Великий пост.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Великий пост.

Многодневные посты, соответствующие четырем временам года и положенные Церковью перед великими праздниками, четырежды в год призывают нас к духовному обновлению во славу Божию, подобно природе, поведающей славу Божию в каждую четверть года, и духовно приготовляют к участию в святой радости грядущих праздников, много возвышаемой разговением.

Великий пост.

После сыропустной недели, или, говоря просто, после масленицы, с понедельника начинается первый многодневный пост. Он есть весенний[252] и называется Великим, по особенной важности установления его. Он состоит из поста св. Четыредесятницы и Страстной седмицы. В постановлениях Апостольских о Великом посте говорится:«Да совершается этот пост (т. е. Четыредесятницы) прежде поста Пасхи (т. е. Страстной седмицы), начинаясь со второго дня (т. е. с понедельника), а оканчиваясь в пятницу: потом начинайте св. седмицу Пасхи (т. е. страданий Христовых, постясь во время ее все со страхом и трепетом, принося ежедневно моление о согрешающих».[253] В этих постановлениях Великий пост представляется содержащим св. Четыредесятницу и пост Страстной седмицы. Св. Епифаний кипрский пишет:«Четыредесятницу до семи дней св. Пасхи (до Страстной недели) Церковь обыкновенно проводит в посте. Сверх того и шесть дней Пасхи (Страстную седмицу) весь народ проводит в сухоядении».[254]

Пост св. четыредесятницы.

Счисление дней ее.

Согласно преданиям и постановлениям первенствующей Христианской Церкви, св. Четыредесятница, по Уставу Православной Церкви, доселе начинается с понедельника после недели сыропустной и оканчивается пятком шестой седмицы, в который Церковь произносит:«душеспасительную совершивше Четыредесятницу»и проч. Следующие дни до Пасхи хотя также постные, но — ради предначатия и последования страстей Господних. Таким образом, по счислению Православной Церкви, из дней поста св. Четыредесятницы не изымаются дни субботние и воскресные, в которые пост не разрешается, а только ослабляется. Такое продолжение св. Четыредесятницы согласно с постом Иисуса Христа, непрерывно продолжавшимся четыредесять дней.«Мы держим пост, который держал Господь, — святую и как по имени, так и на самом деле, Великую Четыредесятницу, — говорит блаженный Симеон Фессалоникийский, — для своего очищения и умилостивления Бога, как бы принося тем начаток и десятину Богу от года нашей жизни. Он начинается со второго дня и кончается вместе с пятницей (шестой недели). И Спаситель наш постился сорок дней и столько же ночей. И Климент, преемник Петра в Риме, пишет об этом в постановлениях Апостольских. Это предали и все отцы, и божественный Савва,[255] и Иоанн Дамаскин в Иерусалимском Уставе, а братья–исповедники — Иосиф Фессалоникийский и Феодор Студит — в своих песнях на св. Четыресятницу. Отцы, написавшие песни, положили песни в пятницу Лазареву: душеполезную совершивше Четыредесятницу».

«Но латиняне и здесь вводят новости против правила, отделяя от св. поста два дня и портя весь пост. Ибо западные христиане исчисляют Четыредесятницу с середины первой седмицы до Пасхи, исключая воскресные дни. Исключая дни воскресные, они насчитывают сорок дней и чрез то не оставляют ни одного дня для поста ради честных страстей Господа, как предано, не держат и Четыредесятницы, потому что по воскресным дням не отказываются от вкушения ни сыра, ни мяса. Нам случалось спрашивать некоторых из них: какой пост вы держите ради спасительных страстей — и оказалось, что они не знали, что отвечать. И так как они считают сорок дней, кроме воскресных, то мы опять спрашивали: почему вы не поститесь, по преданию, по воскресеньям? Они опять поставлены были в затруднение».[256]

Важность Четыредесятницы.

Сорокадневный пост перед Пасхой установлен Церковью для достойного покаяния и обновления нашего единения с Богом, в подражание сорокадневному посту Спасителя (Мф. 4, 1), Который для нас есть главный образец в делах веры и благочестия. Пост называется Четыредесятницей, потому что продолжается сорок дней. Преобразовательные указания на пост св. Четыредесятницы были еще и в ветхозаветной Церкви — в сорокадневном посте пророков Моисея и Илии (Исх. 34, 28; 3 Цар. 19, 8). Прав. Церковь хранением Четыредесятницы подражает посту Христову, но не только количеством дней, но и временем начинания их. Как Иисус Христос перед вступлением своим на проповедь Евангелия по крещении своем удалился в пустыню и 40 дней провел в посте и молитве, так Православная Христова Церковь, после праздника Крещения Господня, вступает на сорокадневное поприще поста и молитвы, приготовляясь торжествовать свое спасение, запечатленное воскресением Христовым. Внушая Христианам хранить Четыредесятницу по подражанию Господу, св. отцы Церкви часто упоминают об этом подражании в своих поучениях. В постановлениях Апостольских говорится:«После праздника Богоявления Господня нам надлежит соблюдать пост Четыредесятницы, которая составляет воспоминание жизни Христовой и законодательства».[257]«Четыредесятницы не пренебрегайте, — говорит св. Игнатий Богоносец, ученик апостольский, — она служит подражанием жительству Христову».[258] Св. Петр, архиепископ александрийский и мученик 4 века, назначая срок кающимся, говорит:«Да присовокупятся им епитимий еще четыредесять дней. Таковое число дней Господь Спаситель наш Иисус Христос, по крещении постившись, искушаем был от дьявола: таковое же число дней и они преимущественно да подвизаются и да постятся».[259] Амвросий медиоланский пишет:«Хорошо поститься во всякое время; но лучше всего проводить со Христом в посте св. Четыредесятницу, потому что ее Христос освятил своим постом. Кто из христиан не постится в св. Четыредесятницу, тот обнаруживает вероломство и упорство, нарушая пресыщением данный Богом для спасения закон. Ибо когда ты не постишься по примеру Господа: то какой ты будешь христианин, если пресыщаешься в то время, когда Господь постился; услаждаешься тогда, когда Он алкал; страшишься поститься за грехи тогда, когда Он жаждал ради спасения твоего?»[260]«Христос постился пред искушением, — поучает св. Григорий Богослов, — а мы постимся пред Пасхою. Христос постился 40 дней (ничего не вкушая), потому что Он Бог, а мы соразмеряем пост с силами».[261] Блаженный Иероним говорит:«Мы готовимся к таинству Господнему сорокадневным постом; постимся столько дней за свои грехи, сколько Господь постился за наши беззакония».[262]

