Глава 1 КРЕЩЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ИСКУШЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА В ПУСТЫНЕ

Глава 1

КРЕЩЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА. ИСКУШЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА В ПУСТЫНЕ

Крещение Христа есть первое в истории общественного служения явление Его миру. Событие в высшей степени важное, ознаменованное уже в глубокой древности установлением особого праздника[1172], должно было рано найти себе место и в христианской иконографии; но первые попытки изобразить его слишком еще робки, слишком несовершенны с точки зрения идеальных понятий об иконографии как искусстве церковном; в их формах слышится эхо античной древности, им недостает тех решительных и осязательных признаков религиозного символизма, по которым мы прямо узнаем сюжет в памятниках позднейших; отсюда анализ их может оставлять место некоторым вопросам и даже сомнениям. Во фреске одной из кубикул катакомбЛюцины (рис. 69), относящейся, судя по характерным чертам античного стиля, к I–II вв.[1173], представлен молодой человек, нагой, выходящий из воды; другой человек, стоящий на берегу в тунике, подает ему руку для облегчения выхода; вверху — птица. Здесь, по-видимому, представлена какая-то обыденная сцена: ни в изображениях действующих лиц, ни в обстановке нет признаков идеального характера[1174]. Тем не менее почти все специалисты видят здесь изображение крещения Спасителя[1175]. Допустим, что бытовые и даже мифологические картинки встречаются среди памятников древнехристианского периода, даже в христианских катакомбах (Домитиллы), но до сих пор ни в памятниках римских, ни в восточных не найдено ни одного изображения какого-либо омовения, очищения, люстрации или посвящения, которое бы близко подходило к изображению катакомб Люцины и применительно к которому возможно было бы объяснить смысл последнего. Предположив, что идея нашей сцены имеет не христианское, а какое-либо иное происхождение, мы должны были бы отказаться от ее объяснения. Между тем, став на точку зрения христианства и сравнивая эту сцену с ясными изображениями крещения на других памятниках, мы не можем не признать между ними некоторого, хотя бы отдаленного, сходства, и все детали сцены получают удовлетворительное объяснение. Но вслед за признанием христианского характера сцены является вопрос: кто кого крестит здесь? Есть ли это крещение Христа от Иоанна или какое-либо иное? Проф. В. Шульце, вопреки принятому мнению, видит здесь крещение одного из членов фамилии владелицы катакомбы[1176], умершего вскоре после своего крещения. Таким образом, в решении этого вопроса автор остается верен своему тенденциозному, подробно развитому в одном из его сочинений[1177] воззрению на характер древнехристианских изображений как преимущественно погребальный. Шульце утверждает, что изображение Христа в совершенно обнаженном виде немыслимо было в христианской древности. На это г. Стриговский ответил правильной ссылкой на изображения крещения Христа в скульптуре саркофагов, где крещаемый представляется обнаженным; но если в катакомбах Люцины возможен вопрос о личности крещаемого, то в названных сейчас скульптурных изображениях он не может иметь места: крещение введено здесь в цикл изображений из жизни Христа, и потому видеть в крещаемом лицо, погребенное в саркофаге, невозможно. Если далее Шульце обращает внимание на находящееся здесь изображение голубя с веткой в клюве и видит в нем символ мира (голубь Ноя) и в дальнейшем смысле — указание на то, что лицо, погребенное в этой кубикуле, скончалось вскоре после своего крещения, то, во-первых, само изображение ветки не есть факт несомненный: возможно, что в оригинале здесь находится простое пятно, превращенное копиистами, под влиянием знакомой фигуры голубя Ноя, в ветку; во-вторых, в случае признания ветки фактом бесспорным не следует забывать, что изображение Св. Духа с ветвью в клюве — явление возможное и действительно встречающееся в сцене крещения на памятниках древности, например в Евангелии национальной библиотеки № 74[1178]. Живописцы хотели выразить в этой подробности мысль о спасении людей от первородного греха, совершенном Сыном Божиим; они могли видеть множество раз изображение Ноева голубя мира, и отсюда, быть может, объясняется то, что в рассматриваемом изображении голубь слетает с левой стороны (как в изображениях возвращения голубя в ковчег), а не прямо сверху, как это принято в позднейших изображениях крещения Христа. Таковы соображения г. Стриговского[1179]. В. Шульце в своем отзыве о сочинении Стриговского[1180] не признал их силы и остался при прежнем мнении; но если делать выбор из этих двух объяснений, то мы присоединяемся к объяснению г. Стриговского. Таково единственное изображение крещения Христа в живописи катакомб.

