746

Вероятно, имеется в виду следующая публикация Флоренского:

«В редакцию получилось анонимное письмо, подписанное «Монах».

Факт, сообщаемый тут, может толковаться различно, в зависимости

от общих воззрений на таинства вообще и таинство покаяния в частности. Но письмо характерно: сквозь простые слова тут веет безнадежностью и холодом отчаяния, от которых делается больно за автора письма и за себя самого. Несколько безыскусственных фраз ударяют сознание. Открываются тайные язвы нашей церковной жизни. Но пусть письмо говорит само за себя. Вот оно:

«В журнале «Христианин» № 1 П. А. Флоренский ставит вопрос: что испытывает, чувствует совершающий и приемлющий таинства.

Скажу о себе, что я испытывал в таинстве покаяния.

Это было давно, когда мне шел еще 31-й год (теперь 65), я только что был пострижен в монашество и посвящен во иеродиакона; служить нужно было с приготовлением. Были случаи, совесть говорила: «Нужно исповедоваться, так нельзя приступать к приобщению Св. Тайн». Келья моя была рядом с келиею духовника. И вот, выйду из кельи, подойду к двери духовника, остановлюсь, мысль говорит: «Не надо, не ходи, что беспокоить, ведь не пост»; постою, постою у двери и отойду, нет, не надо, войду в свою келью. Совесть говорит: «Что ты делаешь, как ты будешь служить обедню, иди, исповедуйся»,—опять подойду к двери духовника, мысль опять говорит: «Да не надо, не ходи, неловко»,— постою, опять отойду, а совесть опять свое: «Как ты приступишь к Св. Тайнам?» И вот после долгой борьбы, наконец, решился сотворить молитву и войти... Выйдя—я чувствовал, что будто снял с себя тяжелую-тяжелую шубу, я чувствовал, что я мог, кажется, летать, настолько было легко, настолько сердце прыгало от полноты какой-то неизъяснимой легкости,—словами этого выразить нет возможности.

Такова сила таинства покаяния. Было это и не раз, только... увы!., это было... давно. Монах

Грамматики не знаю, простите»».

(Флоренский Павел. Вопросы религиозного самопознания. Сергиев Посад, 1907. С. 28—29).—332.