ГЛАВА X. Гомилетические произведения св. Григория Чудотворца.

ГЛАВА X.

Гомилетические произведения св. Григория Чудотворца.

Св. Григорий Нисский, автор похвального слова о жизни св. Григория Неокесарийского, характеризует его как ревностного и сильного проповедника. Привлекательная сила его слова, по свидетельству Григория Нисского, была так велика, что уже после первого возвещения имени Христова неверным быстро возрастало число обращенных к вере: „Слушавших слово его сперва было малое число; но прежде нежели окончился день и зашло солнце, столько присоединилось их к первому собратию, что множество уверовавших достаточно было, чтобы составить народ. Утром опять появляется народ у дверей, вместе с ними и жены и дети, и преклонные летами и страждущие от демонов или другого какого-нибудь недуга. И он, стоя в средине, уделял силою Св. Духа каждому из собравшихся то, что соответствовало его нуждам: проповедывал, рассуждал, увещевал, учил, исцелял“ [736]. По условиям архипастырской деятельности св. Григория, носившей по преимуществу миссионерский характер, содержание его проповедей было самое разнообразное. Прежде всего он раскрывал тайны христианского боговедения, существенное содержание которого изложено в символе св. Григория. Ho, кроме утверждения паствы в правом понимании христианского догмата, св. Григорий, применительно к состоянию паствы и к нуждам отдельных ее членов, непрестанно наставлял верующих в благочестии и христианской жизни: „Плачущий, — говорит св. Григорий Нисский, — получал утешение, юноша — вразумление; старик наставляем был приличными речами; рабы, чтобы повиновались господам своим, владельцы, чтобы человеколюбиво обращались с подчиненными; бедного учил он, что единственное богатство есть добродетель, что это имущество может приобресть каждый, кто не захочет; напротив того, обладающего богатством вразумлял и учил, что он только распорядитель своего имения, а не господин. Женам подавал пристойные, детям — соответственные возрасту, отцам — приличные правила“… [737].

Это свидетельство св. Григория Нисского изображает в совершенно естественных чертах проповедническую деятельность энергичного святителя–миссионера и не может быть подвергнуто сомнению. Но нигде мы не находим известий о том, чтобы этого рода проповеди св. Григория были записаны и известны были последующим поколениям, а в рукописях именем св. Григория Чудотворца надписываются проповеди совершенно иного характера.

Всех бесед, опубликованных с именем св. Григория Чудотворца, известно пока одиннадцать. 1–3) на греческом языке издавна печатаются три беседы св. Григория на Благовещение Пресвятой Девы Марии — ??? ??? ???????????? ??? ????????? ???????? ??? ??????. В изданиях они обозначаются как первая, вторая и третья беседы на Благовещение: 1) ??????? ???????? ????????? ???????? ???????????? — Днесь чин ангельский радостно воспевает хвалебные песни; 2) ?????? ??? ?????? ??? ???????? ???? ???? ?????? ????? ?????????? ?? ??? — Все празднества и песнопения нам надлежит приносить, как жертву Богу; 3) ????? ????? ?????????, ????? ?????????? ????????. — Опять благовестие радости, опять возвещение свободы. Все эти беседы вместе найдены Гер. Фоссием в „древнейшем манускрипте“(in antiquissimo ms volumine) криптофератской библиотеки и для издания сличены с экземплярами из библиотеки Ватиканской и кардинала Сирлета [738]. Первая из них сохранилась также в сирийском [739] и армянском переводах [740]; вторая — только в армянском переводе и разделена в нем на две беседы: „Похвала Пресвятой Богородице“и „На приветствие Марии Елисавете и на духовную и пророческую песнь Пресвятой Девы“ [741]. Необходимо, однако, сказать, что в других греческих списках они являются с именами других писателей; особенно это должно сказать относительно третьей беседы, которая только в единственной рукописи, правда, очень древней носит имя св. Григория Чудотворца; в других же очень многих греческих и славянских списках она усваивается св. Иоанну Златоусту, вследствие чего и издавалась среди его творений [742]. 4) „Беседа на святое Богоявление“— ??? ?? ???? ?????????, [743] сохранившаяся во многих греческих рукописях, известна и в сирийском переводе, в котором она приписывается Иоанну Златоусту [744]; беседа начинается словами: ?????? ?????????? ??? ????????? ??? ?????????? — „мужи христолюбивые, страннолюбивые и братолюбивые“. 5) „Беседа на всех святых“, изданная Ioan. Al. Mingarelli [745], начинается словами: ??????? ????????? — „я хотел молчать“. 6) „Св. Григория Чудотворца беседа на Рождество Христово“сохранилась в армянском переводе (cod. armen, parisiens. XLIV), начинается словами: magnum et mirabile contemplamur hodie, fratres, mysterium [746]. До настоящего времени все исследователи, которым приходилось говорить или упоминать об этой беседе, согласно полагают, что греческий оригинал ее утрачен и армянский перевод является единственным свидетелем об ее тексте [747]; на самом же деле греческий текст ее давно известен и печатается среди творений Иоанна Златоуста; начинается словами: ????????? ????? ??? ????????? ????? [748]. 7) В той же армянской рукописи сохранился небольшой отрывок под заглавием: „Св. Григория, епископа Неокесарийского, беседа о воплощении“, который начинается так: postquam in terris visum et cum hominibus conversatum fuisset verbum incarnatum — „воплощенное Слово, после того как видимо было на земле и обращалось с людьми [749]. 8) „Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“— сохранилась in codice armeno parisiensi XLVI; начинается словами: Hodie sol justitiae illucens quae prius fulgebant — Ныне воссиявшее солнце правды сокрыло то, что прежде блистало“ [750]. И эта беседа, как оказывается, сохранилась и в греческом тексте среди подложных бесед св. Иоанна Златоуста, с надписанием: ??? ??? ??????? ????????. Она начинается словами: ? ??? ??????????? ???????? ??????? ????? [751]. 9) ,,похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“— сохранилось in codice armenico parisiensi XLIV, начинается словами: Quod abhominibus nec inspici nec enarrari potest Verbum — „Слово на Которое люди не могут взирать, Которого не могут изречь [752]. 10) „Похвальное слово в честь святого первомученика Стефана“— сохранилось в двух армянских кодексах Национальной Библиотеки в Париже: LXXXVIII и XLVI, С, начинается словами: „Miris divinae gloriae splendoribus, theoriis atque voluptatibus cum dignus fuisset venerandus Stephanus — „Досточестный Стефан, как признан был достойным дивного сияния божественной славы, созерцапия и радости“ [753]. 11) „Беседа в честь Пресвятой Богоматери Приснодевы“, сохранилась в армянском переводе, в древнем сборнике гомилий Эчмиадзинского монастыря и в рукописи монастыря св. Лазаря; первоначально напечатана в армянском журнале, „Арарат“, 1895, сентябрь; отсюда F. C. Conybeare, сделал английский перевод, напечатанный в „Expositor“, March 1896, p. 162–173. С английского беседа переведена на русский язык, — перевод напечатан в „Церк. Вед.“за 1896 г., № 14, стр. 495–505. Греческий оригинал этой беседы считается утраченным; между тем она оказывается тожественной с беседой, приписанной Григорию Нисскому, греческий текст которой, на основании греческой рукописи Национальной библиотеки в Палермо, I–Е, 10 XII века G. La. Piana напечатал в „Rivista Storico?critica delle scienze teologiche“, 1909, fase, 7–8, p. 548–563. Она начинается словами: ??? ???? ?????? ??? ???? ??? ???????? ?????? — „всякий раз, как я вспоминаю непослушание Евы, я плачу“. Греческий текст представляет более краткую редакцию [754].