69 Фрески катакомб: Люцины Претекстата, Сакраментальной капеллы

Гораздо меньшую степень достоверности имеет изображение в катакомбах Претекстата (рис. 69), относящееся к концу II или к началу III в.[1181]: представлен молодой человек в короткой тунике и плаще, по правую сторону его два человека в таких же костюмах, сверх того передний в шапочке; они простирают руки по направлению к голове первого человека; около кистей их рук — неясные черты, означающие или прутья, или струи воды; справа дерево, с которого слетает птица[1182]. Объяснения сцены разноречивы. Школа де Росси полагает, что здесь представлено поругание Спасителя в терновом венке: два воина стоят перед Спасителем, и один из них, с выражением жестокой иронии на лице, ударяет Христа тростником по голове, на которой виден терновый венец: это образное выражение слов ев. Марка: «и били Его по голове тростию» (Мк. XV, 19)[1183]. Здесь что ни слово, то неясность и сомнение: ни в одном из существующих рисунков этого изображения нет ясного тернового венка, нет и тростей; в костюмах двух лиц нет признаков военного звания; дерево и птица неуместны в сцене, происходившей в претории Пилата; эпизод из истории страданий Христа не гармонирует с общим направлением христианского искусства и иконографии во ??-??? вв. Но, быть может, несообразности эти исчезнут, если допустить, что здесь представлен момент, следующий за крещением Спасителя, как он описан в Евангелиях Матфея и Луки? По выходе Спасителя из воды Иоанн увидел Св. Духа, сходящего на Него в виде голубя (Мф. III, 16); при этом присутствовал народ (Лк. III, 21–22). Отсюда: одно из двух лиц, стоящих перед Христом, означает Иоанна, другое — народ; то, что школа Росси называет венком, есть вода в виде струй; дерево означает берег Иордана; голубь — Св. Духа[1184]. Ролле дополняет, что трость дана в руку Иоанна для того, чтобы он указывал ею на Св. Духа — голубя, или для означения берега Иордана, и что в той же крипте находится изображение беседы Христа с самарянкой[1185], имеющее по идее связь с крещением (живая вода — крещение). Это объяснение, устраняя несообразности первого, допускает неясности иного рода: предполагаемый Предтеча на некоторых рисунках имеет шапку на голове (рис. Стриговского) — подробность невозможная в костюме Предтечи, особенно — совершающего крещение Христа; тростник в руке Предтечи излишен и не оправдывается теми целями, какие присваивают ему изъяснители: указать на Св. Духа Иоанн мог и должен был рукой; тростник служит атрибутом олицетворения Иордана, но сам по себе не означает Иордан: тростник в руках второго представителя народа совершенно неуместен; ни одного изображения этого момента, а также изображения Христа, крещаемого в тунике и иматии, в памятниках древности нет. Раскрытие символизма, несомненно присущего древнехристианской иконографии, должно опираться на те или другие фактические основания или на аналогии; но ни того ни другого в этом изъяснении нет; изъяснение не соответствует характерным чертам изображения, и вопрос о значении изображения остается открытым. В сакраментальной капелле катакомб Каллиста (рис. 69) находятся еще два изображения акта крещения, но они имеют свое особое значение и будут приняты в соображение при решении вопроса о форме крещения по памятникам искусства, для иконографии же крещения Христа не дают ничего нового.

Скульптура саркофагов, по верному замечанию г. Стриговского, представляет крещение в формах однообразных, подражательных. Объяснение этого явления заключается и в том, что саркофаги изготовлялись ремесленниками, не помышлявшими о свободном творчестве и копировавшими с готовых образцов[1186], и в общем характере эпохи, к которой относятся саркофаги. Упадок античной скульптуры сильнее чувствуется в саркофагах IV–VI вв., нежели в скульптуре первых столетий христианства. Саркофаг арльский (рис. 70)[1187]: Иордан в виде потока, быстро несущегося сверху из скалы; в нем стоит Христос в образе дитяти, на которого сходит Св. Дух в виде голубя. Слева Иоанн Креститель, мужчина в зрелом возрасте, с бородой, в плаще, переброшенном через левое плечо на чресла; левая рука его простерта в знак удивления, правая возложена на голову Христа. С правой стороны — мужчина в тунике и иматии, со свитком в руках: он смотрит на Спасителя. Костюм и свиток[1188] дают основание видеть в этом лице учителя; по всей вероятности, это прор. Исаия, пророчество которого, относящееся к проповеди Иоанна о крещении покаяния, приводит ев. Лука (III, 3). Пророчество это, и даже не одно оно, повторяется и в песнопениях праздника Крещения в православной церкви: «глас вопиющего в пустыни, яко возгремел еси над водами многими (4-й ирмос 1-го канона)… Исаия, измыйтеся, очиститеся глаголет…» (2-й тропарь 9-й песни 1-го канона) Та же композиция на саркофаге Анконского собора [1189]: Предтеча в таком же одеянии; Христос также в виде дитяти; на главу Его опускается сверху струя воды; Св. Духа нет; направо пророк со свитком. На изображении саркофага, изданном Мабильонам и Гарруччи (рис. 71)[1190]: Христос — дитя; Иоанн в тунике и паллиуме, без бороды; Иордан бежит сверху, оттуда же сходит Св. Дух. Позади Иоанна неизвестный человек, которого Гарруччи признает за ученика Иоанна, а Стриговский опять за Исаию. Так как, во-первых, этому лицу недостает свитка — атрибута пророка; во-вторых, его поза и выражение удивления в лице более свойственны обыкновенному зрителю, чем пророку; в-третьих, в памятниках позднейших нередко на том же приблизительно месте изображается народ или ученики Иоанна, — то мы присоединяемся к первому мнению. На мадридская саркофаге (Academia reale d’istoria)[1191] Христос — дитя, Предтеча в тунике (exomis); вверху струя воды и Св. Дух. Как здесь, так и на саркофаге анконском, вода вытекает из урны; форма эта вполне ясно выражена на стеклянном фрагменте, найденном в 1876 г. в Риме[1192]. Мотив этот сам по себе неясный, становится понятным ввиду античного сопоставления реки с урной, из которой течет вода; отсюда, по удалении самого сопоставления, вышла указанная форма Иордана. На саркофаге латеранском[1193] изображение в общих чертах сходно с анконским и мадридским, но резко отличается от них тем, что Предтеча льет на голову Христа воду из сосуда в виде раковины. Эта деталь, столь соблазнительная для приверженцев обливательного крещения, не может иметь историко-литургического значения.

