V. Сито и Плавильный Котел. Слово Бога и Человека

V. Сито и Плавильный Котел. Слово Бога и Человека

Слово Божие — это плавильный котел. Все, что им создано, растворяется и сплавляется в одно, ничто не принимается за лучшее, ничто не отвергается как худшее. Обладая Духом Понимания, оно полностью осведомлено о том, что его создания и оно само — едины; что отвергнуть часть, значит отвергнуть целое; а отвергнуть целое, значит отвергнуть себя. Поэтому оно навеки едино как с целью, так и с тем, кто стремится.

В то же самое время, слово Человека — что сито. Оно схватывает и разделяет все, что ни создаст. Оно вечно принимает что-нибудь в качестве друга, отвергая остальное как врага. А ведь так часто его вчерашние друзья превращаются в сегодняшних врагов; сегодняшние же враги — это завтрашние друзья.

Этим объясняется вовлеченность Человека в войну против себя самого. И все это из-за того, что Человек лишен Духа Святого. Ведь только тот смог бы даровать ему понимание того, что он и его творения — едины; что отвергнуть врага значит, одновременно, отвергнуть и друга. Ибо оба слова “враг” и “друг” — порождения его слова, его Я.

То, что вам не нравится и вы отбрасываете как зло, кому-то другому обязательно понравится, и он выберет это в качестве добра. Но разве может одна и та же вещь быть одновременно двумя и взаимоисключающими вещами? Нет, она ни та, ни другая, за исключением того, что ваше Я сделало ее злой, а чье-то другое Я — доброй.

Но не говорил ли я, что то, что может создать, может и уничтожить? Если вы создали врага, то вы же можете его и уничтожить, или же воссоздать в качестве друга. Для этого вам необходимо превратить свое Я в плавильный котел. Для этого вам нужен Дух Понимания.

Поэтому говорю вам, о чем бы вы ни молились, прежде всего, и наконец, молите о Понимании.

Не будьте никогда, спутники мои, ситами. Ибо Слово Бога — есть Жизнь. А Жизнь — плавильный котел, в котором все достигает нераздельного единства; все находится в совершенном равновесии, и все достойно своего создателя — Святого Триединства. Может ли быть вам доступно большее достоинство?

Не будьте никогда, спутники мои, ситами. И вы возрастете в столь огромной степени, станете столь вездесущими, столь всепроникающими, что ни одно сито не сможет вас уловить.

Не будьте никогда, спутники мои, ситами. Стремитесь вначале познать Слово, прежде чем вы сможете распознать собственное слово. А когда вы познаете собственное слово, то предадите все свои сита огню. Ибо ваше слово и Слово Бога — одно, за тем исключением, что ваше слово пока еще скрыто вуалью.

Мирдад хотел бы, чтобы вы отбросили вуаль.

Слово Бога — это вневременное Время и внепространственное Пространство. Было ли такое время, когда вы пребывали вне Бога? Есть ли такое место, где вы — вне Бога? Почему же тогда вы сковываете вечность цепью часов и времен года? Зачем загоняете пространство в узкие рамки дюймов и миль?

Слово Бога — это Жизнь нерожденная, а значит — бессмертная. Почему же вас теснят рождения и смерти? Разве не живы вы исключительно благодаря жизни Бога? И может ли Бессмертие быть источником Смерти?

Божественное слово включает в себя все. В нем нет никаких барьеров и перегородок. Почему же вы так разобщены барьерами и перегородками?

Говорю вам, сами ваши мышцы и кости не принадлежат исключительно вам одним. Неисчислимы руки, что вместе с вами погружались в тот же котел земли и неба, откуда является ваша плоть, и куда она возвращается.

Даже свет в ваших глазах не принадлежит вам одним. Ведь это свет всех тех, кто делит с вами Солнце. Что ваши глаза могут разглядеть во мне, если только не мой свет? Ведь это мой свет, что видит меня в ваших глазах. И это ваш свет, что видит вас в моих глазах. Будь я полной тьмой, ваши глаза, глядя на меня, были бы абсолютно темны.

И дыхание в вашей груди не является только вашим дыханием. Все те, кто дышат, и даже те, кто дышал воздухом когда-то, дышат в вашей груди. Разве не дыхание Адама все еще вздымает ваши легкие? Разве не сердце Адама все еще бьется в вашей груди?

И мысли ваши не являются только вашими. Права на них заявляет море всеобщего мышления. Так же поступает и любое мыслящее существо, что причастно этому морю вместе с вами.

И сны ваши — не только ваши. Вся вселенная сновидит вашими снами.

И дома ваши — не только ваши. Их населяют: гости, насекомые, мыши, кошки и все прочие создания, что делят с вами дом.

Остерегайтесь поэтому перегородок. Вы изолировали себя в Обмане и отгородились от Истины. И если вы оглянетесь вокруг, чтобы разглядеть себя внутри загородок, то лицом к лицу столкнетесь со Смертью, которая тот же Обман, но только под другим именем.

Человек, о монахи, неотделим от Бога. Поэтому он неотделим и от всех своих близких и от прочих созданий, произошедших от Слова.

Слово — океан. Вы же — облака. И может ли облако быть облаком без того, что содержится в океане? И глупо поступит то облако, которое захочет продлить свою жизнь, стремясь удержаться в пространстве, сохраняя свою форму навечно. Что пожнет оно после такого глупого посева, кроме разочарований и тщеславного озлобления? Не потеряв себя, оно не сможет обрести себя. Не растворившись и не умерев как облако, оно не сможет обнаружить в себе океана, который и есть его единственное Я.

Облако, несущее Бога, и есть Человек. Опасаясь стать пустым, он никогда не обретет себя. О, как радостна опустошенность!

Опасаясь затеряться навеки в Слове, вы не сможете понять слова, что внутри вас — даже своего Я. О, как радостна затерянность!

Повторяю вам, молите о Понимании. Когда Святое Понимание придет в ваши сердца, в Божественной необъятности не останется ни одной мелочи, которая не отозвалась бы в вас радостью всякий раз, как вы будете произносить Я.

И тогда сама Смерть станет в ваших руках оружием победы над Смертью. Тогда Жизнь вручит вашим сердцам ключ от ее безграничного сердца. Это — золотой ключ Любви.

Шамадам: Мне никогда и не снилось, что в совке и метелке может заключаться столько мудрости. (Намекая на то, что Мирдад — слуга).

МИРДАД: Мудрый найдет источник мудрости во всем. Для лишенного мудрости сама мудрость глупа.

Шамадам: Несомненно, у тебя ловкий язык. Я поражен, как долго ты его сдерживал. Тем не менее, твои слова очень тяжело слушать.

МИРДАД: Слова мои легки, Шамадам. Это уши твои тяжелы. И горе тем, кто слушает, но не слышит. Горе тем, кто смотрит, но не видит.

Шамадам: Я слышу и вижу очень хорошо. Может быть, даже слишком хорошо. Тогда бы я не слышал такой глупости, что Шамадам — то же самое, что Мирдад, что хозяин и слуга одно и то же.