1) В первой беседе на Благовещение Пресвятой Девы Марии оратор прославляет праздник, как день, в который верным воссиял свет пришествия Христова, как радостную весну, когда Христос — Солнце правды осиял нас ясным светом и озарил умы верных. Он уже видит исполнение всего домостроительства спасеиия: Адам обновлен и вознесенный на небо ликует с ангелами; вся вселенная объята радостию, так как совершилось пришествие Св. Духа; божественная благодать открывает от века сокровенное таинство; горнее царство призывает мудрствующих небесное, чтобы приобщить их к божественному служению бесплотных ликов. После этого вступления оратор излагает событие благовещения словами Евангелия (Лук. I, 28–35) и указывает, что благодать достойно избрала одну только святую Деву, потому что она была мудрее всех: святая Дева не была так неосторожна, как Ева, которая необдуманно вняла речам змия и явилась виновницей смерти, вошедшей во весь мир, — напротив она не прежде приняла дар, чем узнала, кто посылает его, что это за дар и кто его приносит. Она размышляла об этом, и ангел разрешил ее сомнения, вещая ей о рождении от Духа Святого и убеждая ее не исследовать благодати по законам естества, так как благодать им не подчиняется. Дева познала то, что сокрыто было от патриархов и пророков и утаено было даже от ангелов. Моисей, Давид, Исаия и Даниил и все пророки только предвещали об этом событии, но как оно совершится, не знали. Всесвятая Дева одна воспринимает ныне неведомые всем им тайны и уразумевает, как это возможно. От Девы рождаемое святое наречется Сыном Божиим. Если же Сын Божий, то и Бог, сообразный Отцу, совечный, в Котором Отец обладает всецелым откровением; Он — ипостасный образ и чрез отражение в Нем воссиявает слава Отца. И как из неиссякаемого источника проистекают реки, так и из сего неиссякаемого и всегда живого источника проистекает неиссякаемый и истинный свет мира — Христос Бог наш.

Весьма прилично ангел возгласил святой Деве Марии, первой из всех: радуйся, благодатная, Господь с тобою, потому что, из всех родов она одна явилась святою и по телу и по духу и с телесной красотой соединила и добродетельное направление души. Оратор призывает последовать ангельскому хвалению и прославить св. Деву, так как с нею божественная благодать, Бог и совершенный человек, в котором обитает вся полнота Божества. Хотя способность к рождению святой Деве подал Святый Дух, однако истинное тело взято из ее тела. И как жемчужина образуется из двух естеств, молнии и воды, сокровенных явлений моря, так и Господь наш Иисус Христос происходит из чистой, непорочной, нескверной святой Девы, совершенный в Божестве и coвершенный в человечестве, по всему подобный Отцу и единосущный нам во всем кроме греха.

Весьма многие из святых отцов, патриархов и пророков хотели видеть его и не видели. Одни из них созерцали его посредством видений, образно в гаданиях, другие слышали божественный глас его в столпе облачном и удостоились явления святых ангелов. И только к одной Марии Деве светозарно пришел архангел Гавриил, благовествуя ей: радуйся благодатная. Таким образом, она восприняла Слово и по времени телесного исполнения принесла многоценную жемчужину. Оратор снова призывает воспеть святую Деву — кивот, внутри и вне позлащенный, воспринявший в себя целое сокровище освящения, лозу, преестественно прозябшую от Иессея.

Беседа заканчивается изображением события рождества Христова.

