Мифы земледельцев

Практически все существующие религии возникли в обществах, уже прошедших неолитическую революцию. Исключений совсем немного: помимо описанных в предыдущих главах, это некоторые религиозные традиции Крайнего Севера и особенно самых северных регионов Канады и США – там, в отличие от Евразии, даже не был приручен олень. К ним можно добавить несколько неконтактных или недавно вступивших в контакт с остальным миром племен вроде вьетнамских тьыт (в наше время они, впрочем, уже осваивают сельское хозяйство) или живущих на Андаманских островах сентинельцев, о религии которых ничего не известно, потому что они враждебно относятся ко всем чужакам. Более того, поскольку неолитическая революция произошла на тысячелетия раньше изобретения письменности, на сельскохозяйственной основе существовали и практически все древние религии, известные нам из исторических источников.

Если мы хотим понять, как религии относились и относятся к окружающей среде, для начала проще всего обратиться к мифам и символам. Во второй главе на примере мифов мы рассматривали связь между человеком и рыбой или табу полинезийцев и стратегиями рыбной ловли. Примеры такого рода несложно найти и в более привычных религиях.

Говоря о том, как сельскохозяйственные практики преломляются в религии, чаще других вспоминают классический библейский миф о Каине и Авеле.

???

«Авель пас овец, а Каин возделывал землю. Через какое-то время Каин принес в дар Господу плоды земли, а Авель – жир ягнят из первого приплода. Дар Авеля был угоден Господу, а дар Каина неугоден. Гнев омрачил лицо Каина»[168] – ну, дальнейшие события всем известны.

???

Несложно увидеть в Каине и Авеле основателей скотоводства и земледелия, однако важнее, может быть, то, что потомки Каина изобрели орудия из металла и музыкальные инструменты, а сам Каин построил первый город, назвав его в честь своего сына Енохом. Причины, по которым в древнееврейских мифах земледелец оказывается убийцей, а скотовод – жертвой, не раз обсуждались в религиоведении, но для нас важнее другое: дети первых людей в библейской традиции уже знали сельское хозяйство, и из оседлого земледелия в ней вполне естественно вырастает и идея города.

Можно, впрочем, заметить, что история сельского хозяйства в иудейском Танахе и, соответственно, христианском Ветхом Завете начинается еще раньше. Первый персонаж Книги Бытия, предстающий перед нами в роли земледельца, это сам Создатель:

???

В Эдеме, на востоке, Господь Бог насадил сад и поселил в нем человека, которого создал. Господь Бог вырастил там всевозможные деревья, приятные взору и с хорошими плодами, и дерево жизни, посреди сада, и дерево познания добра и зла.

???

Обычно мы обращаем внимание на дерево познания, вокруг которого вращается дальнейший сюжет. Однако не менее важно и то, что процесс творения описывается в библейском тексте как сельскохозяйственный. Бог создает не чащу и не пущу, а именно сад.

Сходные мотивы встречаются и в других религиях. В шумерском описании Дильмуна – идеального места, где «лев не бьет, волк ягненка не рвет», прародины людей и своеобразного прообраза Эдемского сада (шумерские тексты были созданы многими столетиями раньше иудейских), уже упоминается город и даже каналы. По ним еще не течет вода, и богам нужно будет это исправить, однако сами каналы уже есть. Таким образом, процесс ирригации, необходимый для эффективного ведения сельского хозяйства в Древней Месопотамии, оказывается процессом едва ли не предвечным[169]. В эпосе «Пополь-Вух» народа киче с другой стороны Атлантики, говорящего на одном из майяских языков, рассказывается о том, что люди были созданы из маиса (кукурузы), то есть опять-таки из сельскохозяйственного растения. (Строго говоря, из маиса был создан окончательный вариант людей, сначала боги попытались сделать их из глины или дерева, но вышло неудачно. А вот с маисом получилось то, что нужно, и даже немного чересчур хорошо – люди оказались слишком мудрыми, так что богам пришлось напустить им в глаза тумана[170]. Так и живем.)

