Глава 12
Глава 12
Раз ты с презрением и неохотой
Мои распоряженья исполняешь,
То я подвергну тебя пытке дыбой,
Наполню твои кости болью.
Вопить заставлю, и от этих криков
Лесные звери в норах содрогнутся.
Шекспир, «Буря»
Семейство из Йона проводило тот день в Оаксе. Стояла ранняя осень 1868 года, отмеченная большим политическим напряжением ввиду грядущих президентских выборов. Беззаконные действия ку-клукс-клана до сих пор так и не встретили действенного отпора, и частые набеги и многочисленные акты насилия этой организации ознаменовали период правления террора, ставшего позором и бесчестьем хваленой цивилизации и свободного общества.
Многие из тех, кто относился к небогатым прослойкам общества, — как черные, так и белые — боялись провести ночь в своих домах и с наступлением темноты искали безопасного убежища в близлежащих лесах. Они брали с собой постель и спали под открытым небом.
Судя по тому, что члены ку-клукс-клана говорили своим жертвам, это, без всякого сомнения, была политическая организация, действующая в интересах Демократической партии. Пострадавшие от ее рук утверждали, что были наказаны за принадлежность к Союзной Лиге, за поддержку Республиканской партии или использование своего влияния в пользу одной из этих политических сил. Им угрожали жестокой расправой, если они посмеют проголосовать в поддержку кандидата от республиканцев или будут убеждать сделать это других.
Эти акты насилия встречали крайнее неодобрение со стороны всех республиканцев и лучших представителей партии-оппонента, однако многие боялись выразить свое отношение к ку-клукс-клану, чтобы не стать объектом террора. По этой же причине многие жертвы налетов предпочитали страдать в безмолвии вместо того, чтобы подать жалобу в суд или дать свидетельские показания против своих недругов.
Такое состояние вещей сильно удручало обитателей Оакса и Йона, и господа Динсмор и Травилла, которые были не из робкого десятка, даже предприняли ряд попыток привлечь некоторых виновных к ответственности, однако, до сих пор достигли в этом очень мало успеха.
В связи с одним из таких дел, эти два джентльмена отправились в тот день в город. Возвращаясь под вечер, они проезжали через небольшой лесок в нескольких милях от дома, как вдруг, после очередного резкого поворота дорога столкнулись лицом к лицу с отрядом из тридцати-сорока всадников. Эти люди были без масок и, будучи вооруженными дубинками, пистолетами и длинными ножами, выглядели как шайка разбойников.
Для обеих сторон встреча стала полной неожиданностью, и, натянув поводья своих коней, они какое-то мгновение молча смотрели друг на друга в зловещей тишине.
Затем предводитель банды — грубый, пьяный негодяй, когда-то служивший врачом в армии Конфедерации, — не отрывая яростного взгляда от джентльменов, положил руку па рукоятку торчащего из-за пояса пистолета и прорычал:
— Пара заморышей! Жалкие, грязные мошенники! Какое злодеяние вы совершили на этот раз? А?
Оставив этот дерзкий выпад без ответа, джентльмены вытащили свои револьверы и взвели курки. Слегка развернув лошадей, они съехали на обочину дороги таким образом, чтобы находиться к ней лицом и в то же время дать отряду возможность проехать, что главарю и было любезно предложено.
— Не так быстро! — ответил тот, изрыгнув тираду ругательств и проклятий. — Нам нужно свести с вами обоими счеты, и лучшего момента для этого не придумаешь.
— Да, пристрели их! — громко крикнул кто-то из толпы.
— Повесь их! — заорал другой. — Повесь этих… мерзавцев!
— Да, — прорычал третий, — стащи их с лошадей и вздерни на суку вон того старого дуба.
Господа Динсмор и Травилла встретили эти угрозы с невозмутимым видом.
— Ничего из этого вы не сделаете, — сказал мистер Динсмор твердым, спокойным тоном. — Мы хорошо вооружены и будем защищаться до последнего.
Травилла бросил свой хлыст на дорогу где-то в полуметре перед головой своего коня и сказал, глядя прямо в глаза главарю:
— Первый, кто приблизится к нам, переступив этот хлыст, сразу же умрет.
Мистер Динсмор и его друг были хорошо известны в округе как несомненно храбрые и решительные люди, а также как превосходные стрелки.
По рядам их оппонентов пробежал шепот. «Он стреляет без промаха, и Динсмор тоже, и они не боятся самого дьявола. Лучше на этот раз отпустим их».