Многие из св. подвижников, подражая Иисусу Христу, для поста и молитвы удалившемуся в пустыню, уходили также на дни Четыредесятницы из своих обителей в пустыни.[263] И сами обители делались древле во время Четыредесятницы как бы пустынями для мирян. В это время монастырские ворота совсем затворялись. Это было заветом обителей Студийской и других, дабы только могли без преткновения совершать подвиг поста. Врата монастырские отворялись в пятницу шестой недели, а до этого времени только в крайних случаях позволялось отворять ворота монастыря.[264] И так установленная и хранимая в честь Господа, 40 дней постившегося, св. Четыредесятница называется постом Господним.

Древность Четыредесятницы.

Сорокадневный пост, по подражанию Господу, установлен Церковью при апостолах, как видно из 69 правила их, повелевающего поститься в св. Четыредесятницу перед Пасхой. Кроме того, об Апостольском установлении св. Четыредесятницы свидетельствуют писатели древней, первенствующей Церкви, или прямо указывая на хранение Великого поста, по преданию апостольскому, например, блаженный Иероним,[265] Кирилл Александрийский[266] и другие писатели 4 века; или говоря о хранении этого поста всею первенствующею, Апостольскою Церковью, как то: Игнатий Богоносец, писатель 1 века,[267] Виктор, епископ римский 2 века,[268] Дионисий Александрийский и Ориген 3 века[269] и многие другие.

Из свидетельства древних писателей Церкви открывается вместе и то, что св. Четыредесятница, установленная апостолами и хранимая уже всеми православными христианами в первые три века христианства, продолжается от самого начала своего доселе четыредесять (сорок) дней. О четыредесятидневном продолжении Четыредесятницы во все времена христианства свидетельствуют, кроме 69 правила Апостольского, правила и писатели Церкви следующего времени, напр., 5 правило первого Вселенского Собора и поучения св. пастырей и учителей Церкви 4 века, — св. Кирилла Иерусалимского,[270] Григория Богослова,[271] Амвросия медиоланского,[272] Златоустого,[273] Августина[274] и многих других, произнесенные ими в дни Четыредесятницы. В этих поучениях она представляется в христианском мире постом сорокадневным; и это продолжение ее в древние времена у православных христиан считалось апостольским и законным.

Св. Отцы объясняют и то, почему именно Господь узаконил нам поститься именно сорок дней. Св. Кирилл Иерусалимский в огласительном слове своем говорит о св. Четыредесятнице:«Столько лет провел ты в напрасных трудах для мира, и 40 ли дней не посвятишь молитве на пользу души своей? Тебе довольно на это времени: 40 дней имеешь для покаяния».[275]«Для чего мы постимся 40 дней?» — спрашивает св. Златоуст, и отвечает:«Многие прежде приступали к тайнам просто, и как случилось, особенно же приступали в то время, когда Христос установил Таинство Причащения. Отцы, видя вред, происходящий от такой небрежности, собравшись, назначили 40 дней для поста, молитвы, слушания поучений, для собраний, чтобы все мы, тщательно очистившись в эти дни молитвами, милостыней, постом, бдениями, слезами, исповеданием грехов и другими добрыми делами, могли после по силе своей с чистою совестью приступить к причащению».[276]«Почему заповедано поститься сорок дней? — спрашивает св. Амвросий медиоланский. — Известно, что во время Ноя, для погибели развращенного народа, из разверстых хлябий небесных лил дождь в продолжение сорока дней: в подражание сему и Господь дал нам Четыредесятницу, дабы в продолжение сего числа дней лился на нас из отверстых небес дождь милосердия, для истребления наших неправд и утверждения нас в добродетели. Далее известно, что народ израильский питался в пустыне манною в продолжение сорока лет. Так благотворно это число, что оно отверзло небо, спасло праведного Ноя и пропитало сынов Израилевых. Посему соблюдаем и мы Четыредесятницу, дабы и для нас отверзлись небеса, и нас оросила духовная благодать и укрепила манна духовных таинств».[277] Блаженный Августин говорит:«Священнейшую Четыредесятницу в ожидании Пасхи с общественной набожностью совершает весь мир. Эти св. дни Четыредесятницы должны мы, братья, проводить со всем благоговением и не страшиться ее продолжения; чем более дней поста, тем лучше врачевство; чем продолжительнее поприще воздержания, тем обильнее приобретение спасения. Бог — Врач душ наших — установил удобнейшее время для благочестивых к славословию, для грешников к молению, для одних искать покоя, для других испрашивать прощение. Удобно время Четыредесятницы, ни коротко для славословия, ни продолжительно для умилостивления. Свято и спасительно поприще Четыредесятницы,[278] которым грешник приводится чрез покаяние к милосердию Божию, а благочестивый к покою. В дни ее преимущественно Божество умилостивляется, недостаток восполняется и благочестие награждается. Отверсто все, и небеса для помилования, и грешник для исповеди, и язык для моления. Спасительно и таинственно число Четыредесятницы. В древности, когда нечестие людей распространилось по лицу земли, Бог в продолжение 40 дней лил с неба дождь, и потоп покрыл всю землю. И как тогда шел дождь для очищения мира 40 дней, так и ныне милосердие Божие назначило для очищения человека 40 дней».[279] Храня св. Четыредесятницу, Прав. Церковь, по выражению ее писателей, приносит Богу как бы десятину от дней года.[280] 'Исследуем, — говорит св. Григорий Двоеслов,[281] — для чего нужно поститься в продолжение сорока дней. Известно, что Моисей и Илия, первый пред получением закона, а второй в пустыне, постились по сорок дней; да и сам Спаситель наш, спустившись на землю, благоволил поститься сорок дней: посему и мы должны по возможности изнурять плоть свою также в продолжение сорока дней. Причиною же того, почему именно сорок дней должно поститься, есть то, что десять заповедей мы можем выполнить только тогда, когда жизнь наша будет совершенно сообразна Евангельскому учению, которое заключается в четырех книгах (а десять, помноженное на четыре, составляет сорок); или потому мы должны обуздывать плоть свою сорокадневным постом, что похоти плоти нашей, которая состоит из четырех стихий, заставляют нас нарушать заповеди Божий, которые все заключены в десятословии; или, наконец, потому нам заповедана Четыредесятница, что от настоящего дня до дня св. Пасхи считается шесть недель,[282] кои состоят из сорока двух дней: но если из числа этих дней исключить шесть дней воскресных, в которые не бывает поста, то останется постных дней только тридцать шесть; а так как круглый год состоит из трехсот шестидесяти пяти дней, то изнуряя плоть свою тридцать шесть дней, мы чрез то как бы десятину года посвящаем Богу, так что, употребляя весь год на житейские дела, во время десятой части оного приносим себя в жертву Богу. Посему, как из имения по закону мы должны посвящать Богу десятую часть, так из времени старайтесь посвящать Ему также десятую часть, в продолжение которой вы должны, сколько возможно, умерщвлять плоть свою со страстьми и похотьми, да будете, по слову ап. Павла и жертвой живой Богу».

