Правда о Мамае

Ордынский беклярибек Мамай и Куликовская битва входят в число наиболее популярных тем у авторов евразийской ориентации. Причину этого понять легко – самое известное сражение между русскими и татарами, закончившееся блестящей победой русских, которая оставила глубокий след в их исторической памяти, плохо укладывается в евразийскую концепцию «симбиоза Руси с Ордой» и требует объяснения. Выход из затруднительного положения евразийцы находят, объявляя Мамая сепаратистом и узурпатором, захватившим власть у законных ханов из рода Чингисидов, отказавшимся от традиционного союза с Русью и ставшим марионеткой католического Запада в его войне против православного мира в целом и Руси в частности: «Наследники ханов Синей Орды – прежде всего Тохтамыш – придерживались традиционной политики союза с Русью, проводимой со времен Батыя. Мамай же опирался на союз с Западом, главным образом с генуэзскими колониями в Крыму»997.

Русские же, выступая против Мамая в Куликовской битве, сражались не против Орды, а против её и своего собственного врага, за законную ордынскую власть, представленную ханом-Чингисидом Тохтамышем: «Ясно, что Дмитрий Донской сражался на Куликовом поле отнюдь не против Монгольской империи, и преп. Сергий Радонежский благословил его на эту битву, надо думать, лишь тогда, когда стало очевидно, что Мамай – враг и Руси, и всей империи»998. Чтобы понять, насколько эти утверждения соответствуют действительности, рассмотрим имеющиеся исторические факты, начав с происхождения Мамая.

Представители семьи Мамая, принадлежавшей к монгольскому роду Кият, в течение нескольких десятилетий занимали высокие государственные должности в Улусе Джучи. Прямую родословную Мамая можно проследить до его прадеда Тулук-Тимура, который был даругой Крыма при ханах Токте и Узбеке999. Примечательно, что члены семьи Мамая традиционно выступали защитниками интересов рода Бату в его борьбе с сепаратистскими поползновениями младших ветвей потомков Джучи. Так, в 1328—1329 гг. произошло сепаратистское восстание против власти хана Узбека оглана Мубарака-Ходжи – потомка сына Джучи Орды-Ичена. При разделе улуса Джучи между его сыновьями Орда и его потомки получили во владение земли от Сырдарьи до Иртыша (нынешний Восточный, Центральный и Южный Казахстан), которые стали называться Белой Ордой. После подавления восстания Мубарака-Ходжи Узбек поставил правителем Белой Орды деда Мамая Исатая.

После смерти Исатая при хане Джанибеке эту должность унаследовал его сын, дядька Мамая Джир-Кутлуг, который на рубеже 1350-1360-х гг. был убит родственником Мубарака-Ходжи огланом Урусом. Правителем Белой Орды стал сын убитого Тенгиз-Буга, двоюродный брат Мамая. В источниках отмечается его решительная борьба с царевичами-сепаратистами из рода Орды-Ичена. Хивинский историк XVI в. Утемиш-хаджи в своём сочинении «Чингиз-наме» сообщает: «Жестоко истязал и унижал он огланов этих…, когда решил он возвести мавзолей над отцом своим Джир-Кутлы, то заявил: „Быть им строителями“, – и всю работу по возведению мавзолея поручил им, никого больше не привлекая. Даже воду подносить, делать кирпичи и подносить кирпичи – приходилось им. Много мук приняли они: у одних спина превратилась в рану, у других – грудь, у третьих истерзаны были ноги»1000.

Тенгиз-Буга был убит в 1361 г., после чего ханом Белой Орды стал Кара-Ногай из потомков сына Джучи Туга-Тимура. До 1368 г., когда к власти пришёл Урус, на белоордынском престоле сменилось ещё пять ханов.

Об отце Мамая Алибеке известно, что он в конце 1350-х гг. был даругой Крыма. Происхождение из знатного рода, члены которого занимали высокие государственные должности, открыло Мамаю путь на вершину власти. В 1359 г. хан Бердибек назначил его на должность беклярибека – самую высокую в государстве после ханской. Кроме того, он получил в жены ханскую дочь Тулунбек. Однако в том же году Бердибек был убит, и на престол вступил Кульна, о происхождении которого определённо ничего не известно. Мамай утратил должность беклярибека.