2) Вторая беседа значительно пространнее первой. Она начинается выяснением значения ангельского приветствия: радуйся, благодатная, на основании сопоставления его с употреблением „радуйся“в других местах Нового Завета (Лук. 2, 10; Иоан. 16, 22; Матф. 28, 9; 1 Фесс. 5, 16, 17). Затем переходит к определению сущности события. Так как св. Дева, будучи во плоти, достигла непорочного жительства, проводя жизнь во всяких добродетелях, живя лучше, чем это возможно по природе человека, то Слово, сущее от Бога Отца, удостоило воспринять от нее плоть и совершенное человеческое естество, чтобы чрез ту же плоть, чрез которую грех вошел в мир и чрез грех смерть, грех был осужден во плоти, и искуситель греха был побежден во гробе святой плоти, и чтобы вместе с тем показано было начало воскресения, и чтобы жизнь вечная жительствовала в мире, и совершилось общение Бога с людьми.

После этого вступления оратор переходит к изложению события благовещения, влагая в уста ангела прославление непорочности святой Девы и ее значения для человеческого рода. Он описывает смущение Девы Марии, опасающейся коварства и искушения. Ангел успокаивает св. Деву указанием на ее чистоту и непорочность, и сам оратор с своей стороны в самых разнообразных выражениях описывает девственное достоинство и непорочный образ святой Девы.

Оратор призывает праздновать благовещение во псалмах и пениях и песнях духовных, так как благовещение благодатной Марии явилось для нас началом всех благ. Нам благовествуется домостроительство Спасителя, потому что Он, будучи Богом, человеколюбия ради соделался человеком, не оставляя предвечного достоинства, чтобы нам уготовать жизнь вечную. Во образ Божий создавший человека повелел ему жить в раю сладости; но он, обольщенный завистью диавола и преступив божественную заповедь, оказался повинным смерти. Но человеколюбивый Бог не до конца отвратился от собственного создания: Он являлся в Отцах, был проповедуем в законе, прообразован в пророках и, таким образом, предвозвещал спасительное домостроительство. Когда же пришло время исполнения Его славного пришествия, Он предпослал архангела Гавриила к Деве Марии. Чрез слышание гласа его: радуйся, благодатная, вошел Дух Святый в нескверный храм Девы. И каким оружием диавол боролся, противоположным ему Христос спас нас, приняв подобострастное нам тело.

Затем оратор рассказывает о посещении Девой Марией Елисаветы, изъясняет приветствие Елисаветы и ответ Девы Марии, в котором в немногих речениях она вместила все таинство домостроительства. Далее он говорит о возвращении Девы Марии в Назарет и о путешествии в Вифлеем, последовало таинство превыше всякого чуда. Беседа заканчивается прославлением Девы Марии.

3) Третья беседа на Благовещение изъясняет евангельское повествование в сильно драматизированной форме, при чем Бог в целой речи к архангелу Гавриилу выясняет побуждения и цель его посольства. Ангелу приписываются пространные размышления о странном и непостижимом таинстве. Господь указывает ангелу на недавнее посольство его к священнику Захарии, — исполнение его предсказания здесь должно рассеять все его сомнения. Однако ангел снова указывает на различие между разрешением неплодства, которое является делом божественного могущества, совершаемого обычным образом, и рождением от Девы, не вступавшей в брачные отношения с мужем. Указание на купину, где огонь оросил купину, а не сжег, заставляет ангела исполнить повеленное. Снова оратор влагает в уста ангела приветственную речь Деве Марии и заканчивает беседу указанием на значение родившегося от нее при таких обстоятельствах.

4) „ Беседа на святое Богоявление“начинается просьбой оратора к слушателям и на этот раз оказать гостеприимство его слову и открыть слух для его речи о крещении Господа в Иордане. Хотя торжество явления Спасителя уже прошло, однако благодать его навсегда пребывает. Он приглашает слушателей мысленными стопами отправиться на Иордан, где они увидят Иоанна Крестителя, крестящего Того, Кто не требует крещения. Излагая крещение Господа, оратор прежде всего указывает на величайшее смирение и снисхождение Господа. Иоанн Предтеча, узнав в явившемся для крещения Того, Которого он познал от чрева матери, возражает против этого крещения, — здесь оратор влагает в уста Крестителя целую речь, в которой он объясняет, почему находит невозможным исполнить желание явившегося, и заключает мольбой к Нему: крести меня — крестителя. Иоанн призывает Иордан взыграть с ним и объять непорочные члены некогда проведшего чрез него иудеев, горы, холмы, равнины и стремнины, моря и реки — благословить Господа, входящего в Иордан.

Господь призывает Крестителя почтить молчанием таинство и научиться хотеть того, что Он хочет, совершать для Него то служение, к которому Он побуждает.

Снова следует пространное раскрытие слов Спасителя: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Креститель, выслушав слова Господа и остановив свою мысль на цели: спасения, повиновался Божию повелению.

Присутствовавшие иудеи, видя крещение Господа Иоанном, нашли в этом подтверждение своих уверений, что Иоанн лучше Иисуса. Тогда Отец Единородного, единый знающий Того, Кого Он родил бесстрастно, исправляя заблуждение иудеев, отверз небесные врата и послал Духа Святого в виде голубя, и Сам с неба вопиет явственно: Сей есть Сын возлюбленный. Этими словами, подобно грому сходящими с неба от Отца, просветился род человеческий. Люди познали различие Творца и твари, Царя и воина, Художника и художества, и, утвердившись верою, пришли чрез крещение Иоанново к крещающему Духом и огнем Христу, истинному Богу нашему.

