Глава XIII ЗАРАТУСТРА И РЕЛИГИЯ ИРАНЦЕВ

Глава XIII

ЗАРАТУСТРА И РЕЛИГИЯ ИРАНЦЕВ

§ 100. Загадки

Изучение иранской религии преподносит немало сюрпризов, причем подчас таких, что могут и разочаровать исследователя. Мы приступаем к штудированию предмета с живейшим интересом, подготовленным нашим знанием о роли Ирана в религиозном развитии Запада. Если идея линейного времени, заменившая собой понятие времени циклического, уже была известна древним евреям, то иранцы открыли, либо переосмыслили, либо систематизировали целый ряд других религиозных концепций. Упомянем лишь самое важное: разработку нескольких дуалистических систем (космологический, этический, религиозный дуализм); миф о спасителе; оптимистическую эсхатологию, провозглашающую конечную победу Добра и всеобщее спасение; доктрину телесного воскресения; некоторые гностические мифы; наконец, мифологию магов, которую в эпоху Возрождения развивали как итальянские неоплатоники, так и Парацельс или Джон Ди.

Однако едва лишь читатель, не являющийся знатоком в данной области, прикасается к первоисточникам, как испытывает разочарование и досаду. Три четверти древней «Авесты» утеряно. Изо всего, что сохранилось, лишь гаты (gathas), сочиненные, предположительно, самим Заратустрой, способны увлечь читателя-неспециалиста. Все остальное, особенно книги на пехлеви, переписывавшиеся в течение пяти веков, с IV по IX,[638] — удручающе сухо, монотонно и бесцветно. Те, кто читал Веды и упанишады или даже брахманы, не могут не почувствовать себя обманутыми в своих ожиданиях.

И все же идеи, которые иной раз угадываются в гатах или обнаруживаются, уже обработанные и систематизированные, в более поздних писаниях, не могут не захватить воображение. До них, правда, надо еще докопаться сквозь нагромождение ритуальных текстов и комментариев. Лишь чтение гат всегда вознаграждается удовольствием, несмотря на массу неясного в них, в остальных трудах редко встретишь сильное выражение, оригинальный образ или неожиданное проникновение в глубины смысла.

Что же касается личного вклада Заратустры в выработку или переоценку религиозных концепций, то здесь мнения иранистов расходятся и даже порой перечеркивают друг друга. Коротко говоря, в историографии имеется две точки зрения. Согласно одной, Заратустра — это реальная личность, много сделавшая для реформирования традиционной иранской религии, т. е. религии индоиранцев II тыс. до н. э. По другой версии, религия Заратустры представляет собой лишь один из аспектов иранской религии — маздеизма с его поклонением Ахурамазде, — и приверженцы этой методологической позиции не только заявляют, что «пророк» Заратустра не провел никакой «реформы», но и отрицают само его существование.

Как мы увидим чуть ниже, проблема исторической реальности Заратустры не должна представлять трудности. Превращение реальной личности по имени Заратустра в парадигматическую модель для поклонников "религии маздеизма" — явление нормальное. Уже через несколько поколений факты настоящей биографии выдающегося человека исчезают из коллективной памяти, и он становится архетипом, т. е. символизирует лишь добродетели своей «профессии», иллюстрируемые соответствующими парадигматическими событиями. Так произошло не только с Гаутамой Буддой и Иисусом Христом, но и с куда менее известными персонажами, такими, как, например, Марко Кралевич[639] или Дьедонне де Гозон. Но в гатах, которые многие считают созданием Заратустры, есть такие места, где содержатся автобиографические детали, подтверждающие историческое существование автора. Более того, эти детали — единственные, не поддавшиеся процессу активного мифотворчества, характерного для маздеитской традиции, — именно потому, что они заключены в гимнах, сочиненных самим Заратустрой.

Давайте же обратимся к этим немногим биографическим данным, чтобы набросать очерк жизни и религиозного служения Заратустры. Позже мы внесем исправления и дополнения, ставшие возможными благодаря недавним исследованиям.

Предположительно, Заратустра действовал в период между 1000 и 600 гг. до н. э. Если считать верным маздеитское предание, в котором указана веха: "258 лет до Александра", — то жизнь Заратустры протекала между 628 и 551 гг. до н. э.[640] Более ранние датировки основывались на особенностях архаичного языка гат, главным образом, в связи с их ведийскими аналогиями. Лингвистический анализ позволяет сделать вывод, что пророк жил в восточной части Ирана, возможно, в Хорасмии или Бактрии.[641]

Согласно преданию, он был заотаром ("Яшт" 33.16), т. е. жрецом, совершавшим жертвоприношения, и регентом (ср. санскр. hot?), и его гаты вписываются в древнюю индоевропейскую традицию сакральной поэзии. Он принадлежал к клану Спитамидов ("блестящих в атаке"), занимавшихся разведением лошадей; его отца звали Пурушаспа ("у кого пегая лошадь"). Заратустра был женат, известны и имена двоих его детей, из которых младшей была дочь Пуручиста ("Ясна" 53.3). Он бедствовал; в одном из своих знаменитых гимнов он просит помощи и покровительства у Ахурамазды: "Я знаю, о, Премудрый, почему я бессилен — у меня мало стад и мало людей" ("Ясна" 46. 2).

Община, к которой он обращал свое послание, состояла из оседлых пастухов, чьи вожди звались kavi, a жрецы — karapan ("шептун") и usig ("совершающий жертвоприношение"). Именно на этих жрецов, хранителей традиционной арийской религии, Заратустра ополчился от имени Ахурамазды. Реакция не замедлила последовать, и пророку пришлось спасаться бегством. "В какую землю бежать мне?" — восклицает он. "Куда бежать, куда идти? Я разлучен со своим племенем и со своей семьей; ни деревня, ни злые правители не благоволят мне" ("Ясна" 46.1). Он нашел прибежище у Виштаспы, вождя племени фрианов, которого обратил в свою веру и сделал своим другом и покровителем (46.14; 15.16). Однако враждебность к Заратустре не ослабла, и в гатах он прямо обвиняет своих недругов — Бандву, который "всегда стоит на пути главной помехой" (49.1–2), и "маленького царевича Ваэпиа", который "на Мосту Зимы оскорбил Заратустру, отказав ему в приюте, когда Заратустра и его измученный скот дрожали от холода у порога его дома" (51.12).

В гатах можно увидеть некоторые указания на миссионерскую деятельность Заратустры. Пророк окружен друзьями и учениками, которые называются по-разному: «бедными» (drigu), «друзьями» (frya), «сведущими» (y?dva), «конфедератами» (arvatha)[642] Заратустра побуждает своих товарищей "взяться за оружие и прогнать" врагов, прогнать «злого» ("Ясна" 31.18). Сторонникам Заратустры противостоят "мужские союзы" с их a??ma — «яростью». Теперь установлена аналогия между этими иранскими тайными союзами и группами молодых индийских воинов, марутов, чьего лидера называют adhrigu, т. е. "тот, кто не беден".[643]