ЧАСТЬ I. ДИСКУССИЯ БАККИОККИ И РАТЦЛАФФА О СУББОТЕ

ЧАСТЬ I. ДИСКУССИЯ БАККИОККИ И РАТЦЛАФФА О СУББОТЕ

В понедельник, 15 июня, христианская радиостанция KJSL из Сент-Луиса (штат Миссури) пригласила Дейла Ратцлаффа и меня изложить и обсудить наши взгляды по проблеме соблюдения Субботы/Воскресенья. Прежде чем выйти из Адвентисткой Церкви по причине связанных с ее доктриной разногласий, Дейл Ратцлафф был ее пастором и преподавал Библию. Несколько месяцев, затраченных Ратцлаффом на исследование Священного Писания, убедили его в том, что Суббота не выполняет для человечества функцию, связанную с сотворением мира, а представляет собой установление, данное Моисеем еврейскому народу. Согласно мнению Ратцлаффа, христианам нет необходимости соблюдать Субботу, поскольку ее типологическая функция была осуществлена Христом, ставшим для нас покоем во спасении.

Ратцлафф издал книгу «Кризис Субботы» объемом 345 страниц с изложением своих взглядов. Меня же пригласили на радиостанцию для дискуссий с Ратцлаффом, поскольку я являюсь автором трех книг на рассматриваемую тему, в том числе докторской диссертации «От Субботы к Воскресенью», первоначально вышедшей в свет в издательстве Папского Григорианского университета с официального разрешения католической церкви.

Ограниченность предоставленного времени, значительно сокращенного многочисленными рекламными объявлениями, не позволила во время дискуссии самостоятельно рассмотреть ряд важных вопросов. Поэтому мы договорились продолжить наш диалог сперва через Интернет, а затем на Конференции по вопросам Субботы, предварительно намеченной на 10 октября в помещении Центральной церкви АСД в г. Сент-Луис.

Суббота: связана ли она с сотворением мира или представляет собой ритуальное установление?

В этом первом разделе я хочу обратиться к вопросу о природе Субботы, поскольку как в своей книге «Кризис Субботы», так и в дискуссии по радио Ратцлафф доказывает, что Суббота не является связанным с сотворением мира/моральным законом для человечества, а представляет собой ритуальное/ветхозаветное установление, данное евреям. Христианам поэтому более не нужно соблюдать Субботу, поскольку ее типологическая функция была осуществлена Христом, ставшим для нас покоем в день Субботний. Отрицание Ратцлаффом связанной с творением универсальной природы Субботы основано на трех главных аргументах, обсуждаемых, главным образом, в главе 2 книги «Кризис Субботы». Ниже я рассмотрю эти аргументы. Ссылки на соответствующие страницы этой книги (по изданию 1990 г.) даны в скобках.

Первый аргумент

Отсутствие в рассказе о сотворении мира упоминания о «вечере и утре» седьмого дня свидетельствует о том, что Суббота — это не буквально понимаемый 24-часовой период времени, подобно предшествующим шести дням, а символический срок, олицетворяющий вечный покой. «В Книге Бытия не упоминается конец дня седьмого, в который Бог почил от всех дел Своих. Скорее он представлен как непрерывное состояние, ввиду отсутствия формулировки «и был вечер, и было утро: день седьмой» (с. 24). «Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что, по замыслу Божьему, условия и характеристики того первого седьмого дня должны были сохраняться, и сохранялись бы, если бы не совершенный Адамом и Евой грех» (с. 22).

Второй аргумент

«В Книге Бытия не упоминается слово «Суббота» (с. 21). Его отсутствие означает, что соблюдение Субботы берет начало не от сотворения мира, а восходит к более поздним временам Моисея.

Третий аргумент

«В Книге Бытия не содержится распоряжений о соблюдении человечеством дня покоя» (с. 25). «Отсутствует явное упоминание о людях в контексте покоя после семи дней творения» (с. 26). Это говорит о том, что Суббота не является законом, связанным с сотворением мира и обязательным для человечества, а представляет собой временное установление, введенное Моисеем только для народа Израиля.

Мой ответ на первый аргумент

Как иудейские, так и христианские авторы истолковывали отсутствие какой либо ссылки на «вечер и утро» седьмого дня творения как олицетворение вечного божественного покоя, который, в конечном счете, испытают спасенные. Августин дает наиболее подходящий пример такой интерпретации на последней странице его «Признаний», где мы находим такую изысканную молитву: «О, Господи Боже, даруй нам Твою тишину… тишину покоя, тишину Субботы, не имеющей вечера… Весь этот прекраснейший порядок вещей, созданное Тобой «весьма хорошее»… должно исчезнуть, поскольку для них было утро и был вечер. Но седьмой день не имеет ни вечера, ни заката, потому что Ты освятил его для вечного продолжения;… чтобы и мы после трудов наших… также могли найти в Тебе покой, в Субботу вечной жизни».

Это возвышенное эсхатологическое толкование субботнего дня творения имеет определенные достоинства, поскольку, как показано мной в книгах.

«Божественный покой для беспокойного человечества» и «Суббота в Новом Завете», видение тишины, покоя и благоденствия в день первой Субботы вдохновило пророческое предвидение тишины, покоя и благоденствия грядущего мира. Такое толкование также встречается в Послании к Евреям (гл. 4), где верующих убеждают постараться войти в Субботний покой, который остается для народа Божия (ст. 9, 11).