Убийство Бердибека положило начало двадцатилетнему периоду междоусобиц в Орде, именуемому в русских летописях «замятней». На рубеже 1359—1360 гг. Кульна был убит. На ханский престол при поддержке вдовы Узбека Тайдулы вступил Наурус из потомков сына Джучи Тангута. В этот момент борьбу за Сарай начали потомки другого сына Джучи – Шибана. Их улус, располагавшийся в заяицких и сибирских степях, назывался Синей Ордой. Шибанид Хызр захватил Сарай и убил Науруса и Тайдулу, но менее чем через год был сам убит своим сыном Тимур-Ходжой, которому, однако, удалось продержаться в столице всего несколько дней. Убедившись в том, что усобица не собирается прекращаться, Мамай покинул Сарай вместе с ханскими жёнами и оставшимися в живых детьми из дома Узбека и откочевал на запад.

Эти события нашли отражение в русских летописях: «Бысть… замятня велика въ Орде. Убьенъ бо бысть царь Хыдырь от своего сына Темирь Хожа и седе на царство на четвертыи день, а на семыи день царства его темникъ его Мамаи замяте всемъ царствомъ его, и бысть мятеж великъ въ Орде… А Темирь Хожа побеже за Волгу и тамо убьенъ бысть, а князь Мамаи прииде за Волгу на горнюю сторону и Орда вся с нимъ и царь бе с нимъ именемъ Авдула…»1001.

Упомянутый «царь Авдула» – это Абдаллах, которого в 1362 г. Мамай провозгласил ханом. О его происхождении имеется определённое свидетельство Ибн Халдуна, который сообщает, что он был «отроком из детей Узбека»1002. Как Батуид и потомок Узбека Абдаллах имел безупречные права на ордынский престол в противоположность узурпаторам из младших ветвей рода Джучи. Мамай занял при новом хане должность беклярибека и начал борьбу за восстановление законной власти, почти сразу же увенчавшуюся успехом.

Уже осенью 1362 г. Абдаллах и Мамай взяли Азов, а вскоре затем и Сарай, выбив из него Шибанида Мир-Пулада. В Сарае началась чеканка монет Абдаллаха. Судя по их находкам от западных до восточных границ Орды, власть нового хана признавалась во всех джучидских землях. Тем не менее, спустя полгода Абдаллах и Мамай были выбиты из Сарая братом покойного Хызра Мюридом. В следующий раз им удалось взять ордынскую столицу в 1367 г., после убийства Шибанида Азиза. Однако через несколько месяцев им пришлось покинуть Сарай, в котором укрепился потомок Туга-Тимура Улджай-Тимур.

В 1369 г. сторонники Мамая вытеснили из Сарая Шибанида Хасана, но в этот момент умер хан Абдаллах. Вместо него Мамай провозгласил ханом другого потомка Узбека – Мухаммада-Бюляка. Чеканка монет от его имени началась в кочевой ханской ставке – Орде – в 1370 г. Однако новому хану было всего лишь восемь лет, поэтому в Сарае монархом была провозглашена жена Мамая, дочь Бердибека Тулунбек, от имени которой в ордынской столице некоторое время чеканились монеты. Мухаммад-Бюляк был возведён на престол в Сарае в конце 1371 г. или в начале 1372 г.

Как уже говорилось выше, в 1368 г. к власти в Белой Орде пришёл потомок Орды-Ичена Урус. В 1372 г. ему удалось выбить Мухаммада-Бюляка и Мамая из Сарая, но в 1373 г. он сам был изгнан из столицы братом Мир-Пулада Ильбеком. Кроме того, в Белой Орде против него поднял мятеж потомок Туга-Тимура оглан Тохтамыш. В 1374 г. Мухаммад-Бюляк и Мамай изгнали Ильбека из Сарая, но вскоре были вновь выбиты из него Урусом, вернувшимся после подавления мятежа Тохтамыша. Ещё раз захватить Сарай Мухаммаду-Бюляку и Мамаю удалось в 777 году хиджры (1375/1376 г. от Р.Х.) – этим годом датируются последние сарайские монеты Мухаммада.

