Глава 6 ИСПРОШЕНИЕ У ПИЛАТА ТЕЛА ИИСУСОВА СНЯТИЕ ЕГО С КРЕСТА ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ

Глава 6

ИСПРОШЕНИЕ У ПИЛАТА ТЕЛА ИИСУСОВА СНЯТИЕ ЕГО С КРЕСТА ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ

Изображения этих событий (Мф. XXVII, 57–60; Мк. XV, 43–47; Лк. XXIII, 50–53; Ин. XIX, 38–42) составляют три отдельные композиции; но вторая и третья иногда соединяются механически в одной картине. Первая подходит к шаблонной схеме бесед: Пилат в белой тунике и багряном, или иного цвета, плаще сидит на троне; перед ним Иосиф Аримафейский в тунике и иматии, иногда в нимбе. Иногда при беседе Иосифа с Пилатом присутствуют воины и народ, как в Евангелии № 74 (л. 208). Памятники: Евангелие университетской библиотеки в Афинах (л. 169), лаврентиевской библиотеки № VI, 23 (л. 163), национальной библиотеки № suppi, gr. 914 (л. 90 об.) и кодекс Григория Богослова в национальной библиотеке № 239 coisl. (л. 18 об.)[2455]. Греческий подлинник превращает Иосифа — молодого или средних лет[2456] — в старца и дополняет сцену фигурой сотника, стоящего между Иосифом и Пилатом и разговаривающего с последним[2457]. Византийская картина снятия тела Христа с креста есть видоизмененная форма распятия в простейшей композиции; здесь те же формы креста, распятого Спасителя и двоих предстоящих. Особый характер сообщают ей следующие черты: Иосиф Аримафейский поддерживает Христа на кресте; Никодим вынимает гвоздь из пригвожденной руки или ноги; Богоматерь держит уже опущенную вниз десницу Христа и иногда целует ее. Памятники: кодекс Григория Богослова № 510 (рис. 170)[2458]: Иосиф и Никодим в коротких рабочих туниках (л. 30 об.), Евангелие № 74 (л. 59 об., 100 и 208 об.), елисаветградское Евангелие, гелатское (л. 85: Иосиф стоит на низкой скамейке; над крестом два парящих ангела; л. 138[2459]; 217 и 272 об.), лаврентиевское Евангелие № VI, 23 (л. 163; дополнение: Христос, снятый с креста, лежит на земле), Евангелие № 54 (л. 107, рис. 169: Богоматерь лобзает десницу Христа)[2460], афоноиверское Евангелие № 5 (л. 129), давидгареджийскаяминея (л. 25: Иосиф стоит на лестнице и принимает с креста тело Христа; Богоматерь приникает лицом к лицу Христа; два ангела парящих; справа беседка, означающая гробницу), ипатьевское Евангелие № 1 (в Ев. Марка), армянское Евангелие публичной библиотеки 1635 г. (л. 14, добавление: Христос лежит; возле Него Богоматерь и Иоанн (?); Иосиф, или Никодим, приносит на блюде сосуд с водой или ароматами). Изображение это находится в мозаиках в Монреале[2461] и во многих афонских и русских храмах[2462]; на иконах (греч. ик. киевск. музея № 25), в лицевых Страстях, где в числе присутствующих являются сестры Лазаря, иногда Логин и др. В греческом подлиннике·, позади Богоматери стоят св. жены с ароматами, Иоанн Богослов лобзает десницу Христа; Мария Магдалина — шуйцу, а Богоматерь — лицо; в перспективе горы[2463]. Памятники средневековья на Западе придерживаются той же схемы, но допускают уклонения в деталях. Сцена испрошения тела принимает иногда игривый характер: в приемной комнате Пилата размещены попугаи и собачки, не совсем дружелюбно встречающие Иосифа (Библия национальной библиотеки № 9561, л. 179). Обычный тип снятия тела: в Евангелии ахенском[2464] и трирском[2465], на окладе Евангелия в церкви Св. Иоанна в Монце[2466], в молитвеннике национальной библиотеки № 1176 (л. 121), 1161 (л. 181), в Библии № 9561, в рукописи национальной библиотеки № fr. 828 (л. 204); в рукописи, изданной Бастаром, над крестом помещены два ангела с кадилами в руках[2467]; а в Библиях бедных снятие с креста сопоставляется с созданием Евы из ребра Адама и изведением воды Моисеем в пустыне[2468]. Положение тела Христа во гроб по памятникам византийским и русским представляется в двух типах, или моментах. Самый древний тип есть в то же время тип, наиболее соответствующий евангельскому повествованию о погребении Христа и еврейской погребальной обрядности. Гроб имеет вид пещеры в горной скале; тело Христа завернуто в белую плащаницу и перевязано наподобие спеленутого младенца. Иосиф и Никодим, держа его в горизонтальном положении, приближаются с ним к входу пещеры. Единственную черту идеализации сцены составляют нимбы. Такова композиция в кодексе Григория Богослова № 510 (л. 30 об.; рис. 170)[2469], барбериновой псалтыри (пс. LXXXVI), в Евангелии № 74 (л. 59 об.; 99 об.; 208), в Евангелии елисаветградском, гелатском (л. 138)[2470]. В последнем из этих кодексов в сцене перенесения тела участвует Богоматерь: она или следует за перенесением, или поддерживает тело Спасителя (л. 85 об.; 217,272 об.), а вверху парящие ангелы (л. 85 об.).