Символическое толкование седьмого дня творения, не имеющего вечера, не отрицает его буквальной 24-часовой длительности, что обусловлено, по меньшей мере, четырьмя причинами:

Во-первых, седьмой день нумеруется подобно предыдущим шести дням. Заметьте, что всякий раз, когда в тексте Библии слово «день» сопровождается номером, это всегда подразумевает его 24-часовую продолжительность. Когда же слово «день» используется в переносном смысле, как «день тревог» (Пс. 20:1) или «день спасения» (Ис. 49:8), оно никогда номером не сопровождается.

Во-вторых, в самих Десяти Заповедях ясно определяется, что Бог, совершив дела свои за шесть дней, почил в день седьмой недели творения (Исх. 20:11). Если первые шесть дней были обычными земными днями, у нас есть все основания считать таковым и седьмой день.

В-третьих, в каждом из отрывков, где упоминается седьмой день творения как основа происхождения земной Субботы, он рассматривается как обычный день (Исх. 20:11,31:17; ср. Марк 2:27; Евр. 4:4), а не как символ вечного покоя.

Наконец, заповедь соблюдения дня субботнего в память о Субботе недели творения (Исх. 20:11) подразумевает, что и первоначально этот день связывался с 24-часовым периодом времени. Бог едва ли повелел бы созданным Им людям работать шесть дней и отдыхать, как и Он сам, в день седьмой, если бы этот день не был в точности одним днем.

Мой ответ на второй аргумент

Верно то, что название «Суббота» не встречается в Книге Бытия (2:2–3), однако при этом используется родственная глагольная форма «почил» (на иврите «шаббат», что означает «прекращать», «останавливать»), и это содержит намек на название «день субботний».

Кроме того, как проницательно замечает Кассуто, использование номера дня («седьмой») вместо названия «Суббота» может вполне отражать желание автора Книги Бытия подчеркнуть вечный порядок этого дня, не зависящего и свободного от какой-либо ассоциации с астрологическими «субботами» языческих народов.

Известно, что термин «шаббату», поразительно сходный с еврейским словом «шаббат» (Суббота), встречается в документах древней Месопотамии. Этот термин, вероятно, обозначал пятнадцатый день месяца, т. е. день полнолуния. Характеризуя седьмой день номером, а не названием, Книга Бытия, по-видимому, подчеркивает тот факт, что субботний день Господа не имеет отношения к дням языческих народов, связанных с фазами луны. Вместо этого он должен рассматриваться как седьмой день в рамках вечного установленного порядка, вне зависимости от связи с циклами небесных светил.

Указывая на вечный порядок, седьмой день усиливает космологическую идею рассказа о сотворении мира, состоящую в том, что Бог является как Создателем, так и постоянным управляющим нашей вселенной. Однако, в Книге Исхода, где седьмой день указывается в контексте происхождения не нашей вселенной, а народа Израиля, он явно называется «Субботой», очевидно, чтобы выразить его новую историческую и сотериологическую функцию.

Мой ответ на третий аргумент

Книга Бытия (2:2–3) не содержит распоряжений о соблюдении Субботы, вероятнее всего, по той причине, что это книга о происхождении, а не сборник распоряжений. Хотя в Книге Бытия не упоминается ни одна из Десяти Заповедей, мы знаем, что эти законы уже были известны, поскольку, например, мы читаем: «Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои» (Быт. 26:5).

Другая причина отсутствия в Книге Бытия распоряжений о соблюдении Субботы заключается в космологической функции этого дня при сотворении мира. Книга рассказывает нам, что Бог чувствовал в связи с Его творением. Оно было «весьма хорошо», и, поэтому, Бог «почил» («шаббат») от всех дел своих, чтобы прославить совершенство Его творения. В Книге Исхода, однако, Суббота выполняет антропологическую функцию. Человечеству предлагают прославить совершенное Божье творение, следуя Его примеру. Обратите внимание на то, что в Книге Бытия субботний покой Бога понимается как покой, связанный с ПРЕКРАЩЕНИЕМ РАБОТЫ («шаббат»), поскольку нужно было подчеркнуть, что чувствовал Бог в связи с Его творением: оно было совершенно, и Бог приостановил работу. В Книге Исхода, однако, субботний покой Бога — это покой, связанный с ОТДЫХОМ (Исх. 20:11), потому что он служит образцом для соблюдения покоя людьми.

Тот факт, что в рассказе о сотворении мира Суббота устанавливается, следуя примеру Бога, а не исходя из Его повеления людям, отражает, возможно, также замысел Бога в отношении этого дня в безгрешном мире, а именно, чтобы он воспринимался не как отчуждающее наложение обязательств, но как добровольный ответ милосердному Создателю. Принимая добровольное решение предоставить себя своему Создателю в день субботний, людям надлежало испытать физическое, умственное и духовное обновление и обогащение. Поскольку потребность в этом не исчезла, но, напротив, усилилась после грехопадения, нравственные, универсальные и вечные аспекты наставления о Субботе были повторены позднее в форме заповеди.

Довод в пользу того, что Суббота берет свое начало с пребывания Моисея на горе Синай, делает его виновным в извращении истины, или, по меньшей мере, превращает в жертву ужасного недоразумения, ибо, в таком случае, Моисей предпочел отнести Субботу ко времени сотворения мира, тогда как в действительности она была установлена им самим. Если бы такое обвинение было справедливым, это бы вызвало серьезные сомнения в целостности и/или достоверности всего остального, что Моисей (или кто-либо другой) написал в Библии.

Что придает любой из заповедей Божьих нравственный и универсальный характер? Разве мы не считаем закон нравственным, если он отражает характер Бога? Мог ли Бог дать людям более определенное откровение о нравственной природе Субботы, нежели сделав ее соблюдение одним из принципов Своего образа действий? Является ли принцип, установленный по примеру действий Создателя, менее обязательным, чем тот, который был сформулирован в Его заповеди? Не говорят ли действия громче слов?