Лик Иисуса
Лик Иисуса
Чье лицо ты более всего хотел бы видеть, Теодул? Из всех лиц человеческих, от начала мира являвшихся под солнцем, чье лицо ты хотел бы постоянно созерцать, Теодул?
Великий царь и пророк древних времен видел за свою жизнь миллионы человеческих лиц. Видел, смотрел и остался неудовлетворенным. Не могла удовлетворить его преходящая красота человеческая. Обманчивость ее хорошо познал он и на других, и на себе. Но, жаждущий красоты необманчивой, постоянной и совершенной, возопил он к Богу: "Я буду искать Лица Твоего, Господи" (Пс.6:9). И по другому поводу тоже говорил: "Одного просил я у Господа... созерцать красоту Господню..." (Пс.26:4). И вновь воздыхал и вопиял: "Яви светлое лице Твое рабу Твоему..." (Пс.30:17).
А еще и советует своим: "Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда" (Пс.104:4).
Но то, чего желал и искал сей вдохновенный муж, не было дано видеть ему, как и никому иному до сошествия Сына Божия на землю. Как сказал сам Господь Своим ученикам: "...Истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали" (Мф.13:17).
Каким должно было быть лицо Иисуса, ежели могло оно растрогать Иоанна Предтечу, столь сурового по отношению к самому себе и строгого по отношению к другим, и он обрадованно воскликнул: "Вот, Агнец Божий!".
Каким должно было быть это лицо, на которое все в собрании Назаретском с удивлением смотрели, когда Он, начиная Свое учительское служение, стал читать из пророка Исаии: "Дух Господень на Мне: ибо Он помазал Меня благовествоватъ нищим" (Лк.4:18)?
Воистину, необыкновенным должно было быть лицо Мессии, если многие тысячи людей по три дня, не сводя глаз, смотрели на Него, забыв и о голоде телесном, и об усталости физической;
и если многие оставляли дела свои и следовали за Ним через озеро Галилейское, только бы еще и еще Его видеть и слышать; и еще и еще побыть в присутствии Его;
и если один известный грешник, богатый Закхей, в Иерихоне перед лицом народа, который его ненавидел, осмелился взлезть на дерево, только бы увидеть это лицо;
и если царь Авгарь из далекой Халдеи имел побуждение послать своего художника, чтобы тот ему на полотне изобразил лицо Иисуса, чтобы хоть в изображении мог Его созерцать?
Из повествования о царе Авгаре мы получаем исключительные сведения о лике Иисуса. Этот царь Авгарь послал из своей столицы Эдесы лучшего своего художника по имени Анания в страну Израильскую, чтобы изобразил лик Иисуса и принес ему.
После длительного путешествия Анания прибыл туда, куда был послан своим властелином. Однажды он увидел Иисуса в окружении большой толпы людей. Он стал вдали, натянул холст и начал писать лицо Иисуса. Но это было вовсе не легко. Как только он наносил изображение, лицо Иисуса менялось, и художник вынужден был начинать все сначала, на другом холсте. Но и тогда, как только ему казалось, что черты и цвет лица уже уловил, лицо вновь менялось. Он взял третий холст, однако повторилось то же самое. Художник бросал холст за холстом, на каждом начиная изображение, и все безуспешно. Лицо постоянно менялось, и Иисус каждый раз казался похожим на иного человека. Анания начал впадать в отчаяние. Происходило нечто такое, чего никогда в его художнических занятиях не случалось по отношению к; какому бы то ни было человеку.
Ясновидящий Господь предугадал намерение художника, подозвал его и, по милости Своей, спас от отчаяния - взял у него кусок полотна, приложил к Своему лицу, и лик Его оказался чудесным образом четко и выразительно отраженным на полотне. Художник Анания принял полотно из рук Спасителя, поклонился Ему, поблагодарил с трепетом и удивлением, а затем вернулся домой. Когда в Эдесе его спрашивали, как выглядит Иисус Христос, художник рассказывал, что Он подобен любому человеку и что каждый человек может увидеть себя, глядя на Него.
Это свидетельство, правда, не записано в Евангелии, но сохранено в Предании Православной Церкви, в житии великого апостола Фаддея и в житии царя Авгаря. Оно нам много сообщает о характере Господа, отражающемся на телесном лице Его.
Всемогущий Божественный Дух проникал сквозь земной состав тела Иисуса и излучал в направлении каждого человека те достоинства, которые были в той или иной личности. Он пришел, чтобы искать утраченное, т.е. то, что в человеке было привалено землей и грехом, то, что и сам человек уже перестал ценить и осознавать. Пусть это будет даже сотая часть человеческой души, Иисус ее узнает и устремится Своим духом, чтобы ее освободить, как сотую овцу, которая запуталась в терниях, или как одну потерянную драхму, валяющуюся в пыли, или как клад, спрятанный в запущенном поле. Это подобно солнечному свету, падающему на песок, в котором находится зернышко хрусталя. И то одно-единственное зернышко хрусталя в куче темного песка засияет под солнцем и даст отблеск; как будто некое маленькое солнце, оказавшееся в песке, по отношению к большому солнцу небесному - принимает привет и отвечает на него.