Главарь дал команду: «Вперед!», — и с шипением, брюзжанием и разнообразными отвратительными ругательствами банда промчалась мимо джентльменов и скрылась из виду, оставив друзей на дороге самих.
— Жестокость и трусость ходят рука об руку, — отметил мистер Травилла, когда они продолжили путь домой.
— Да, эти храбрецы предпочитают вести войну против спящих, безоружных мужчин и беззащитных женщин и детей. Они не будут рисковать жизнью и здоровьем ради честного, открытого поединка с такими как ты и я, — ответил мистер Динсмор.
— Думаешь, это были люди из ку-клукс-клана?
— Я практически в этом уверен, хотя, к сожалению, не могу доказать вину даже этого нечестивого доктора Севиджа.
Джентльмены согласились не упоминать о случившемся в присутствии своих жен, а также в связи с тем, что семейству Травилл лучше вернуться домой пораньше, причем в сопровождении мистера Динсмора и Хораса-младшего.
Они могли это спокойно сделать, не вызвав опасений у дам, поскольку нередко поступали подобным образом и прежде.
Когда джентльмены достигли Оакса, солнце уже приблизилось к горизонту. Роза и Элси сидели на веранде, ожидания возвращения мужей с некоторым беспокойством.
— Ох, — воскликнули они, — как мы рады видеть вас. Слава Богу, вы невредимы. Мы боялись, что вы встретились с этим ужасным ку-клукс-кланом.
— Да, моя дорогая женушка, благодаря заботе Бога, Который защищает нас на всяком месте, мы невредимы, — сказал мистер Травилла, обнимая жену так, как будто они пережили долгую разлуку.
— Ах, да, — ответила Элси, вздыхая. — Я сегодня совсем забыла о тех уроках веры и упования, которым пыталась научить миссис Леланд. Проповедовать намного проще, чем практиковать.
Послышался топот маленьких ног и восклицания детских голосов: «Папа приехал! Папа и дедушка тоже!» — после чего последовала радостная сцена объятий, поцелуев и веселой возни, которую вскоре прервал звонок к чаю.
В поведении джентльменов не было ничего необычного, и леди даже в голову не могло прийти, что их мужья стояли на краю гибели.
— Думаю, будет правильно вернуться сегодня домой пораньше, — отметил мистер Травилла, обращаясь к Элси.
— Да, — сказала она, — учитывая, что с нами дети.
Сразу же был отдан приказ приготовить карету, и вскоре после чая семейство из Йона отправилось домой. Элси, дети и няни ехали в экипаже, а хорошо вооруженные мистер Травилла, и мистер Динсмор с сыном составили верховой эскорт.
Перед отъездом отец отвел Хораса в сторону и рассказал ему о послеобеденном происшествии, и теперь юноша, полный негодования, почти жаждал «столкнуться с этими дерзкими бандитами».
Тем не менее, им по пути никто не встретился, и они благополучно добрались до Йона. Пробыв там чуть больше часа, мистер Динсмор и Хорас вернулись домой, не заметив никаких признаков неприятелей.
На Оакс, Йон, Фэйрвью и окрестности опустилась полночная тишь, и только мерцающие звезды и молодая луна, висящая прямо над горизонтом золотистым полумесяцем, обозревали спящий мир. Однако не все спали в ту ночь. Вдалеке на дороге из-за края леса показалась странная, зловещая процессия: напоминающие гоблинов фигуры с отвратительными огромными рогами, выпученными глазами и высунутыми красными языками.
Сев на коней, которые в темноте казались какими-то потусторонними существами, они молча тронулись с места.
Остановившись у маленького дома при дороге, главарь начал колотить в дверь тяжелым хлыстом.
Испуганные обитатели дома, проснувшись, в страхе закричали, и мужской голос спросил:
— Кто там?
— Открывай, — приказал главарь странным, замогильным голосом.
— Я хочу знать кто это и что вам нужно, — ответил хозяин дома, поспешно одеваясь.
Раздался выстрел, и пуля, пробив дверь, вонзилась в противоположную стену.
— Немедленно открывай или мы выломаем дверь, и это для вас будет еще хуже, — крикнул главарь, и хозяин дома дрожащими руками, под плач жены и детей отодвинул засовы, отомкнул замки и выглянул наружу, повторив свой вопрос:
— Что вам нужно?