Тем временем Тохтамыш вступил в союз с правителем Чагатайского улуса Тимуром (Тамерланом), в связи с чем Урус был вынужден окончательно покинуть Поволжье и до своей смерти в 1377/1378 г. бороться с Тохтамышем за власть над Белой Ордой. Власть в Сарае захватил сын Ильбека Каганбек, который в конце 1377 г. был свергнут своим двоюродным братом Арабшахом. В Белой Орде после кратковременного правления сыновей Уруса Тохтогу и Тимур-Малика в 1378—1379 гг. власть окончательно перешла к Тохтамышу, который вслед за тем подчинил себе правителя Синей Орды Шибанида Каганбека и, видимо, в начале 1380 г. выбил из Сарая его двоюродного брата Арабшаха.

Тохтамыш происходил из рода младшего брата Бату Туга-Тимура, представители которого не имели прав на ордынский престол. Кроме того, он пришёл к власти при помощи внешней силы – чагатайского эмира Тимура. Поэтому относительно законного хана-Батуида Мухаммада-Бюляка и его беклярибека Мамая Тохтамыш был изменником, мятежником и узурпатором.

Нет никаких оснований для обвинений Мамая в узурпации власти. Он довольствовался должностью беклярибека, на которую был назначен ещё Бердибеком – последним ханом Улуса Джучи до начала «замятни». Мамай даже не чеканил своего имени вдобавок к именам ханов на монетах, как это делал в те же годы правитель Чагатайского улуса Тимур. Он боролся против узурпаторов из младших ветвей потомков Джучи, выступая от имени законных ханов-Батуидов. Вряд ли можно винить Мамая в том, что все взрослые потомки Узбека к тому времени погибли в усобицах, и ему не оставалось ничего иного, кроме как возводить на ханский престол детей.

Утверждения о том, что к 1380 г. Мамай сверг или убил своего «подставного хана» и сам стал правителем Орды, являются вымыслом. Монеты Мухаммада-Бюляка чеканились до 782 года хиджры (1380/1381 г. от Р.Х.) включительно. Кроме того, этот хан под именем Тюляка упоминается в русских источниках. Так, в феврале 1379 г. им был выдан ярлык претенденту на русский митрополичий престол Михаилу-Митяю, открывающийся словами: «Бесмертнаго Бога силою и величествомъ изъ дедъ и прадедъ Тюляково слово Момаевою дядиною мыслию»1003. Отметим, что сохранение этого ярлыка в составе сборника ярлыков, выданных главам Русской церкви предыдущими ордынскими правителями (Менгу-Тимуром, Тайдулой и Бердибеком), свидетельствует, что на Руси не подвергали никакому сомнению законность пребывания «Мамаева хана» на ордынском престоле.

Русские летописи сообщают, что Мухаммад-Бюляк вместе с Мамаем командовал татарским войском в Куликовской битве: «Пришедшемъ рокомъ, преже бо начаша ся съеждати сторожевыи полки и Рускии с Тотарьскими, самь же великии князь наеха напередъ въ сторожевыхъ полцехъ на поганаго царя Теляка, нареченаго плотнаго дьявола Мамаа, таче потомъ, не долго попустя, отъеха князь въ великии полкъ»1004. Отсутствие последующих упоминаний о нём свидетельствует, что этот последний правитель Золотой Орды из потомков Бату был убит в сражении.

Гибель восемнадцатилетнего хана Мухаммада-Бюляка 8 сентября 1380 г. в битве с русскими сыграла роковую роль в судьбе Мамая. По всей видимости, у него уже не было возможности поставить на престол нового хана. Когда спустя несколько недель после Донского побоища войска Мамая сошлись на Калке с войсками Тохтамыша, эмиры ордынского беклярибека, вынужденного на этот раз выступать от собственного, а не от ханского имени, перешли на сторону Тохтамыша. Мамай бежал в Крым, где вскоре был настигнут и убит посланцами Тохтамыша.

