1. АНАЛОГИЯ У ПЛАТОНА

1. АНАЛОГИЯ У ПЛАТОНА

Истина иерархии объясняет, каким образом понималось на христианском Востоке аналогическое участие в познании, аналогический путь познания. Исходные смысловые формулировки возможности познания по аналогии связаны, конечно, с именем Платона[601]. С точки зрения Платона, каждое сущее "по соотношению" (??? ??? ?????) причастно своей идее, а каждая идея "порождается благом, — ведь благо произвело [сущих] подобными (аналогичными) самому себе"[602]. Логос есть возможность участвовать благодаря познанию в истине сущего через аналогию сущих и идей (сущее имеет со своей идеей "один и тот же логос"), а значит, возможность участвовать в благе посредством аналогии идей и блага. Непосредственное приближение к аналогии сущих и идей совершается в каждом виде творческой деятельности. Любая творческая деятельность выявляет (выводит на свет) общий логос идеи и творения, то есть предполагает "видение" идеи творения, в то время как сама идея остается "по ту сторону" всякой созидательной способности. "Обычно мы говорим, что мастер изготовляет ту или иную вещь, всматриваясь в ее идею: один делает кровати, другой — столы, нужные нам, и то же самое и в остальных случаях. Но никто из мастеров не создает самоё идею"[603]. Познавая логос сущих, мы "созерцаем" истину идей, будучи по аналогии причастны к сфере нетленных и вечных истин. Это "созерцание" есть участие во благе, потому что благо есть "то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать"[604]. Мы "аналогически" участвуем в благе через созерцание идей, или сущностей, потому что благо — причина как сущностей, так и "их созерцания". Само же благо пребывает "за пределами сущности"[605], оставаясь "неизъяснимой красотой". Истина, ее познание "по соотношению" и ее "сущностные" проявления суть "порождения" блага и возможность аналогического участия во благе.

Орудием, или способом познания–созерцания и участия служит ум (????). Очевидно, что ум здесь не ограничивается одной лишь способностью разумения, но представляет собой универсальную познавательную способность души[606]. Ум причастен благу аналогично тому, как зрение причастно видению солнца: видение солнца не есть само солнце, но является "самым солнцеобразным" из ощущений, и солнце не есть зрение, но причина зрения[607]. Так и ум не есть благо, но является "благообразным" — главной способностью "видения" блага; а благо не есть ум, но причина ума.

Аналогия, связывающая "солнцеобразное" зрение с солнцем и "благообразный" ум с благом, — это возможность познавательного "участия". Такая возможность есть данность и в то же время динамичная потенциальность. Аналогия соотносит способность глаза видеть свет и способность ума узнавать благо: "Когда напрягаются, чтобы разглядеть предметы, озаренные сумеречным сиянием ночи, а не те, цвет которых предстает в свете дня, зрение притупляется, и человека можно принять чуть ли не за слепого, как будто его глаза не в порядке… Между тем те же глаза отчетливо видят предметы, освещенные солнцем. Это показывает, что зрение в порядке… Так бывает и с душой: всякий раз, когда она устремляется туда, где сияют истина и бытие, она воспринимает их и познает, что показывает ее разумность. Когда же она уклоняется в область смешения с мраком, возникновения и уничтожения, она тупеет, становится подверженной мнениям, меняет их так и этак, и кажется, что она лишилась ума"[608].

Итак, аналогия в платоновском понимании не является сравнением количеств или величин, соотношением чисел или измеримых элементов сходства. Аналогия есть образное отношение, отношение образа к изображаемому. Познание этого отношения есть динамичное событие, которое предполагает познавательную способность ума, его причастность изображаемому предмету через образ.

Иными словами, аналогия как образное отношение опирается на разум в широком смысле, как на познавательную способность участия или причастности, а не просто как на способность доказательно удостоверять наличие количественно соизмеримых отношений. Классический пример аналогии из "Горгия" ("Как украшение тела относится к гимнастике, так софистика относится к искусству законодателя, и как поварское дело — к врачеванию, так красноречие к правосудию"[609]) подразумевает именно опыт тождества принципов, жизненное знание этих соотносительных видов человеческой деятельности. Похоже, Платон отчетливо сознает всю опасность заблуждений, которыми чревата абсолютизация аналогического отношения в доказательстве, и поэтому замечает в "Софисте": "Человеку осмотрительному надо больше всего соблюдать осторожность в отношении подобия, так как это самый скользкий род"[610].