70 Рельеф саркофага в Арле

Саркофаг исправлен во времена не очень древние (ок. XV в.); именно исправлены рука и голова Предтечи и голова Спасителя[1194]. Реставратор не знал обычной композиции сюжета на саркофагах и плохо понимал смысл деталей реставрируемого изображения. Он представил дело таким образом, что струя воды, текущая сверху, направляется в чашку, которую держит Предтеча над головой Христа; но если бы он знал однородные памятники, то представил бы возложение руки Предтечи на голову Христа, и чашка оказалась бы излишней. На основании этих памятников типические черты крещения Христа в скульптуре саркофагов представляются в следующем виде. Спаситель в виде мальчика с длинными или короткими волосами; иногда ноги Его слегка касаются воды, иногда Он стоит по колена в воде, иногда вода падает на голову Его сверху, но ноги все-таки в воде. Предтеча — зрелый муж, одетый в тунику; левая рука его простерта в знак удивления, правую он возлагает на голову Христа. Вверху Св. Дух в виде голубя. Иордан течет сверху под ноги Христа. Иногда является прор. Исаия. Таким образом, здесь помечены главные действующие лица и их положения для последующих изображений крещения; но они имеют здесь свои отличия от позднейших византийских изображений. Равнейшее отличие в типе Христа: представление Спасителя крещаемого в образе дитяти не согласно с историей. Леблян[1195] видит здесь точное отражение христианской терминологии, по которой вещаемому, какого бы он возраста ни был, присваивается наименование дитяти, так как крещение есть второе рождение к вечной жизни; Ролле[1196] полагает, что этим означается юность нового христианина; Стриговский[1197] объясняет это явление тем, что изображение крещения Христа сложилось под влиянием литургической практики крещения, предполагающей в неофитах детей. Все эти объяснения имеют точку соприкосновения в общей идее христианского крещения. Христос дал образец крещения, крестятся дети, крестятся и взрослые, которые таким образом родятся к новой жизни, становятся юными. Сам Спаситель с этой стороны, в смысле метафорическом, может быть назван отроком (????), как действительно и называет его церковная песнь (2-й троп. 1-й песни 2-го канона на Богоявление). Наряду с этой формой крещения, тесно связанной с формами позднейшими и определившей основные черты последних, в скульптуре саркофагов встречается, впрочем только однажды, символическая форма крещения Христа: разумеем изображение на общеизвестном саркофаге Юния Басса (IV в.) в гротах ватиканских[1198]. Спаситель изображен здесь в виде агнца, лежащего в потоке, вверху Св. Дух в виде голубя, из клюва которого выходит сияние и распространяется над головой агнца-Христа. Предтеча также в виде агнца, возлагающего ногу на голову Христа. Смысл композиции совершенно ясен; общая схема близка к обычной схеме изображения крещения на саркофагах, но лица заменены общеизвестными в древнехристианский период символами.

В мозаиках Равенны сделан заметный шаг к византийским формам крещения. Таких изображений здесь два — в ваптистериях кафолическом и арианском: в том и другом крещение представлено в центре купола; то и другое V в. Первое (рис. 72)[1199]:

71 Саркофаг Мабильона

Спаситель в виде зрелого мужа, обнаженный, с бородой, с длинными волосами, в нимбе, с опущенными вниз руками, стоит по пояс в воде; сверху опускается на голову Его Св. Дух. С левой стороны Предтеча, с бородой, в тунике (exomis), с четырехконечным крестом в левой руке, стоит на скалистом берегу Иордана; в правой руке его, поднятой над головой Спасителя, сосуд, из которого льется вода[1200]. С правой стороны из глубины реки выступает бородатый муж Иордан, в венке, с покрывалом в руках и тростником; левая рука его опирается на опрокинутую вазу с водой[1201]; над ним надпись IORD. Не все части этой мозаики имеют одинаковую древность: по Рихтеру, исправлены в средние века шея, правая рука Спасителя и нимб Предтечи[1202]; по Кроу и Кавальказелле, голова, плечи и правая рука Спасителя, те же части, крест и правая нога — Предтечи[1203]; по Стриговскому, первоначально Христос был представлен без бороды; кроме того, реставратором добавлена чашка в руках Предтечи[1204]. Для проверки замечаний Рихтера и Кроу необходимо было бы ближе обследовать оригинал изображения. Замечания Стриговского имеют характер иконографический и основаны на сравнении памятников: первое есть, в сущности, одно предположение, основанное на том соображении, что тип Спасителя с бородой впервые является не ранее VI в. (Ев. Раввулы); но если это верно по отношению к типу Спасителя в композиции крещения, то неверно в общем смысле: тип этот встречается уже в скульптуре саркофагов (например, на известном латер. саркофаге из церкви Св. Павла и др.), и в живописи катакомб, и в мозаиках, близких по времени к нашей мозаике[1205]. Возможно допустить, что равеннский мозаист V в. ввел его и в композицию крещения. Второе замечание, безусловно, верно: чашка в руках Иоанна, предполагающая обливательное крещение, есть вымысел очень позднего реставратора; глубокую уверенность в этом нам неоднократно высказывал покойный Прохоров, обладавший острым чутьем в деле распознавания памятников и всегда сильно протестовавший против тенденциозной порчи их. Если вещественные памятники древности всегда указывают на погружение, а памятники письменности, как видно будет ниже, удостоверяют, что обливательное крещение явилось на Западе в эпоху позднейшую, то невозможно допустить, чтобы мозаист V в. пошел наперекор художественной и литургической практике и ввел тенденциозную форму, не имевшую смысла в V в. Второе мозаическое изображение крещения Христа в арианскам ваптистерии (S. Maria in Cosmedin)[1206] сходно с первым, но Христос здесь не имеет бороды, Предтеча стоит с правой стороны и, возлагая десницу на голову Христа, держит в шуйце пастырский жезл (pedum); с левой стороны олицетворение Иордана в образе полуобнаженного старца с длинными волосами; левой рукой он делает жест удивления; в правой держит тростник и в то же время опирается ею на урну, из которой вытекает вода, образующая реку Иордан, где стоит Спаситель.

