ВАЙРОЧАНА

И вот, наконец, мы дошли до центра мандалы, где помещается будда Вайрочана — Озаряющий, Лучезарный, сияющий во всех направлениях. Это — всеобщее солнце, свет которого проникает во все уголки мироздания. Род Вайрочаны носит имя Будда или Татхагата и воплощает собой естественное, первозданное состояние осознания, всеведущее и вездесущее. Его можно считать как первым, так и последним из пяти родов (это же правило применимо к соответствующим ему элементу пространства и скандхе сознания). Род Будда — основание всей мандалы, из которого рождаются остальные четыре рода.

На изображениях руки Вайрочаны сложены на уровне сердца в жесте учения: пальцы сомкнуты в окружность, символизирующую дхармачакру — «колесо дхармы». Этим жестом он являет миру знание сердца, которым каждый из нас обладает от природы; он олицетворяет всю учительскую деятельность Будды Шакьямуни и всех будд всего пространства и времени. Дхармачакра, колесо с восемью спицами, — символ не только рода Будда, но самого буддизма, благородного восьмеричного пути.

Вайрочана воплощает собой «знание дхармадхату». Термин «дхармадхату» лучше просто разъяснить, чем переводить. Слово «дхарма» мы уже рассмотрели в главе о скандхах. Здесь оно использовано в обоих своих значениях, то есть означает и дхарму как «истину и реальность», и дхармы в общем смысле как все явления мира. «Дхату» в данном контексте можно перевести словами «область», «измерение», «план» или «пространство». Дхармадхату — это, условно говоря, измерение, заключающее в себе всё бытие, всё прошлое, настоящее и будущее. Так как все буддистские термины относятся к сфере сознания, дхармадхату — это не внешняя область, а уровень сознания, непосредственный и реальный опыт соприкосновения с истинной природой бытия. Трунгпа Ринпоче нередко называл его «всеобъемлющим пространством», так что «знание дхармадхату» я буду называть «всеобъемлющим знанием». Это ясное видение абсолютной природы всего сущего в любой точке пространства и в любой момент времени. Это ощущение необъятного и безграничного пространства.

Главная особенность рода Будда — осознанная открытость всеохватного сознания, подобно солнцу, излучающего свет во всех направлениях. Ему присущи чистота, ясность и спокойная, умиротворённая безмятежность, естественно проистекающая из его сосредоточенной, но безграничной природы. Люди, принадлежащие к роду Будда, открыты и непредвзяты, восприимчивы и радушны. Им удаётся сохранять детское восхищение красотой и необъятностью мироздания и чудом жизни. Они держатся непринуждённо и никуда не торопятся; они великодушны и невозмутимы.

Когда извращаются дарованные нам от природы знание и мудрость, мы погружаемся в смятение и невежество обыденной жизни. Основа всех искажений — непонимание истинной природы бытия: из него возникают «пять ядов» и, соответственно, все страдания сансары. Это основополагающая проблема, порождающая и пронизывающая собой все остальные. Страсть, агрессия, гордыня и зависть — всего лишь различные формы, в которых проявляется исходное решение игнорировать истинную реальность. Непосредственно с родом Будда связан «яд», противоположный присущему ему типу знания, — развитая форма этого базового невежества. На санскрите она называется «моха», что, в зависимости от выраженности подразумеваемого недостатка, можно перевести как «смятение», «иллюзия» или «заблуждение». Это не просто непонимание как отсутствие знания, а намеренное и сознательно поддерживаемое нежелание осознать внутреннюю истину, ведущее к состоянию самообмана. Наше «эго», ограниченное и мнящее себя самодостаточным, беспрерывно плетёт паутину заблуждений, творя сансару и всё больше запутываясь в собственных сетях. Но самому ему эти сети кажутся не ловушкой, а мягким и тёплым коконом, приятным и безопасным. Разумеется, ему страшно даже представить, что его могут разбудить и вытащить из этого уютного гнездышка.

