Действия любви

Действия любви

Действий, в которых проявляется любовь, так много и так они разнообразны, что трудно и перечислить их. В этом случае руководительным правилом для любви может служить следующее наставление Спасителя и апостолов: Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12). А чего себе не хотите, того не делайте и другим (см. Деян. 15, 29). Более общие и важные выражения любви следующие.

Искренность в обращении с ближними, которая состоит в том, чтобы слова и поступки наши были согласны с мыслями, а не поступали бы мы так, что одно на словах, а другое в мыслях; это было бы притворство, лицемерие, обман (см. 1Пет. 2, 1). Впрочем, эта искренность, простодушие должны быть соединены с благоразумием. Нельзя перед всеми и во всем быть совершенно откровенными, нельзя о всем говорить всякому, иное нужно и умолчать, скрыть; когда излишняя откровенность не только не приносит никому пользы, но может послужить еще ко вреду или соблазну, тогда она будет глупостью. Потому Спаситель и говорит ученикам: Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10, 16; см. также 1Кор. 14, 20; Еф. 5, 15–16; Кол. 4, 5). Потому притворство, допускаемое с лукавым намерением, надобно отличать от благоразумной скрытности в том, о чем полезнее умолчать.

С любовью сообразна также вежливость, ласковость — такое обращение с другими, которое соответствует как достоинству их, так и принятому обыкновению. Такое обращение не только устраняет много неудовольствий, жизнь человеческую делает приятнее, но и привлекает к нам расположение других, и возгревает, утверждает взаимную любовь. Слово ваше, говорит апостол, да будет всегда с благодатию, приправлено солью благоразумия, дабы вы знали, как отвечать каждому (Кол. 4, 6). От такого образования нравов, мягкости, вежливости много отличается слишком изысканная, натяжная учтивость в словах и поступках, манерность, принятая между светскими людьми, которые большей частью делают это не по любви, а почти только для одного вида, по тщеславию, чтобы выказать свою утонченность в обращении, образованность, и стараются обмануть друг друга. Впрочем, такой притворной учтивости в обращении сами светские не доверяют, платят тою же монетой, какую сами принимают. Но христианину никогда не следует вежливость соединять с ласкательством, лицемерием и употреблять ее для обмана других.

При вежливости, приветливости должна быть простота и доступность, по которой кто-либо делает другим свободный доступ к себе и являет себя к ним благосклонным, готовым к исполнению их желаний. Такая доступность приобретает нам доверенность и расположение других.

Много содействуют любви и разумная общительность, взаимная уважительность, почтительность. Апостол учит даже предупреждать других в свидетельствовании почтения и отдавать другому предпочтение (см. Рим. 12, 10). Когда встретишься с ближним своим, говорит святой Исаак Сирин, принуждай себя оказывать ему честь выше меры его; оказывай ему всю ласковость. А когда разлучишься с ним, говори о нем все хорошее и что ни есть досточестного. Ибо сим и подобным этому привлечешь его к добру, заставишь его стыдиться тем приветствием, каким приветствовал ты его, и посеешь в нем семена добродетели. От такой снисканной тобой привычки отпечатлеется в тебе добрый нрав, приобретешь в себе смирение и без труда преуспеешь в великом. Пусть всегда будет у тебя этот нрав — ко всем быть благоприветливым и почтительным. Никого не огорчай, никому не завидуй ни в чем. Берегись кого-либо и в чем-либо порицать или обличать, потому что есть у нас нелицеприятный Судия на небесах. Любовь не умеет раздражаться или огорчаться на кого, или укорять кого неравнодушно. Указанием любви и видения служит смирение, которое рождается от доброй совести о Христе Иисусе, Господе нашем[288].

