1. Привлекательность мира обманчива

1. Привлекательность мира обманчива

В стихе 16 Иоанн разъясняет нам, что именно подразумевает он, говоря: «все, что в мире». Очевидно, он не имеет в виду ничего конкретного, например, деньги или какую–либо другую собственность, поскольку сами по себе они не являются безнравственными. С точки зрения нравственности они нейтральны, и дело не в них, а в нашем отношении к ним. «Мирские» качества, о которых говорится в этом стихе, фактически являются проявлением нашей внутренней реакции на то, что происходит вокруг нас. Несомненно, учение Священного Писания вскрывает корни всех основных проблем человеческого рода. Можно поместить человека в самую благоприятную, идеальную и естественную обстановку, и он тут же примется портить и загрязнять ее. И дело тут вовсе не в недостатке чего–либо, скорее всего, возникающие проблемы связаны с тем, что происходит в душе этого человека. Как говорит наш Господь Иисус, «…исходящее из человека оскверняет человека; ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, безумство. Все это зло изнутри исходит, и оскверняет человека» (Мк. 7:20–23). Нет ничего удивительного в словах Марка Твена, который сказал, что человек — это всего лишь животное, способное краснеть от стыда, но только у него одного может возникнуть потребность сделать это! Очень важно понять, в чем суть проблемы. Однако многие христиане считают, что «мирское» — это всего лишь то, что делают люди, или места, которые они посещают. Иоанн хочет, чтобы мы поняли — воздействие мира на наши души неизмеримо глубже. Побудительные мотивы и отношения, рождаемые мыслями и желаниями, — вот что, в конечном счете, заставляет нас совершать те или иные поступки. Наши привязанности могут быть отданы либо миру, либо Богу. Невозможно любить и то, и другое.

Поразительной библейской иллюстрацией к сказанному является описание грехопадения Адама и Евы, когда они утратили состояние той первоначальной чистоты, с которой появились на свет (Быт. 3). В совершенной обстановке, окружавшей их, перед ними предстал искуситель со своими вкрадчивыми вопросами и сомнениями, которые, на самом деле, представляли собой выпад лично против Бога. «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (ст. 1). Действительно ли Бог имел в виду то, что сказал? «Нет, не умрете» (ст. 4). Должны ли они, на самом деле, верить Ему? «Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши» (стих 5). Каждый из этих вопросов или замечаний содержал в себе намек на то, что Богу доверять нельзя, равно как и полагаться на Его слово: Ему ничего не стоит изменить Свое мнение; Он лишает удовольствия; Ему нравится лишь запрещать и огорчать. Таким образом, настоящее искушение состояло в том, чтобы отбросить смирение и начать «жить».

Точно так же прельщает нас и мир. Он — не что иное, как приманка, которая притягивает и обманывает. Если мы будем жить независимо от Бога, то окажемся неспособными выполнить свое главное предназначение, ради которого мы и были созданы; наша душа останется закрыта для Бога. Представьте себе, что вашей золотой рыбке, плавающей кругами в аквариуме, надоело мириться с окружающей обстановкой. Вам вполне может прийти в голову мысль освободить ее и выпустить в более широкое пространство, например, на ковер в гостиной! Но такая свобода для нее губительна. Подобным же образом и человек, отвергающий Бога, умирает для тех духовных ценностей, без которых он не может считаться человеком. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (ст. 6).

Три причины заставили Еву поддаться искушению: плод казался способным удовлетворить ее аппетит — был хорош для пищи; ей было приятно смотреть на него; она надеялась с его помощью обрести знание, то есть стать значимей, чем была до сих пор. Иначе говоря, она хотела удовлетворить свое эго. С того момента, как Адам и Ева ослушались Бога, человеческий род впал в грех. Итак, следуя той же самой логике, Иоанн выдвигает на первый план три элемента искушения мира, которые дьявол использует для того, чтобы соблазнить нас и помешать свободно любить Бога всем сердцем, душой и разумом. Мир точно так же сначала манит, а затем обманывает нас.

Во–первых, Иоанн упоминает о похоти плоти — обо всем, что потворствует нашему аппетиту. Конечно, аппетит сам по себе не является злом; в самом деле, он дан Богом и необходим для продолжения человеческой жизни. Бог снабдил нас аппетитом не для того, чтобы посмеяться над нами или обмануть нас. Однако греховная природа человека часто требует такого уровня удовлетворения наших физических потребностей, который толкает нас к нарушению Божьих законов и к безудержной гонке за излишествами. Иоанн приложил все силы к тому, чтобы мы осознали, что невозможно одновременно любить Бога и жить подобным образом. Наше тело само по себе не зло, во всяком случае, не большее, чем весь остальной природный мир. Правда, некоторые христиане придерживались противоположной точки зрения, и, несмотря на то, что она была ошибочна, у них нашлось немало последователей. Но похоть, или, иначе говоря, развращенная природа человека, точно деспот, держит наше тело в плену, заставляя нас деградировать. Человек, управляемый своими страстями и потворствующий своим желаниям, не свободен; фактически, он пленник дьявола.

