XI

XI

Если бы мы взяли на вооружение незыблемость тех истин, которые произносятся священником с церковного амвона, каждый день, то и знание философии принесло бы неоценимую пользу. Точно бы усвоили, что любое учение, провозгласившее вражду к Церкви — полезным для народа быть не может, что убийства душепагубны, и что заповеди блаженства полезнее всех учений о светлом будущем. А философские знания помогали бы доказывать это себе и другим, пользуясь разработанным философией языком, как это делали и первые отцы Церкви.

Обладая хорошим вкусом к русскому языку, никто никогда не стал бы читать корявые книжонки по марксизму с их жаргонным слогом и неудобопроизносимыми понятиями.

И литература заняла бы нужное и весьма скромное место в общей системе образования и всей культуры ...играя роль поселковой сплетни. Да и «культуры» не стало бы, а была бы христианская жизнь. Все это важно понять сегодня, потому что сказанное относится не к прошлому, а к настоящему, и имеет самое что ни на есть практическое применение. И это применение совершенно не зависит ни от какой политической партии и политической конъюнктуры. Оно зависит от решения каждого человека.

В древне-церковной антропологии святые Отцы Церкви отличали ум духовный, непосредственно прозревающий истины, и рассудок душевный, рассуждающий и доказывающий. И если рассудок дискурсивный, рассуждающий, не опирается на ум, то его поражает та самая произвольность, бесцельность, необязательность, которая и была характерна для наших университетских философов предреволюционной поры, как, впрочем, и для теперешних публицистов и философов. Не увидев Бога, увидели силу коллектива, и все сплошь записались в социалисты. Отсюда и склонность к миру уж совершенно уголовному, ко всем этим эсерам и эсдекам. Гордость от знакомства с каким-нибудь очередным Нечаевым, вроде террориста Савинкова, что слишком хорошо известно. Конечно, нас сегодня героикой бандитизма в книгах и кино не удивишь. Мы все, так или иначе, как накануне катастрофы семнадцатого, обандитились, обворовались. С тем далеким временем нас, таким образом, объединяет одна культура, одна философия и одно, увы, достаточно грязное дело. Ведь мы плоды одного дерева, масонского просветительства, «гуманизма» безбожного, чисто мирского.

Культура распада и тления. На этой культуре нации не возрождаются, даже если часто вспоминать Кутузова и Суворова и читать долго и внимательно Чехова и Бердяева. У воров при таких воспоминаниях и при таком чтении не пропадает желание воровать, а у бандитов убивать. История знает много очень образованных воров и бандитов, начиная с тех же Ленина и Троцкого, Савинкова и Гоца с Гершуни в придачу, не считая Дейча, Свердлова и Чернова. Про образованных руководителей ГПУ и НКВД не говорю. Если бы они не уважали Толстого и Достоевского, Чайковского и Куприна и других столпов русской культуры и не видели в них для себя пользы, то мы бы их, этих «столпов культуры» и мастеров слова, век не увидели. Факт, сколь ни печальный по своим выводам, но по исторической реальности с ним решительно не поспоришь. Печально, но факт. Общее дело. О нем так мечтал Н.Ф.Федоров, и оно пришло. Но только не в виде всеобщего воскрешения, а прямо обратного процесса усыпления, но тоже дела почти всеобщего.