169 Миниатюра Евангелия № 54

В ватиканском Евангелии № 1156 Богоматерь приникает к лицу Христа; над погребальной пещерой три св. жены плачущие, три рыдающих ангела и солнце в виде красного круга с лучами[2471]. Простая схема на греческой резной (на камне) иконе XIII в. в средневековом отделе Эрмитажа (зал резьбы по слоновой кости, шкаф I, № 14: Мария Магд, и Мария Иак. стоят в отдалении за горой), также в армянском Евангелии публичной библиотеки 1635 г. (л. 15) и в коптском (сцена оживлена роскошным садом, л. 275), в мозаиках Монреале[2472] и некоторых позднейших стенописях. На греческой иконе киевского музея (№ 25) — над пещерой изображен сумрак, в котором возможно различить звезды и несколько ангелов; так изображена славная таинственная ночь. Образцом второго типа композиции может служить миниатюра афоноватопедского Евангелия № 101–735 (л. 17 об.): у подножия креста, на котором уже нет распятого Спасителя, стоит каменный гроб и в нем лежит Спаситель; у главы Его стоят Богоматерь и Иоанн Богослов плачущие, у ног старец Иосиф; на правой стороне молодой Никодим с лестницей в руках, внизу сидят три плачущие женщины; они в отчаянии простирают руки к гробу; из-под головных покровов их выбиваются распущенные волосы. Трактование сюжета, очевидно, уже не то, что в древнейших памятниках. Евангелие императорской публичной библиотеки № 105 различает два момента: положение тела во гроб в собственном смысле (л. 178) и перенесение спеленутого тела в пещеру — и, таким образом, соединяет механически два типа композиции. К тому же второму типу можно отнести миниатюру армянского Евангелия 1688 г. (л. 10), где при положении тела во гроб присутствуют, кроме Богоматери и Иосифа, трое мужчин и женщина, стоящие позади гроба. Тип этот принят был во второй половине XVII в. для русских антиминсов[2473]: Спаситель, опоясанный лентием, полагается Богоматерью и Иосифом, или Иосифом и Никодимом, во фоб; иногда видны сосуды с ароматами; позади гроба стоят плачущие — Богоматерь, Мария Магдалина, Мария Иаковлева, Мария Клеопова и Иоанн Богослов. На заднем плане крест с терновым венком и два ангела с рипидами; вверху Бог Отец в виде старца или одно еврейское написание имени Иеговы; иногда Св. Дух, сходящий на гроб. По углам евангелисты; на полях — орудия страданий Христа (рис. 171)[2474]. Напрасно было бы искать здесь следы древности: стиль изображения на всех антиминсах, драматический характер сцены, жесты действующих лиц — все указывает на Запад.

