Глава 5

Глава 5

На третий день Эсфирь облачилась в царские одежды, пошла и встала во внутреннем дворе царского дворца, перед царскими покоями. А царь восседал на своем престоле — в царском чертоге, лицом ко входу.

² Когда царь увидел, что во дворе стоит царица Эсфирь, он почувствовал расположение к ней. Царь протянул в сторону Эсфири золотой жезл, который был у него в руке. Эсфирь подошла и коснулась верхушки жезла.

³ Царь спросил у нее: «Что тебе, царица Эсфирь? Какая у тебя просьба? Проси хоть полцарства — все получишь». ⁴ Эсфирь сказала: «Если царь соблаговолит, пусть возьмет с собой Амана и придет сегодня на пир, который я устрою для царя». ⁵ Царь сказал: «Немедля позовите Амана, и пусть будет так, как хочет Эсфирь!» Царь с Аманом прибыли на пир, который устроила Эсфирь.

⁶ Они выпили вина, и царь сказал Эсфири: «О чем ты просишь? Ты получишь все. Какая у тебя просьба? Проси хоть полцарства — все будет исполнено». ⁷ Эсфирь отвечала: «Прошу и молю, ⁸ если я снискала милость царя, если царю угодно сделать то, о чем я прошу, исполнить мою просьбу, — пусть царь с Аманом прибудут на пир, который я устрою для них завтра, и тогда я отвечу царю».

⁹ В тот день Аман уходил радостный и довольный. Но когда у врат царского дворца он увидел Мардохея и тот не встал перед ним, даже не дрогнул, — преисполнился Аман злобы на Мардохея, ¹⁰ однако сдержался и пошел домой.

Велев позвать своих друзей и жену Зе?решь, ¹¹ Аман стал говорить им о своей славе и богатстве, и о том, как много у него сыновей, и о том, как царь возвеличил его и возвысил над прочими вельможами и приближенными. ¹² «И еще, — сказал Аман, — царица Эсфирь, устроив пир, пригласила прийти к ней вместе с царем не кого-нибудь, а меня! И завтра я тоже зван к ней вместе с царем. ¹³ Но все это для меня ничто, когда я вижу Мардохея — иудея у врат царского дворца».

¹⁴ Его жена Зерешь и друзья посоветовали ему: «Пусть установят столб высотой в пятьдесят локтей, а наутро попроси царя, чтобы Мардохея повесили на этом столбе, и с легким сердцем иди на пир вместе с царем». Эти слова пришлись Аману по душе, и он велел установить столб.