5) „Беседа на всех святых“начинается заявлением оратора, что он хотел бы молчать и не выставлять публично деревенской грубости своего языка, так как при скудости речи и при необразованности молчание — великое дело. Но вид обширного собрания, пылающего верой, влечет его к дерзновенному слову, особенно когда „отец“просит об этом. Святые мученики, которым собственно посвящено слово, укрепляют слабость оратора. Затем он изображает неотразимое влияние подвига мучеников на все возрасты. Они ясно доказали, что смерть упразднена, ад попран, узы его разрушены. Диавол лишен древнего всеоружия и изгоняется из собственной державы. Подобно тому, как Голиафу отсечена была голова его собственным мечом, так и диавол, родивший смерть, смертью обращается в бегство; как удочкой он пронзен Божеством и, проглотивши приманку, ясно уловляется тот, который надеялся уловить Бога вместо человека. Следствием этого явилось и то, что мученики торжествуют победу над пытками и смертью. С того времени, как второй Адам возвел первого со дна адова, врата адовы заключены и врата небесные отверсты, предоставляя беспрепятственный доступ всем восходящим с верою. Ради человека соделавшийся человеком Человеколюбец Своим Божеством попрал бесчеловечного и, понесши человека на руке благости, уготовал непроходимый эфир для совершения пути по нему человеческими ногами. Смеялся некогда диавол над человеческой природой великим смехом и радовался нашим несчастиям. Но смех трехдневный, а плач вечный. Военачальник выковал стрелу против врага в девственной печи, закаливши силою непобедимого Божества, погрузивши в воду беспорочного крещения, заостривши бесстрастными страданиями и сделавши блестящей посредством таинственного воскресения. И мы обратим диавола в бегство, если будем помышлять противное его воле.

6) Беседа на Рождество Христово воспевает и изъясняет таинство странное и преславное, о котором возвещают пастыри, в вышних поют ангелы и архангелы, херувимы и серафимы. Все радостно празднуют, видя Бога на земле и человека на небесах. В этот день Вифлеем уподобился небу. Не должно исследовать, как это произошло: где хочет Бог, там побеждается порядок природы. Он восхотел, возмог, нисшел и спас. Он соделался тем, чем не был, поелику был Богом и соделался человеком, не отлучившись от Божества, так как, соделавшись человеком, Он пребыл Богом. Он не возвысился до божественности чрез постепенное преспеяние, как будто бы Он из человека сделался Богом; но, будучи Словом, Он стал плотью, так что естество его осталось неизменным по своему бесстрастию. Оратор, далее, изображает, отношение к Родившемуся со стороны иудеев, Ирода и язычников: первые отвергли дивное рождение; фарисеи ложно толковали божественные книги и книжники говорили противное закону; Ирод искал Родившегося, чтобы погубить Его, цари поклонились ниспосланному с неба Царю и все возрасты и состояния прославляют Бога, соделавшегося человеком. К ним присоединяется и оратор, которого убогая обстановка рождества Христова тем более побуждает прославлять Того, Кто есть надежда, спасение и жизнь.

Рожденный неизъяснимо от Отца, днесь непостижимо рождается ради нас. Тогда Он по естеству родился от Отца прежде веков; теперь сверхъестественно родился, как знает Дух Святый. Как Бог, Он истинно родился от Бога, и как человек истинно родился от Девы. В вышних от единого Единородный; на земле единственный от единственной Девы, единородный Сын Девы. Как в горнем рождении нечестиво представлять мать, так и в дольнем рождении его богохульно допускать Отца. Отец родил его бессеменно, и Дева родила его без истления. Бог не потерпел разделения, божественно рождая Бога, и Дева не потерпела истления, потому что родила от Духа. Но оратор вовсе не надеется изъяснить образа рождения Его, потому что естество Божие мыслью не постигается и разумом не воспринимается: должно веровать в силу Действующего и почитать молчанием то, что выше природы.

Оратор недоумевает, о чем говорить. Он останавливается мыслью на дивном образе рождения, в котором, побеждается естество и нарушаются обычные законы вещей. Сущий прежде веков Единородный, неосязаемый, простой, бестелесный принял на себя видимое и тленное тело, чтобы научить нас и возвести к невидимому. Люди больше верят глазам, чем слуху; поэтому Бог восхотел явиться видимым посредством тела, чтобы разрушить сомнения. Но каким образом Слово, которое было от Бога, потом было от Девы, — это — чудо, недоступное исследованию. Слово не устыдилось родиться в утробе Девы, потому что не считало недостойным восприять тело Своего творения, чтобы это творение, соделавшись одеждою Творца, было прославлено.

Оратора поражают новые стороны в чудесном рождении. Ветхий денми соделался младенцем; Седящий на небесном престоле и во славе полагается в яслях, неосязаемый, простой, бестелесный осязается человеческими руками. Он хочет бесчестие обратить в честь, бесславие облечь славою. Он принимает мое тело, чтобы я сделался способным вместить его слово.

Пророчество о рождении Еммануила дано было иудеям, но осуществилось оно у нас потому что мы постигли, восприняли и уверовали. Дева родила Владыку телесного естества. Дева родила, но не так, как она сама восхотела, но как восхотел Тот, Кого она родила, Который употребил необычайный способ рождения, чтобы показать, что, и делаясь человеком, Он рождается не как человек, но как Бог. Он родился от Девы, потому что Источнику святости надлежало произойти от чистого и святого рождения. Как Адам без жены произвел жену, так в этот день Дева родила мужа без мужа. Дева без мужа рождает Бога Слово, соделавшегося человеком, чтобы равным чудом показать равенство природы мужа и жены. И как из Адама взята была жена без повреждения, так и из Девы взято было тело, и Дева пребыла без истления, когда от нее явился Бог Слово, Который в своем рождении сохранил неповрежденною утробу и девство, чтобы этот необычайный способ рождения послужил основанием великой веры.