170 Миниатюра кодекса Григория Богослова № 510

171 Антиминс 1765 г.

Рисунки для антиминсов изготовлялись западными граверами и их русскими учениками и иногда носили название фряжских[2475]. Все это в порядке вещей. Но вот характерная черта. На соборе 1666–1667 гг. запрещено было изображение Бога Отца[2476], а четыре года спустя, в 1671 г., при новгородском митрополите Корнилии награвирован был антиминс с этим изображением и таким образом явно нарушено, вероятно по случайному недосмотру, соборное постановление. Ошибка оставалась долго никем не замеченной и повторена на антиминсе, вновь награвированном в 1713 г. Только в 1722 г. по особому синодальному распоряжению заменено изображение Бога Отца еврейским написанием имени Божия, и таким образом иконография антиминсов приведена в согласие с названным постановлением собора[2477]. В лицевых Страстях преобладают две формы представления: изображается или тот момент, когда Иосиф и Никодим, в присутствии плачущих св. жен, полагают тело Христа в саркофаг, в деревянный гроб; или же — тело Христа лежит во гробе, а возле него плачущие. Эта последняя форма находит специальное объяснение в тексте Страстей, где подробно говорится о плаче присутствующих, особенно Преев. Богородицы, над гробом Христа. Как особенность, навеянная христианским погребальным обрядом, обращает на себя внимание присутствие ангелов со свечами, как на некоторых антиминсах, и даже со свитком, в котором написано: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный…» (ОЛДП № 91) Греческий подлинник различает плач над гробом и положение во гроб: первое есть та же композиция, которую мы видели на антиминсах; вторая — перенесение тела в пещеру: Никодим поддерживает голову Христа, Иосиф — голени, Иоанн Богослов — ноги, Богоматерь обнимает тело; сзади следуют св. жены с ароматами; вдали за горами виден крест[2478]. Видоизмененную форму плача представляет другая композиция надгробного рыдания «Не рыдай мене Мати». Спаситель стоит во гробе; Его поддерживает плачущая Богоматерь. Она встречается в поздних греческих памятниках (соборы в Каракалле и Зографе); также на русских иконах Единородный Сын и отдельно, и в Страстях Господних. Греческий подлинник не знает этой формы; но она, в нескольких вариантах, известна по многочисленным памятникам западным, каковы: фрески во флорентинской рефектории Св. Марка, запрестольный испанский образ XV в. в музее Клюни (подарок Юлия Avdeovd) металлический ящик XV–XVI вв. в Лувре № 398 (два ангела поддерживают Христа); там же золотая пластина № 181 (Богоматерь и Иоанн Богослов поддерживают Христа; позади них ангелы; ср. № 399), картины Фра Джованни Анжелико (№ 200) и Фьезоле там же, образ Перуджино в церкви S. Pietro fuori le mura в Перуджии[2479]; резной (по дереву) триптих XV в. в средневековом отделе Эрмитажа (зал резьбы по дереву № V, 33) и картина П. Веронезе в том же Эрмитаже № 145. В древнейших памятниках Запада сцена положения во гроб (= саркофаг) столь же проста, как и в византийских; так в кодексах архенском[2480], трирском[2481] (сцена обрамлена двумя деревцами с надписью «hortus»), в рукописи XII–XIII вв., изданной Бастаром[2482], в Библии национальной библиотеки № 9561 (л. 182), в молитвеннике той же библиотеки № 1161 (л. 187), 1176 (л. 121) и 1354 (л. 148), на эмалевой пластине Нардона Пенико в средневековом отделе Эрмитажа (зал эмалей, витр. 8, № 190). В молитвеннике Марии Алоизии — прекрасный ландшафт, в перспективе город; Иосиф и Никодим в остроконечных шапках; четыре плачущие женщины (л. 22 об.). В бревиарии публичной библиотеки (№ Q. v. I № 78) и в Библии бедных[2483] положение во гроб сопоставлено с Иосифом в яме и Ионой, ввергаемым в море.