Отец Кирилл

Отец Кирилл

Благообразный батюшка с окладистой седой бородой, одетый по-домашнему, в серый подрясник, ходил по своей комнате и был чем-то сильно взволнован.

Его комната была чистой, светлой, скромно убранной. На окнах висели белые кисейные занавески, в красном углу стоял киот с образами, перед которым постоянно теплилась лампада. На одном из окон висела клетка с канарейкой, а на другом, между горшками с цветами, ухитрился лечь жирный, ленивый кот. В комнате пахло геранью и лампадным маслом.

Супруга отца Кирилла — матушка Марья Ниловна — сидела у окна, на котором развалился ее любимец кот, и, разматывая моток суровых ниток, внимательно слушала, что ей говорил батюшка.

— Нет, не лежит у меня сердце к этому способу добывать средства на построение храма Божьего! Нечего побираться по миру, когда у человека голова есть, чтобы думать, и руки, чтобы работать! Я думаю, что и Господу Богу приятнее будет, если мы своим трудом воздвигнем Ему храм! Вот у нас пришел в ветхость храм Успения Пресвятой Богородицы, и нам надо воздвигнуть новый, чтобы было куда русскому православному человеку пойти помолиться! Что же нам делать? Можно, конечно, просить добрых людей пожертвовать свою посильную лепту на богоугодное дело!

INCLUDEPICTURE "media/image67.jpeg" * MERGEFORMAT

Прохор Тимофеев тоже хочет за сбором идти! Что ж, мужик он обстоятельный, достойный уважения, только скоро ли он соберет нужную сумму? Долго ему придется ходить по городам и весям матушки России, а у самого, поди, в доме все вверх дном пойдет! Нет, нельзя русскому человеку от своей земли уходить, она его кормилица-мать! Так пусть же он с нее и на Божий храм лепту возьмет!

— Как это? — удивилась Марья Ниловна.

— А очень просто, — продолжал отец Кирилл, — я говорил с нашим помещиком, Валерьяном Петровичем. И мы решили, что есть другой способ, чтобы воздвигнуть новый храм…

— Неужели же Валерьян Петрович на свои личные средства хочет построить храм? — еще раз удивилась Марья Ниловна.

— Где ему!

— Так как же тогда?

— А вот слушай, мать моя, — и отец Кирилл стал посвящать Марью Ниловну в их планы.

* * *

Отставной ротмистр Валерьян Петрович был владельцем села Успенское. Он был справедливым, рачительным хозяином, всегда первым шел навстречу крестьянским нуждам. Изба ли у кого сгорит, падет ли лошадь или корова — Валерьян Петрович непременно подаст пострадавшему руку помощи. Он делал это не из тщеславия, а просто потому, что считал это своим долгом дворянина и землевладельца. К нему и обратился отец Кирилл за разрешением волновавшего его вопроса, и вот что они решили.

Валерьян Петрович безвозмездно дает в аренду своим крестьянам двадцать десятин пахотной земли и семена для первоначального посева. Эту землю крестьяне должны обрабатывать сообща и все вырученные от этого деньги передать отцу Кириллу или Валерьяну Петровичу. Деньги надо отвезти на сохранение в местное казначейство, чтобы получить на них проценты, а потом, когда накопится нужная сумма, с Божьей помощью приступить к постройке храма во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Когда отец Кирилл сделал своему приходу сообщение об этом плане постройки храма, то все крестьяне с радостью приняли его предложение и решили потрудиться для благого дела.

Закипела дружная работа на арендованной крестьянами у своего помещика земле. Отец Кирилл только умилялся, видя, как стараются его прихожане.

— Видишь, Марья Ниловна, как у нас дело-то идет? — не раз говорил отец Кирилл жене, задорно улыбаясь.

В первый же год, который к тому же был очень урожайным, крестьяне собрали весьма солидную сумму и тут же на общем сходе решили к следующему году еще арендовать для этой же цели небольшой участок земли, уже за деньги.