Если язычник или иудей спросит, сверхъестественно ли Христос, Бог по естеству, соделался человеком, то я скажу: да, — и укажу в подтверждение действительности на печать девства. Но скажи, иудей: родила ли Дева или нет? Если родила, то исповедуй его дивное рождение; если же не родила, то зачем ты обманул Ирода, когда он спрашивал у тебя, где Христос рождается. Ты сказал ему: в Вифлееме иудейском (Матф. 2, 4–5). Иудеи против своей воли указали на родившегося в Вифлееме Бога.

Оратор призывает праздновать и торжествовать, потому что разрешены узы, сатана посрамлен, бесы обращены в бегство, смерть сокрушена, рай открыт, проклятие уничтожено, грехи упразднены, заблуждение истреблено, истина возвратилась, учение благочестия распространилось по вселенной, высшая жизнь насаждена на земле, ангелы вошли в общение с людьми, и люди бестрепетно беседуют с ангелами. Почему это совершилось? Потому что Бог пришел на землю и люди вознесены на небо. Все соединилось. Бог пришел на землю и однако своим естеством всецело пребыл на небесах. Будучи Богом, Он соделался человеком, не переставая быть Богом. Так как Он был бесстрастным, то Он стал плотию. Не Богом соделался, потому что уже был Им по естеству, но соделался плотью, чтобы телесное могло видеть Его.

Ныне и волхвы пришли, сделав начало удаления от мучителя, и небо указывает звездою своего Владыку. Таким образом, ассирияне первые поклонились Родившемуся. Египет видел Его, когда Он бежал от Ирода. Когда он выходил из Иордана, то в лице апостолов приступили к Нему и признали его и „от дома Иерусалима“. В этом оратор видит исполнение пророчества Исаии (19, 24. 25) о том, что Израиль занимает третье место.

He желая растягивать речи, оратор хотел бы только присовокупить, как бесстрастное Слово стало плотию, при чем естество его осталось неизменным. В ответ на это он указывает на то, в какой бедной обстановке родился Младенец, говорит о тех сомнениях, которые возникли в душе Иосифа, когда обрученная ему Дева стала матерью, и о разрешении этих сомнений небесным видением. Таким образом, несомненно, что Господь воистину родился от Девы, девство которой сохранилось невредимым. Так как первая дева — Ева пала, обольщенная диаволом, то поэтому Гавриил благовествовал Марии–Деве. Обольщенная Ева произнесла слова, послужившие причиною смерти, а Мария, принявши благовествование, родила Слово во плоти, приобретшее нам вечную жизнь. За слова Евы Адам был извержен из рая; Слово же, родившееся от Девы, явило крест, которым разбойник вошел в рай. Так как ни язычники, ни иудеи, ни еретики не веровали, что Бог родил нетленно и бесстрастно, то ныне из страстного тела происшедший сохранил страстное тело бесстрастным, чтобы показать, что как Он родился от Девы, не нарушив девства, так и Бог без истления родил Бога боголепно, как Бог. Так как люди, оставив Бога, изваяли человекообразных истуканов, то ныне Слово Божие, будучи Богом, явилось. во образе человека, чтобы уничтожить заблуждение и незаметно обратить богопочтение на Себя Самого.

7) Отрывок беседы „О воплощении Господа“начинается размышлением о том, что воплощенное Слово понесло наше бремя, разрешило осуждение прародителя, так как было вторым Адамом, Своим нетленным телом обновило тленное тело и, явившись подобным нам кроме греха, соделалось всем для всех. Так как Оно — Бог и человек, то по первому Своему рождению Оно равно Отцу, а по последнему первородно нам. Во всем подобное Отцу, одно и то же Слово и совершает чудеса и претерпевает болезни. Един Господь наш Иисус Христос и едино Лице Его, поелику хотя и мыслится, что Он состоит из двух, однако один и тот же есть Сын Божий и Сын человеческий. Как человек, Он носит на Себе все грехи и как Бог освобождает вас от проклятий, ибо один Бог может разрешить побежденных и сделать наследниками новой жизни.

8) Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии, армянский перевод которой представляет только весьма незначительное сокращение (в двух местах) греческого текста, начинается риторическим изображением чрезвычайного значения рождества Христова. Затем оратор с трепетом дивится таинству, возвещенному Гавриилом Пресвятой Деве, и прославляет ее в целом ряде восклицаний: „радуйся“, служащих раскрытию ангельского приветствия: „радуйся, благодатная, Господь с Тобою“. Он изображает смущение и страх Девы от явления и речей ангела и раскрывает ее мысли. В уста ангела влагается целая речь, направленная к успокоению Девы и выяснению ей значения имеющего совершиться рождения от нее Сына чрез противоположение того, что произошло вслед–ствие падения Евы, и того, что произойдет от нее. Беседа заканчивается кратким сообщением о рождении Сына и прибытии в Иерусалим волхвов, которые спрашивали, где родившийся Царь Иудейский. Этот вопрос дает повод оратору вложить в уста волхвов целый ряд вопросов, в которых волхвам приписывается уже ясное понимание личности и значения Младенца. На этих вопросах и прекращается беседа.

9) Похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии также начинается указанием значения снисшествия на землю Слова. Божие Слово, Божие действие, Господь неба и земли, сосущественное и содейственное Отцу в творении, вечный Сын сходит в земную утробу, в которой, составивши непостижимым образом тело, сделался совершенным человеком, рожден от жены, оставаясь тем, чем был, Сыном Божиим. Во времени Он все принял на Себя, кроме греха: болезни тела, голод, жажду, утомление, скорби, все человеческое, даже смерть, и тем не менее всегда живет и пребывает c Отцом. Уничижая Себя или подвергая Себя смерти по образу человека, Он ни в чем не был умален, даже скорее возвышен, поелику потом под ноги его положены враги Его.

