БААЛ ШЕМ ОТКРЫВАЕТСЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

БААЛ ШЕМ ОТКРЫВАЕТСЯ

Рассказывают.

Израэль бен–Елиезер работал помощником учителя, прислужником в Доме Учения, учителем детей, ритуальным убойщиком скота и даже какое–то время извозчиком у своего шурина. Наконец он арендовал участок земли в одном селении на реке Прут: там был постоялый двор с комнатами для проезжающих. Неподалеку за рекой, если идти через брод, в горах была вырубленная кем–то пещера. В ней Баал Шем проводил целые недели в размышлениях. Когда на постоялый двор кто–то приезжал, жена Израэля выходила и звала его; Баал Шем сразу же отзывался и выходил встречать гостя. Субботы, облачившись в подобающие одежды, он проводил дома.

Однажды – это было во вторник – ехал к своему учителю в Броди ученик равви Гершона, шурина Баал Шема. Его путь лежал через селение на Пруте. Там он решил остановиться на постоялом дворе. Встретившая его женщина позвала мужа, и тот пришел и служил гостю за обедом. После обеда гость сразу сказал: «Израэль, запряги лошадей. Мне нужно ехать».

Баал Шем запряг лошадей, сообщил, что повозка готова, и добавил при этом: «А не хотите ли провести здесь субботу?» Гость лишь улыбнулся: слова показались ему глупыми. Но в пути, не проехав и полмили, у его повозки сломалась ось.

Ученик равви Гершона понял, что на починку оси потребуется много времени, и поэтому ему не оставалось ничего другого, как вернуться на постоялый двор и заночевать там. Но в течение всей среды и всего четверга с ним постоянно случались какие–то неприятности, мешавшие ему отправиться в путь, так что в конце концов у него не осталось другого выбора, кроме как провести субботу на постоялом дворе. А в пятницу с утра на гостя нашли печаль и уныние. Кроме того, к своему удивлению, он обнаружил, что жена содержателя постоялого двора готовит к субботе двенадцать хлебов. Гость спросил женщину, зачем столько нужно. Та ответила: «Хотя мой муж человек неученый, но праведный, так что в его доме я делаю все так, как делала в доме брата». – «А есть ли у вас баня?» – спросил гость. – «Конечно, есть», – отвечала хозяйка. «Но для чего она вам?» – продолжал допытываться гость.

Женщина ответила: «Хотя мой муж человек неученый, но праведный, поэтому он ходит в баню каждый день».

В полдень, когда подошло время молитвы, гость спросил хозяйку, где ее муж. «На лугу, с овцами и коровами», – отвечала та. Поэтому гость был вынужден произносить дневную молитву в одиночестве. То же случилось и во время вечерней молитвы, и во время встречи субботы, потому что хозяин все не приходил домой. Все это время он оставался в пещере и молился там. Однако, придя домой, Баал Шем снова стал вести себя как крестьянин. Увидев гостя, он поприветствовал его, как это делают простые люди.

«Вот видишь, – сказал он после. – Все же ты проводишь субботу здесь». Затем Баал Шем встал на молитву и – чтобы раньше времени не открывать себя – попросил гостя произнести благословение над вином. Затем они сели за трапезу. После трапезы Баал Шем попросил гостя сказать слова поучения. Чтобы не слишком напрягаться перед простоватым хозяином, ученик равви Гершона просто вкратце, сухо и без всякой охоты пересказал главу из Писания, предназначенную для чтения на той неделе, а именно главу о рабстве в Египте детей Израиля.

В ту ночь, накануне тридцатишестилетия Баал Шема, Небеса сообщили ему, что пришло время открыться.

Гость же посреди ночи проснулся и через дверную щель увидел великий свет, полыхавший в очаге. Он сразу выбежал из комнаты, потому что подумал, что это хозяева втайне разожгли огонь. Но, выбежав, гость увидел, что то, что он принял за огонь в очаге, на самом деле было Великим светом. Этот чудесный свет, исходя от очага, наполнял весь дом. Гость так поразился, что потерял сознание. Когда Баал Шем помог ему прийти в себя, гость сказал: «Человеку не следует смотреть на то, что не для него».

Утром Баал Шем сходил в пещеру в чистых субботних одеждах, затем вернулся домой, возвел очи к небу, стал ходить вокруг дома и с сияющим лицом петь: «Я приготовлю трапезу в субботу утром!» Затем он произнес великий Киддуш*[49] так, как делал обычно, с необыкновенной силой взывая к Богу. За столом он вновь попросил гостя сказать слова поучения, но тот был так смущен ночным происшествием, что смог вымолвить лишь несколько слов, объясняющих одно место из Писания. «Я слышал другое толкование этого места», – произнес Баал Шем.

Дневную молитву они прочитали вместе. А затем Баал Шем сам стал произносить слова поучения, раскрывая такие тайны Писания, о которых никто до него ничего не слышал. Вечернюю молитву они тоже произнесли вместе, и вместе же – слова благословения, отделяющие субботу от прочих дней.

Когда ученик равви Гершона прибыл в Броди, он, не заходя к своему учителю, пошел в общину «великих хасидим» этого города, то есть тех, кто когда–либо бывал у Баал Шема, рассказал, что с ним случилось, и добавил: «Великий светоч обосновался рядом с вами. Было бы очень хорошо, если вы попросите его приехать сюда, в город». Тогда они поехали к Баал Шему и нашли его на опушке леса, окружавшего селение, где он жил. Хасидим сплели ему кресло из лозы, усадили на него, взяли учителя за руки, и Баал Шем говорил им слова поучения.