Церковные правила пощения.

Руководя нас на поприще св. поста, Церковь со времен апостольских постановила для нас правила пощения,[283] и тем побуждает нас и способствует нам подражать посту Господа, для обновления и утверждения духовного с ним союза. На 8 Толедском Соборе, около 653 года, 8 правилом постановлено:«Всех, кои в Четыредесятницу решились бы без крайней необходимости употреблять мясо, лишать Причащения и осуждать на невкушение мяса в целый год».[284] 56 правилом Трулльского, или 6 Вселенского Собора, постановлено:«Да Церковь Божия, по всей Вселенной, следуя единому чину, совершает пост и воздерживается как от всякого закалаемаго, так от яиц и сыра, которые суть плод и произведение того, от чего воздерживаются». Подобно Церкви Ветхозаветной, которая в свои многодневные праздники повелевала проводить с особенною торжественностью первый и последний дни праздника, и Христианская Православная Церковь, предписывая хранить весь Великий пост, издревле установила также святить с особенной строгостью некоторые седмицы. Св. Кирилл Иерусалимский в 18 огласительном слове, и беседуя к оглашенным среди Четыредесятницы, произнес:«Можно бы много говорить, но по причине утомления, которое происходит от продолжительного поста, бывшего в пятницу, и от бдения, скажем мимоходом, немного бросая семян». Прав. Церковь до сих пор особенно блюдет седмицы Великого поста — первую и последнюю, внушая хранить в первые два дня первой недели Четыредесятницы высшую степень[285] поста, — вообще не есть. В прочие же дни Четыредесятницы, кроме субботних и воскресных дней, постановила вторую степень воздержания, состоящую в единократном в продолжение дня сухоядении, вечером. В субботние и воскресные дни разрешается третья степень поста, т. е. употребление сваренной пищи, с елеем и притом двукратно в день. Последняя легчайшая степень воздержания, т. е. употребление рыбы, разрешается только в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, когда он приходится не в страстную седмицу, и не в день Вербного воскресенья».[286] Итак, пощение в св. Четыредесятницу, по правилам Церкви,[287] состоит не только в воздержании от мясной и сырной пищи, но даже и от рыбной; состоит в сухоядении, а во время первой седмицы в сухоядении и притом не ежедневном. Употребление в пищу мяса, молока, сыра и яиц в св. Четыредесятницу запрещено, сообразно апостольскому преданию, Вселенским Собором.[288]

Нарушающих пост св. Четыредесятницы Церковь строго осуждает.«Аще монах св. Четыредесятницу своим лакомством разорит, еже ясти рыбу, кроме праздника Благовещения и недели цветные: да не причастится св. Тайн и на Пасху; но другие две недели покается, а поклонов на день 300.[289] Аще епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец в четыредесят дней не постится, да извержется. Аще мирский человек не постится, да отлучится».[290]