Днесь сокровенное от века таинство становится явным. Бесчестию и смерти положен конец. Престали Закон и Пророки. Дочь обольщенного змием, ради которого земля проклята, из-за которого смерть пожрала человека и вся природа погибла, сидит превыше херувимов подле Божества, будучи названа Матерью Божией и Царицей Небесной. Такое возвышение человека стало возможным только вследствие великого милосердия и бесконечной любви Божией, которою Он возлюбил нас и обновил нас неизреченным образом.

Что же воздадим Господу за все это? — спрашивает оратор. Возвеличим корень всех благ — святую Деву! Он приглашает повторить то, что сказано в законе, пророках, апостолах и евангелиях, воспевая вместе с церковию. Следует длинный ряд обращений к Марии с многочисленными эпитетами, которыми и заканчивается беседа.

10) Похвальное слово в честь первомученика и диакона святого Стефана. Досточестный Стефан возвышен подвигоположником Христом и увенчанный сидит превыше верховных апостолов, потому что он был первым из мучеников. Он возвышался и дивною чистотою тела и души. и крепкою верой. Оратор хочет говорить о преславных деяниях, которые он совершил и посредством которых, сокрушая врага правды и противника всего доброго, наполняет святую кафолическую церковь благоуханием веры и покаяния. Это свое обещание он осуществляет в форме похвалы.

Стефан — первый пример мучеников и вождь девственников в их трудном стоянии против врага человеческого. Стефан — начало борьбы апостолов и для всех святых и праведных вина царствования со Христом Богом. Некогда ему вверено было попечение о вдовах и служение возвышенной благодати, теперь, сопричисленный к воинству духов, не только как слуга вчиняется в лики ангелов, но сделался причастником одного царства со Христом, как равными муками соделавщийся подобным Самому Христу и как прежде всех мучеников увенчанный. Убитый вне врат земного Иерусалима, как свидетель истины, теперь в вечном блаженстве прославляется святыми ангелами. Завистливые богоубийцы, враги христианской веры, принесли его в жертву за церковь язычников, но сиянием веры он сделался надежным мечом кафолической церкви. Поспешили изъять его из среды живых, надеясь уничтожить проповедь веры, но Стефан сделался могучей стеной церкви, несокрушимым камнем и вратами для всех почитающих Христа. Эти мысли затем повторяются оратором в новых вариациях без заметного движения мысли вперед. Между прочим он отмечает, что плодом молитв его за побивавших его было спасение и призвание Павла и рассеянных народов. От него получил начало целый ряд мучеников; от него и с ним получили начало диаконы, как причастники его диаконства и с ним поставленные слугами Слова жизни вместе с священниками, но ниже священнического достоинства. Стефан достиг столь высокой степени славы, что простым умом видел Славу Божию, видел Иисуса, преображенного и возвышенного до славы Божества. Конечно, боголюбезные и светом Христовым осиянные лики младенцев, убитых в Вифлееме иудейском, умерли за Христа и во Христе, как первородные из мучеников и первые мученики за истину; но бессмертная и нетленная жизнь начала процветать в мире чрез крест, и потому они должны быть причислены к тем, которые еще ожидали лучей божественного света Солнца правды (т. е. к ветхозаветным праведникам) и для спасения которых Христос сходил в преисподнюю. Стефан же был первым после страданий Бога богов и потому он первый увенчан и сделался началом мучеников кафолической церкви.

Слово заканчивается призывом молить Стефана, чтобы и нам даровано было получить часть в наследии и чтобы и те, которые следуют нечестивым и богопротивным таинствам, с радостною ревностью о благочестивой и православной вере, сделались достойными воздать славу Отцу, Сыну и Святому Духу.

11) Беседа в честь Пресвятой Богородицы, Приснодевы. Всякий раз, — говорит оратор, — как я вспоминаю непослушание Евы, я плачу; но когда я вижу плод Марии, я обновляюсь. Вслед за этим он обращается к прославлению, воплотившегося от Девы Марии Сына Божия, Который есть истинный Сын Божий прежде веков, святый, бессмертный, вечный, неприступный, неизменяемый, непреложный. Он воплотился, чтобы обновить созданного вначале его святою рукою, но омертвевшего грехом. Будучи Богом, Он явился во плоти и принял на Себя крайнее уничижение. Будучи славою и образом Божества прежде век, Он сделался подобострастным нашей нищете. Будучи величественною силою и образом Божиим, Он воспринял образ раба. Христос Бог наш принимает начало от человечества, будучи причастным безначальности Бога Отца, чтобы падшего человека возвысить до безначальности Божества. Он сидит на лоне Святой Девы, чтобы нас посадить в приискреннем общении с Своим Отцом. Сила Отчая и живой источник, Он — живоносное таинство, бесконечною жизнью щедро одаряет надеющихся на Него и Духом благодати просвещает людей. Из этого Источника, живого, приснотекущего и сладостного, напояется и насыщается всякий жаждущий с верою. Сокрывши в грубом веществе человечества лучезарное сияние Своего Божества и исполнивши нас Божественного Духа, Он и нас соделал достойными воспевать Ему ангельскую песнь хваления. Достойная его песнь состоит в том, чтобы собрать плоды таинства бессмертия и вдохнуть в себя благоухание облекающей Бога красоты, облечься в благовоние дел праведности, надевши на себя щит веры и одежду добродетельной жизни и святое и непорочное одеяние чистоты.

