СЕКСУАЛЬНЫЕ КОРНИ АНТИСЕМИТИЗМА ГИТЛЕРА

СЕКСУАЛЬНЫЕ КОРНИ АНТИСЕМИТИЗМА ГИТЛЕРА

В возрасте 19 лет Гитлер, по свидетельству его друга Кубичека, вступил вслед за отцом в антисемитское движение, но в то время его предубеждение против евреев еще было умеренным. Как он сам пишет в книге «Майн Кампф», он начал ненавидеть их всей душой, живя в молодости в Вене. Именно тогда он, по его собственным словам, открыл для себя их роль в совращении и использовании в корыстных целях арийских женщин; эти отвратительные кривоногие человечки, пишет он, толкали на путь разврата сотни тысяч ариек. «Штюрмер», «Остора» и другие венские антисемитские издания без устали рассказывали о сексуальных гнусностях, которым якобы предаются евреи; чтение периодики еще больше подогревало антисемитские чувства молодого Адольфа. По словам его приятеля Раушнинга, он всегда с нетерпением ожидал очередного номера «Штюрмера» и с жадностью прочитывал его от корки до корки.

Гитлер был весьма скудно наделен природой в сексуальном плане. Когда семь советских медиков произвели вскрытие его тела сразу после смерти, они обнаружили только одно яичко[704]; он от рождения был полуевнухом; противоположный пол и нормальная сексуальная жизнь мало привлекали его. Не имея достаточных сексуальных способностей, Гитлер, естественно, мог завидовать евреям, которые, казалось ему, наделены ими сверх меры. Как он сам пишет в «Майн Кампф», прогуливаясь вечерами по улицам Вены, он видел множество проституток, по его словам, именно евреи умело использовали продажных женщин: «При виде их по спине пробегал холодок, и меня охватывала ярость». Действительно, многочисленные австрийские евреи использовали своих любовниц-христианок, чтобы быстро сколотить состояние и завоевать положение в обществе; да и уроженцы нищей Галиции считали сутенерство прибыльным делом, как и всякую торговлю.

Возможно также, что Гитлер был скрытым сексуальным извращенцем. Не так давно исследователи получили доступ к секретным национальным архивам США; так были открыты многие подлинные документы и свидетельства очевидцев[705]. Во время своих редких интимных контактов с женщинами Гитлер был склонен (по крайней мере, с некоторыми из партнерш) к мазохизму; в частности, он просил женщин мочиться и испражняться на него. Возможно, он стремился разрешить свой глубокий внутренний конфликт, приписывая евреям постыдные сексуальные извращения: обвиняемый преображался в обвинителя. В «Майн Кампф» он много раз называет евреев падалью, подонками и другими столь же «лестными» эпитетами. В выступлениях и частных беседах фюрера главным обвинением, выдвигаемым против евреев, были их тайные и явные сексуальные извращения.

«Они из тех, что имеют сексуальные отношения с родной матерью». Чтобы дать Гитлеру возможность устранить его соперника генерала фон Бломберга, гестапо предоставило ему фотографии супруги генерала, бывшей проститутки, предающейся самым извращенным утехам с неизвестным мужчиной. Первыми словами Гитлера при виде снимков были следующие: «Этот человек, должно быть, еврей». Затем последовала пламенная речь, исполненная проклятий всему семитскому племени, словно они нанесли оскорбление ему лично[706]. В «Майн Кампф» он пишет о том, как ему показали фотографии половых извращенцев и он воскликнул: «Они не могут быть немцами, они, несомненно, еврейского происхождения!» Наделяемые всеми сексуальными пороками, ставшие козлами отпущения, евреи одним упоминанием своего имени вызывали ярость фюрера, обладавшего с юных лет исключительной чувствительностью: врач, присутствовавший при кончине его матери, заявил в свое время, что никогда не видел столь искреннего горя, как у юного Адольфа.

Гитлер обвинял евреев и в распространении венерических болезней, что еще больше усиливало его ярость. Доктор Моррель, которому предстояло стать личным врачом фюрера, в начале своей карьеры был специалистом по венерическим болезням; он лечил и Гитлера от такой болезни, подхваченной в результате общения с проституткой-еврейкой. Фюрер оправдывал свое воздержание тем, что боялся заразиться, его ненависть к евреям, которых он полагал разносчиками венерических болезней, от этого усиливалась. Антисемитизм фюрера, бывший в высшей степени истеричным, заставил его однажды воскликнуть во время погрома: «Хотел бы я быть юным эсэсовцем, чтобы, встретившись с евреем, задушить его своими руками!»

Не будь Гитлер сексуально неполноценным и половым извращением, он, быть может, не возненавидел бы евреев с такой чудовищной яростью и его ненависть не привела бы к гигантскому по масштабам геноциду, а в дальнейшем — к созданию для переживших его государства Израиль.