По примеру Иисуса Христа, непрерывно постившегося 40 дней, и нам Церковь и св. отцы внушают поститься все дни Великого поста, а не некоторые только дни его, и обличают тех, которые избирают для себя некоторые седмицы для пощения. Св. Амвросий медиоланский говорит:«Многие из верующих в недели Четыредесятницы то постятся, то предаются невоздержанию, так что одни семь дней пресыщаются, а следующие за тем другие семь дней постятся. Таким я должен сказать, что они напрасно надеются на свой пост, потому что такой пост бесполезен; ибо хотя они воздерживаются в известные дни и не вкушают сладкой пищи, но тем не угождают Богу, так как не постятся во все дни Четыредесятницы. Посему проведем это св. время со всею осторожностью, т. е. не оставим ни одного дня без поста, ни одной седмицы без бдения; потому что Четыредесятницу тот совершает, кто в посте и бдении достигает Пасхи. Как в прочее время пост составляет заслугу, так нарушение его в Четыредесятницу есть грех: потому что первого рода пост произволен, а сей необходим; первый зависит от воли, а последний узаконен; к первому нас убеждают, а к последнему побуждают».[291]

Пастыри Церкви строго обличали даже тех, которые употребляли во всю Четыредесятницу хотя пищу постную, но изысканную.«Есть и такие хранители Четыредесятницы, — говорит блаж. Августин, — которые более прихотливо, нежели благочестиво проводят ее. Они более изыскивают новые удовольствия, нежели обуздывают ветхую плоть. Богатым и дорогим подбором разных плодов они хотят превзойти разнообразие самого вкусного стола. Сосудов, в которых варилось мясо, они страшатся, а не страшатся похоти чрева и гортани своей».[292]

Но действуя в духе любви и милосердия Господа Иисуса Христа, Православная Церковь не возлагает правил пощения во всей полноте на немощных и не отчуждает не постящихся по немощи от участия в духовной радости Причащения и Пасхи. Правила пощения издревле имеют обязательную свою силу на членов Церкви преимущественно здоровых.[293] Дети, больные и престарелые, не могущие хранить совершенного поста по Уставу, не лишаются материнского благосердия св. Церкви, действующей в любвеобильном духе своего Владыки и Господа. Так, Устав Церкви о хранении поста в первую седмицу Четыредесятницы говорит:«В понедельник отнють не ясти, такожде и во вторник. Могущие же да пребудут постящеся до пятка. Немогущие же сохранити двух дней первых св. Четыредесятницы, да ядят хлеб и квас по вечерни, во вторник. Подобие же и старии творят». В 69 правиле св. Апостолов о хранении вообще Четыредесятницы постановлено:«Кто не постится в четыредесять дней да извержется, разве только по болезни: немощному бо прощено есть, по силе вкушати масла и вина». К больным, когда они каются, Православная Церковь всегда с готовностью спешит на помощь для радостного соединения их с Господом, и в светлый праздник Пасхи взывает ко всем:«Внидите в радость Господа своего, воздержницы и ленивии день почтите: постившиеся и не постившиеся возвеселитеся днесь. Никто же да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия».[294] Посему только болезнь, детство, престарелость и вообще немощь могут служить извинением в облегчении от поста.

Но немощные телом особенно обязаны хранить в Четыредесятницу, равно как и в другие посты, духовный пост от грехов и творить дела любви и милосердия.«Положим, — говорит св. Златоуст, — ты не постился по слабости здоровья; но почему, скажи мне, ты не примирился с врагами? Ужели и в этом ты извинишься немощию тела? Если ты к кому?либо таишь в себе неприязнь и зависть, то какое представишь извинение? Извиняться в этом нельзя слабостью здоровья. Если скажу: постись, ты извиняешься часто немощию телесною; скажу: подавай милостыню бедным, извиняешься воспитанием детей и своею бедностью; скажу: прилежно ходи в церковь, извиняешься заботами житейскими; скажу: внимательно слушай поучения и уразумевай силу их, извиняешься своею неграмотностью; скажу: исправь другого, отвечаешь, что не внемлет твоим наставлениям; что много раз уже говорил ему, и все понапрасну. Хотя и слабы извинения, но все?таки извинения. Но если скажу: перестань гневаться: то чем извинишься? ни слабостию здоровья, ни бедностию, ни неграмотностию, ни недосугами; ничего не можешь сказать в свое оправдание, и посему этот грех из всех наименее простителен».[295]

Поведение благочестивых христиан в Четыредесятницу.

Правила пощения, предписываемые Церковью в св. Четыредесятницу, древние христиане ревновали исполнять во всей их силе и строгости, считая св. Четыредесятницу преимущественным временем говения и богатения в Бога.[296] Дни св. Четыредесятницы были с древности совершенно отличными от дней, предшествующих и последующих ей. Перед наступлением поста Четыредесятницы св. Златоуст поучал:«Светлый сегодня у нас праздник, и собрание торжественнее обыкновенного. Какая же тому причина? Это действие поста, и поста еще не наступившего, но ожидаемого. Он собрал нас в отеческий дом; он сегодня привел в материнские объятия и тех, которые доселе были небрежны. И если только ожидаемый пост возбудил в нас столько ревности: то сколько благочестия он породит в нас, когда явится и наступит».[297]