72 Мозаика равеннского ваптистерия

Сравнивая эти изображения с изображениями саркофагов, нельзя не заметить их сходства в целом и различия в деталях: Христос здесь является в образе взрослого человека, даже мужа; река Иордан принимает естественный вид; появляется ее олицетворение. Тип крещения на саркофагах и мозаиках равеннских проходит и во многих памятниках последующего времени: на таблетке из слоновой кости в Бодлейяновом собрании в Оксфорде[1207], на окладе Евангелия миланского собора (см. рис. 27 на стр. 109)[1208], на ларце Кенсингтонского музея[1209]. В катакомбах Понциана[1210] Спаситель[1211], Св. Дух и Предтеча с посохом, как в мозаиках арианского ваптистерия; ангел с левой стороны напоминает памятники византийские, но олень, подходящий к струям Иордана, — символ христианина, жаждущего воды живой (пс. XII, 2), — указывает на древнехристианскую эпоху[1212]. Еще ближе к византийскому типу крещения стоит изображение на кафедре Максимиана VI в. (рис. 73)[1213]. Спаситель в виде молодого обнаженного человека стоит в Иордане. Предтеча, старец, в тунике и звериной шкуре, стоя на левом берегу, возлагает на голову Его правую руку; левая простерта; за ним — палаты, означающие, вероятно, Иерусалим. Св. Дух сходит на голову Христа. Два ангела с покровами на руках в благоговейных — наклоненных — позах стоят с правой стороны. Внизу молодой человек, олицетворяющий Иордан, опирается на сосуд, из которого течет вода; он как будто удаляется прочь. На рисунке Гарруччи над ангелами находится надпись ?????, означающая Бога Отца, голос которого слышан был при крещении Христа[1214]. Важную особенность этого изображения составляют ангелы, утвердившиеся в памятниках византийских; но Спаситель все еще молодой, без бороды; таков же Он на ампуле Монцы[1215] и на свинцовой печати VII в., изданной и объясненной Киршем[1216], где, подобно памятникам византийским, находится ангел. Перемена типа Спасителя в крещении окончательно совершилась в конце VI в., как это видно из сирийского Евангелия[1217] и последующих памятников. Крещение в сирийском Евангелии[1218] очень просто: Спаситель в виде зрелого мужа, обнаженный, стоит в воде. Предтеча в тунике и желтом иматии возлагает на Него руку; глаза его опущены долу; вверху — небо, из которого выступает рука, символ Бога Отца; Св. Дух опускается на голову Христа. Нет здесь ни ангелов, ни олицетворения Иордана; изображение повторяет один только рассказ Евангелия о крещении. Изображение в неаполитанских катакомбах Яннуария VIII в.[1219]: Спаситель по колена в воде, налево Иоанн Предтеча, направо два ангела; вверху Св. Дух в пучке лучей и небо в виде сегмента круга. Как Иоанн Предтеча, так и ангелы смотрят вверх и воздевают руки к небу: их внимание привлекает голос свыше. Изображение, вероятно, исполнено греческими художниками, которые в то время держали в своих руках искусство Южной Италии; но положение ангелов не вполне согласно с византийским шаблоном: один из ангелов должен бы смотреть не вверх, но на Христа[1220]. Широкое развитие получает иконография крещения в лицевых псалтырях[1221]. В псалтыри Лобкова (рис. 14 на стр. 70) крещение повторяется дважды[1222]. Спаситель в крестообразном нимбе стоит по шею в Иордане, обрамленном двумя скалистыми берегами; на голову Его сходит с неба Св. Дух; в стороне змееобразное морское чудовище, обливаемое собственной кровью; фигура эта введена в композицию для выражения слов псалма: «ты стерл еси главы змиев в воде. ты сокрушил еси главу змиеву» (пс. LXXIII, 13). Внизу другое чудовище, дополняющее иллюстрацию приведенных слов. Второе изображение иллюстрирует слова: «море виде и побеже, Иордан возвратися вспять» (пс. CXIII, 3): Спаситель и Предтеча как в предыдущем изображении, но вместо драконов — бородатый старик в шапке, удаляющийся прочь; это Иордан. В псалтыри Афонопандократорского монастыря также два изображения при тех же псалмах; первое (л. 98 об.): Христос стоит в воде по грудь; Предтеча и один ангел по бокам Его; у ног Христа два дракона; море, удаляющееся в виде черного человека (дьявол?). Второе (л. 1б4 об.): Христос в воде по шею; над головой Его Св. Дух; Иордан в виде мужчины, море в виде женщины — удаляются прочь[1223]. Псалтырь национальной библиотеки № 20 (пс. CXIII, л. 26 об.): Спаситель в Иордане, среди двух скал, и Св. Дух, сходящий с неба, как в лобковской псалтыри; нет ни Предтечи, ни ангелов. Внизу мужская фигура[1224] с перевязкой по чреслам[1225]; от нее идет поток, образующий Иордан, в котором стоит Христос; она буквально «возвращается вспять», т. е. пятится назад. В барбериновой псалтыри четыре изображения крещения, при псалмах XXVIII, LXXIII, I.XXVI и CXIII. Первое: Спаситель совершенно обнаженный стоит в Иордане, обведенном золотыми линиями. Иоанн Предтеча и два ангела обычно; вверху Св. Дух в виде голубя с веткой в клюве, небо со звездой и рука, символизирующая Бога Отца; с правой стороны обнаженная женщина убегает прочь. Изображение иллюстрирует слова: «Глас Господень на водах: Бог славы возгреме, Господь на водах многих». Второе: Предтеча возлагает руку на Христа, стоящего в воде; внизу окровавленный дракон[1226].

73 Таблетка кафедры Максимиана

Третье: Спаситель в Иордане; Предтеча простирает обе руки вверх; над головой ХристаСв. Дух. Миниатюрист опустил олицетворения, а между тем они были здесь совершенно необходимы, так как изображение относится к словам: «видеша тя воды, Боже… и убояшася» (ст. 17). Четвертое: Спаситель в воде, с благословляющей десницей. Предтеча возлагает десницу на Христа, а шуйцу простирает к небу. Ангелов нет. Внизу Иордан — человек синего цвета, как и вода.