— На этот раз ничего, Джим Уайт, но хотим предупредить тебя: если ты проголосуешь за республиканца, мы придем еще раз, вывезем тебя в лес и выпорем до полусмерти. Берегись! Вперед, парни! — и отряд ускакал прочь, в то время как Уайт, опять закрыв и заперев дверь, забрался в постель.
— Ку-клукс-клан! — сказала жена, дрожа. — Джим, теперь нам придется прятаться по ночам, как и другим. Так будет безопаснее. Как ты думаешь, Джим?
— Да, Бетси, но как досадно, что мной помыкают как каким-то негром. Мной — чья кожа такая же белая, как и у любого из этих ку-клукс-клановцев!
Процессия монстров продвигалась все дальше и дальше, и сцена угроз повторялась вновь и вновь, причем жертвами становились не только бедняки, но и почтенные граждане.
Наконец, шайка остановилась у ворот Фэйрвью. Двое ку-клукс-клановцев спешились, скрылись в лесу и вскоре вернулись вновь, неся на плечах какой-то длинный, темный предмет, с маленьким белым прямоугольником наверху.
Миновав ворота, они прошли по аллее и тихо опустили свою ношу перед дверью дома, а затем вернулись к своим спутникам и вместе с ними направились в рабочий квартал.
Спешившись, ку-клукс-клановцы привязали лошадей к ограде и, оставив их под присмотром одного из членов банды, подошли к ближайшей хижине. Окружив дом, они выломали дверь, выволокли на улицу мужчину и, немного оттащив его в сторону, сильно избили дубинами и кожаными ремнями.
Оставив его едва живим от боли и страха, налетчики вернулись к хижине и, угрожая жене и детям, забрали его ружье. Они переходили от хижины к хижине, повторяя свое беззаконие. Некоторые обитатели квартала отделались лишь угрозами, другие же были избиты или даже подстрелены, причем иногда бандиты не щадили даже женщин и детей (хотя последние, возможно, становились жертвами случайно, в суматохе).
Из рабочего квартала Фэйрвью шайка отправилась в Йон, повторив там те же самые угрозы и акты насилия. Они завершили свой набег тем, что подожгли школу, в результате чего она сгорела дотла.
Яркий свет пожарища, проникший в комнату маленькой Элси, разбудил ее. Спрыгнув с кровати, она подбежала к окну и увидела, как через каждую щель в стенах маленького школьного здания вырываются языки пламени. Огонь вырывался через крышу, завивался вокруг стропил, выбрасывая клубы дыма и град искр. В свете пожара Элси могла видеть похожие на демонов фигуры налетчиков. Некоторые из них сидели на лошадях, молча наблюдая за происходящим, другие же метались взад-вперед в зловещих бликах огня. Элси четко слышала рев и треск пламени и звук падающих балок.
От этого зрелища девочку охватил ужас. Она бросилась в комнату, где спали ее родители, однако, как обычно, заботясь о других, удержалась, чтобы не закричать от страха и не разбудить детей.
Подойдя к отцу, Элси прижалась губами к его уху и дрожащим голосом прошептала:
— Папа, папа, пожалуйста, проснись! Мне так страшно. Там огонь и ку-клукс-клан. Ох, папа, я боюсь, что они придут сюда и убьют тебя! — и она разразилась почти истерическими рыданиями, разбудив не только отца, но и маму.
— Что случилось, дорогая? — спросил мистер Травилла, садясь на постели и обнимая дочь. — Что напугало мою любимую доченьку?
— Ви! Она опять ушла? — воскликнула мама, опуская ноги на пол и поспешно натягивая платье.
— Нет, нет, мама. Ви спокойно спит, но посмотри на этот красный свет на стене! Это — огонь и ку-клукс-клан!
В следующий момент все трое уже были у окна, наблюдая за происходящим в рабочем квартале.
— Школа! — воскликнул мистер Травилла. — Но ничего удивительного. Клан сильно противится обучению негров и уже сжигал школьные здания в других местах. Ты видишь их, женушка? Тех ужасных рогатых зверей?
— Да, — ответила Элси с содроганием, и глубоко вздохнула. — Ах, Эдвард, наши бедные люди совершенно беззащитны! Можем ли мы сделать что-нибудь, чтобы спасти их?
Мистер Травилла печально покачал головой.
— Нет, налетчиков слишком много, и я один ничего не смогу предпринять против двадцати или тридцати вооруженных мужчин.