При наступлении поста св. Четыредесятницы св. Златоуст беседовал:«Нигде нет сегодня ни шума, ни крика, ни разделывания мяса, ни беганья поваров; все это прекратилось, и наш город теперь походит на честную, скромную и целомудренную жену. Когда подумаю о внезапной перемене, произошедшей сегодня и вспомню о беспорядках вчерашнего дня: то изумляюсь силе поста, как он, вошедши в совесть каждого, изменил мысли, очистил ум не только у начальствующих, но и у частных людей, не только у свободных, но и у рабов, не только у мужчин, но и у женщин, не только у богатых, но и у бедных. Но что говорить о начальствующих и частных людях? Пост склонил даже совесть того, кто облечен диадемою, к одинаковому с прочими послушанию. Сегодня не увидишь различия между столом бедного и богатого; но везде пища простая, чуждая изысканности и приправ; и к простой трапезе приступают с большим удовольствием, чем прежде, когда предлагалось множеством изысканных яств и вин».[298] В другом своем слове, которое произнес святитель после Великого поста, беседует:«Какое благо не происходит для нас от поста? везде тишина и чистая ясность; и жилища не свободны ли от шума, беготни и всякой тревоги? Но прежде еще жилищ дух постящихся вкушает спокойствие; да и город весь являет такое благочиние, какое бывает в духе и жилищах; ни вечером не слышно поющих, ни днем суетящихся и нетрезвых; не слышно ни крику, ни ссор; но везде великая тишина. А теперь не так; с самого раннего утра — крик, шум и беготня поваров, и как в жилищах, так и в душах великой чад, от того что забавами поджигаются внутри нас страсти и раздувается пламень порочных вожделений. Поэтому должны мы жалеть о прошедшем посте, ибо он все это обуздывал; если самый подвиг поста мы сложили с себя, но не прекратим любви к нему и не изгладим памяти о нем».[299]

Пост у древних христиан в дни Четыредесятницы заключался большею частью в сухоядении вечером, и часто не ежедневном; в чем по правилам Церкви издревле и доселе полагается строжайший пост.[300] Ерма, писатель 1 века, в книге Пастырь пишет о первых христианах, что они в св. Четыредесятницу»вкушали однажды в день, и то уже вечером, воздерживались от вина и всяких лакомых яств, проводили весь день в безмолвии и молитве».[301] Св. Василий Великий к Люцилию Бетику пишет:«Ты не ешь мяса, воздерживаешься от вина, ждешь вечера, чтобы принять пищу». Св. Златоуст говорит:«Иные соревнуют друг другу в воздержании от яств. Одни по два дня проводят без пищи, а другие, удалив от своего стола не только вино и масло, но и всякое варенье, во всю Четыредесятницу употребляют только хлеб и воду».[302] Палладий, епископ еленопольский, в 6 веке писал:«Во время Четыредесятницы каждый монах возлагает на себя различный подвиг, — один принимает пищу вечером, другой через пять дней».[303]

Древние православные христиане до того простирали в Четыредесятницу воздержание свое от мясных и молочных яств, что и самая нужда не могла заставить их нарушить церковных правил поста. Св. Златоуст о строгом хранении поста своих современников говорит:«Иной, хотя бы кто в наступивший пост тысячу раз заставлял и принуждал пить вино или вкусить чего?либо неположенного в посты, скорее решится потерпеть все, чем прикоснуться к запрещенной пище».[304] Однажды император Юстиниан, по случаю недостатка в съестных припасах, бывшего в Византии, велел продавать во вторую седмицу Великого поста мясо. И хотя это допущено было по необходимости, однако ж народ по своему благочестию не покупал и не ел, желая лучше терпеть, нежели отступить от отеческих обычаев и преданий.[305] В слове Феодора Студита на 3 неделю Четыредесятницы, в начале 9 века писанном, упоминается об избиении болгарами христиан за несогласие питаться во время поста мясною пищею.[306]

Примеры строгого хранения св. Четыредесятницы отечественная история представляет из прошедших времен во всех сословиях. Царь Алексей Михайлович во время Великого поста обедал еженедельно трижды — в четверг, субботу и воскресенье. Рыбу вкушал только дважды в пост. Кроме того, он не употреблял в пищу ничего мясного по понедельникам, средам и пятницам.[307] Доселе уважение к Великому посту и высокое его преимущество сохранилось в наименовании понедельника, в который начинается св. Четыредесятница — чистым.

Вообще в Четыредесятницу есть мясо, молоко, яйца позволяли себе немногие или по своеволию, или крайней немощи, или неведению церковных правил пощения.[308]

Сообразно строгому воздержанию, предписываемому Православною Церковью в Великий пост внушается ей в это особенно время и высший духовный пост, состоящий в делах любви к Богу и ближним, — в Богомыслии, чтении слова Божия, в молитве, целомудрии, благотворении и удалении от рассеяния для беспрепятственного духовного стяжания. Церковь называет дни Четыредесятницы положенными к очищению душ и телес, к воздержанию от страстей, к надежде воскресения.

Предписывая правила о голодании и сухоядении, Церковь постоянно старается внушить нам, что один пост телесный, без духовного, одно воздержание от пищи и пития без воздержания от страстей, без истинной молитвы, строгого покаяния, целомудрия и других добродетелей не приносит постящемуся никакой пользы.«От брашен постящися, душе моя, — сказано в одной песне церковной, — и страстей неочистившися, всуе радуешися неядением; аще бо не вина ти будет ко исправлению, яко ложная, возненавидена будеши от Бога, и злым демоном уподобившися, николи же ядущим».