Две миниатюры на поле рукописи дополняют изображение: молодая женщина в багряной тунике и красном плаще, в золотой короне, бежит; в правой руке ее рог, из которого струится вода. Это море убегающее. Ниже Иордан, «возвращающийся вспять», в виде синей человеческой фигуры, в золотом венце, обращенной в другую сторону; от него исходит большая струя воды. Британская псалтырь[1227]: Спаситель в воде с благословляющей десницей; сверху со звездного неба сходит Св. Дух; направо Иоанн Предтеча, возлагающий руку на Христа, налево два ангела. В воде четырехконечный крест на высоком пьедестале. Гамильтонова псалтырь[1228]: Предтеча стоит перед Христом, в изумлении простирая к Нему руки. Внизу море в виде женщины и Иордан в виде мужчины в венке — оба с идриями, из которых вытекает вода. В другом изображении того же кодекса[1229] Иоанн Предтеча возлагает руку на Спасителя; море — женщина, сидящая на морском чудовище, Иордан — одна голова мужчины. Славянская псалтырь (рис. 74) из собр. Хлудова (пс. CXIII)[1230]: Спаситель преклоняет выю под руку Предтечи; десница Его благословляющая. С правой стороны ангел, с левой — Предтеча с жезлом в шуйце, увенчанным крестом. Вверху луч и в нем Св. Дух. Позади ангела раздвоенная гора в соответствии со словами псалма: «горы взыграшася яко овни» (пс. CVIII, 4). В воде четырехконечный крест и море — женщина на дельфине. Надпись ?????????. Псалтырь ОЛДП. Здесь три изображения крещения: Христос в воде среди двух высоких скал; с левой стороны Предтеча, с правой, на месте ангелов, — фарисей и саддукей; вверху небо с тремя лучами (пс. XXVIII). Во втором (пс. LXXIII) ангелы (два) заняли свое место; вверху небо, рука и лучи; внизу два дракона с отделенными от туловища головами. В третьем (пс. CXIII) — олицетворения моря и Иордана с сосудами: вверху небо с тремя лучами и Св. Дух в виде голубя[1231]. Псалтырь угличская (рис. 14 на стр. 70)[1232]: Спаситель, Иоанн и два ангела обычно; море — женщина — выливает воду из сосуда; Иордан — мужчина в шапке — удаляется. Псалтырь ипатьевская 1591 г. (л. 170 об.): крещение с оригинальными особенностями: Иордан в виде безбородого мужчины, из уст которого течет вода, разливающаяся в целую реку, в которой крестится Христос; к реке подходит олень (надпись «елень») и пьет воду (ср. катак. Понтиана).

74 Миниатюра славянской псалтыри Хлудова

В годуновских псалтырях крещение повторяется неоднократно в соответствующих местах (рук. С.-Петерб. дух. акад., л. 136 об., 402 об.); изображение обычное, но под миниатюрой, иллюстрирующей слова «стел еси главы змиев» изображены, подобно миниатюре угличской псалтыри, два красных дракона (л. 280 об.). Общие черты псалтырных изображений, таким образом, состоят в следующем: Спаситель в Иордане; Предтеча, ангелы. Св. Дух, олицетворение Иордана; все эти части изображения известны по памятникам предшествующего появлению лицевых псалтырей времени; вновь появляются: олицетворение моря, видоизмененная фигура олицетворения Иордана, драконы; части эти из лицевых псалтырей переходят и в иные памятники. Изображения играющих гор и оленя не оставляют в иконографии никакого следа: это — примеры исключительные. Фарисеев и саддукеев увидим в сложных композициях крещения.

Ватиканскийминапогий[1233] (6 Янв., работа Георгия, см. рис. 75): две высокие скалы, среди которых протекает широкий Иордан. В воде Спаситель, совершенно обнаженный, без перевязки по чреслам, с благословляющей десницей. Вверху голубое небо, откуда выходят лучи и Св. Дух[1234]. Предтеча, в золотом иматии, возлагает руку на голову Христа и смотрит на небо; за ним двое учеников в туниках и иматиях[1235]; с правой стороны два ангела наклоненные, с покровами в руках. Внизу возле скалы — крест на подставке[1236]. Под 7 Янв. художник Нестор добавил еще миниатюру, изображающую секиру у корня дерева, которую мы увидим ниже в композиции крещения: Предтеча в желтоватой тунике и темно-зеленом иматии, с длинным четырехконечным крестом в левой руке, указывает на секиру троим стоящим возле него фарисеям и саддукеям (Мф. III, 10; VII, 19). В минее национальной библиотеки № 1561 (л. 29 об.): Иоанн в короткой власянице, смотрит на небо, с правой стороны два ангела, в воде крест шестиконечный на высоком пьедестале. В другой миниатюре (л. 42 об.) Предтеча со свитком и благословляющей десницей, в фиолетовой тунике и темном иматии; на левой стороне дерево, у корня которого лежит секира. В давидгареджийской минее (л. 91): среди двух высоких берегов Иордана стоит Спаситель в воде; с правой стороны Предтеча, в двух одеждах, смиренно склоняясь, возлагает руку на Христа; направо два ангела с покровами на руках; вверху небо в виде сегмента круга; в воде — крест на подставке; здесь же несколько растений; две утки и пеликан скользят по гладкой поверхности Иордана. В рукописи Григория Богослова национальной библиотеки № 533 (л. 154; рис. 7б)[1237]: Спаситель совершенно обнаженный, в нимбе, с благословляющей десницей, стоит в Иордане. Иоанн возлагает на Него руку и обращает взоры к небу, откуда сходит Св. Дух в лучах, берущих свое начало от золотой звезды неба. Позади Иоанна дерево, у корня которого секира. С правой стороны обычные два ангела с покровами. В воде крест и золотые блестки в виде морских растений: эту последнюю подробность мы встречаем еще в первый раз: в памятниках ранее XI в. ее нет. Внизу св. Григорий Богослов и народ смотрят на крещение Иисуса Христа и воздевают к Нему руки. Эта миниатюра относится к проповеди Григория Богослова на св. светы: миниатюрист, представив тему проповеди в миниатюре крещения, присоединил сюда также проповедника со слушателями.