Представим, к примеру, алкоголика или наркомана. Страсть, завладевшая им, возникла не мгновенно. Она начиналась с того, что человек пил больше, чем следует, или с одной–двух пилюль. Тот, кто теперь сидит в тюрьме, никогда не стремился к саморазрушению, но вышедшая из–под контроля страсть завладела им. Или, например, тот, кто пренебрегает советом Бога в сексуальных отношениях, которые, как сказано в Священном Писании, возможны только между супругами. Считая, что именно такая позиция делает нас свободными, человек вовсе не стремится достигнуть более серьезных отношений. Радость случайного секса оказывается для него намного выше любой глубокой человеческой привязанностью; любовь воспринимается им как иллюзия, достойная лишь насмешки. И человек, движимый стремлением к естественности, свободе и красоте, не замечает как развивается его влечение, становясь все более жестоким и требовательным. Божьи законы попираются, постепенно это калечит, а потом и полностью уничтожает человека.

Нам необходимо понять, что мир (и стоящий за ним дьявол) никогда не выполняют своих обещаний. По существу, все, чем привлекает мир, — это обман. Вот почему мы не должны позволять отчаянию, возникшему из–за каких–то мирских неудач, разрывать нам сердце. Стремясь к тому, что мы называем мирской удачей, мы всего лишь действуем так же, как тот, кто пытается утолить жажду морской водой. Мы не утоляем своих желаний, а лишь встаем на путь, который не способен привести дитя Божье к жизни. Вот почему христианин должен учиться говорить «нет» искушениям.

Во–вторых, Иоанн упоминает о похоти очей. Здесь он обращает наше внимание на то, что является основным связующим звеном между «плотью» и окружающим миром. Он жил, точно так же, как и мы, в обществе, где распущенность и насилие часто воспринимались лишь как способ веселого времяпрепровождения. Для мира вообще характерно смотреть на все исключительно с точки зрения удовольствия, которое можно получить. В нашем обществе с его возросшими техническими возможностями эта тенденция достигает пугающих размеров. К примеру, порнография начинает вторгаться в жизнь семьи и доступна даже детям благодаря широкому распространению видео. Ясно, что такой образ жизни не подходит для христианина. Нельзя одновременно любить Бога и мир. Но это только один урок. Несомненно, Иоанн не зря упоминает о взгляде алчных глаз, который как бы говорит: «Я вижу это, я хочу это, я буду иметь это». Речь идет о том самом грехе, опираясь на который реклама средств массовой информации, обманывая людей, добивается баснословных прибылей. И поскольку христиане живут в обществе, где властвует потребительское отношение к жизни, мы должны постои и но следить за тем, чтобы алчность, которая является одной из основных черт этого мира, не стала также частью нашей с вами жизни.

В–третьих, Иоанн говорит о гордости житейской. )та фраза, по сути, содержит идею иллюзорности очарования мира, с его сосредоточенностью на материальных благах, погоня за которыми разрушает красоту человеческой личности и опустошает ее. И снова, критически анализируя свое поведение, мы не должны быть поверхностными, необходимо смотреть в корень проблемы. Бог богато одаривает нас всем необходимым, чтобы мы получали удовольствие от жизни; но к Его дарам мы должны относиться как управляющие, которым Хозяин доверил распоряжаться Своим имуществом и перед Которым, следовательно, мы в ответе. Мы не можем гордиться тем, что владеем этими дарами. Тем не менее, мы, христиане, часто бываем поглощены мирскими интересами. Наше беспокойство о материальных благах, общественном положении, имидже и других возможностях, которые мы, порой, боимся упустить, — все это проявления гордыни, свойственной человеку и не имеющей никакого отношения к Богу. Если человеком владеет страстное желание произвести впечатление, то в любом разговоре он никогда не упустит случая превознести самого себя и подчеркнуть, что его собеседник стоит хоть немного, но ниже его на общественной лестнице. Но такой подход к жизни не достоин христианина, скорее, он свойствен миру, который не способен дать человеку чувства полной удовлетворенности. Мир манит и обманывает. Вот почему каждый из нас все время должен быть настороже, внимательно контролировать все свои поступки и осознавать их последствия. Слишком часто, сталкиваясь с искушениями, мы говорим: «Что в этом плохого?» Но будучи христианами, мы на самом деле должны были бы задавать себе другой вопрос: «Правильно ли я поступаю?» (см. также 1 Кор. 6:12; 10:23).

Эта мысль позволяет нам перейти к вопросу (который затрагивает стих 17) об относительности всего, что происходит в мире. Обманчивые радости мира не только не способны дать удовлетворение, они преходящи. Как можем мы, наследники вечной жизни, сосредоточивать свои интересы на том, что столь быстротечно и ненадежно? Мы должны отдавать себе отчет в чрезвычайной хрупкости всего, что имеет отношение к миру. Люди, чья жизнь связана исключительно с миром, иногда перед смертью внезапно осознают, какой пустой и бесполезной она была, эта мысль путает их до глубины души. Миллионер, который посвятил всю свою жизнь погоне за деньгами, не сможет ничего унести с собой в могилу. Сколько бы ни карабкался карьерист вверх по общественной лестнице, он не достигнет вершины, потому что ее не существует. Девушка легкого поведения окончит свою жизнь так же, как опустившийся алкоголик. Чрезмерное увлечение работой отрывает человека от всего остального или даже ускоряет его уход из жизни. Зачем жить ради того, что проходит? Мы не должны забывать, что в конечном счете никто не вечен.

Итак, Иоанн добивается от нас, чтобы мы, размышляя о своей жизни, приняли достойное христиан решение. Если мы любим мир, то одновременно любить Отца мы не можем. Если мы связываем свою жизнь неразрывными узами исключительно с миром, мы сами выносим окончательный приговор, обрекая себя на распад вместе с ним. Этот выбор является частью наших человеческих возможностей. Иоанн настаивает, чтобы мы ответили на вопрос, кому на самом деле мы принадлежим: миру или Богу?