В руки нового хана попал гарем Мамая, в том числе его жена Тулунбек, дочь Бердибека, которую Тохтамыш взял в жены, чтобы дополнительно узаконить свою власть над Джучиевым улусом. Однако, по всей видимости, Тулунбек не смирилась с властью узурпатора и плела против него интриги, что закончилось для неё трагично: «Въ лето 6894 (1386) … царь Токтамышь убилъ самъ свою царицу, нарицаему Товлунъбека»1005. Так от руки Тохтамыша погибла последняя представительница рода Бату.

Необходимо сказать несколько слов об отношениях Мамая с итальянскими торговыми колониями в Северном Причерноморье в связи с тем, что в необузданном воображении евразийцев его нашествие на Русь в 1380 г. предстает чем-то вроде католического крестового похода, организованного папским престолом через генуэзцев. Из последователей Льва Гумилева наиболее красочно эту тему развил Вадим Кожинов: «Мамаева Орда, конечно, имела азиатское происхождение, но всецело оторвавшийся и отчужденный от монгольского государства Мамай вступил в теснейший союз с генуэзцами Кафы, то есть с авангардной силой Запада, и стал выполнять его волю, его „задания“, включился в ту политику, или, вернее, геополитику, которую Запад, руководимый папством, осуществлял в XIV столетии на всем протяжении „линии“, отделявшей его от православной цивилизации»1006.

Действительно, до середины 1370-х гг. Мамай поддерживал дружеские отношения с генуэзскими колониями в Крыму. В 1374 г. он лично посетил Кафу, где был с почётом принят местной итальянской администрацией. Однако уже в 1375 г. он конфисковал у генуэзцев 18 селений Судакской долины, захваченных ими у княжества Феодоро, бывшего вассалом Орды. Он также приказал обнести каменными стенами свою крымскую резиденцию Солхат (ордынские города обычно не имели крепостных стен), что указывает на опасения, которые он испытывал в отношении генуэзцев. Кроме того, Мамай оказывал покровительство конкурентам генуэзцев венецианцам – в 1362 г. ярлыком хана Абдаллаха он снизил для них налог с продаж с 5% (установленных Джанибеком в 1347 г.) до 4%, а в 1369 г. – до 3%. В 1372 г. его хан Мухаммад-Бюляк выдал ярлык купцам Кракова, а в 1379/1380 г. – купцам Львова, что не могло не нанести ущерба торговле итальянских колоний1007.

Нет никаких оснований подозревать Мамая в особых отношениях с итальянцами или римским престолом. По всей видимости, они были гораздо менее тесными, чем у правивших до того ордынских ханов. В эпоху расцвета Золотой Орды католическая церковь имела в ней самое широкое представительство: «Отношения католических миссионеров и священников с монгольскими и золотоордынскими ханами начались ещё в 1240-х гг. Однако церковная и миссионерская организации католиков в Золотой Орде стали складываться с конца XIII в., в период активизации торговли итальянских „морских“ государств с Северным Причерноморьем и Золотой Ордой. В 1286—1287 гг. была учреждена Северная Татарская Викария или просто Северная Викария („Vicaria Tartariae Aquilonaris“) Францисканского ордена… В Северной Татарской викарии было два округа (кустодии): 1. Газария („Custodia Gazariae“), включающая Крым, Подунавье, Приднепровье, с городами Кафа (центр кустодии), Солхат, Кырк-Ер (Kerqueti) и Вичина (Vicum); 2. Сарай („Custodia Sarayae“) с постоянным местопребыванием в столице Золотой Орды… В первой четверти XIV в. на территориях Северной Викарии начала формироваться церковная организация: в 1300 г. появилась епархия в Тане (Азов), в 1303—1304 гг. – в Херсоне и Воспоро (Керчь), в 1315 г. – в Сарае, в 1320 г. – в Кафе (Феодосия). В XIV в. наступает расцвет церковной и миссионерской организации католиков в Золотой Орде… Наиболее интересными для исследователей истории Золотой Орды являются сведения о пунктах католических миссионеров в Нижнем Поволжье. Главный пункт был в столице – в Сарае (Saray), другой – в местности, называемой „Святой Иоанн“ (Sancto Johanne), где находилась могила Коктогана (Coktogani), сына императора. Место расположения миссии Святого Иоанна в данном и других текстах точно не локализовано. По другим сообщениям известно, что миссия находилась в трёх милях (~5 км) от Сарая. Коктоган, или Котогонт, известен и по другим францисканским источникам из собрания рукописей библиотеки Британского музея. По восточным источникам его можно идентифицировать с Кутуганом – сыном Менгу-Тимура, братом Токты-хана. Третий в Нижнем Поволжье пункт находился в Укеке (Ugek) … Большинство католических миссий в Золотой Орде прекратили существование в период нашествия Тамерлана 1395—1396 гг. В 1400 г. указывалось, что в Северной Викарии существовало четырнадцать (14) миссий, хотя их названия не приводились. Видимо, использовалась статистика по предыдущим годам. После 1400 г. сохранились известия лишь о миссиях в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе»1008.

