

она вся дрожала, щеки пылали, а глаза наполнились слезами.

— Что? Что тебя так огорчило?— нежно спросил он.

Как раз перед этим Аделаида тоже вышла из комнаты, и рядом не было никого, кто бы мог их слышать.

— Пожалуйста, папа, не сердись на меня очень сильно, — смущенно и умоляюще пробормотала девочка. — Я не знала, что ты так заботишься о моих волосах. Я не подумала о том, что они принадлежат тебе и отдала один локон Кэрри.

Некоторое время он молчал, по-видимому, удивленный ее исповедью, а потом ласково сказал:

— Нет, дорогая, на этот раз я не буду сердиться и уверен, что ты никогда больше этого не сделаешь, теперь ты уже знаешь, что они мне дороги.

— Нет, конечно, никогда, папа, — ответила она с облегчением. — А разве ты не будешь меня наказывать? Я так боялась рассказать тебе об этом, думала, что ты не разрешишь мне сегодня кататься верхом.

— Тогда почему же ты не отложила свое признание на более поздний час? — спросил он, внимательно глядя на нее.

— Я очень хотела так сделать, — пробормотала она, опуская глаза и заливаясь краской, — но я знала, что это будет неправильно.

— Моя милая, честная малышка, — он посадил ее себе на колени, — твой отец любит тебя еще сильнее за это новое доказательство твоей честности и доверчивости. Лишить тебя катания? Ни за что! Я бы хотел наградить тебя, а не наказать. А! Я и забыл совсем! Ведь у меня что-то есть для тебя. — И засунув руку в карман, он вытащил оттуда письмо.

— Ой! Это же от мисс Розы! Миленькая моя, хорошая мисс Роза! — радостно воскликнула Элси, беря в руки письмо.

Она хотела сойти с его колен, но он удержал ее.

— Сиди и можешь читать здесь, дорогая. Мне нравится, когда ты сидишь у меня на коленях. И если ты встретишь какие-нибудь трудные слова, я помогу тебе.

— Спасибо, папа, иногда попадаются трудные слова или немножко трудные, но для меня очень, потому что я еще маленькая, хотя, я думаю, что мисс Роза старается писать четко. Она знает, что я не могу читать написанное от руки так же хорошо, как взрослые.

С этими словами Элси нетерпеливо открыла конверт, и, усевшись поудобнее, стала читать. Отец наблюдал за выражением ее лица, пока она читала. Раза два она попросила его подсказать ей слово, но в основном прочла без особого труда.

— Какое хорошее письмо, папа! — складывая его, сказала Элси, — и я так рада, что мисс Роза быстро отвечает мне.

— А ты не хочешь, чтобы я тоже порадовался? — спросил он.

Она быстро вложила письмо ему в руку и покраснела:

— Я не знала, что тебе интересно, папа.

— Мне интересно абсолютно все, что приносит боль или радость моей маленькой девочке, — ласково ответил отец. — Я бы хотел быть участником во всех ее радостях и печалях.

Пока он читал, Элси наблюдала за ним почти с той же внимательностью, с которой он следил за ней. Ей очень хотелось, чтобы письмо ему понравилось.

Оно было простым, веселым, что соответствовало возрасту Элси. В нем говорилось о том, что происходило в доме, о маленьких братьях и сестрах, о их любви друг к другу. Мисс Роза рассказывала и о маленьких подарочках, которые они приготовили к Рождеству и о многом другом.

В заключение она коснулась письма Элси, сообщив, что искренне разделяет радость со своей маленькой подружкой.

«Я так рада, моя милая, — писала она, — что твой отец теперь любит тебя так нежно и что ты теперь счастлива. Сердце мое болело из-за твоего горького разочарования при первой вашей встрече. Правда, ты никогда не писала об этом, но в твоих милых маленьких письмах чувствовалась глубокая печаль. Зная, с какой надеждой ты ожидала его возвращения и как твое маленькое сердечко томилось в ожидании его внимания и любви, вполне можно было догадаться о причине твоей тоски. Но, милое дитя, в то время, когда ты наслаждаешься любовью своего земного отца, не забывай, что у тебя есть Небесный Отец, Который должен занимать первое место в твоем сердечке. Он только является даятелем всего доброго, не ожидая взамен твоей драгоценной любви, которая наполняет твою юную жизнь светом и счастьем. Старайся быть ближе к Иисусу, милая Элси, только Его любовь истинная и полная, единственная, в которой мы можем быть вполне уверены, и которая никогда не покинет нас».