В негативном варианте представители рода Будда склонны жить в вымышленном мире. Это может происходить даже на духовном уровне. Качества Будды наделяют нас природными способностями к медитации, но если этот талант применяется неверно, человек может пристраститься к красивым иллюзиям; иногда такие люди способны даже входить в транс и воспринимать видения, что исподволь взращивает в них чувство собственного превосходства. А в обыденной жизни присущие этому роду кротость и спокойствие становятся слишком пассивными и вырождаются в самодовольство и леность. Ради спокойной жизни человек этого типа может пойти на любые крайности. Он склонен, как черепаха, прятаться в свой панцирь, отгораживаясь от всякого общения с миром; «много будешь знать — скоро состаришься» — вот его кредо. Даже мимолётный проблеск «всеобъемлющего знания» пугает и подавляет его своей грандиозностью, и он отворачивается и бежит прочь, притворяясь, будто он слеп, глух и нем. Сияющее осознание превращается в тупую, упрямую невосприимчивость.

Такого рода погруженность в свой маленький мирок встречается не только у отдельных людей, но и на уровне целых групп — таких как закрытые клубы или замкнутые сообщества, с подозрением относящихся ко всем чужакам. Все эти негативные характеристики суть извращённые благие качества рода Будда. Когда человек подавляет или отвергает присущие ему от природы открытость и всеохватность, ум его замыкается в себе, что ведёт к апатии, депрессии и, в конечном счёте, к глубокому отчаянию. Отчаяние — это крайняя форма отказа от «всеобъемлющего знания», полная противоположность его открытости и обширности. «Всеобъемлющее знание» рождается из опыта освобождения от привязанностей и погружения в сияющую беспредельность бодрствования, в которой могут осуществиться все потенциальные возможности. Вырвавшись из узкого мирка эгоцентрического существования в беспредельное пространство, мы избавляемся от страхов и напряжения, заставляющих нас искать прибежище в невежестве.

Вайрочана символизирует неразрушимое тело всех будд, а дхармадхату — тело всего сущего или пространство как тело вселенной. Это невещественное тело, тело «не-я», которое может проявляться из пустоты в любой форме, поскольку не стеснено никакими самоопределениями. Схожим образом наше физическое тело есть внешнее выражение нашего внутреннего облика и особенностей отношения к миру. Мы можем обратить лицо и тело к миру, озарив своё окружение светом, подобно самому Вайрочане, а можем повернуться к миру спиной и спрятать от него свою сокровенную сущность, используя тело как средство самозащиты.

Род Будда не соотносится ни с каким конкретным сезоном или временем суток. В плане визуальных характеристик он, по-видимому, нейтрален, так как охватывает собою всё сущее (Трунгпа Ринпоче говорил, что он просто-напросто скучный!). В нём воплощена вся совокупность времени и пространства; он образует основу для более ярких, отчётливых и разнообразных проявлений других родов.

«Всеобъемлющее знание» дхармадхату — это чистая сущность скандхи сознания и элемента пространства; следовательно, ему соответствует синий цвет пространства. Беспредельное космическое пространство и бездонное небо — символы сознания в его естественном состоянии, сознания открытого, ясного и светозарного. Небесная синева ассоциируется с духовностью и радостью — положительными качествами личности, принадлежащей к роду Будда.

Кроме того, род Будда связан с белым цветом, и Вайрочану обычно изображают белым. Этот цвет выражает спокойствие и чистоту Пробужденного — источника света. В целом, белый цвет ассоциируется с мирными божествами, а синий — с гневными, тогда как красный символизирует их страстные ипостаси. Как мы увидим, в видениях бардо присутствуют все три соответствующие мандалы. Мирные божества олицетворяют основообразующую и вечносущую природу просветления, поэтому в графической схеме основных качеств пяти будд именно Вайрочана, белый будда, помещается в центре мандалы и пронизывает всю её своей кроткой сущностью.