О том, каким образом домамаева Орда «защищала» Русь от католиков, свидетельствует, например, приказ хана Менгу-Тимура великому князю Ярославу Ярославичу предоставить католическим купцам право свободной торговли в землях Великого княжества Владимирского: «Менгу Темерово слово къ Ярославу князю: даи путь немецкому гости на свою волость. От князя Ярослава ко рижаномъ, и к болшимъ и к молодымъ, и кто гоститъ, и ко всемъ: путь вашь чистъ есть по моеи волости; а кто мне ратныи, с тимъ ся самъ ведаю; а гостю чистъ путь по моеи волости» (1266—1272 гг. – Грамота князя Ярослава Ярославича рижанам о свободном пути для гостей, по Менгу-Темирову слову)1009. Естественно, подобный приказ отвечал интересам немецких купцов и наносил ущерб купцам русским.

Ещё более красноречивое свидетельство об отношении ордынских властей к немецким купцам содержит рассказ русских летописей о разгроме татарами в 1283 г. Курского княжества: «Того же лета [6791=1283] сътворися зло въ княжении Курскиа области… Царь же Ногои разгневася и дасть рать на Олга, и повеле его изнимати, а княжение его взяти все; и приидоша Татарове ратью къ городу Варгулу месяца Генваря въ 13, по Крещении Господни. Князь же Олегъ побежалъ къ своему Телебузе царю, а князь Святославъ побежалъ въ лесы Вороножскыа, и половина рати Татарскыя погналися за князми, а другая половина заяша все пути, и тако поимаше все княжение Олгово и Святославле, и изнимали бояръ стареишихъ 13 и стоаше днеи 20 воююче по всему княжению, а свободы те наполниша людеи и скота и всего добра Ворголскаго и Рылскаго, и Липовичскаго. Егда же приидоша Татарове, гонящеся по Олге и Святославе, не обретше ею, и наутриа выдаша Ахмату бояръ изниманныхъ и черныхъ людеи, рекуще: „кого убьешь, кому животъ даси, ты ведаи“. Они же повели ихъ бояръ, бяше бо приведено на побоище то много множество людеи, скованы по два въ немецкыхъ железехъ; бяху бо изымани поломници неции гости, егда же изби бояръ, и повеле поломници те пустити, а порты повеле дати паломникомъ избитыхъ бояръ (курсив наш – С.П.), река имъ: „вы есте гости поломници, ходите по землямъ, тако молвите, кто иметь держати споръ съ своимъ баскакомъ, такоже ему и будеть“, а что изымано будеть черныхъ людеи и съ женами, и з детми, то все попровадилъ прочь, а трупья бояръ техъ повеле по древью развешати, отъимая у всякого голову да правую руку; и начаша бесермена вязати головы те къ торомъ боярскыя, а рукы выкладоша въ судно и въставиша на сани и поидоша отъ Воргола, и пришедше въ села и потомъ въ Туровъ. Хотеша же послати по землямъ головы и рукы боярскыя, ино некуды послати, все княжение изымано, и тако пометаша головы и рукы боярскыа псомъ на снедь, и тако поидоша прочь. Мнози же человеци отъ мраза изомроша, людие облуплени суще, мужие и жены и младенци»1010.