75 Миниатюра ватиканского минология Василия Великого

Подобный характер имеет другая миниатюра того же кодекса, представляющая крещение народа от Иоанна (л. 146)[1238]: двое крещаемых, стоя в воде, воздевают руки. Иоанн Предтеча, в желтоватой тунике и темно-коричневом иматии, стоя на берегу, благословляет крещаемых; он поднял глаза и видит приближающегося к нему Иисуса Христа, в фиолетовой тунике и светло-голубом иматии, с книгой в левой руке и благословляющей десницей[1239]. Внизу на берегу ученик Иоанна снимает с себя тунику, чтобы принять крещение; две туники лежат под деревом. Сзади Иоанна из-за горы смотрят на крещение двое иудеев. Григорий Богослов с народом, как на предыдущей миниатюре. Сходно изображение крещения Иисуса Христа в другом кодексе Григория Богослова той же библиотеки № 543 (л. 197 об.); отличия: Иоанн обращает взоры на Иисуса Христа; в воде нет никаких изображений; три ангела. Внизу Иоанн проповедует народу и встречает Иисуса Христа. Крещение Иоанново в особой миниатюре, как в предыдущем кодексе: в воде три лица, из которых одно плывет; Бордье неверно признает его за олицетворение Иордана[1240]. На берегах Иордана две толпы народа. В кодексе Григория Богослова московской синодальной библиотеки (л. 133 об.): Спаситель и Иоанн обычно; сверху слетают два ангела с покровами на руках; среди них — благословляющая десница выставляется с неба. Оживленную картину представляет крещение народа от Иоанна (л. 144 об.): в Иордане плавают обнаженные люди — старцы и юноши; на берегах — толпы народа: один сбрасывает с себя платье и устремляется в воду, мать снимает с сына одежду; некто снимает с себя обувь, женщина полуобнаженная снимает с себя серьги. Иоанн в торжественной позе стоит на берегу и благословляет крещаемых. В афонопантелеймоновском кодексе № 6 (л. 161) изображение как в кодексе национальной библиотеки № 533; отличия: нет звезды и блесток. В кодексе национальной библиотеки № 550 (л. 61 об.)[1241] нет гористых берегов; оба ангела смотрят на Иисуса Христа; Иордан олицетворен в образе обнаженного сильного старика с щетинистыми волосами; он с испугом смотрит на Иисуса Христа и делает жест удивления левой рукой; в правой руке его золотой сосуд. В букве П, которой начинается слово св. Григория (????? I ?????), повторено еще раз крещение: Иоанн — с правой стороны; Иордан в виде старика с сосудом. В крещении Иоанновом (л. 166 об.) — оживленная сцена, как в московском кодексе; в воде четырехконечный крест; вверху пять парящих ангелов. Подобное крещение Иисуса Христа в инициалах ватиканского кодекса № 463, с олицетворением Иордана, и кодекса коммерческого училища на о-ве Халки, также с олицетворением. Краткое изображение без олицетворения в кодексе национальной библиотеки № coisl. 239 (л. 120). Лицевые Евангелия. В Евангелии национальной библиотеки № 74 (л. 6,64,111 и 169; см. рис. 77) и елисаветградскам крещение Иисуса Христа повторено четыре раза: Спаситель в Иордане с благословляющей десницей, в золотом нимбе; Иоанн возлагает на Него десницу, а шуйцу простирает вверх. В небе сияет звезда, отсюда выступает рука и Св. Дух в виде голубя с веткой. Пять ангелов на правой стороне с покровами, преклоняют выи перед Христом; передние три ангела имеют золотые нимбы, задние два — розовый и синий.

76 Миниатюра кодекса Григория Богослова национальной библиотеки № 553

В воде у ног Иисуса Христа крест на подставке и обнаженный Иордан с опрокинутой идрией в правой руке[1242]. Во втором изображении нет Св. Духа, число ангелов — семь; слева большая толпа; в воде лежит обнаженный мальчик; по всей вероятности, это олицетворение Иордана: во-первых, фигура эта в воде — единственная, как во многих переводах изображения с олицетворением Иордана, между тем как в сценах крещения народа вместе с Иисусом Христом всегда является несколько крещаемых; во-вторых, она занимает то же место, что и Иордан в других миниатюрах; в-третьих, самая поза ее (удаляется от Иисуса Христа и обращает назад свои взоры) напоминает олицетворение Иордана. Фигура неясна потому, что сам миниатюрист, быть может, неясно понимал ее значение. Третье изображение кратко и не имеет никаких особенностей. Четвертое: Иоанн стоит справа; в левой руке его крест, правая возложена на Иисуса Христа; позади него народ. Ангелы с левой стороны. В воде обнаженный Иордан без всяких атрибутов. Крещение народа от Иоанна (л. 50 об.) не представляет ничего особенного: Иоанн возлагает руку на человека, стоящего в воде; на берегу — толпа; иные раздеваются, чтобы вступить в воду. В афоноиверскам Евангелии № 1 (л. 254): изображение обычное; Св. Дух с веткой; Спаситель с благословляющей десницей; два ангела, как и в лаврентиевском Евангелии (л. 8 и 63 об.) и в ватиканском № 189 (palat.): в последнем Иоанн Предтеча со свитком в шуйце, а внизу лежит Иордан, опираясь на опрокинутую идрию. В ватиканском Евангелии № 1156 (6 Янв_;) три ангела с левой стороны; в воде крест на пьедестале. В афонопантелеймоновском Евангелии № 2 (л. 221 об.; см. рис. 78) опять два ангела; Св. Дух с веткой; внизу обнаженный, но с перевязкой по чреслам старик Иордан с сосудом. В ватиканском Евангелии № 2 Urbin (л. 109 об.; см. рис. 79)[1243]: Спаситель в Иордане, текущем среди двух скал, обнаженный, с благословляющей десницей. Иоанн Предтеча возлагает на Него руку. Св. Дух с красной веткой[1244] сходит в пучке лучей с неба. Голубое небо в виде полукруга: в нем видны ангелы[1245], раскрытые врата неба, имеющие вид церковных так называемых царских врат[1246]; за ними уготование престола (?????????): трон с кафисмой и с двумя херувимами возле него. За Иоанном три ученика, а на другой стороне три ангела в обычном положении. В воде старик Иордан опирается на сосуд с водой; двое обнаженных людей плавают в воде, третий на берегу снимает свои сапоги. Почти тождественное изображение в Евангелии национальной библиотеки № 75 (л. 95), но нет здесь крещающихся людей[1247]. В ватопедском Евангелии № 101–735 (л. 15 об.): небо со звездой и лучами обычно; фигура Спасителя изменена: он имеет перевязку по чреслам; десница прижата к груди. Иоанн, дерево с секирой и четыре ангела обычно. В воде плавают рыбы, Иордан с идрией и пучок золотых ветвей. Надписи: ????? ???????? el? ?????? I ???????. ???????? ???? ?? ????? ??????????. В гелатском Евангелии Спаситель, Иоанн и три ангела по обычаю[1248]; замечательных особенностей ни в одном из трех изображений кодекса (л. 21 об., 93 и 124 об.) нет. В афоноиверскам Евангелии № 105 (л. 138 об.), в изображении реки Иордан ослаблена традиционная форма стилизации и обнаружена наклонность к реальному представлению широкой реки, текущей среди двух гор.

