Глава 8

Глава 8

Время пребывания у тети Розмари подходило к концу, и в последнюю субботу рано утром они выехали далеко в горы на прощальный пикник: мама, папа, тетя Розмари, Дженни, Кинза. Взяли с собой доверху наполненную провизией корзину.

Они поднимались все выше и выше мимо разбросанных небольшими группами деревушек с соломенными и тростниковыми крышами, мимо скалистых склонов, покрытых вереском. Они смотрели на зеленые ущелья далеко внизу и розовые снежные вершины далеко вверху.

Машина поднималась вверх, пока дорога не нырнула в прохладную тень соснового леса, где у подножья огромных деревьев росли английские бледно-желтые подснежники. Они остановились здесь, и тетя Розмари, не видевшая английскую весну лет десять, первая вышла из машины, радостно побежала к цветам и зарылась в их нежно-бледные лепестки. Все молчали от избытка чувств и глубоко вдыхали этот чистый, напоенный тонким ароматом воздух.

Дженни порхала от одной цветочной поляны до другой и, набрав полную охапку цветов, села на пенек и стала разбирать их. Солнце пригревало ее.

Девочка очень хотела рассказать тете Розмари свой новый секрет. Надо постараться сказать ей сегодня, потому что другого случая может не предоставиться, но она не знала, как начать и как сказать. У нее не было ни малейшего представления, как объяснить ей, что произошло. Она явно чувствовала, что с ней что-то произошло, и ей надо знать, что же будет дальше. Только тетя Розмари сможет ей это объяснить.

- О Боже, - прошептала она, - сделай так, чтобы тетя Розмари подошла и заговорила со мной здесь, чтобы я могла рассказать ей все.

И Бог услышал ее молитву, потому что через несколько минут тетя Розмари отделилась от остальных и направилась к ней.

Но хотя представился такой замечательный шанс рассказать ей, сидя здесь, в тихом лесу на пеньке плечом к плечу, Дженни не могла найти слов, с чего начать. Если бы тетя Розмари первая заговорила об этом. Но тетя молчала, а потом заговорила об английских лесах, но Дженни это ни капельки не интересовало. Ей сейчас был важен и интересен только один вопрос: что же произошло с ней два дня тому назад? Но чем больше старалась она выразить это словами, тем в большем затруднении она оказывалась. Вдруг ее глаза наполнились слезами, и она хотела начать, но тут мама позвала их обедать. Случай был упущен и другого, может быть, не будет.

За обедом она повеселела и ела с аппетитом, потому что горный воздух вызвал в ней сильный голод. После обеда они с отцом исследовали горный ручеек - это было так интересно! Но все время в сердце было болезненное чувство разочарования, появилось сомнение, радость и легкость исчезли.

Домой они ехали, когда предзакатные лучи солнца золотили верхушки горных пиков. Голова Дженни покоилась на папином плече. Теплый ветерок обвевал ее лицо, и Дженни сквозь полузакрытые глаза смотрела на мелькающие пейзажи.

Когда они проезжали по низкому лугу, местами покрытому водой, на котором пучками росли бледно-желтые нарциссы, жоккиль, она вдруг вспомнила, что завтра будет пасхальное воскресенье, и быстро села. Она любила этот день. На столе за завтраком у них всегда были белые лилии и нарциссы, крашеные яйца.

На ней всегда было белое нарядное платье и в волосах белая лента. После обеда она с родителями шла в церковь, что было волнующе и необычно. Насколько Дженни помнит, тот день всегда был солнечным, в парках полно колокольчиков, а сады покрыты белым цветом. Церковь тоже была украшена в белое множество нежных ароматных ландышей, белых и бледно-желтых нарциссов. Хор мальчиков в белых костюмах поет: "Иисус Христос воскрес!.. Аллилуйя!"

Здесь они не пойдут в церковь, потому что ее здесь нет, но, может быть, Дженни пойдет к тете Розмари с белыми цветами, и они вдвоем составят нечто вроде церкви. Может быть, тогда тетя Розмари заговорит опять о Боге, и ей легче будет рассказать.