— Чудесное письмо, правда, папа? — спросила девочка, когда он сложил его и вернул ей.

— Очень хорошее, доченька, — ответил он отсутствующим тоном. Он выглядел серьезным, и Элси пристально всматривалась в его лицо. Глаза его были задумчиво устремлены в пол. Она подумала, что в письме что-то не понравилось ему. Но вот он снова посмотрел на нее со своей обычной любящей улыбкой и, ласково положив руку ей на голову, сказал:

— Мисс Аллизон, кажется, предупреждает тебя не доверяться постоянству моей любви, но тебе не нужно бояться, что ты когда-нибудь ее лишишься, разве только ты вдруг перестанешь ее заслуживать. Нет, даже и тогда, — добавил он, прижимая ее к себе, — если ты даже станешь и очень непослушной и вредной, ты останешься моим ребенком, моей частью и частью моей ушедшей Элси, а поэтому очень дорогой для меня.

- Ах, папа, да разве я смогу жить без твоей любви? Я думаю, что тогда я умру, — и она со стоном уронила свою головку ему на грудь. — Если я когда-нибудь буду очень, очень капризная и непослушная, накажи меня так строго, как только можешь, только, ох, пожалуйста, никогда не переставай любить меня.

Успокойся, моя дорогая, — ласково сказал он. — Не бойся. Я не смогу этого сделать, даже если бы и захотел.

Ах! Наступит время, когда Элси будет очень нуждаться в этих словах утешения.

— Элси, что ты наденешь сегодня на вечер у Иезавели Карлетон? — спросила за обедом Люси.

— Ничего, — ответила та с веселой улыбкой. — Я не пойду на вечер.

— Не пойдешь? Это просто ужасно! — возмущенно закричала Люси. — Я думаю, что это просто зло со стороны твоего папы, он никогда не позволяет тебе никуда пойти!

— Нет, Люси, он недавно позволил мне поехать с Кэрри в город, а с тех пор как вы здесь, он позволил мне два или три вечера позже ложиться спать. Он позволил мне кататься с вами верхом сегодня после обеда и сказал, что сегодня вечером я могу поступить так, как хочу, — Элси перечисляла все это с видом победителя, а потом мягко добавила:

— Я сама решила остаться дома, поэтому, Люси, ты не должна обвинять моего папу, прежде чем узнаешь все подробно.

Люси выглядела немного смущенной, а Мэри Лэсли воскликнула:

— Сама решила? Как странно! Разве тебе не нравятся вечера?

— Не так, как тихий вечер вместе с папой, — улыбнулась Элси.

— Ты просто очень странная девочка! — заключила Мэри, в то время как Каролина высказала свое разочарование, напрасно стараясь переубедить Элси. Девочка спокойно стояла на своем, потому что была уверена в правильности своего решения. Она постаралась сменить тему разговора, предложив поговорить о прогулке верхом, которую они должны были предпринять сразу же после обеда.

Это была веселая компания, все получили столько удовольствия, сколько ожидали, но вернулись раньше обычного, так как джентльмены решили, что маленьким леди необходимо немного отдохнуть перед вечерними развлечениями.

Элси помогала своим юным гостям одеться к вечеру, щедро предлагая им пользоваться всеми ее украшениями. Она смотрела, как одна за другой они спускались вниз, веселые и возбужденные, каждая из них выглядела прелестно и грациозно в своем длинном вечернем платье. Девочка слышала, как они сочувствовали ей. Она проводила последний экипаж без всякого сожаления, что осталась одна. В следующее мгновение маленькая грациозная фигурка плавно скользнула в библиотеку и села на стульчик у ног мистера Динсмора. Большие темные глаза с любовью смотрели на него.

Рука его быстро двигалась по листку бумаги, но вот он перестал писать и, с любовью погладив кудрявую головку, сказал:

— Как тихо сидит моя маленькая девочка, но где же твоя книга?

— Если можно, папа, я лучше напишу ответ мисс Розе?