— Ох, папа, мама, мне так страшно! — плакала маленькая Элси, прижимаясь к родителям. — Они придут сюда и побьют нас?
— Думаю, нет, доченька, — ответил ей отец успокаивающе. — До настоящего времени эти набеги совершались почти исключительно на чернокожих и неимущих белых, и изредка на тех, кто приехал с Севера, кого ку-клукс-клан величает «саквояжниками».
— Успокойся, дорогая, и уповай на Господа, — сказала мама, прижимая к себе дрожащего, всхлипывающего ребенка. — «Возлюбленный Господом обитает у Него безопасно, Бог покровительствует ему всякий день». «Но и волос с головы вашей не пропадет».
— Да, какие чудесные слова, — отметил мистер Травилла. И вспомни, что Господь Иисус сказал Пилату: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше».
Несколько мгновений все трое молча смотрели на сцену пожара. Первым тишину нарушил мистер Травилла:
— Смотрите: шатаются стены, — и в этот самый момент школьное здание рухнуло, образовав одну пылающую груду, а языки пламени с яростным ревом взмыли еще выше, чем прежде. В их зловещем свете было видно как ку-клукс-клановцы вновь собрались вместе и двинулись дальше.
Обе Элси, затаив дыхание, напряженно наблюдали за передвижением отряда, пока не убедились, что тот свернул в направлении, ведущем в другую сторону от Йона.
— Благодарение Богу, они идут не сюда! — тихо сказал мистер Травилла.
— Тихо! Мама, папа, я слышу плач и крики! — воскликнула маленькая Элси. — О, это, наверное, некоторые из бедных женщин и детей, пришедшие из квартала!
Не успела она договорить, как в дверь, ведущую в анфиладу комнат, раздался быстрый, резкий стук, явно говоривший об испуге и волнении стучавшего, и, не дождавшись разрешения войти, в комнату просунулась голова одного из старых слуг.
— Господин Эдвард, — сказал он дрожащим голосом, — пришли люди из квартала. Они стучатся и плачут, чтобы их впустили. Там были ужасные дела. Ку-клукс-клан…
— Да, да, Джек, я знаю. Но говори потише, а то разбудишь детей. Открой дверь холла и впусти этих бедняг, — сказал мистер Травилла. — Я через минуту спущусь.
— На задней веранде достаточно места, господин Эдвард, и между нею и кухней тоже.
— Очень хорошо. Они там будут в безопасности, но если им так не покажется, впусти их в холл.
— Да, сэр.
Голова исчезла, и за закрывшейся дверью послышались шаркающие шаги Джека, спускающиеся вниз по лестнице.
Мистер и миссис Травилла, быстро одевшись, уже собирались спуститься вниз, как маленькая Элси вцепилась в маму.
— Мама, мама, пожалуйста, не уходи, не оставляй меня одну! Пожалуйста, разреши мне тоже пойти с тобой.
— Дорогая, здесь ты в полной безопасности, и сейчас еще слишком рано, и потому тебе лучше вернуться в постель.
— Но уже светает, мама, и я все равно не засну. И, кроме того, может я смогу помочь утешить людей.
— Думаю, она может пойти с нами, — сказал мистер Травилла, и мама сразу же согласилась.
Они обнаружили заднюю веранду, кухню и пространство между ними заполненными взволнованной толпой разговаривающих, жестикулирующих, плачущих, стонущих и охающих чернокожих всех возрастов. На языке у всех был «ку-клукс-клан».
— Вот, что я вам скажу, — говорил один из работником, они сущие демоны! Как-то двое из них остановились перед моей дверью, и один сказал: «Ты, черный мерзавец, дай нам попить! Пошевеливайся, а то я прострелю тебе голову!» Тогда я дал ему полный ковш воды — около литра, представьте себе — он схватил его, за один миг вылил себе прямо в глотку и бросил мне ковш обратно, а потом развернул лошадь и ускакал, пока я наполнял ковш для другого, и тот сделал то же самое. Говорю вам, они — сущие демоны! Вы видели эти рога и вываленные красные языки?
По толпе пробежал шепот согласия и дрожь, но в этот момент раздался веселый, ободряющий голос мистера Травиллы.
— Нет, парни, они — люди, хотя ведут себя как демоны. Я видел их костюмы. Этот длинный красный язык сделан из фланели и двигается при помощи настоящего языка того, кто прячется за маской. Внутри костюма есть кожаный мешок. Именно в него, а не в глотку, они и выливают воду.
