ПРОПОВЕДЬ НА ЙОМ–КИПУР
ПРОПОВЕДЬ НА ЙОМ–КИПУР
Накануне Йом–Кипура равви Шмелке из Никольсбурга облачился в молитвенное одеяние и вошел в синагогу. Идя к Ковчегу, он громко произнес слова Писания: «…ибо в этот день для тебя совершится искупление, чтобы очистить тебя»; после этого он привел из Мишны*[184] слова равви Акибы*[185]: «Перед Кем ты просишь об искуплении и Кто очищает тебя: Отец твой Небесный». У всех присутствовавших при этом на глазах навернулись слезы.
Стоя у ковчега, равви Шмелке сказал: «Братья сердца моего, вы должны знать, что основа обращения к Богу – это принесение Ему в жертву своей жизни. Ибо мы потомки Авраама, принесшего свою жизнь в жертву блаженному Имени и позволившего ввергнуть себя в печь испытания; ибо мы потомки Исаака, принесшего в жертву свою жизнь и возложившего главу свою на жертвенный камень, – они, патриархи, несомненно, ходатайствуют за нас перед нашим Отцом Небесным в этот святой и грозный день суда. И да последуем мы их путями и станем подражать их деяниям: да будет позволено и нам принести в жертву наши жизни ради Его благословенного Имени. Да соединимся мы с Его всемогущим Именем, да освятим*[186] Его ревностной любовью, да сделаем Его своей целью и да произнесем все вместе: «Слушай, Израиль!» И, плача, все люди сказали: «Слушай, Израиль! Господь наш Бог, Господь един».
Затем равви Шмелке продолжил свою проповедь: «Дорогие братья, теперь, когда мы удостоились соединиться в великой любви с Его Именем и освятиться Им, когда принесли в жертву Ему свои жизни и очистили свои сердца для служения Богу и для страха Божьего, мы должны также соединить и свои души. Все души исходят из единого корня, все они высечены из трона Его великолепия, все они – часть Бога, сущего на Небесах. Да будем мы едины также и на земле, чтобы ветви были подобны корню. Итак, теперь, очистившись, мы должны соединить свои души. Воспримем заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Все люди громко повторили: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Равви Шмелке продолжил: «Теперь, когда мы удостоились соединиться с Его Великим Именем и объединить свои души, которые являются частью Бога, сущего на Небесах, предоставим священной Торе ходатайствовать за нас перед Отцом нашим Небесным. Хотя Бог даровал Тору всем народам и всем языкам, мы одни восприняли ее, восклицая: «Все, что Господь сказал, мы сделаем!» – и только после этого говоря: «Мы слышим». И Тора должным образом просит Отца нашего Небесного о милосердии и милости к нам в этот святой и грозный день суда». И равви Шмелке отворил врата Ковчега.
Затем, перед отворенным Ковчегом, он произнес исповедание греха, и все люди повторили его вслед за ним слово в слово, и, делая это, они рыдали. Затем равви Шмелке взял свитки, поднял их над головой и рассказал своей конгрегации о грехах человека. В заключение он произнес такие слова: «Вам следует знать, что плач, совершенный нами в этот день, не будет искренним, если он полон уныния, ибо Божественное Присутствие (Шехина) не коренится в отягощенных печалями сердцах, но лишь в сердцах, радостных от исполнения заповедей. И нет радости более великой, чем радость этого дня, дарующего нам возможность изгнать из своих сердец все злые побуждения и через силу обращения приблизиться к Отцу нашему Небесному, распахивающему свои объятия для всех, кто обращается к Нему. Так что все слезы, пролитые нами в этот день, должны стать слезами радости, как сказано: «Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом»*[187].