— Можно, и если ты хочешь сидеть со мной, позвони и попроси слугу принести сюда твой письменный столик.

Элси с радостью воспользовалась разрешением, и скоро ее ручка старательно выводила слова. Но вот отец отложил свою работу и стал позади дочери, давая ей наставления, как сидеть, как правильно держать ручку, как соблюдать форму письма. Затем он взял ее за руку и стал водить, стараясь показать, как можно улучшить ее почерк.

- Вот здесь ты сделала ошибку в слове, а вот я вижу две заглавные буквы вместо маленьких. Это последнее предложение грамматически неправильно. Ты должна мне позволить все исправить, когда закончишь, а потом можешь переписать более аккуратно.

Элси выглядела очень подавленной.

- Ничего, доченька, — ласково сказал он, поглаживая её по щеке, — для твоего возраста ты пишешь очень даже хорошо. Я должен признаться, что в свое время я делал гораздо больше ошибок, и от тебя я не ожидаю, чтобы ты писала лучше меня.

— Ох, папа, те письма, которые я тебе посылала, были полны ошибок! — и она сильно покраснела, — тебе, наверное, было стыдно за меня? Как только ты мог их читать?

— Стыдно за тебя, моя крошка? Нет, конечно, ни за тебя, ни за твои письма. С ошибками они мне еще больше нравились, ведь это говорило о том, что они были только твоими. Я просто наслаждался ими, потому что каждая строчка дышала любовью ко мне. Доверчивость и любовь моей дочурки были для меня дороже чистого золота или драгоценных украшений.

С этими словами он склонился к ней и нежно поцеловал, затем, вернувшись к своей работе, предложил ей закончить письмо и показать ему, когда оно будем готово.

Он опять взялся за ручку, а Элси погрузилась в свои мысли и с полчаса старательно выводила каждое слово, вкладывая в него чувства, переполнявшие ее грудь. За тем она, протянув отцу свой листочек для проверки, робко произнесла:

— Боюсь, что здесь много ошибок, папа.

— Не расстраивайся, доченька, — ответил он ободряюще, — я знаю, что необходима большая практика, прежде чем достигнешь совершенства в этом искусстве, и мне доставит большое удовольствие видеть, как ты совершенствуешься.

Он внимательно просмотрел письмо, ласково указал на ошибки, расставил по местам заглавные буквы и запятые, показал, как два ее предложения можно написать иначе. Затем, отдав ей лист обратно, сказал:

— А теперь лучше положи его в свой стол и оставь переписывание на завтра, потому что тебе уже скоро ложиться спать, а до этого я хочу немножко посидеть с тобой.

Лицо Элси озарилось радостью, и она поспешила исполнить его предложение.

— А мне можно разговаривать, папа? — спросила она, видя, что отец тоже отодвигает свою работу.

Пододвинув кресло к камину, он посадил ее себе на колени.

— Да, — улыбнулся он, — это как раз то, что я сейчас хочу от тебя. Расскажи мне, чем ты занималась сегодня и как тебе нравятся праздники. Ты можешь говорить мне абсолютно обо всем, что тебя радует или огорчает. Мне очень приятно, когда моя малышка доверяет мне свои радости и переживания, и я хочу, чтобы она была уверена, что папа ее поймет.

— Я так рада, что могу тебе все рассказать, мой дорогой, родной папа. — Она обняла его за шею и прижалась щечкой к его щеке. — Этот день у меня был просто замечательным, потому что я почти все время была с тобой, и еще я получила это замечательное письмо от мисс Розы.

— Да, это приятное письмо. — Потом он спросил ее, чем она занималась в те часы, когда была без него, и она живо описала ему события этого и нескольких предыдущих дней. Рассказала ему о случившихся происшествиях, не забыв и о разбитой кукле. Девочка призналась, что расстроилась, но между тем не обвиняла ни Лору, ни Анну; а под конец сказала:

— Милая, добрая миссис Браун склеила ее, и она стала почти такой же, как и была.

Весь ее рассказ отец слушал с видимым удовольствием, выражая сочувствие ее маленьким переживаниям и давая добрые советы. Но вот он вытащил свои часы и с возгласом удивления сказал ей, что прошло уже полчаса после отбоя ко сну. Отец поцеловал Элси и отпустил ее.