— Правда, господин Эдвард? — воскликнули несколько голосов, издав глубокий вздох облегчения.
— Да, правда, парни. Сегодня ночью они избивали вас?
— Да, сэр, да! — воскликнули два десятка голосов, и один за другим работники начали показывать свои раны и рассказывать жалобные истории.
Элси с дочкой, оплакивая потери и страдания этих бедняг, открыли шкаф с лекарствами и вытащили оттуда все, что можно было использовать для перевязки ран. Господин и госпожа делали перевязку собственными руками, в то же время успокаивая и утешая пострадавших и обещая помочь в восстановлении их домов и возмещении убытков. Также мистер Травилла пообещал, что привлечет виновных к суду, если это будет возможно.
К тому моменту, когда перевязка была закончена, уже стало совсем светло. Веранда почти опустела. Люди, получив заверение от мистера Травиллы в том, что опасность миновала, понемногу разошлись по своим домам. Вдруг Элси увидела женщину, которую до этого момента не замечала.
Бедняга лежала на скамье у дверей кухни. Ее правая рука безжизненно свисала, в то время, как левой она прижимала к сердцу окровавленное тело маленького ребенка. Женщина подняла на госпожу глаза, полные немой боли.
При виде этого жалобного взгляда глаза Элси наполнились слезами.
— О, моя бедная Минерва, — сказала она. — Что они сделали с тобой и бедненьким Беном?
— Ох, ох, ох, миссис Элси! Ку-клукс-клановцы стреляли через дверь, и пули летали тут и там, и… и… одна попала мне в руку и убила моего ребенка! — всхлипывала Минерва. — Ох, ох, ох! Руку вылечит доктор, но ребенок… Он… Он умер навсегда, — и женщина разразилась горькими рыданиями, и, прижав к себе безжизненное тельце, начала скорбно раскачиваться взад-вперед.
— Он пошел на небеса, моя бедная Минерва, чтобы быть навеки защищенным и счастливым с дорогим Господом Иисусом, — сказала ей дрожащим голосом госпожа, у которой самой по щекам катились слезы.
— И он уже никогда не будет страдать, дорогая, — добавила подошедшая тетушка Дайси. — Ку-клукс-клан не зайдет в сад Господень, чтобы напугать или обидеть Бена. Да будет благословенно его маленькое сердце!
— Мы все хотели бы оказаться там, чтобы быть такими же счастливыми как и он! Позволь мне смыть с него кровь и одеть в чистое для похорон, — сказала тетушка Салли — нянька из квартала — беря тело ребенка на руки. Тем временем мистер Травилла и Элси принялись перевязывать раненую руку Минервы, успокаивая ее и обещая послать за доктором так быстро, как только это будет возможно.
Тетушка Салли сидела поблизости, приготавливая маленькое тело к погребению, и у маленькой Элси, наблюдающей за этим, по щекам катились большие слезы. Н конец, подойдя к маме, она что-то прошептала ей на ухо.
— Да, дорогая. Открой ящик комода и выбери сама, — быстро ответила мама. Девочка убежала в дом и вскоре вернулась с детским передничком из красивого белого муслина, отделанным изысканной вышивкой.
— Надень это на него, тетушка Салли, — сказала она. — Мама разрешила.
Затем, подойдя к скорбящей матери, Элси сжала ее смуглые, огрубевшие от тяжелого труда руки своими нежными белыми пальчиками и сказала:
— Не плачь, Минерва. Ты же знаешь, что маленький Бен всегда болел, а теперь он здоров и счастлив. И если ты любишь Иисуса, то однажды опять будешь с ним.
Явно очень довольная той честью, которую оказали ее умершему ребенку Минерва поблагодарила сквозь слезы за это и за перевязку ее раненой руки и, присев на прощание в реверансе, последовала за тетушкой Салли, которая понесла труп в расположенную неподалеку хижину тетушки Дайси.
Скудная мебель дома Минервы была полностью изломана головорезами, а ее муж — ужасно избит. Он и двое других мужчин не пришли в дом господ вместе с остальными, поскольку, по всей видимости, были не в состоянии это сделать, и мистер Травилла, сев на лошадь, отправился на их поиски.
Они были оставлены налетчиками в лесу, и один из них «дядюшка Моуз», сильно хромавший из-за ревматизма, — все еще лежал едва живой на земле весь в синяках, порезах и стреляных ранах.