77 Миниатюра Евангелия № 74

Спаситель с благословляющей десницей, два ангела, Иоанн и народ обычно. В воде Иордан в виде молодого человека с идрией. В Евангелии национальной библиотеки № 54 (л. 186 об.; см. рис. № 4 на стр. 37)[1249]: у ног Иисуса Христа с левой стороны обнаженный бюст женщины с признаками перевязки по чреслам, с распущенными волосами; она сидит в лодочке, держит в руках весла и смотрит с недоумением на Иисуса Христа. Это олицетворение моря. С другой стороны — Иордан, бюст обнаженного старика с рогом в руке, из которого брызжет вода. Остальное обычно. В госларовоим Евангелии[1250]: в небе видны облака, в луче надпись «tu es filius»; позади Иоанна воины с алебардами; в воде — рыбы и Иордан с сосудом. Г. Стриговский видит в этой миниатюре воплощение требований Дионисиева подлинника[1251]; но это не совсем точно: в подлиннике нет упоминания ни о народе, ни о воинах; по подлиннику, Предтеча простирает руку к небу, а в госларовом Евангелии он простирает ее к Иисусу Христу; по подлиннику, из сосуда Иордана течет вода, а здесь этого нет. Подобное сходство с подлинником представляют и многие другие памятники, однако оно совсем не доказывает древневизантийское происхождение Дионисиева подлинника. Сходство в надписи — признак очень важный; но тут рождаются вопросы: почему ни в одном несомненно византийском и древнерусском изображении нет подобной надписи, почему надпись сделана на латинском языке, если кодекс греческий?[1252] Нет ли в самом шрифте надписи следов поновлений? Не были ли изготовлены его миниатюры западным художником по византийскому образцу? Византийские художники, даже и в XII–XIII вв., неохотно прибегали к помощи таких надписей, предпочитая говорить языком художественных форм. Надписи этого рода были популяризованы художниками западными и позднегреческими, в ближайшем родстве с которыми стоит греческий подлинник. Не осмотрев лично кодекса, мы не можем произнести приговора рассматриваемому изображению; но уверены, что это явление исключительное, нисколько не возвышающее авторитета греческого подлинника. Простые изображения крещения в кодексах Евангелий: национальной библиотеки № 115 (л. 28 об.), императорской публичной библиотеки в С.-Петербурге № 105 (л. 15: один ангел) и 118 (л. 23: Предтеча в театральной позе; два ангела; на заднем плане деревья и горы). В коптском Евангелии национальной библиотеки (л. 8 об.): обширная река; в голубых водах ее плавают рыбки. Спаситель обнаженный стоит по колена в воде; Он в крестообразном нимбе, с благословляющей десницей. Иоанн возлагает на Него руку. Вверху небо, рука и Св. Дух. Два ангела с задрапированными в мантии руками летят сверху. Композиции армянских и грузинских Евангелий (эчмиадз. библ.

78 Миниатюра афонопантелеймоновского Евангелия № 2

№ 229[1253] и 234 XIII в.[1254], импер. публ. библ. арм. Ев. 1688 г., л. 4; там же, груз. Ев. № 298, л. 62) сходны с византийскими; таковы же композиции в русских Евангелиях — сийском (л. 332 об.), петропавловском и в ипатьевских (№ 1 и 2, перед Ев. Марка; ср. печати. 1681 г.); олицетворений моря и Иордана здесь уже нет; но они не исчезли еще из русской иконографии: обнаженный Иордан с урной находится в сборнике Вахрамеева (л. 699 об.); его, а равно и море, увидим и в других памятниках XVII–XVIII вв.