Издавна в дни Четыредесятницы оглашенные и верные, все спешили очистить совесть свою постом, сокрушением и слезами о грехах своих, молитвой, милостыней, крещением, миропомазанием, покаянием и приобщением. Даже те, которые в другое время обыкновенно были небрежны к делам благочестия, в Великий пост старались войти в себя, раскаяться в грехах и с должным благоговением приступить к принятию св. таинств. В строгости поста телесного должен заключаться обильный источник поста»духовного.«Все наше попечение да будет о спасении души, — поучает св. Златоуст, — и о том, как бы нам обуздать телесные похоти, совершить истинный пост, т. е. воздержание от зла, ибо в этом и состоит пост. Воздержание от пищи принято для того, чтобы ослабить силу плоти, и коня этого сделать нам покорным. Постящемуся более всего нужно обуздывать гнев, приучаться к кротости и снисходительности, иметь сокрушенное сердце, отражать нечистые помыслы и вожделения, испытывать свою совесть, подвергать истязанию ум, и что доброго сделано нами в ту, что в другую неделю; какой прибыток получили мы; какой недостаток исправили у себя в настоящую седмицу. Вот это истинный пост».[309]«Дни св. Четыредесятницы, если тщательно вникнем, — говорит блаженный Августин, — означают жизнь настоящего века, так как и дни Пасхи предызображают вечное блаженство. В Четыредесятницу мы имеем сокрушение, а в Пасху исполняемся радости: так и в настоящей жизни должны мы нести покаяние, чтобы в будущем веке достигнуть вечных благ. Итак, каждый в продолжение земной жизни должен воздыхать о своих грехах, проливать слезы, творить милостыни. Но если в этом часто мешают нам препятствия мира, то по крайней мере в дни св. Четыредесятницы исполним сердце наше сладостию закона Божия. Во время жатвы собирается пища для тела, так во дни Четыредесятницы, как во время духовной жатвы, должно собирать пищу для души, которая бы могла питаться ею для жизни вечной. Нерадивый, ничего не заготовивший в свое время, целый год терпит голод, так тот, кто постом, чтением Писания, молитвой пренебрежет в настоящее время собрать для души духовную пшеницу и небесное питье, потерпит вечную жажду и тяжкую бедность. Итак, братия, по крайней мере в краткие дни Четыредесятницы удалим препятствия: да прекратятся удовольствия плоти, приманки мира, отравляемые ядом. Вместо праздных разговоров, колких шуток, пагубных развлечений, займитесь благочестивыми беседами из священного Писания. В те промежутки времени, которые мы обыкновенно проводим без всякого приобретения для души, посетим больных, заключенных в темницах, примем странников и примирим ссорящихся».[310]

Особенно дела милости и благотворения ближним во время поста, по словам учителей Церкви, приличны ему и возвышают его. Освящая и возвышая душу свою во время поста для обновления и укрепления жизни в Боге, мы в это время преимущественно должны отказаться от многих мирских приятностей и прихотей и поэтому не имеем столько нужды во благах земных, как в дни непостные. Отказывая себе в пище, питии и в прочих удовольствиях, по установлению Церкви, мы тем более обязываемся питать неимущих — остатками, сберегаемыми подвигом поста. Древние христиане, творя дела христианского благочестия, особенно в пост, действительно раздавали бедным пищу, которую надлежало бы во время Четыредесятницы приготовлять к своему столу, но которая сберегалась при посте.[311] Ориген называет блаженным того, кто,«постясь, питает нищего: ибо такой пост весьма приятен Богу».[312]«Не говори мне, — беседует св. Златоуст, — столько?то дней я постился, не ел того или другого, не пил вина, ходил в рубище; но скажи нам, сделался ли ты из гневливого тих, из жестокого благосклонен. Если ты исполнен злобою, для чего тебе истощать плоть? Если внутри тебя зависть и любостяжание, что пользы в том, что ты пьешь воду? Если душа — госпожа в теле — заблуждает, то для чего наказываешь рабыню ее — чрево? Не показывай поста бесполезного: ибо один пост телесный не восходит на небо, без сопровождения сестры своей — милостыни, которая есть не только его спутница и союзница, но и его колесница. Откуда это известно? Из слов Ангела Корнелию: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память перед Бога (Деян. 10, 4)».[313]«Ты постишься! Докажи мне это своими делами. Какими, говоришь, делами? Если увидишь нищего, подай милостыню; если увидишь своего друга счастливым, не завидуй. Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги, и руки, и все члены нашего тела.[314] Постящемуся более всего надобно быть выше денежных расчетов; в милостыне показывать великую щедрость, изгонять из души злобу на ближнего».[315] Св. Григорий Двоеслов говорит:«Господу приятен такой пост, который соединен с милосердием к нищим и любовью к ближним. Посему все то, что будешь отнимать у себя во время поста, ты должен уделять нищей братии, дабы то, чем будешь обуздывать плоть свою, послужило в пользу бедного. Кто не уделяет неимущим, тот подлинно один ест и пьет; равным образом не для Бога постится, кто не раздает бедным ту пищу, которой лишает себя во время поста и которая есть общий дар Творца, но хранит ее до времени для своего чрева».

Благоговение к Богу, от Которого мы особенно ожидаем себе прощения, во время подвигов поста, и любовь к ближним, с которыми в это время мы должны восстановить мир и союз, древле простирались в св. Четыредесятницу до того, что запрещаемы были в продолжение ее даже телесные наказания за преступления; а потому прекращалось и самое судопроизводство уголовных и других преступлений, за решением которых неминуемо следовало наказание для преступников, разве только самое преследование преступлений было делом милосердия для ближних, как например: преследование морских разбойников, расхищавших съестные припасы, перевозимые из Африки в Рим. В этом последнем случае судопроизводство не отлагалось.[316] И не только для бедных и нуждающихся истинный пост служил и должен служить источником человеколюбия, но и временем некоторого освобождения от суеты и для умножения царства животных.

Богослужение в св. Четыредесятницу.

