Разговоръ съ Несторіемъ о томъ, что Св. Дева Богородица, а не Христородица [26]

Разговоръ съ Несторіемъ о томъ, что Св. Дева Богородица, а не Христородица [26]

Несторій: Всякій разъ, когда божествевное Писаніе говоритъ о рожденіи Христа отъ Девы Маріи, или о смерти (Его), нигде не пользуется (именемъ) Бога, но (именемъ) Христа или Господа или Іисуса, такъ какъ эти три (имени) обозначаютъ две природы, иногда — одну, иногда — другую. Напримеръ, скажу такъ: когда Апостолъ повествуетъ намъ о рожденіи Христа отъ Девы, то говоритъ: Посла Богъ Сына Своего, раждаемаго отъ жены (Гал. 4, 4); онъ не сказалъ: послалъ Бога Слово, но употребляетъ имя (Сына), показывающее два бытія, именно — Бога и человека, такъ какъ Христосъ — двоякъ; ибо Дева родила Сына Божія (въ томъ смысле), въ какомъ сказано: вы же бози есте, и сынове Вышняго вси (Псал. 81, 6); поэтому мы научились отъ Писанія называть святую Деву — Христородицею, Господородицею, человекородицею; Богородицею же нигде никогда не были научены называть (ее).

Кириллъ: Исаія вопіетъ въ Духе, говоря: Се Дева во чреве пріиметъ, и родитъ Сына, и нарекутъ имя Ему Еммануилъ: еже есть сказаемо — съ нами Богъ (Матф. 1, 23). Итакъ, рожденный (есть) Богъ, хочешь или не хочешь.

Несторій: Ангелъ сказалъ Іосифу: Воставъ, поими Отроча и Матерь Его, и бежи во Египетъ, и буди тамо, дондеже реку ти (Матф. 2, 13); но не сказалъ: поими Бога и Матерь Его.

Кириллъ: Но архангелъ Гавріилъ говоритъ Деве: Духъ Святый найдетъ на Тя, и сила Вышняго осенитъ Тя: темже и раждаемое свято, наречется Сынъ Вышняго (Лук. 1, 35).

Несторiй: Апостолъ говорилъ: Себе умалилъ, зракъ раба пріимъ (Флп. 2, 7), что значитъ — облекся въ наше тело, посему — преспеваше премудростію и возрастомъ, и благодатію у Бога и человекъ (Лук. 2, 52), какъ Господній человекъ.

Кириллъ: Все рожденное отъ плоти плоть есть; но это не уничтожаетъ чудесности рожденія; ибо какъ Богъ рождаетъ божески, такъ и боголепная Дева родила плотію Бога Слово отъ Бога.

Несторій: Всякая мать рождаетъ единосущное себе; следовательно, Она — не мать Ему, если Онъ не единосущенъ Ей: ибо какимъ образомъ мать Ему, когда Онъ чуждъ Ея сущности?

Кириллъ: Насъ научили исповедывать Единаго Сына отъ Девы и отъ Духа Святаго, единосущнаго Матери, какъ и Отцу, какъ изрекли Отцы.

Несторій: Я разделяю природы, соединяю поклоненіе, такъ какъ Богъ неотделимъ отъ Того, Который видимъ; поэтому я не отделяю почитанія.

Кириллъ: Кто разделяетъ природы, тотъ говоритъ о двухъ Сынахъ, не веруя Писанію, говорящему: Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14).

Несторій: Павелъ говоритъ: Посланника и Святителя исповеданія нашего быти Іисуса, верна суща Сотворшему Его (Евр. 3, 1–2); Онъ принесъ Себя въ жертву за Себя, какъ и за людей; почему представляется Первосвященникомъ предъ Богомъ.

Кириллъ: Павелъ говоритъ: Христосъ единою принесеся, во еже вознести многихъ грехи, второе безъ греха явится (Евр. 9, 28). И опять (ап. Петръ говоритъ): Греха не сотвори, ни обретеся лесть во устехъ Его (1 Петр. 2, 22). И вотъ Онъ Самъ Себя приноситъ за насъ. Итакъ, смотри, не за Себя принесъ Себя, но за людей.

