ГЛАВА 7: Триполи

ГЛАВА 7: Триполи

Переезд в Триполи. — Страна, где апельсины зреют. — Мужская школа. — Учитель Дагер Хайрула. — Осмотр окрестностей города. — Русские учительницы в Сирии. — В. М. Соколова. — Школы Палестинского общества.

В ведении В. М. Соколовой находится ещё другая недавно открытая женская школа в городе Триполи, в семи вёрстах от порта Ель-Мины. Она пригласила нас и её осмотреть, да, кстати, и самый город.

Дорога шла среди цветущих садов. Яркая зелень, благоухающие цветы и одновременно жёлтые и оранжевые плоды 16-го марта! Какой контраст с русскими полями и лесами, которые мы оставили под снегом. Наше зрение, вкус и обоняние вполне были здесь насыщены апельсинами. Вот уже, можно сказать, страна, где буквально апельсины зреют. На одних и тех же ветвях висят большие созревшие плоды и рядом маленькие начинающиеся.

Моих спутников, не видавших жарких стран, это занимало, кажется, больше всего. Сильный ароматический запах цветов, особенно лимонов, сладостно кружил наши головы; но он же, говорят, причиняет и боль, как от угара. По крайней мере, приезжие из северных стран первое время, пока не привыкнут, жалуются на удушливое благовоние лимонов и апельсинов. Посетив в Триполи женскую школу, где были одни только арабки, мы заинтересовались и мужскою. Она помещается в центре города, на дворе церкви св. Николая. Это тоже двухклассная школа для арабских мальчиков и поставлена на таких же началах, как и женская в Ель-Мине. Всюду нас любезно встречали и охотно всё показывали и объясняли. Очень трогательно было моё свидание с преподавателем школы, Дагером Хайрулою. Начальник трипольской школы молодой араб, Иосаф Жерьес, заранее предупредил меня, что в лице Д. Хайрулы я встречу араба, известного в Сирии своею учёностью. Лишь только показался я на пороге его класса, как он оживлённо крикнул, широко улыбаясь:

— Араб! араб!

Он не сомневался, что я русский, но моё сильно загоревшее от весеннего солнца лицо и чёрная борода дали ему повод сделать это сравнение. Чуть не обнимая друг друга, мы взаимно наговорили массу любезностей и крайне сожалели, что не могли иначе объясняться, как через переводчика. Дагер Хайрула уже пожилой человек, невысокого роста, с живым симпатичным лицом. Мне самому лично потом пришлось убедиться, какою популярностью пользуется этот учитель среди арабов за свои сочинения.

Здесь же мы познакомились и с инспектором школ северной Сирии, — Ефимом Ивановичем Тарасовым. Он присоединился к нашей группе и предложил нам взобраться на ближайший холм, где до сих пор сохранилась крепость крестоносцев, обращённая турками в тюрьму. Отсюда был прекрасный вид на окрестности города. Рощи маслин и смоковниц вперемежку с садами апельсинов и лимонов покрывали прибрежную долину на большое пространство. У подножия Ливана естественно было вспомнить про кедры ливанские, но они, оказывается, давно вырублены на ближайших склонах к Триполи. Сохранилась ещё небольшая роща кедров, но она отсюда порядочно далеко в горах.

Посетив греческий и арабский храмы, мы тем же путём на трамвай вернулись в Ель-Мину, опять в гостеприимную школу, где любезная хозяйка постаралась нас угостить обедом в арабском вкусе. Тут мы познакомились с П. П. Быстровой, С. М. Соколовой и А. Ф. Юдиной, молодыми учительницами, приехавшими сюда года два тому назад из России.

Конечно, благословляешь их деятельность и радуешься за них, видя, с каким достоинством они несут православное знамя просвещения и веры, — но с другой стороны и пожалеешь их. Ведь эти все молодые девицы не отказались от личного счастья и от радостей жизни. А между тем обстановка их жизни такова, что волей-неволей им приходится быть вдали от родных и друзей, вне всего русского. С арабским языком сами они не знакомы, а потому одиночество среди чужого народа становится ещё тяжелее. Кроме учительниц, русских людей здесь почти нет никого. Правда, по дороге в Палестину паломники заглядывают сюда, но ведь это не так часто и притом только весною. Жалуются, что в Ель-Мине господствуют весною и осенью лихорадки, но и здешнее лето с тропической жарой, мне кажется, тоже не легко для северянок.

Среди учительниц особенно выделялась начальница школы, В. М. Соколова. Озабоченное выражение лица, поспешная походка, толковые объяснения нам, краткие, но деловитые фразы учительницам, и служанкам, всё обличало в ней энергичную распорядительницу и хорошую хозяйку. А распорядиться в двух школах есть чем. Как много надо уменья и такта обращаться с одними только арабами, с народом столь пылкого темперамента!

Вечером, в сопровождении некоторых учительниц, Валентина Михайловна поехала с нами на пароход. Здесь, вне школы, она представилась нам в новом свете, как ласковая, спокойная, умиротворяющая подруга своих учительниц. Так и кажется со стороны, что с ней им легко и приятно живётся. А это здесь очень важное обстоятельство, для удержания учителей и учительниц в Сирии и Палестине. Частая смена учителей — слабое место здешних школ. Немногие выжили здесь более двух лет. Сама Валентина Михайловна представляет в этом отношении исключительный пример. Она работает в этом крае с 1890, а в здешней школе — с 1899 года.

Ель-Минская школа молодая, и ещё рано подсчитывать её успехи. Но и теперь уже заметно её влияние на православное население. В католических и протестантских низших школах в Ель-Мине и Триполи немного осталось православных арабов, да и то, говорят, заманены сюда подарками. Чем инословные миссионеры сильны — это средними и высшими учебными заведениями, с блестящим преподаванием европейских языков.

Наше Палестинское общество в своих школах вообще не вводит преподавания французского языка, но уступая просьбе сирийцев, оно допустило и этот язык в Ель-Минской школе, так как торговые сношения в здешних городах происходят главным образом на французском языке.