Девочка положила свою руку на руку отца.

- Останови, папочка! - сказала она. Мистер Свифт остановил машину.

- Что случилось? - спросил он добродушно.

- Я хочу кое-что достать, - объяснила Дженни. Она выпрыгнула из машины и побежала назад, чтобы тетя Розмари не видела, что она делает. Девочка оббежала поле, собрала полную охапку цветов, завернула их в свитер и помчалась к машине.

- Что же ты достала там, Дженни? - спросил ее отец.

- Секрет, - ответила дочка. - Можно ехать дальше.

Миссис Свифт, наблюдавшая за своей подвижной девчушкой из заднего окна, улыбнулась и промолчала. И только тогда, когда нарциссы были поставлены в воду в кувшин и Дженни отправили спать, она узнала, для чего это было.

- Мамочка, - сказала Дженни, - завтра праздник Пасхи, а в пасхальное воскресенье всегда должны быть белые цветы. Можно мне встать очень рано и отнести тете Розмари эти цветы как подарок на Пасху?

- Конечно, можно, - ответила мама. - Я думаю, что это прекрасно. Она так добра к тебе, Дженни. Ты можешь идти, как только проснешься, и там можешь позавтракать. А я сейчас приготовлю тебе праздничное платье.

Мама поцеловала Дженни и вышла, а девочка, умиротворенная и полная надежд, тотчас уснула.

Проснулась она очень рано. Сторож на мечети призывал к молитве на рассвете как раз в такое время, когда в Англии звонят колокола, возвещая людям, что воскрес Иисус Христос.

Дженни с минуту полежала, вдыхая насыщенный цветочным ароматом воздух и следя за полоской солнечного света, появившейся из-за гряды гор. Потом вскочила с кровати, умылась, оделась, тщательно осмотрела себя в зеркале и вышла на улицу.

В городе, видимо, еще никто не проснулся. Утренний ветерок шевелил на старой крепости листья плюща. На полуразвалившихся ступенях спало несколько бездомных детей. Кругом такая нищета, духовная темнота, безграмотность. Дженни трудно было видеть все это, когда она направлялась чисто одетая, в голубое платье, любимая и любящая сама, с большим букетом белых цветов, потому что воскрес Христос и принес в мир непреходящий свет жизни.

Подойдя к дому, она степенно постучала в дверь. Тетя Розмари, которая уже была на ногах и готовила завтрак, выглянула в окно, удивляясь столь раннему посетителю. Увидев, кто это, она сбежала вниз, чтобы открыть дверь, и Дженни, радостная и счастливая, впорхнула в дом, протянув тете нарциссы.

- Белые цветы на праздник Пасхи! - торжественно произнесла она. - Я собрала их вчера незаметно от вас.

Держась за руки, они вместе поднялись наверх, где на белой скатерти был приготовлен завтрак. Посреди стола стояла ваза с подснежниками. Они поставили вторую вазу с нарциссами и сели за стол в приподнятом настроении.

- Как в церкви на Пасху, правда, тетя Розмари? - заметила Дженни.

К этому времени солнце поднялось из-за гор и заливало комнату теплом и светом. Девочка, вполне довольная окружающей обстановкой, придвинулась ближе к тете и, не ожидая приглашения, стала угощаться бутербродом с джемом.

- В воскресенье на Пасху, - сказала она, покончив с бутербродом, - мы дома идем в церковь. Жаль, что здесь нет церкви, правда? А то мы все пошли бы туда, да?

- Да, - ответила тетя, - мне очень недостает церкви. Главная цель, зачем ходят в церковь - это встретиться с Богом, вместе помолиться. Я встречаюсь с Ним каждый день здесь, в моей комнате. Как раз перед твоим приходом я читала о празднике Пасхи и была очень счастлива.

- Вы прочтете мне, когда кончим завтракать? - с внутренним волнением спросила Дженни.

После завтрака она устроилась поудобнее, чтобы послушать рассказ о женщине, которая на рассвете пришла ко гробу в сад.