Так вот и каждый человек, посмотрев на Иисуса, ощущал Его в себе и узнавал себя в лице Его. Ведь в лице Сына Человеческого каждый человек видел то именно, что его еще делало человеком. Так, Закхей должен был задрожать от страха и радости, когда в душу его проник луч света от лица Господа и коснулся кристалла человечности под напластованием его мытарских себялюбия и алчности - проник и попал именно на этот кристаллик, вызвал отблеск, свет. Вдруг все это имевшееся напластование себялюбия освободило этот мелкий кристалл, и освобожденный кристалл засиял светом Христа в раскаявшейся и заплакавшей душе Закхеевой. И под этим светом воскликнул освобожденный человек: "Господи! Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел (отнял), воздам вчетверо". Так говорит и спасенный утопленник, говорит, как от духа Христова, а Христос, в свою очередь, в ответ ему говорит, словно от души самого Закхея: "Ныне пришло спасение дому сему...".
Грешная женщина, известная грешница в городе, особенно среди фарисеев (Лк.7:39), пережила отвращение к самой себе, когда впервые увидела лицо Иисуса. Некий росток пробился сквозь сор ее души и начал расти. И это в последующем не давало ей покоя. Свою пра-сущность узнала она в лице Иисуса. С тех пор нечто новое заполняло ее душу, нечто боролось - одолевало сор то, что прорастало, то, что запало в душу как семя света от Божественного лица. И в конце концов победило в ней это новое, чистое и святое; и взяла она свои деньги, посредством греха обретенные, и купила она самое дорогое миро, и пришла к Иисусу, чтобы излить на Него миро вместе со слезами своими. Слепые фарисеи видели в этом лишь искусительную сцену. "Если бы Он был пророк, - говорили они, - то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница". На самом же деле Господь знал то, что они знали, а вот они не знали того, что Господь знал. Они знали только о ее грехе, ничего более; Господь же знал и о чем-то ином - о том, что на сорной куче греха произрастало и что в куче песка сияло. Они были подобны месяцу, под бледным светом которого и зерна хрусталя остаются темными, без отблесков, таким же, как обычный песок. А ОН - пламенеющее Солнце правды, которое высвечивает различия и воздает должное, - вызвал отблеск светом лица Своего и на скрытом зернышке хрусталя в душе женщины-грешницы. Потому высказал Он укор фарисеям, бледной луне подобным, а женщине сказал: "Прощаются тебе грехи (т.е. сор твой Я выбрасываю из тебя), ...вера твоя спасла тебя, иди с миром".
А обратим внимание на разбойника, что справа на кресте. Мучаясь, он препирался со своим товарищем, который по левую сторону. Тот хулил Господа, а этот Его защищал, говоря: "Или ты не боишься Бога... Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал". Не написано, что этот благоразумный разбойник когда-то ранее видел и слышал Иисуса. Впервые со своего креста, извиваясь от боли и повернувшись к среднему кресту, оказался лицом к лицу с Ним. И свет от лица Иисусова осветил в душе его нечто утонувшее, запрятанное, забытое - то, что от сотворения мира, из поколения в поколение, переходя от предков к потомкам, боролось и тщетно пыталось выйти наружу. Под влиянием же увиденного лица - хотя было оно измучено, окровавлено и в ссадинах - разбойник вспомнил о чем-то праисконном в себе, о чем-то человеческом и божеском и потому именно ощутил себя родственным Распятому посредине. При жизни он чувствовал себя злодеем и животным, а умирая, почувствовал себя человеком. Буря жизни вырвала древо его жизни с корнями, но он смог корни свои протянуть к источнику живой воды, чтобы от него питаться и не погибнуть. "Помяни меня, Господи, когда приидешъ в Царствие Твое".
Час-два размышлял он, мучаясь на кресте; час-два покаяния и презрения к напрасной жизни своей; час-два созерцания лица Иисуса - и обретенная милость Божия, омоложение, оживотворение и пересаждение в Рай. "Истинно говорю тебе, - изрекает ему Сын Божий в агонии, - истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю".
Это лишь несколько классических примеров. А где еще много тысяч простых, да и грешных, душ, которые не могли оторваться от лица Иисуса? Ученики, что пошли за Ним без слов. Никодим, не понимавший ничего, но из-за света лица Христова ставший Его тайным последователем. Иосиф и Гамалиил, и многие другие, имевшие известность и авторитет, также. Перед такими Господь Иисус предстал как прекраснейший из сынов человеческих.
Однако многие остались равнодушными к лицу Его. Кто они? А те, в ком и последнее зернышко хрусталя превратилось в обычный песок. Это властители иудейские, фарисеи, священники и книжники, которые отравой лицемерия, тщеславия и формализма себя окончательно умертвили. Им лицо Христа ничего не говорило, ничего не значило. Они смотрели на этот лик, как слепцы на солнце, и могли для себя повторить пророческие слова: "Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида который привлекал бы нас к Нему".
Так было когда-то, так и сейчас среди нас: лицемеры, глупцы слепые, вожди слепые, которые отцеживают комара, а проглатывают верблюда, чаши, снаружи вымытые, а внутри полные грязи, побеленные гробы, полные смерти и костей мертвецов, убийцы пророков и духоносных людей, змеи и порождения аспидов, отродье людское и дети сатаны. Каиафа, Ирод и Пилат видели лицо Иисуса, но не смогли найти на этом лице ни одной черты своей, и ни один лучик от этого лица не мог найти ни одной точки в их душах, на которой бы остановился и получил отблеск.
Исключая их и подобных, тогда и сейчас и до конца времен лицо Иисуса представляет лицо Всечеловека. Каждый человек, у которого хоть самый маленький уголок души остался неподвластным смерти греховной, мог себя видеть в лице Христа, и свет лица Христова мог войти в него и оживить полностью его душу.