В мифологии зороастризма, религии, возникшей в древней Персии, но существующей поныне и сильно повлиявшей на все соседние традиции, сотворение мира предполагает противостояние природы дикой и окультуренной. За окультуренную отвечает добрый Ахура-Мазда, верховный бог зороастрийского пантеона, создавший человека, скот и растения. Дикую природу представляет злой Ангра-Майнью (в другом произношении – Ариман). Борьба двух этих начал составляет суть зороастрийской священной истории: мир дуалистичен, и все в нем относится к добру либо злу. Огонь священен, но дым плох, пчела хороша, но оса греховна, собака – прекрасное животное, а волк – зло, которое нужно истребить. «Мы славим Ахура-Мазду, который создал скот и Арту, воды и растения, свет и землю и все благое» – учит нас зороастрийский священный текст. И тут, конечно, присутствует и философское понятие Арты (иначе – Аши), истины, вселенского закона. Но на первом месте оказывается скот. Древняя иранская цивилизация была культурой скотоводов – неудивительно, что для персов, как и для их отдаленных родственников, древних индийцев, главным животным всегда была корова.

Но, может быть, дело в антропоцентризме западных религий? Довольно часто можно услышать мысль о том, что христианство или иудаизм поддерживают потребительское отношение к природе в большей степени, чем другие религии, потому, что человек в них рассматривается как венец творения, владыка всего живого. В некоторых случаях это рассуждение вполне оправданно, и в связи с австралийскими аборигенами оно упоминалось выше. Действительно, нельзя не согласиться с тем, что иудаизм и христианство закрепляют в сознании своих приверженцев идею собственности, которая охотникам и собирателям далеко не всегда понятна. И все же нельзя сказать, что это особенность только авраамических религий. Все учения, созданные сельскохозяйственными обществами, так или иначе предполагали преобразование окружающей среды.

Хорошим примером этого могут служить мифы Китая. В отличие от европейца, древний китаец никогда не ощущал себя центральной фигурой мироздания: многочисленные духи, населяющие мир, могли быть и могущественнее, и выше по статусу. В имперские времена духов рек или гор в Поднебесной наделяли придворными рангами и чиновными званиями. Характерно, что китайцы, как австралийцы из первой главы, предпочитали ориентироваться в пространстве не столько относительно себя (лево-право), сколько по сторонам света[171]. Все это, однако, совершенно не мешало китайцам окультуривать окружающее пространство и осваивать его едва ли не с большей интенсивностью, чем в каком бы то ни было другом регионе. И религиозные традиции этот подход подкрепляли. Мифические императоры Юй и Яо спасают землю от потопа, строя каналы и дамбы, то есть занимаясь необходимой для китайского сельского хозяйства ирригацией. Еще один герой мифа, правитель Шунь, борется со своим братом Сяном, пока не убеждает того перестать вытаптывать посевы и начать выкорчевывать пни.

Те или иные образы сельскохозяйственной деятельности найдутся в мифологии любого народа. В римских мифах только за выращивание и обработку зерна отвечали девятнадцать богов: от заботящихся о ростке Сегетии и Волютины до отвечающего за обмолот Нодутерента и за помол – Пилумна[172]. В японских с сельским хозяйством связано множество духов-ками. Ну и, конечно, все слышали про «умирающих и воскресающих божеств» и героев, которых часто связывают именно с образом зерна, тоже умирающего и воскресающего, порождающего новую жизнь. Такие образы известны во многих регионах – от средиземноморских Адониса и Таммуза до Хун-Хун-Ахпу, бога кукурузы, которого почитали майя. Разумеется, не всегда стоит объяснять мифы одним только сельским хозяйством: образ Адониса, умирающего и воскресающего каждую весну, конечно, связан с рождающейся заново природой, но все же шире одних только растительных метафор, а соединение всех воскресающих персонажей мифологии, включая Христа или мумифицированного повелителя загробного мира Осириса, в одну группу – прием довольно искусственный. И все же нельзя не признать, что некоторые из этих мифов действительно связаны с сельским хозяйством и даже диктуют верующим определенные нормы экологического поведения. Так, скажем, в рамках культа Адониса верующие высаживали в черепках амфор быстро расцветающие растения. В сущности, это был один из прообразов привычных нам цветочных горшков.