Более важным проявлением любви служит благотворительность, услужливость, когда мы душевное расположение к ближним свидетельствуем пожертвованием каких-либо вещей или оказыванием полезных услуг. В этом-то преимущественно и состоит любовь, чтобы всем благотворить и оказывать услуги, кто чем и как может. Благотворительностью и услужливостью преимущественно и возгревается чувство любви в сердце благотворителя и возбуждается чувство благодарности и любви в облагодетельствованном, взаимная услужливость соединяет всех людей союзом любви, содействует успехам во всех предприятиях, вообще бывает причиной различных благ и счастья семейной и общественной жизни и даже вечного спасения. Потому в Священном Писании благотворительность преимущественно перед другими добродетелями и восхваляется, и на Страшном Суде прославится, по обетованию Спасителя (см. Мф. 25, 34–40; Притч. 19, 17; 15, 27; Сир. 3, 30). Случаев и способов благотворительности и услужливости у всякого может быть много. Одни дела благотворительности относятся к душе, другие — к телу, то есть телесной жизни, здоровью, внешнему благосостоянию, например, напитать алчущего, одеть нагого, уврачевать больного, помочь человеку в нужде, в трудных и опасных для жизни и здоровья обстоятельствах; кто не может благотворить вещественным пожертвованием, тот может благотворить своим трудом и оказывать разные услуги. Еще важнее благотворительность душе, например, наставить невежду или заблуждающего на путь истины, отвлечь человека от греха, исправить порочного, утвердить колеблющегося среди искушений, утешить скорбящего, облегчить труд в преуспеянии в добродетелях, назидать словом, примером, снисходить немощам слабых, впрочем, без потворства страстям, прощать оскорбления, обиды[289], молиться о спасении особенно заблуждающих — спасать от вечного огня и смерти и другие подобные дела делать. Это — милостыня душе, гораздо лучшая телесной милостыни. Святой апостол о проявлении любви в разных видах говорит так: любовь долготерпит, то есть любовь вдыхает терпение, великодушие в трудных обстоятельствах; любовь милосердствует, или благосклонна бывает, ласкова, доступна, сострадательна, благотворительна, чужда суровости, строптивости; любовь не завидует счастью ближних; любовь не превозносится перед другими — не тщеславится, не хвастает ничем, не гордится, не мечтает о себе высоко, не надмевается, ни на кого не смотрит с презрением, напротив, перед всеми смиряется, всех считает лучшими себя, всех уважает, оказывает почтительность; любовь не бесчинствует, не делает ничего беспорядочного, безрассудного, бесчестного, внушает вести себя скромно, степенно, благопристойно, без наглости, оскорбительной для других; не ищет своего, то есть заботится не о себе только, но и о благе других, пользу других, особенно общую пользу, даже предпочитает своим выгодам; не раздражается, не предается гневу, умеряет его, не увлекается до мстительности за оскорбления, охотно прощает; не мыслит зла, не думает о других худо, не подозревает в чем-нибудь худом, но все понимает в добрую сторону, погрешности других извиняет, приписывает больше прирожденной всем нам слабости, а не злонамеренности, не помнит причиненного кем-нибудь зла, не мстит, извиняет; не радуется о неправде, то есть о грехопадении или несчастии ближних, но радуется о истине, то есть о благе ближних, как о своем, когда видит, что они живут честно, праведно и преуспевают в благочестии и благоденствии; все прикрывает, то есть слабости ближних прикрывает молчанием, не обнаруживает, не разглашает, немощи немощных терпеливо сносит, не гнушается, поддерживает слабых, чтобы вовсе не упали и не погибли; всему верит, то есть всему вероятному, чему не вредно верить, без достаточной причины никого не подозревает во лжи, обмане, лицемерии; всего надеется, то есть всего доброго чает от ближних, например, их обращения на пути правды, спасения, ни в ком не отчаивается; все переносит, то есть великодушно переносит клеветы, злословия, обиды, несчастия, даже саму смерть без смущения ожидает с покорностью воле Божией; терпеливо ожидает исполнения обетовании Божиих, хотя бы и долго было ждать его. Из слова апостола (см. 1Кор. 13, 1-13) видно, что любовь важнее всех добродетелей и дарований духовных, потому что ею предотвращается всякое зло и совершается всякое добро.

Прекрасное дело человеколюбия составляет и гостеприимство, оказываемое странникам, путешествующим как по своим нуждам, так особенно для целей религиозных. В древности у многих народов, даже языческих, как на Руси, считалось оно важной добродетелью. Не один патриарх Авраам за странноприимство удостоился принять в свой дом Бога или ангелов в виде странников.