В втттйских мозаиках в Дафни (юго-западный парус свода)[1255]: Спаситель погружен в воду по плечи. Иоанн с левой стороны возлагает руку на Христа, за ним двое учеников; с правой стороны два ангела, из которых один держит в руках покров прелестного голубого цвета с золотыми украшениями. Сходны изображения в мозаиках палатинской капеллы[1256], церкви Св. Луки в Фокиде XII в.[1257] и в Монреале XII в.[1258]; в последних двух прибавлен обнаженный Иордан. В мозаиках флорентийского ваптистерия XI в.[1259] Иоанн Предтеча на правой стороне Иордана, три ангела на левой; позади Предтечи секира у корня дерева. В мозаиках ваптистерия Св. Марка в Венеции XIII–XIV вв.[1260] Спаситель в быстротекущем Иордане; на Него нисходит Св. Дух в лучах света, которые идут от звезды, сияющей в небе. Небо в виде многоугольника. На левом скалистом берегу Предтеча в одежде из верблюжьего волоса; за ним секира у корня дерева; рядом с ней несколько корней срубленных деревьев, и на одном из них — крест. Справа три ангела в благоговейно наклоненном положении. В воде — плавающие рыбы и обнаженный Иордан. Во фресках Спасонередицкой церкви[1261]: Спаситель в воде, с благословляющей десницей; на Него сходят с неба лучи[1262]; у ног Его восьмиконечный крест с надписью «ИС ХС». Предтеча со свитком в шуйце возлагает десницу на голову Христа. На заднем плане горы, из-за которых выступают с левой стороны два ангела с задрапированными руками, справа от Спасителя еще два ангела. Внизу слева группа сидящих людей; один из них снял верхнее платье, намереваясь броситься в Иордан, другой, с сумкой через плечо, снимает с себя сапоги, третий уже плавает в воде. По этим последним чертам наша фреска близко подходит к миниатюре ватиканского Евангелия 1128 г.; по времени они также недалеки одна от другой. Гористый ландшафт оживлен скудной растительностью.

79 Миниатюра ватиканского Евангелия № 2 Urbin

В Протатском соборе XVI в.: Спаситель с красной перевязкой по чреслам стоит в воде среди двух скал; Иоанн возлагает на Него руку; направо шесть ангелов; вверху Св. Дух и благословляющая рука в небе. Возле ног Христа с правой стороны море — женщина в красной одежде сидит на большой рыбе, с левой — Иордан — мужчина также на рыбе; они удаляются прочь, но оглядываются на Христа. Рядом с крещением Предтеча с крестом проповедует народу, за которым виден приближающийся Христос. Олицетворения моря и Иордана также в стенописях Афонолаврского собора XVI в. (южная сторона), а в паракписе Св. Георгия в КсенофеXVI в. сверх того добавлены еще драконы. В Афоноиверскам соборе: Христос с перевязкой по чреслам; вверху Св. Дух; на правой стороне четыре ангела; за Иоанном секира у корня дерева. В воде обнаженный Иордан с урной и море — обнаженная женщина на драконе. В Ватопедскам соборе XVII в. (южная сторона)[1263]: Спаситель, Св. Дух, небо, Иоанн и три ангела по обычаю. За ангелами два зрителя беседуют; ниже несколько человек: один полуобнаженный, другой обнаженный на берегу, третий плывет. Возле ног Христа женщина с крыльями, на морском звере, и старик Иордан с крыльями, полуобнаженный, в красной шапке, спокойно лежит, облокотясь на сосуд. В воде рыбы, плавающие люди — старые и молодые; на левом берегу большая толпа, с жаром беседующая о крещении; вдали город Иерусалим. Еще большей широтой замысла отличается изображение в стенописях Хиландарского собора XVIII в.[1264]: А над Спасителем вверху райские двери и группа славословящих ангелов; в воде налево Иордан с крыльями и рогами, с сосудом; направо море — женщина с крыльями, в короне, сидит в коляске, которую везут рыбы. На левом плане крещение Иоанново; одни в воде, другие раздеваются; тут же рыболов с удочкой; народ стоит на мосту, в пролеты которого с шумом бежит вода. Иоанн проповедует народу… Христос с лопатой в руках (Мф. III, 12) и проч. Олицетворения и драконы — явление обычное в афонских стенописях XVII–XIX вв.: в Ми-хайловском параклисе в Афонской лавре 1643 г. (олицетворенный Иордан и две головы драконов), на южном своде Афонофнлофеевского собора 1752 г. (море — обнаженная женщина с флагом едет на двух рыбах; секира у корня дерева), на южной стороне Зографского собора (под ногами Христа мелкие змеи), в зографскам параклисе Успения Пресвятой Богородицы (в воде — рыбы и змеи, Иордан — обнаженный старик на рыбе), в своде алтаря пандократорского параклиса Иоанна Предтечи (под ногами Иисуса Христа головы драконов), в типикарнице Св. Саввы (дракон). Они есть и в стенописях коптской церкви Абу-Сифаин в Каире[1265]. В изображениях крещения в афонских фиалах?[1266] заметна тенденция к расширению идеи сюжета посредством дополнительных изображений: в фиале Филофеевского монастыря крещение с олицетворением моря и с головами драконов дополнено изображением фараона и его воинства — потопляемых в море. В афонолаврском фиале[1267] рядом с крещением Христа (Иордан — старец, море — женщина в короне; четыре дракона) Сам Он крестит ап. Петра, другие апостолы ожидают крещения; тут же Иоанн крестит народ. В ватопедской агиасме (перед параклисом Св. Николая): олицетворения Иордана и моря; вверху Св. Дух, рука, райские двери и ангелы; кругом расположено крещение Иоанново: матери опускают в воду своих детей; на берегу рыболов с удочкой, в воде рыбы и птицы. Менее сложно изображение в хиландарском фиале (драконы). Немало здесь подробностей, неизвестных по памятникам византийским и явившихся в новое время. Все росписи фиалов — новые или подновленные. В русских стенописях XVI–XVIII вв. не только нет никаких добавлений к древней византийской схеме, а напротив, заметно сокращение ее: нет ни олицетворений, ни драконов, ни отверстого неба: Спаситель в Иордане, всегда с перевязкой по чреслам, иногда со сложенными крестообразно на груди руками (прием довольно известный по памятникам западным); на голову Его сходит Св. Дух. Иоанн Предтеча и ангелы в формах византийских. Такие изображения находятся в стенописях Успенской церкви села Болотова близ Новгорода, во владимирском Успенском соборе, в соборе ярославского Спасопреображенского монастыря, в церквах ярославских Иоанна Предтечи, Димитрия Солунского и Спасоновгородской, в ростовской церкви Спаса на Сенях и в вологодском Софийском соборе.