Другой мужчина дополз до своей хижины и лишился сознания прямо на пороге, в то время как третий лежал в луже собственной крови в нескольких метрах от своего дома.
Мистер Травилла перенес раненых в их хижины и, устроив их настолько удобно, насколько это было возможно, немедленно послал за доктором Бартоном.
В ту ночь покой семейства Фэйрвью не был потревожен близостью налетчиков или их деяниями. Первым, кто узнал о посещении ку-клукс-клана, был мистер Леланд, когда в обычный ранний час открыл парадную дверь, отправляясь на утренний обход плантации.
Увидев перед собой грубый сосновый гроб, он едва не отпрянул, но, сразу же овладев собой, наклонился, чтобы прочитать прикрепленную к крышке записку.
«Берегись, гнусный саквояжник! Это — третье и последнее предупреждение. Мы даем тебе десять дней на то, чтобы убраться отсюда, иначе в этом гробу окажется твой труп».
Мистер Леланд внимательно прочитал записку, тщательно взвешивая каждое слово. При этом на его лице не дрогнул ни один мускул, а его нервы были совершенно спокойны.
Повернувшись к появившемуся в этот момент смотрителю, он сказал твердым, спокойным голосом:
— Принеси мне топор, Парк, и побыстрее. Твоя госпожа ни в коем случае не должна увидеть этого.
С этими словами мистер Леланд наступил ногой на крышку гроба и с треском проломал ее, а завершил дело с помощью топора, быстро разрубив гроб в щепки.
— Вот так! — сказал он, отдавая указание собрать обломки и отнести их в кухню. — В любом случае, загнать меня в этот гроб им не удастся. Интересно, каких бед они натворили в рабочем квартале? — добавил мистер Леланд, прыгая в седло.
— Ужасных бед, сэр. Они чуть не убили двух парней, а остальных до смерти напугали, — сказал Парк, быстро повинуясь приказу собрать щепки. — Я как раз собирался рассказать вам об этом, сэр, когда вы послали меня за топором.
— Да уж! Мерзкие дела! Как только освободишься, Парк, следуй за мной. И помни: ни слова об этом, — и мистер Леланд указал на разломанный гроб. — Никому, — и, пришпорив лошадь, он галопом помчался в направлении рабочего квартала, однако, вскоре увидев вдалеке все еще дымящееся пепелище школьного здания в Йоне, на мгновение натянул поводья и издал возглас удивления и сожаления:
— Негодяи! Что они сделают в следующий раз? Сожгут наши дома вместе с нами? — и, вздохнув, он продолжил свой путь.
Достигнув квартала и обнаружив, что положение вещей еще хуже, чем об этом доложил Парк, мистер Леланд исполнился негодования и мягкого сострадания и сочувствия к пострадавшим.
Он переезжал от хижины к хижине, расспрашивая о состоянии обитателей и высказывая сочувствие и ободрение. Обнаружив, что несколько работников сильно избиты, а другие имеют огнестрельные раны, мистер Леланд послал в дом за ватой, мазью и бинтами, а одному из юношей приказал бежать в конюшню, оседлать лошадь и немедленно отправиться за доктором Бартоном.
— Доктор сейчас в Йоне, сэр, — ответил парень по возвращению. — Эти демоны побывали также и там, сэр.
— Тогда скачи в Йон и попроси доктора приехать сюда, как только он освободится, — сказал мистер Леланд.
Мистер Травилла приехал вместе с врачом, и двое джентльменов сравнили нанесенный ущерб. Мистер Леланд также рассказал о гробе, который нашел перед своей дверью.
— Что вы намерены делать? — спросил мистер Травилла.
— Убегать от угроз — не в моем характере, но я еще не решил как поступить. Я вложил в это предприятие все свои средства, и у меня есть жена и дети, которых я должен обеспечивать.
— Оставить все, безусловно, непросто, но, боюсь, ваша жизнь в большой опасности. Но, что бы ни случилось, Леланд, я останусь вашим другом. Если на вас нападут, бегите в Йон. Наши двери всегда открыты для вас, и вы можете рассчитывать на наше радушие и защиту. Думаю, мы сможем спрятать вас так надежно, что вашим недругам будет очень непросто найти вас.
— Тысячи благодарностей! Да благословит вас Бог за вашу доброту, сэр! — воскликнул мистер Леланд с чувством, сердечно пожимая протянутую ему руку. На этом двое друзей расстались, и каждый отправился к себе домой.