ГЛАВА 53 Подальше от изверга — Страждущий Василий — Страшная зима — Гангрена — Нежданный благодетель — Отказ от операции — Полное исцеление

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 53

Подальше от изверга — Страждущий Василий — Страшная зима — Гангрена — Нежданный благодетель — Отказ от операции — Полное исцеление

Тем временем брат-пчеловод спокойно пребывал в своей келье, ничего не зная об этих трагических событиях. Придя однажды на Верхние Варганы к Василию, он весьма удивился полному беспорядку в келье. Все говорило о долгом отсутствии хозяина. Через несколько часов он решил вернуться и по пути зайти на Сухую Речку. Поднялся по косогору до поляны и никого не обнаружил. Догадываясь, что произошло нечто чрезвычайное, пустынник быстро вернулся к себе и на другой же день, утром, уехал в город. В Сухуми он случайно встретил сына Ангелины и узнал обо всем происшедшем.

В воскресенье в храм пришли знакомые монахи-пустынножители и поведали ему еще об одной трагедии. Вблизи Георгиевского перевала жили два молодых монаха. Недавно один из них по какой-то нужде пошел в Георгиевку и не возвратился. Братья предполагают, что его убил тот же коварный грек, который преследует Василия.

Избегая столкновения с этим злодеем, брат вечерним автобусом подъехал к селению Чины. Дождался ночи и с электрофонариком пробрался в свою келью. Собрал все свои книги, иконы, самые нужные вещи и в ту же ночь вернулся к дороге, а утром уехал в Сухуми.

Василий, оставшись один-одинешенек, ночью принес к своему убежищу все продукты, какие хранились на чердаке его кельи, уложив их в три больших улья-лежака. Он очутился между двух огней: на Верхних Варганах жил, как на вулкане, ожидая смерти от коварного нечестивца, а приехать в город не мог по нескольким причинам. У него не было ни денег, ни мало-мальски приличной одежды, ни обуви, ни знакомых. Встреча с первым же милиционером грозила спецприемником, а пчеловод, находясь в городе, при всем желании ничем не мог ему помочь.

Всю осень Василий прожил в своей каменной норе. Пока не было снега, он мог еще ходить по лесу и даже наведываться иногда по ночам в свою келью. Таким образом удалось перенести на новое место все нужные ему вещи и посуду. Ночью он на костре готовил себе пищу, а днем забирался в свое убежище и находился в нем неисходно. Лишь рано утром, или поздно вечером, зная, что в эту пору никто по лесу не ходит, он мог заготовлять для себя дрова на зиму. Когда выпал снег, Василий оказался в крайне тяжелом положении. Надо было оставаться на месте, чтобы не оставить после себя следов. Костер горел всю ночь, и он спал возле него урывками, сидя. Хотя пустынник занес в свое убежище много всякого тряпья, находиться в каменной штольне весь день было невозможно. Все тело дрожало от холода. Ночью Василий наполнял два литровых термоса кипятком и благодаря этому днем чуть-чуть согревался, попивая горячую воду. Хотя зима в этих местах бывает не очень длинная, страдания его были бесконечно долгими. Несчастный с напряженным вниманием прислушивался к каждому шороху. Ему чудилось, что кто-то поблизости ходит и даже тихо разговаривает. Казалось, вот-вот появятся неумолимые преследователи. Любой звук заставлял его вздрагивать.

Наконец, наступила весна, а за ней лето. Они прошли без особых тревог. Но во вторую зимовку в холодной каменной норе он простудился и заболел, повредив себе левое легкое. А на третью зиму у него началась гангрена обеих ног. Ноги до колен все время были высунуты наружу, так как в норе они не помещались. Обрывок целлофановой пленки в период затяжных дождей почти не помогал. С течением времени кожа на ногах омертвела и сделалась черной. Василий едва мог передвигаться при помощи костылей. Смерть казалась неминуемой, и бедняга с равнодушием ожидал ее. В такой глуши, на расстоянии двадцати километров от дороги, не было никакой надежды, что кто-нибудь протянет ему руку помощи.

И вдруг к нему пришел какой-то молодой русский, охотившийся в тех местах на диких свиней. Он подстрелил кабана, и тот с перепугу помчался по зарослям куда глаза глядят, как раз к норе, где находился Василий. Охотник, шедший по окровавленному следу, нечаянно обнаружил пустынника. Увидев его в столь бедственном состоянии, тотчас отправился в Георгиевку, нанял лошадь, посадил страдальца в седло и привез к дороге, где находилась его машина. Затем он отвез Василия к себе домой в Сухуми и сразу же вызвал врача. Врач, осмотрев ноги, сказал, что их надо ампутировать почти до колен. Василий отказался от операции. Тогда хозяин дома, его благодетель, разыскал где-то в городе женщину, которая врачевала подобную болезнь домашним способом. Она стала готовить Василию какие-то растирания и мази, и он очень быстро почувствовал от них облегчение.

В течение двух лет ноги его совершенно исцелились.

Ред.: На этом заканчиваются “Записки современного пустынножителя”, которые о. Меркурий вел на протяжении почти тридцати лет, старясь правдиво записать то, что видели его глаза и слышали уши. Нам же, читатель, остается лишь молитвенно вздохнуть о тех бесчисленных рабах Божиих, которые в годы беспримерных гонений “вземши крест” шли за Христом тернистым путем на свою Голгофу.