* * *

Пять разновидностей знания в основе своей едины, однако мы вправе рассматривать их с различных точек зрения, под разными углами. Они подобны граням кристалла, блистающим разными цветами, уравновешивающим и дополняющим друг друга. С одной стороны, их можно представить как последовательность, но с другой — каждая из них немыслима без одновременного осознания остальных. Согласно тантрической версии предания о просветлении Будды, он обрёл эти пять форм знания одну за другой, начиная со «знания зеркала» и заканчивая «всеобъемлющим знанием».

«Всеобъемлющее знание» пронизывает собою всю мандалу. Это непосредственное восприятие реальности в целом, завершённое и совершенное, охватывающее все явления, всё прошлое, настоящее и будущее. Это состояние полного пробуждения, на котором взрастают и в которое впадают, подобно рекам, все остальные формы знания.

Дхармадхату отражается в великом зеркале. Пробужденное сознание воспринимает в этом зеркале всё сущее — иллюзорное, но при этом реальное, явно видимое, но при этом пустотное. Поскольку сущностная природа всех вещей — пустота, постольку в «знании зеркала» заложено и «уравновешивающее знание»; а так как из этой пустоты являются все вещи, то одновременно с «уравновешивающим» возникает и «исследовательское знание». Пустота неотделима от явления; единство неотделимо от множественности; единообразие неотделимо от различий.

«Уравновешивающее знание» рождается из осознания пустоты и «не-я», ибо именно непривязанность к «я» позволяет воспринять фундаментальную основу всего сущего — всеобщее благо. А когда исчезают преграды между «я» и другими, не может не возникнуть любовь — сущность «исследовательского знания».

Любовь — понимание всех живых существ, желание, чтобы все они были счастливы, и сострадание, возникающее естественным образом из ощущения единства с ними, — находит непосредственное выражение в деятельности. Так рождается непогрешимое и беспрепятственное «знание свершения действия», цель которого — донести просветление до каждой частички бытия.

Просветление «только для себя» невозможно. До тех пор пока мы чувствуем отделённость своего «я» от других, мы не пробудились полностью. Поэтому и говорится, что бодхисаттвы не могут спасти все живые существа, не осознав прежде парадокса, состоящего в том, что в действительности спасать некого и некому. При этом помогать другим существам бодхисаттвы могут только при условии, что понимают их индивидуальные свойства, при этом ясно различая в каждом из них сущностную природу будды. Безошибочная точность и эффективность просветлённого действия возможны лишь на основе совершенно безличной мотивации, свободной от корыстных интересов, то есть в свете пустотности, равенства и любви, пронизывающих собою всеобъемлющее переживание абсолютной реальности. Так все пять аспектов знания естественно перетекают друг в друга, дополняет друг друга и сообща составляя единое целое.

Подобным образом зависят друг от друга и неразрывно связаны между собой элементы других пятичленных классификаций. Мандала — это образ целостности и полноты, совокупности всех вещей. Пять эмоций, которые могут проявляться и как пять ядов, и как основания пяти разновидностей знания, постоянно взаимодействуют друг с другом; наша энергия никогда не замыкается полностью в одном отсеке. Всё наше существование — это динамическое взаимодействие сил; мандала представлена в статической форме только для того, чтобы упростить нам первое, ни в коей мере не полное, знакомство с этими силами. Её можно уподобить танцу, застывшему в стоп-кадре, чтобы мы могли как следует разглядеть танцоров и уловить общий принцип их движений.

С пятью родами будд связаны всевозможные системы ассоциаций и соответствий, и систем этих гораздо больше, чем мы можем здесь описать. Более подробно некоторые из них мы рассмотрим в части II, где речь пойдёт о видениях бардо. Между родами распределены не только живые существа, но и все мыслимые проявления и аспекты бытия. Качества Ваджры, Ратны, Падмы, Кармы и Будды можно распознать во всём, что нас окружает: во временах года и ландшафтах, в странах и культурах, в идеях и произведениях искусства, фильмах, книгах, модах и так далее, до бесконечности. Ничто не заставляет нас ограничиваться традиционными соответствиями, тем более что ассоциации с другими культурами и историческими эпохами позволят нам проникнуть в смысл пяти родов гораздо глубже. Дело здесь не в том, чтобы распределить всех и вся по категориям. Классификация людей и предметов слишком легко превращается в увлекательную, но довольно поверхностную игру. Главное же — научиться использовать эти образы и аналогии для того, чтобы выйти за рамки рассудочного мышления и интуитивно воспринять всепроникающее присутствие пробужденности во всех её бесчисленных проявлениях.