- Христос встретил Марию в саду, - сказала тетя Розмари, - а со Своими апостолами Он встретился в маленькой комнате, а с двумя другими- на дороге. Петра Он встретил на берегу. Вот видишь, Иисус встречается с людьми не только в церкви.

- Да, - просто сказала Дженни, подняв к ней ясное лицо, - вот что я хотела сказать тебе. На днях... на днях, когда вы поехали за Кинзой... Мне кажется, что Он встретил меня на холме, где растут лютики. Я просила Иисуса прийти и поселиться во мне, как свет в фонаре, чтобы я перестала быть сердитой и эгоистичной. И я почувствовала себя такой счастливой, а затем подумала, что это притворство. Ты думаешь, Он действительно пришел, тетя? Я совсем не чувствую, что изменилась.

Некоторое время тетя Розмари молчала, затем тихо произнесла:

- Дженни, как Мария удостоверилась, что Иисус был с нею рядом?

- Когда Он назвал ее по имени, - жалобно ответила Дженни, - ей было легче узнать, потому что она слышала и видела Его.

- Да, я знаю, - сказала тетя Розмари. - Нам тоже будет легко, если только мы поверим, что Господь говорит правду. Вот-я покажу тебе текст, Дженни, а потом расскажу историю.

- Хорошо, - согласилась девочка.

Она любила истории. Заглянув в Библию, которую раскрыла тетя Розмари, она прочитала Исайя 43, 1: "Ныне же так говорит Господь... не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты - Мой".

- Этот текст напоминает о Кинзе в ту ночь, когда мы поехали искать ее, - сказала тетя Розмари, бросив взгляд на небольшое возвышение в углу, что представляло собой спящую Кинзу. - Она жила со мной вполне счастливо, но ее украли и увезли от меня. Я очень люблю Кинзу и знаю, что без меня она будет несчастна, потому я пошла искать ее и нашла холодной, испуганной, нуждающейся во мне. Она не знала, что я нахожусь рядом с ней, но я знала, что она там. И что я сделала?

- Ты крикнула ей! - сказала Дженни, сверкая глазами. Она хорошо знала эту историю, но с удовольствием слушала ее еще раз.

Тетя Розмари рассмеялась.

- Да, правда, - подтвердила она, - но мы представим это немного по-другому. Скажем, я позвала ее по имени. Я сказала: "Кинза", и что же она сделала?

- Она сразу же вылезла из-под одеяла! - закричала Дженни и восторженно засмеялась.

- Да, она сразу же появилась, - повторила тетя Розмари. - Она была несчастная и напуганная и знала, что если она появится, то будет в безопасности и счастлива. Поэтому она не спрашивала, как и почему я здесь и действительно ли это я. Она знала, что это я, знала мой голос, и этот голос позвал ее: "Кинза". Она потянулась ко мне на руки и только тогда почувствовала себя в безопасности. Она знала, что может довериться мне, своей "име", как она зовет меня. То же самое случилось с тобой на холме,

Дженни. Ты мало знала об Иисусе, ты была просто уставшей и несчастной от самой себя. Но Иисус все знает о тебе, и Он желал сделать тебя хорошей и счастливой. И Он позвал тебя по имени. Ты знала, что это Он, и тотчас пришла и почувствовала себя в совершенной безопасности.

- Только два дня, - уточнила Дженни.

- Да, совершенно верно, - согласилась тетя Розмари. - Именно так случилось и с Кинзой. Не пробыла она у меня на руках и двух минут, как заговорил ее отчим. Кинза стала дрожать и плакать. Я прижимала ее к себе так же крепко и любила ее так же сильно, но, услышав голос человека, который украл ее и бил, она почувствовала страх и усомнилась, действительность ли все это. Сразу же, как мы приходим к Иисусу, сатана - наш старый хозяин, который не хочет, чтобы мы были хорошие и счастливые, начинает громко говорить нам, что это притворство. Пока мы будем слушать его, мы будем бояться и будем несчастны. Но наши чувства не должны смущать нас, потому что Иисус не меняется. Он одинаково держит нас близко к Себе и одинаково любит нас, невзирая на то, беспокоимся ли мы об этом или нет.