Подробности о том, кем были упомянутые «неции гости», приводит Никоновская летопись: «Таже сташа и повелеша передъ себя привести бояръ Олговыхъ; бе же покованы бояре въ железехъ Немецкихъ по два. Тогда же прилучися въ земли той быти гостемъ нарочитымъ Немецкимъ и Цареградцкымъ, и техъ приведоша покованыхъ въ Немецкихъ железехъ; уведеша же о нихъ яко гости суть, и повелеша ихъ розковати, и весь ихъ таваръ изыскавше отдати имъ целъ, и не вредити ихъ ничемъ никому»1011. Итак, захваченных в плен русских ордынцы изуверски убивают или угоняют в рабство, а немцев отпускают, вернув им всё их имущество и подарив одежду казнённых русских бояр, причём русских заковывают в кандалы немецкого производства, привезённые, по-видимому, этими самыми немецкими гостями. Вместо «защиты от западных агрессоров» мы видим полное взаимопонимание западных агрессоров с восточными, направленное против русских.

В заключение коснёмся вопроса о том, как власть Мамая и представляемых им ханов воспринималась на Руси. Как уже упоминалось, евразийцы пропагандируют идею о том, что на Куликовом поле русские сражались «против узурпатора Мамая за законного царя Тохтамыша». На самом деле ни один русский письменный источник, близкий по времени создания к этим событиям, не подвергает сомнению законность власти «Мамаевых ханов» над Ордой и не обвиняет Мамая в узурпации власти. Вопрос о том, законные или незаконные в Орде ханы, русских вообще не интересовал. Примечателен текст докончания, заключённого в 1375 г., т.е. после состоявшегося в 1374 г. «размирья» с Мамаем, между Дмитрием Московским и Михаилом Тверским. Речь в нём идет о войне с татарами как таковыми, безотносительно юридических оснований власти их правителей: «А с татары оже будет нам миръ, по думе. А будет нам дати выход, по думе же, а будет не дати, по думе же. А поидут на нас татарове или на тебе, битися нам и тобе с одиного всемъ противу их. Или мы поидем на них, и тобе с нами с одиного поити на них»1012.

Как указывалось выше, на Руси было прекрасно известно, что во главе татарского войска в Куликовской битве формально стоял хан, в законности власти которого над Ордой у русских не было сомнений. Тем не менее, это не стало препятствием для русских выступить против него и даже его убить. При этом о существовании какого-то Тохтамыша на Руси в тот момент даже не подозревали. В русских летописях он впервые упоминается уже после Куликовской битвы как «некыи царь съ востока», т.е. как никому до того не известная личность: «Тогда же Мамаи не въ мнозе утече съ Доньскаго побоища и прибеже въ свою землю въ мале дружине, видя себе бита и бежавша и посрамлена, и поругана, пакы гневашеся и неистовяся, яряся, и смущашеся, и събра останочьную свою силу, еще въсхоте ити изгономъ пакы на великаго князя Дмитриа Ивановичя, и на всю Русскую землю. Сице же ему умышльшу, и се приде ему весть, что идеть некыи царь съ востока, именемъ Тактамышь, изъ Синие орды. Мамаи же, еже уготова на нь рать, съ тою ратью готовою поиде противу его, и сретошася на Калкахъ. Мамаевы же князи, сшедше съ коневъ своихъ, и биша челомъ царю Тактамышю, и даша ему правду по своеи вере, и пиша къ нему роту, и яшася за него, а Мамая оставиша, яко поругана. Мамаи же, то видевъ, и скоро побежавъ съ своими думцами и съ единомысленики. Царь же Токтамышь посла за нимъ въ погоню воя своя и убиша Мамая, а самъ шедъ взя орду Мамаеву и царици его и казны его, и улусъ весь поима, и богатьство Мамаево взя, раздели дружине своеи»1013.