Ho, прославляя воплотившегося Христа, оратор приглашает воспеть и святую Деву, ибо от Нее впервые заблистал вечно сияющий свет, освещающий нас своею благостью. Затем следует прославление Богоматери. Восхваляется мудрость святой Девы, которая не поступила так неосмотрительно, как Ева, и не приняла благовестия без испытания, — изображается Еe недоумение и вопросы ангелу c ответом последнего и влагается в его уста похвала святой Деве, которая одна удостоилась принять тайну, сокрытую от ангелов и неведомую патриархам и пророкам. „Теперь и мне, — говорит оратор, — прилично и благовременно выразить удивление поведению святой Девы, которую достойно приветствует ангел“. Призывая и слушателей воздать долг по мере сил, он изображает плоды пришествия Господа от Девы. Затем оратор снова прославляет мудрость святой Девы и ее настойчивые вопросы ангелу о разъяснении тайны его благовестия и раскрывает учение о воплощении. Слово стало плотию и обитало в нас, т. е. в той самой плоти, которую Оно приняло от нас и которая была одушевлена Духом, виновником ее рождения. Неизменяемый Бог воспринял образ раба, чтобы верующими почитаться, как человек, а неверующим открыться, как Бог. Он истинно соединился с плотью, но не изменился духом. Необъятный заключился в смертное тело, чтобы и его соделать бессмертным.

Беседа заканчивается пожеланием, чтобы отвратились от слушателей дурные помыслы, когда они воспевают псалмы Небесному и Святому Отцу, взирая на великий свет — Иисуса Христа, рожденного от Святой Девы и Божеством Своим творящего чудеса, однако ради нас принимающего страдания Своею плотию.

Беседы, дошедшие до нас с именем св. Григория Чудотворца, по своему содержанию и по языку и стилю носят довольно разнообразный характер; это различие во внешней стороне изложения усиливается еще тем обстоятельством, что часть их известна только в переводах, причем, конечно, на них сильно отразилось влияние тех языков, на которые беседы были переведены. Этим в значительной степени осложняется решение вопроса об их действительной принадлежности, потому что, если вообще язык и стиль произведений не всегда может служить надежным способом для положительного или отрицательного определения родства группы их, то в данном случае такое определение делается еще более затруднительным. При всем том бесспорно, что в отношении ко всей группе бесед, надписанных именем св. Григория Чудотворца, и этот признак имеет серьезное значение [755].

Из бесед, усвоенных св. Григорию Чудотворцу, прежде всего выделяются те, которые посвящены прославлению Богоматери; таких бесед шесть, именно: три на Благовещение Пресвятой Девы Марии, (№№ 1–3) четвертая — „Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 8), в которой центральное место занимает также факт благовещения, пятая — „Похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 9), от которой получает начало таинство воплощения, и, наконец, шестая — „Беседа в честь Пресвятой Богородицы, Приснодевы“, (№ 11), значительно обширнее предыдущей, в которой также Пресвятая Дева прославляется по связи с величием таинства воплощения, но в которой анализируется ее поведение во время благовестия. Эти шесть бесед можно соединить в одну группу по общности содержания и по характеру изложения: все они посвящены прославлению Пресвятой Девы Марии и все написаны в одном стиле; а между первой беседой на Благовещение и беседой в честь Пресвятой Богородицы Приснодевы (№ 11) есть даже в нескольких местах буквальные совпадения [756]. Но есть между ними и некоторое различие, на которое необходимо обратить внимание. Три беседы на Благовещение явно приурочены к определенному дню праздника Благовещения и предполагают его существование. В остальных трех бееедах на первый план выдвигается таинство воплощения Сына Божия и его плоды как для всего человечества, так и для каждого верующего в частности, и по связи с этим воссылаются хвалы Деве Марии, как посреднице его; при этом последние беседы заключают в себе такие выражения, которые указывают, что они были произнесены в связи с воспоминанием рождества Христова. Так, в „Похвале Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 8) оратор говорит: „Радуюсь рождению и смущаюсь его образом… вижу, что рождается младенец, и небо склоняется, чтобы поклониться ему: Матерь рождает, и утроба не отверзается; дитя запечатывает собственное рождение; родитель не муж, и сын без отца; Спаситель рождается и создает себе звезду; пеленается младенец и держит землю; ясли изображают престол небесный, и скот — херувимское предстояние“и т. д. „Похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 9) не имеет и такой связи с благовещением: в нем совершенно нет указания на евангельское повествование об этом событии, но оратор, после изображения значения божественного и неизъяснимого таинства нисшествия Слова на землю, приглашает возвеличить корень всех благ — Святую Деву. „Беседа в честь Пресвятой Богородицы, Приснодевы“(№ 11) также начинается воспеванием Рожденного от Девы [757] и таким образом переходит к прославлению Самой Девы: „посему приидите и мы, возлюбленные, притекши к пристанищу Спасителя нашего, воспоем святую Деву, говоря с Гавриилом: радуйся, благодатная“. Далее речь естественно останавливается на благовещении, но заканчивается опять указанием на Христа, Сына Божия, родившегося от Девы. „Ныне, — говорит оратор, — родился в мире Христос, — и вся тварь ликует. Посему и мы, еще сущие во плоти, поспешим умилостивить Бога ангельскими славословиями“… И действительно, „Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“в греческом оригинале надписывается: „На Рождество Христово“.