Поначалу эти соответствия могут казаться искусственными и произвольными, но при правильном рассмотрении и проработке принцип мандалы раскрывает в нас поистине магическое видение мира. Оказывается, что всё сущее и в самом деле проникнуто символикой, соотносящейся с пятью родами. Трунгпа Ринпоче называл это «естественным символизмом»: символ указывает не на что-то отличное от себя самого, а на собственную сокровенную природу, пустотную и светозарную. Всякий предмет превращается в непосредственное напоминание о том или ином из аспектов пяти родов и непроизвольно возвращает нас к мудрости и знанию, заложенным в его основании.

Мы начинаем воспринимать всю жизнь в свете мандалы. Практика ваджраяны ставит своей целью научить человека жить таким образом, чтобы всякое зрелище представало ему как образ того или иного будды, всякий звук воспринимался как мантра, элемент священной речи будд, а всякая мысль или чувство были для него естественным проявлением пробужденного сознания будд.

Принцип мандалы означает полную всеохватность: мандала объемлет собою и весь погрязший в заблуждениях мир сансары, и всю сферу просветления. Ничто не отвергается, ничто не остаётся за границей круга. На пути находят применение все наши проблемы и эмоциональные конфликты, все наши положительные и отрицательные качества. Во многих упражнениях, почерпнутых из различных тантр, качества пяти родов представлены не пятью буддами в описанных здесь мирных ипостасях, а пятью дэви или пятью гневными херуками. Главная задача — в том, чтобы ощутить «вкус» каждого из пяти родов и преисполниться веры в связанное с каждым из них преобразование «яда» в благое качество, веры в трансмутацию, совершающуюся в священном пространстве мандалы.

Следует отметить, что приведённая здесь система соответствий заимствована из «Освобождения посредством слушания». В других традициях ваджраяны и даже в других методиках традиции ньингма используются другие схемы. К примеру, система «Калачакра-тантры» не имеет с описанной здесь ничего общего. Прочие главные тантры в целом следуют представленной здесь схеме, но один или несколько будд занимают в мандале другие места. Теоретически, поместить в центр можно любого будду, но это повлечёт за собой ряд дополнительных перестановок.

Самая существенная из встречающихся на практике вариаций — перестановка местами Акшобхьи и Вайрочаны, так как чаще всего в центре мандалы помещается именно один из двух этих будд. Вспомним, что и тому, и другому ставятся в соответствие синий и белый цвета. Акшобхья почти всегда изображается синим, а Вайрочана — белым, но окружающий обоих этих будд и исходящий от них свет может быть как белым, так и синим, что мы наблюдаем и в описаниях, данных в «Освобождении посредством слушания». Говоря не столько о буддах, сколько о родах, Трунгпа Ринпоче иногда описывал род Ваджра как синий, а род Будда — как белый, а иногда — наоборот.

Подобных расхождений в ваджраяне встречается немало, и некоторые из них мы рассмотрим в следующих главах. Пусть это вас не смущает: каждая система соответствий по-своему верна и эффективна, и каждая обещает удивительные открытия в области той структуры взаимоотношений, которую описывает на свой лад. Каждая служит своей особой цели, и эффективность всех этих систем подтверждена веками практики. Все они истинны, потому что они работают, поэтому в каждой из них следует точно придерживаться в соответствующем контексте, не смешивая с другими и не подменяя какой-либо иной схемой, которая на первый взгляд может показаться более уместной. Мандала — это не статичная диаграмма, а изменчивое динамическое взаимодействие. Это волшебный танец самой жизни.