Соединяя с постом телесным пост духовный, древние христиане ежедневно в продолжение св. Четыредесятницы собирались во храмы для молитвы, слушания слова Божия и пастырских поучений. Св. Афанасий Великий, архиепископ александрийский, в своем защитительном слове к императору Констанцию говорил о собраниях христиан 4 века для богослужения во время Четыредесятницы:«Поверь мне, государь, — я клянусь тебе в этом самою истиною, — что во время молитвенных собраний в Четыредесятницу, от невместимости церквей и от многочисленного стечения народа, была такая теснота, что нередко уносили домой задавленными весьма много детей, немало молодых женщин, также весьма много старцев, и немало отроков и отроковиц, хотя по милости Божией и никто не умер». Св. Златоуст беседовал к народу при богослужении в Четыредесятницу:«Настоящий пост доставляет нам не малое утешение; уже то самое, что мы каждый день собираемся здесь, наслаждаемся слушанием Божественного писания, видим друг друга, вместе скорбим, молимся, получаем благословение, — это одно отнимает у нас большую половину скорби».[317] Но еще недостаточно ежедневно ходить в церковь, постоянно слушать поучения и поститься всю Четыредесятницу. Если мы не будем побеждать страстей и всякого зла, рождающегося в нас, то хотя бы мы ежедневно собирались сюда, постоянно слушали поучения и постились, какое для нас оправдание!»[318] Августин, внушая христианам слушать ежедневное чтение Писания во храме во время Четыредесятницы, советует также, чтобы»они перечитывали это Писание дома — у себя, дабы, как питается плоть наша, так оживлялась и душа наша словом Божиим, и чтобы человек всецело, внутренний и внешний, насыщался святой и спасительной трапезой. Если же только одна плоть питается: то значит, что насыщается служанка, а госпожа удручается голодом. Итак с усердием должны вы читать и слушать Божественное Писание, чтобы и в жилищах своих, и всюду, где бы ни случилось быть вам, могли вы пересказывать его и другим и назидать их, чтобы слово Божие, как плоть чистых животных, непрестанным размышлением усваивая себе, могли вы из него извлечь для себя полезный сок, т. е. духовное чувство и для себя, и других, при помощи Божией».[319]

Дни Великого поста преимущественно перед другими постами суть дни сокрушения о грехах и раскаяния, посему Церковь во время него самым богослужением своим издревле особенно руководствует нас к спасительному сокрушению, по возможности удаляя в это время всякую торжественность и веселье. Богослужение в Великий пост, внушая нам сокрушение о грехах, должно начинаться, по установлению Церкви, особенными молитвами,«яже священник своим прихожанам в первый понедельник Великого поста, или во иной день первыя постныя седмицы во храме чтет». В этих молитвах Церковь произносит:«Боже, пронарекий дни сия постные законом и пророки и евангелисты, сподоби всех в чистоте течение постное прейти. Даждь рабом Твоим сердечное сокрушение и болезнь о гресех, ими же Тебе Творца своего прогневаша, могущую их от грехов очистити. Даждь убо Господи им скончати без порока сей святый пост, и в нем Твоя заповеди исполняти, яко да в чистой совести причаститися неосужденно Твоему божественному телу и Животворящей крови»и проч. От этой молитвы может быть произошло наименование первого дня св. Четыредесятницы чистым понедельником.

Богослужение в Четыредесятницу имеет немало обрядовых особенностей, которыми Церковь старается затворить входы страстям нашим, отнять у нашей плоти и чувственности все, что сколько?нибудь могло бы поблажить и льстить ей, и возбудить в сердце нашем сокрушение о грехах.

Поскольку подвиг молитвенных стояний великопостных утомительнее, нежели в иное время, то в Церковном Уставе постановлено во время великопостного богослужения для иноков:«Отныне учиненный монах начинает возбуждати братию во всю св. Четыредесятницу: обходит же тихо и презирает на спящих и восставляет к слышанию».[320]

Зов к великопостному богослужению бывает коснее и медленнее обыкновенного; само число звуков определено Церковным Уставом при известных случаях. Так, при начале чтения третьего часа»кандиловжигатель взем благословение у настоятеля и, сотворив поклон, изшед ударяет в кампан (колокол) трижды; пред шестым часом шесть крат, при начале девятого часа, изшед, ударяет девять крат, перед великим повечерием бьет в било двенадцать раз».[321] В простые дни Великого поста, кроме Литургии преждеосвященных, церковный благовест всегда производится в один колокол — средний, или простодневный. И можно заметить, что унылое, одинаковое и протяжное стенание храмового колокола наводит на нашу душу, преданную страстям, смущение, невольно напоминая нам о последней трубе и вечности.

Заповедуя нам всегда приходить в храмы Божий с благоговением Церковь старается усилить и возвысить эти священные чувства особенно в дни святой и великой Четыредесятницы. Церковь предписывает, чтобы каждый христианин, особенно духовного чина, при вхождении и исхождении из храма полагал три поклона прямо против царских врат.«Собираемся в церковь, — говорит церковное правило, — и творяще прежде начала пения, кийждо нас, прямо святых дверей, поклоны три, глаголюще сице: Боже, очисти мя грешного, и помилуй мя: такожде и исходяще из церкве. Сице творим по вся дни (кроме суббот и недель), и целуем святые иконы»[322] и проч.