Евразийцы пытаются представить обмен русских князей послами с Тохтамышем после его победы над Мамаем как признание ими его власти: «И оттуду послы своя отпусти на Рязаньскую землю къ князю великому Дмитрию Ивановичю и къ всемъ княземъ Русскымъ, поведая имъ свои приходъ и како въцарися, и како супротивника своего и ихъ врага Мамая победи, а самъ шедъ седе на царстве Волжьскомъ. Князи же Русстии пословъ его отпустиша съ честью и съ дары, а сами на зиму ту и на ту весну за ними отпустиша коиже своихъ киличеевъ съ многыми дары къ царю Токтамышю… На ту же осень князь великии отпусти въ орду своихъ киличеевъ Толбугу да Мокшея къ новому царю съ дары и съ поминки»1014.

На самом деле обмен послами и подарками был обычаем в отношениях между равноправными государями. Признавать власть Тохтамыша и платить ему дань русские князья не собирались, о чём свидетельствует судьба посольства, направленного им на Русь летом 1381 г., по всей видимости, именно с целью получения дани: «Того же лета царь Тактамышь, пославъ своего посла къ великому князю Дмитрию Ивановичю и къ всемъ княземъ Русскымъ, царевичя некоего Акъхозю, а съ нимъ дружины 700 татариновъ, и дошедше Новагорода Нижнего, и възвратися въспять, а на Москву не дръзнулъ ити, но посла некыхъ отъ своихъ товарыщевъ, не въ мнозе дружине, но ити не смеаху болма»1015.

Отказ русских князей от признания власти Орды и выплаты дани и стал причиной похода Тохтамыша на Москву в следующем году. Примечателен текст докончания, заключённого между Дмитрием Московским и Олегом Рязанским летом 1381 г.: «А с татары аже будет кн (я) зю великому Дмитрию миръ и ег (о) брату, кн (я) зю Володимеру, или данье, ино и кн (я) зю великому Олгу миръ или дан (ь) е с одиног (о) со княземъ с великимъ з Дмитреемъ. А будет немиръ кн (я) зю великому Дмитрию и брату ег (о), кн (я) зю Володимеру, с татары, кн (я) зю великому Олгу быти со кн (я) земъ с великимъ съ Дмитриемъ и сь ег (о) братомъ с одиного на татаръ и битися с ними»1016.

Как видим, условия этого договора точно такие же, как и условия договора 1375 г. с Михаилом Тверским. В обоих договорах речь идёт о войне с татарами как таковыми, хотя в одном случае ими правили Мухаммад-Бюляк с Мамаем, а в другом – Тохтамыш. Русским не было никакого дела до законности или незаконности власти правителей Орды, для них Орда была единым – враждебным – целым.

Подведём итоги. Мамай был не сепаратистом и узурпатором, а наследственным борцом за единство Золотой Орды в интересах законных ханов из династии Бату против сепаратистов и узурпаторов из младших ветвей рода Джучи. Мамай был назначен на должность беклярибека Бердибеком – последним ханом-Батуидом перед началом смуты. Впоследствии в этой же должности он защищал интересы законных ханов-Батуидов из рода Узбека – Абдаллаха и Мухаммада-Бюляка, на которые посягали представители родов Шибанидов, Ордуидов и Туга-Тимуридов, не имевшие прав на ордынский престол. Мамай и ханы, которым он служил, правили в ордынской столице дольше, чем кто-либо из их соперников (1362—1363, 1367, 1369—1372, 1374, 1375—1376 гг.). Отношения Мамая с итальянцами и папским престолом не были более дружественными, чем отношения с ними предыдущих правителей Орды. Тохтамыш был предателем, мятежником и узурпатором. Последний хан Золотой Орды из рода Бату был убит русскими в сражении на Куликовом поле. Русские не считали Мамая узурпатором, а его ханов незаконными. Русские относились к Мамаю и Тохтамышу одинаково враждебно. Орда была для русских врагом независимо от того, кто ею правил.