Второй год принес бескорыстным труженикам еще больший урожай, и отец Кирилл отвез в местное казначейство новый вклад, заранее предчувствуя близкую возможность приступить к осуществлению своей заветной мечты — воздвигнуть в Успенском новую церковь вместо пришедшей в ветхость деревянной.

Прошло еще два года, и к великой радости всех обитателей села Успенского, они приступили к закладке нового храма в честь Успения Пресвятой Богородицы.

Закладка происходила в торжественной обстановке, в присутствии местного архиерея, одобрившего почин отца Кирилла и ревностное отношение к благому начинанию всей его паствы. Радовался отец Кирилл и доброму слову владыки, ему было приятно видеть сияющие лица своих прихожан. Да и губернский предводитель дворянства сочувственно отнесся к постройке нового храма. Он от души поздравил Валерьяна Петровича и отца Кирилла с закладкой нового храма и обещал рассказать об этом кому следует в столице.

INCLUDEPICTURE "media/image68.jpeg" * MERGEFORMAT

Марья Ниловна, убедившись, что ее опасения и сомнения напрасны, теперь хлопотала больше всех. Конечно, и благосклонное внимание к отцу Кириллу самого владыки и губернского предводителя дворянства льстило ее самолюбию, и она с нетерпением ждала того времени, когда ее батюшка получит вполне заслуженное им повышение.

* * *

Прошло еще несколько лет. Совершенно случайно судьба забросила меня в тот самый уезд, где на берегу величественной реки, среди густой зелени садов раскинулось село Успенское. Мне довелось там провести целый день в гостях у гостеприимного Валерьяна Петровича, с которым я познакомился благодаря его сыну, а моему однополчанину Петру Валерьяновичу.

Еще издали, подъезжая к Успенскому в теплый и ясный июльский вечер, я заметил красивую каменную церковь, всю залитую лучами заходящего солнца, приковывающую к себе взоры изяществом постройки.

— Какая у вас славная церковь! — обратился я к моему вознице.

— Да, другой такой и в самой губернии не сыщешь! Всем миром строили! — добавил он с оттенком некоторой гордости.

— Как так? — поинтересовался я.

Ни Валерьян Петрович, ни его сын ничего о постройке храма в селе Успенском не говорили! Возница рассказал мне, как был воздвигнут храм в честь Успения Пресвятой Богородицы, а дальнейшие подробности я узнал от почтеннейшего Валерьяна Петровича.

У него же за вечерним чаем я познакомился и с другим героем этого рассказа — отцом Кириллом.

Это был почтенный, но уже начинавший дряхлеть старик, в глазах которого еще светилась энергия и сила. При взгляде на него невольно вспоминались слова, что дух бодр, плоть же немощна!

На другой день вечером я простился со стариками, так как и отец Кирилл был приглашен к обеду и присутствовал при моем отъезде. Мне больше не пришлось видеть радетелей святого дела постройки храма Господня: оба они вскоре и почти одновременно умерли, искренне оплакиваемые всеми, кто их знал.

Недавно я навестил в том же Успенском моего бывшего полкового товарища Петра Валерьяновича, вскоре после смерти отца вышедшего в отставку и поселившегося в своем родовом гнезде.

Как и несколько лет тому назад, стоял чудный, тихий летний вечер. Передо мной лежала мирная картина богатого русского села с его соломенными кровлями и церковью, которую опять ласкали лучи заходящего солнца.

При этом мне показалось, что я сбросил многие годы горя и забот, что в Успенском живет не стареющий Петр Валерьянович, а его старик отец, на самом деле давно уже мирно спящий на сельском кладбище. Я только тогда оторвался от своих воспоминаний, когда тройка лихо подкатила к крыльцу помещичьего дома и Петр Валерьянович выбежал ко мне навстречу.

На другой день я со своим старым однополчанином отправился на сельское кладбище и здесь, рядом с богатым памятником отставного ротмистра Валерьяна Петровича, увидел более скромный, но изящный памятник над местом вечного упокоения отца Кирилла.

— Этот памятник наши крестьяне сами поставили, — счел своим долгом пояснить Петр Валерьянович.

Добро добром поминается и в душах живет…