Еще большего благоговения, смиренного и молитвенного настроения духа Церковь требует от христиан во время присутствия в храме Господнем при богослужении.«Не имать кто власти, — заповедует она, шепты творити, ниже плюнути, или харкнути: но паче внимати от псаломника глаголемым: руце имуще согбены к персам, главы же преклонены, и очи имуще долу, сердечныма очима зряще к востоком; молящеся о гресех наших, поминающе смерть и будущую муку и жизнь вечную». Хотя это правило преимущественно относится к слушанию шестопсалмия,[323] но дух его может и должен простираться на все время пребывания нашего в храме, от начала и до конца того или другого богослужения. Надобно присовокупить к сему, что благочестивым отшельникам заповедуется молчание, возбраняется шептать и разговаривать даже в то время, когда они из храма возвращаются в смиренные келий или идут для исполнения каких?либо общежительных служений и потребностей.«По отпущении же исходяще из церкве, идем со всяким безмолвием в келий своя или на службу; и не подобает нам беседы творити друг со другом на монастыре, в пути; удержано бо (запрещено) ею от святых отцев».[324] Весьма было бы полезно, если бы и никто из христиан не исключал себя из этого мудрого правила, которое направлено к тому, чтобы смягчить наши души, ввести нас — сколько можно глубже — в самих себя, возбудить искренние чувства раскаяния. Вместо напрасных слов и пустых разглагольствий Церковь советует постоянно заниматься чтением или слушанием душеспасительных книг, пением псалмов Давидовых, повторением церковных молитв. Так, для отшельников она положила правило,«чтоб после утрени и первого часа они оставались до известного времени в притворе церковном и слушали богомудрые огласительные поучения преподобного Феодора Студита».«По отпусте же (по окончании первого часа) исходим в притвор, — говорит правило Устава, — и там глаголются обычные молитвы (т. е. совершается лития), и читаются оглашения преподобного отца нашего Феодора Студита;[325] читаются же непременно во всякую среду и пяток святые Четыредесятницы — от настоятеля или екклисиарха; после этого уже бывает совершенный отпуст.[326] По окончании великого повечерия не только отшельники, но и каждый христианин, идя из храма Божия в дом свой, должен мысленно возноситься к Богу и читать про себя трогательную прощальную молитву церковную:«Ненавидящих нас прости, Господи человеколюбче».«Отходим в келий наши, — предписывает правило Устава, — глаголюще молитву эту, яже и от всякого человека глаголется: ненавидящих и обидящих нас.«Сей чин бывает во всю святую Четыредесятницу в повечериях». Если бы от богослужения и необходимых, безгрешных занятий житейских оставалось у нас еще свободное время, в таком случае Церковь, кроме храмового, указывает на домашнее чтение Псалтири и в образец приводит палестинских отшельников, говоря:«Прияхом же в Палестине, и в своих келиях коемуждо пети псалтир: и могущий убо совершают ю дненощно: овии же трижды в седмице, овии же дважды».[327] Имея попечение о спасении душ наших, св. Церковь всеми мерами и правилами желает привести нас в такое положение, чтобы мысль наша, хотя однажды в году, вся была постоянно устремлена внутрь себя и возносилась горе к Богу Спасителю нашему.

Церковь, руководствуя нас благоговейно стоять в храме Господнем, внушает нам с древних пор во время Великого поста соединять богослужение особенно с коленопреклонениями. Тертуллиан около 190 года по Р. X. писал:«В дни поста и бдения мы не иначе молимся, как с коленопреклонением, стараясь всячески изъявлять наше смирение: тогда мы не только молимся, но и просим о прощении грехов, совершаем дело покаяния».[328]

Молитвенные поклоны во время Великого поста Церковь разделяет на великие и малые: великий поклон бывает в землю, — «елико мощи главою до земли довести»; легкий, или малый, поклон — в пояс,«елико может человек право (прямо) стоя поклониться, не падая коленми, ниже главу преклоняти до земли». Количество же дненощных, бываемых в церкви поклонов, суть 300, кроме полунощницы.[329] Значительнейшая часть поклонов относится к чтению молитвы св. Ефрема Сирина:«Господи и Владыка живота моего»и пр. Эту краткую и умилительную молитву Церковь издавна особенным законоположением определила, изъяснив как образ чтения ее, так и совершения поклонений.«Не бо туне, ни якоже прилучися, — сказано в Уставе о святых поклонах и молитве, — умыслиша святии Отцы, и Церкви Устав предаша; но разум (т. е. глубокое значение), имущее во святых поклонех и молитве». И далее:«От древних харатейных святых книг списавше и от ведущих в сие искус (имеющих в этом деле опытность) испытахом, что глаголются великия поклоны, и кий образ имеют творения, егда с молитвою святого Ефрема творятся». Чтобы предупредить шум и суетливое движение, могущее произойти при поклонениях, особенно в том случае, когда в храме есть много молящихся, церковное законоположение учит произносить молитву и покланяться косно, не спеша, и соображаясь с действиями священнослужителя.«Егда время приблизится святым великим поклоном быти, тогда, кийждо воздев руце, и купно чувственныя и умныя очи к Богу, стоя прямо и неуклонно зря к Богу душевне и телесне, должен начать с умилением и страхом Божиим, а у кого, есть дарование слез, то и со слезами первую часть молитвы:«Господи и Владыко живота моего»и проч. По прочтении первой части сотворить большой поклон. После того, поднявшись от земли, стать в прежнем положении и с прежним чувством умиления и страха Божия произносить вторую часть молитвы:«Дух же целомудрия»и проч., и опять великий поклон. Таким же образом надлежит совершить и третью часть молитвы:«ей, Господи царю», — и положить третий поклон великий. Творя далее двенадцать поклонов малых (и последний великий), надобно сперва произносить краткую молитву:«Боже очисти мя, грешного, и помилуй мя», а потом кланяться, и все должно производить с благоговейною тихостью, приличием и благочинием. Устав никому не позволяет отступать от предписанного порядка молитвы и поклонения Господу и Владыке жизни нашей.«Тем же, елико есть от вас хотяй кто святых отец предания хранити, и во святей Церкви благочинно управити (совершать) молитву и поклоны: аще ли предстоятель, да не нерадит нимало о сих; аще ли причетник, или людянин да внимает: идеже написано:«великий поклон», да творят великий, неспешно по изглаголании святые молитвы, со страхом Божиим; а идеже просто поклон написан, да творят просто поклон: и не вкупе с молитвою, но прежде молитву, и по молитве поклон».