Несторій: Онъ Самъ сказалъ: Ядый Мою плоть и піяй Мою кровь живъ будетъ Мною, якоже Азъ живу ради Пославшаго Мя Отца (перифразъ — Іоан. 6, 56–57). Итакъ, что ты вкушаешь, еретикъ? Божество или человечество? Ибо Христосъ не сказалъ — ядущій Мое божество, но — плоть.

Кириллъ: Я съ верою причащаюсь животворящей плоти животворящаго Слова; посему Спаситель сказалъ: Ядущіе отъ сего хлеба не вкусятъ смерти во векъ (перифразъ — Іоан. 6, 58). Недостойно же причащающіеся будутъ осуждены за неверіе.

Несторій: Господь посла Мя, и Духъ Его (Ис. 48, 16); Духъ Господень на Мне, Егоже ради помаза Мя (Ис. 61, 1). Поэтому и (Давидъ) говоритъ: Помаза Тя, Боже, Богъ Твой елеемъ радости паче причастникъ Твоихъ (Псал. 44, 28). Итакъ, разумей Помазаннаго, исповедуй Помазавшаго и поклонись храму ради Обитающаго въ немъ.

Кириллъ: Я исповедую Единаго Сына отъ двухъ — отъ Духа Святаго, и Маріи Девы: Единаго не разделяю на два.

Несторій: Какъ же ты говоришь, что Онъ не знаетъ часа, котораго не знаетъ Сынъ, кроме одного только Отца? Или какъ, зная, отрицаетъ? Или не зная, какимъ образомъ названъ Премудростію и Силою Божіею, будучи причастенъ незнанія?

Кириллъ: Не не знаетъ часа Сынъ Божій, все ведущій и имеющій въ Себе Отца, какъ сказалъ Самъ: Никтоже знаетъ Отца, токмо Сынъ (Матф. 11, 27). Зная одинъ только природу Отца, сущую прежде всего, конца–ли века не знаетъ Сынъ Божій? Да не будетъ; не знаетъ же Сынъ по благодати, а не по природе; (какъ и) мы, (будучи сынами) по благодати, не знаемъ всего и ничего не ведаемъ о томъ что относится къ концу века.

Несторій: Естественнымъ образомъ мы алчемъ и жаждемъ и спимъ, не по желанію испытывая это, но подчиняясь естественной необходимости. Итакъ, что же? Окажется, что Богъ будетъ следовать законамъ необходимости? Да не будетъ.

Кириллъ: Мы по природе алчемъ и жаждемъ и спимъ, — не по желанію, но являясь рабами естественной необходимости. Онъ же — не по необходимости, но добровольно (испытывалъ это). Ибо и пятью хлебами насытилъ пять тысячъ, и семью опять — четыре тысячи. Онъ Самъ сказалъ: Никтоже возметъ душу Мою отъ Мене, но егда хощу, полагаю ю (перифразъ — Іоан. 10, 18). Никакой человекъ не можетъ сделать этого, кроме одного только Христа.

Несторій: Ты говоришь, что пострадалъ Сынъ? Следовательно, пострадалъ и Отецъ. Если же говоришь, что Отецъ не страдалъ, то ты делаешь Сына иносущнымъ Ему.

Кириллъ: Я не называю ни Отца страждущимъ, ни Сына — нестраждущимъ; но безстрастно — Божество, такъ какъ безтелесно; страждетъ же Господь по плоти.

Несторій: Я не говорю, что Слово, ставъ плотію, не страдало; ибо Божество безстрастно. И Безстрастный выше страданій; плоть же страстна и человеческое естество смертно.

Кириллъ: И мы исповедуемъ Божество безстрастнымъ; плотію же Оно приняло страданіе; отсюда — Христу пострадавшу за ны плотію (1 Петр. 4, 1). Имя же — Христосъ — не чуждо Богу; ибо Апостоль говоритъ: отъ нихже Христосъ, Сый надъ всеми Богъ благословенъ во веки. Аминь (Рим. 9, 5).