- Понятно, - задумчиво произнесла девочка. - Я забыла о сатане.

- Не надо много думать о нем, - сказала тетя. - Если ты действительно с Иисусом, он больше не может тебя тронуть, так же, как тот злой человек не мог забрать Кинзу из моих рук. Он может только пугать тебя, если ты будешь прислушиваться к нему.

Послушай, что было дальше. Я подошла к Си Мухамеду, взяла деньги из своего кармана и уплатила ему. Если бы Кинза была достаточно взрослой, чтобы понять, я сказала бы ей: "Не бойся, Кинза, я выкупила тебя. Я позвала тебя и ты пришла ко мне. Никто не может забрать тебя от меня теперь. Ты - моя навсегда". Мы по существу принадлежим Богу, потому что Он сотворил нас. Но когда мы согрешили, мы ушли от своего хозяина, и сатана сказал тогда: "Теперь они мои!" Но Иисус любил, хотел возвратить нас и желал уплатить любую цену, чтобы искупить нас, выкупить нас Себе. Плата за грех- смерть. Иисус желал уплатить даже такую цену, потому что мы так дороги Ему. Он умер на кресте и уплатил эту цену. И теперь, когда Он зовет нас и мы приходим, Он говорит: "Не бойтесь. Я заплатил за вас. Вы никому другому не будете принадлежать никогда. Вы - Мои навсегда!"

Я не могла объяснить Кинзе, что заплатила за нее, потому что она еще маленькая, но я прошептала ей: "Не бойся, Кинза, ты теперь моя девочка". И Кинза поступила очень разумно. Она поверила мне и перестала бояться. Хотя тот жестокий человек стоял еще рядом и говорил, она прильнула ко мне и крепко уснула. Чтобы перестать бояться, надо просто поверить тому, что сказал Иисус. Он умер, чтобы уплатить цену греха. Он воскрес, чтобы жить в сердце всякого человека - мужчины, женщины, мальчика, девочки - всех, кто слышит Его призыв и приходит к Нему. Если же сатана говорит: "Неправда, ты еще мой", надо просто сказать: "Иисус говорит, что Он искупил меня, Он назвал меня по имени, и я Его навсегда. Я верю Ему и не боюсь тебя".

Дженни сидела притихшая, обдумывая то, что говорила ей тетя. Солнышко через окно пригревало ее, и она чувствовала себя совершенно счастливой, потому что поняла, что случилось с ней. Иисус любит ее, умер за нее, уплатил за нее и сделал ее Своим дитем. И все, что ей надо было сделать - это просто прийти к Нему, а она так и сделала. Всю жизнь ее любимой библейской женщиной будет Мария - у них так много общего. Обе они поднялись рано в воскресенье, и при солнечном свете среди белых цветов Иисус назвал их по имени, освободил их от страха и сделал счастливыми.

Они еще беседовали немного, пока проснулась Кинза и потребовала свой завтрак. Дженни легким шагом направилась к отелю. Ей не терпелось поделиться своей радостью с мамой и папой.

Розмари сидела тихо, наблюдая за своей кудрявой девочкой, а та целиком была поглощена молоком. Несколько дней обдумывая положение Кинзы, сестра пришла к решительному выводу, что оставаться ей здесь небезопасно. Отчиму еще могут понадобиться деньги, и он легко может подкупить ложных свидетелей и отобрать ребенка. Надо отправить ее на несколько лет вне его досягаемости, а таким местом, очевидно, была школа для слепых, упомянутая Дженни. Но Розмари больше всего остального желала, чтобы Кинза воспитывалась там, где ее смогли бы научить любить Спасителя, пока она еще маленькая. И именно это заставляло колебаться принять предложение миссис Свифт. Теперь она ответит вполне ясно и твердо. Она попросит Дженни учить Кинзу, а сама будет молиться, чтобы Дух Святой научил Дженни.