КАША

КАША

Последние два года своей жизни равви Элимелек ел и пил очень мало, да и эту пищу принимал, только поддавшись уговорам домашних. Однажды, когда его сын Элеазар со слезами упрашивал равви поесть побольше, чтобы сохранить в себе жизнь, равви Элимелек, улыбнувшись, сказал ему: «Что за грубую еду вы мне подаете! О, если бы я только мог скушать тарелку каши, которую я и брат мой Зуся вкушали на маленьком постоялом дворе на Днестре во дни наших странствий!»

Какое–то время спустя после кончины равви Элимелека его сын предпринял поездку к тому маленькому постоялому двору на Днестре. Приехав, он попросил ночлег и ужин. «Мы люди бедные, – сказала ему жена хозяина. – Мы получаем у крестьян в обмен на водку горох и бобы. Часть из них мой муж отвозит на рынок и снова меняет на водку, а остальное мы съедаем. Так что на ужин у нас ничего нет, кроме каши из бобов и гороха».

«Тогда подайте мне каши», – сказал равви Элеазар. Покуда он читал вечернюю молитву, каша была уже на столе. Он съел тарелку, затем вторую и попросил третью. «Скажи мне, что ты кладешь в кашу, что она такая вкусная?»

«Поверьте мне, господин, – сказала женщина. – Я туда ничего не кладу». Но равви настаивал, и наконец хозяйка произнесла такие слова: «Если каша кажется тебе такой вкусной, то это оттого, что в ней есть райский вкус». Затем она рассказала следующее: «Много лет тому назад здесь останавливались двое праведников. Да будет вам известно, что они были истинными цадиким. А поскольку мне было нечего им подать, кроме каши, то пока я ее готовила, молилась: «Владыка мира, у меня больше ничего нет в доме, а у Тебя есть все. Поэтому смилуйся над Твоими бедными и голодными слугами и положи в эту кашу немного райских трав!» И когда я поставила кашу на стол, то два праведника съели целый большой горшок, а когда я поставила второй, то съели и его. Затем один из них сказал мне: «Дочь моя, у твоей каши райский вкус». И теперь, готовя кашу, я снова произнесла ту молитву».