И среди бесед на Благовещение совершенно справедливо выделяется одна, именно третья. Основанием для этого служит прежде всего объем беседы: в издании Миня она занимает только 3 1/1 столбца, тогда как первая — 4 1/3 и вторая — 8 столбцев; затем, язык ее сильно отличается от языка остальных двух бесед; наконец, способ раскрытия отдельных текстов Св. Писания не имеет той основательности и равномерности, как в других беседах, а символическое изъяснение изречения прор. Исаии 29, 11 не имеет в них никаких аналогий. В содержании этой беседы также наблюдается значительное отличие от двух других бесед [758]. Таким образом, естественно возникает вопрос, можно ли эту беседу усвоить тому же автору, которому принадлежат и первые две беседы. По этим соображениям, объединяя эти шесть бесед в одну группу по содержанию и по общему характеру изложения, мы не предрешаем вопроса о единстве их автора.

В настоящее время вопрос о принадлежности всех этих бесед вместе и каждой в отдельности св. Григорию Чудотворцу решается отрицательно. Основанием для этого служит: 1) употребление наименования Девы Марии Богородицей, что должно указывать на время борьбы с несторианством; 2) тринитарные и христологические выражения, которые возможны только после 1–го вселенского собора и даже после 4–го; 3) определенное указание в некоторых из них на праздник Благовещения, с выработанным уже кругом песнопений в честь Богоматери, что опять должно указывать на позднейшее время; наконец, 4) стиль всех этих бесед, который свидетельствует о позднейшей стадии развития проповеднической литературы у греков. Одни из этих оснований несомненно имеют значение при решении вопроса о времени происхождения бесед, усвояемых св. Григорию Чудотворцу, другие же заключают в себе значительную долю преувеличения.

Что касается наименования Девы Марии Богородицею (????????), которое встречается в рассматриваемых беседах, то в этом факте нельзя видеть основания для возражения против принадлежности их св. Григорию Чудотворцу, так как это наименование засвидетельствовано уже для III века. Историк Сократ (Ц. И. VII, 32) сообщает что Ориген в первом томе своих толкований к Римлянам объяснял, почему Дева Мария называется Богородицею (????????? ??? ???????? ???????). Филипп Сидский (ок. 430 г.) в одном из сохранившихся фрагментов его „Христианской истории“сообщает, что Пиерий Александрийский (в последней четверти III века) написал трактат ???? ??? ???????? [759]. Если даже признать, что в данном случае термин ???????? принадлежит самому историку, а не Пиерию, то из ближайшего к Пиерию времени имеется удостоверение совершенно определенного употребления его у Александра Александрийского, который в своем послании к Александру Константинопольскому (фессалоникскому) пользуется выражением: ?? ??? ???????? ?????? [760]. Употребляют наименование ???????? Афанасий Александрийский [761], Дидим Александрийский, [762] Василий Великий [763]. Св. Григорий Богослов в первом послании к Клидонию ставит такое положение, которое с точки зрения разбираемого возражения возможно было только во время несторианских споров: „если кто, — говорит он, — не признает Марии Богородицею, то он отлучен от Божества“ [764]. О Феодоре, епископе Мопсуестийском, Факунд Гермианский сообщает, что в Антиохии (следовательно, еще в сане пресвитера до 392 г.) он говорил проповедь о двух естествах во Христе и при этом отрицательно высказался о наименовании Матери Христа Богородицею; против него поднялся форменный бунт, и он вынужден был чрез несколько дней отказаться от своих слов, чтобы успокоить народ [765]. Если в конце IV века могли возникнуть народные волнения из-за оспаривания ????????, то это наименование, очевидно, в то время было общеупотребительным, твердо обоснованным давней церковной практикой, что и подтверждается приведенными выше фактами. Таким образом, необходимо признать древность наименования Девы Марии Богородицею, и, следовательно, употребление термина ???????? само по себе не препятствует отнести рассматриваемые беседы ко времени Григория Чудотворца. Ho, с другой стороны, употребление наименования Девы Марии Богородицею, в связи с весьма многочисленными восхвалениями и изысканными эпитетами, занимающими во всех беседах значительное место, при отсутствии каких бы то ни было следов борьбы из-за наименования ????????, может указывать на время, когда почитание Богоматери утвердилось окончательно и сделалось совершенно обычным и даже преобладающим фактом церковной жизни; а это произошло уже после несторианских споров. Таким образом, если само по себе употребление термина ???????? не может быть выставлено в качестве основания против принадлежности бесед св. Григорию Чудотворцу, тем более, что он, встречается только в первых двух беседах на Благовещение, то вся совокупность восхвалений и ублажений Девы Марии не имеет аналогий до первой половины V века.

Тринитарная и христологическая терминология бесед представляется определенной и значительно отчеканенной, хотя и не заключает в себе таких черт, на основании которых можно было бы указать, в какой период они произошли. Так как Сын Божий называется сообразным (?????????) и совечным Отцу, в Котором Отец обладает всецелым откровением; Он — личное начертание и чрез отражение в Нем воссиявает его слава (Бес. 1–я). В заключении второй беседы оратор говорит, что прославляется Отец безначальный, поклоняем Сын, славословится Дух Святый, — Святая и единосущная Троица познается в мире (Бес. 2–я). В „Похвале Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 8) Сын называется равномощным Отцу, славою равным Святому Духу. В „Похвальном слове Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“(№ 9) Сын прославляется как Божие Слово, Божие действие, Господь неба и земли, сосущественное и содейственное Отцу в творении, вечное, Бог во веки. В „Беседе в честь Пресвятой Богородицы Приснодевы“(№ 11) особенно много определений Сына Божия (в армянской редакции): Он называется здесь бессмертным по происхождению, невидимым в славе, святым, бессмертным, вечным, неприступным, непреложным, неизменным, истинным Сыном Божиим, прежде век происшедшим по благоизволению и воле Отца, славою и образом Божества, причастником безначальности Бога Отца, Силой Отчей и живым источником.