Тунгавидья деви даси Санкт-Петербург

Тунгавидья деви даси Санкт-Петербург

Еще в детстве, начиная с пяти лет, меня иногда мучили мысли о жизни и смерти: «Неужели меня когда-нибудь не будет? Для чего я появилась на свет?» Тогда я еще ничего не знала о космосе, но при этих мыслях закрывала глаза и видела, как лечу в бездонную черную вселенную, и думала, что же там, за этой тьмой?

Страх в сердце и жалость к себе сковывали мое сердце. Я старалась отогнать от себя эти странные мысли потому, что никто из взрослых своим ответом не мог меня успокоить. Наша семья постоянно переезжала по всему бывшего СССР. Я наблюдала разнообразную природу и жизнь людей в городах и поселках, в Казахстане, на Дальнем Востоке, на Колыме, за Магаданом, на Украине, на Урале, на Кольском полуострове, в Карелии. Везде я видела много страдающих людей, и сердце сжималось от сострадания к ним. Я задавала себе вопрос: «Ну почему люди так несчастны?» К этому «живому» опыту добавился опыт чувств и поисков героев из классической и исторической литературы, а также жизнь знаменитых людей. Я много читала, хорошо училась в школе, очень любила искусство, ходила в различные кружки. Принимала активное участие в общественной жизни школы, в концертах. До восьмого класса мне было интересно жить, я чувствовала себя до какой-то степени счастливой, несмотря на то, что отчим, которого я называла отцом, сильно пил и часто устраивал скандалы, после которых мать пила сердечные капли, а мы с моей младшей сестрой всю ночь не спали от пережитого страха и сострадания. Но я верила в свое счастливое будущее и бескорыстную любовь.

Позже я стала замечать несоответствие жизни тем идеалам, к которым призывала нравственная литература, хорошие фильмы, театр. Но я продолжала верить и мечтать о прекрасной и возвышенной жизни. Иначе нет смысла рождаться, тем более, если мы живем одну жизнь, в чем сомнения ни у кого не было. Такова была атеистическая идеология всей воспитательно-образовательной системы в нашей стране в 60-70-е годы. Мне было жаль оставлять маму и в то же время хотелось подальше уехать от рутинной жизни родителей, встретить интересных людей, расширить свои знания о мире, найти такую личность, друга, которому бы я отдала всю свою любовь.

По окончании школы я уехала из маленького городка в большой город. Продолжила там свое образование, получила диплом руководителя хореографического кружка и клубного работника, стала работать. Но счастья не испытывала и не встретила людей, по-настоящему счастливых. Даже если кто-то казался счастливым, в какой-то момент приоткрывалось, что он страдает. Кто-то казался интересным человеком, но потом я узнавала, что у него эгоистическое, каменное сердце или дурные привычки. У меня было много общения с людьми разных профессий и социальных кругов, приятных и неприятных. Многие талантливые люди, в том числе мои друзья, спивались от безысходности, от невозможности применить свой талант, в тщетных поисках счастья. Я видела, что люди считают счастьем карьеру, деньги, славу, использование женщин для низменных наслаждений. Некоторые стремились к этому любыми нечистыми, мерзкими путями, причиняя страдания другим. Люди говорили одно, а делали другое. Конечно, встречались и благочестивые, добрые люди, которые помогали мне советом, участием в моей жизни, но они тоже страдали и не могли ответить на вопрос: «В чем смысл жизни?» Я стала разочаровываться, ведь жить так, как живут люди, я не хочу, а как мне жить дальше, не знаю. Где мне искать опору?

В особо трудные минуты моей жизни я спонтанно обращалась к Богу с молитвой о помощи. Просила Его о том, чтобы Он послал мне человека, который откроет для меня смысл жизни и заполнит мою жизнь счастьем. Но ничего не менялось, я чувствовала себя очень одинокой, несмотря на то, что у меня были друзья. Никто меня не понимал. Я видела бесполезность моей работы и моей жизни. Единственное, что мне придавало какие-то силы — это музыка. К тому времени я начала покуривать с друзьями в трудные минуты, а потом пристрастилась. Я чувствовала, как от курения слабеет тело, и понимала, что это очень плохо и надо бросать, пыталась много раз, но больше нескольких дней не выдерживала.

Однажды я получила письмо из дома, в котором сообщалось, что у мамы обнаружилась опухоль в груди, и ей сделали операцию. Я отпросилась с работы и поехала к родителям. Мать застала в очень подавленном состоянии в больнице. Она уже не надеялась на то, что долго проживет. В те времена не было такой медицинской аппаратуры, как сейчас. Она плакала оттого, что хотела жить. Я успокаивала ее, как могла, ей так нужна была моя поддержка. Я чувствовала потерю единственного человека, который меня любил, и, вероятно, ее любовь согревала меня в те годы. Видела, как мама страдала всю жизнь. Мне никогда не хотелось огорчать ее. Я всегда при ней делала вид, что счастлива. Я знала, что смысл ее жизни — дожить до моего замужества и увидеть внуков.

Когда я вернулась на работу, первым делом пошла в церковь и поставила свечку за здоровье матери. Со слезами на глазах я просила Бога продлить ей жизнь, а за это обещала бросить курить. Я чувствовала, что если нарушу свое обещание, то мать не будет жить. Так я рассталась со своей дурной привычкой. Через два года я встретила благочестивого, порядочного человека, который жил со своим десятилетним сыном Мишей. Мать ребенка спилась и бросила их. Решив хоть кому-то принести пользу, я решила посвятить себя материнству и семье. Я чувствовала, что выше материнской любви на этом свете ничего нет, и, может быть, в этом смысл моей жизни. Так я вышла замуж. Но, как потом оказалось, мое представление о семейной жизни очень отличалось от представления мужа.

Это была трудная школа жизни. Конечно же, были в ней и праздники, и моменты счастья, но были и времена, когда я думала о разводе. Мы жили на инженерную зарплату мужа, которая составляла 130 рублей. Дети часто болели, поэтому мне пришлось бросить работу, чтобы растить их в домашних условиях. Нас с мужем деньги интересовали меньше всего, хотя для такой большой семьи их всегда не хватало. Я старалась привить детям самые хорошие качества, читала много воспитательной литературы. Но я видела, что деградация нашего общества усиливается. С болью в сердце я понимала, что образование не сделает детей счастливыми. Как бы хорошо ни воспитывали детей, в нашем безнравственном обществе они не будут счастливы. Снова и снова у меня возникали мысли: «Для чего тогда живет человек?»

Люди живут, надеясь на счастье своих детей. Дети вырастают, и все начинается сначала. Неужели в этом заключается смысл жизни? Когда я делилась своими мыслями с матерью, она не понимала меня и говорила: «Ну что тебе еще надо — у тебя хороший, порядочный, уважаемый на работе муж, не пьяница, хорошие дети. Живи и радуйся».

Мы, наконец, выбрались из коммуналки, и в нашу жизнь влилась новая радостная струя. Миша уже вернулся из армии, стал работать и жить у своей старенькой бабушки. Мы теперь жили впятером в четырехкомнатной квартире. Старшему сыну было девять лет, среднему — пять лет, дочке — два года. Все наши знакомые и родственники считали нашу семью счастливой. Но я по-прежнему не чувствовала полного счастья.

В 1990-м году за день до Нового года я вырвалась на Невский проспект покупать детям новогодние подарки. Мне редко удавалось выбираться в центр, так как не с кем было оставить детей. Муж пришел с работы, и вечером я отправилась за покупками. Было уже темно, но предновогодние украшения освещали Невский проспект и создавали радостное настроение. Вдруг я увидела небольшую толпу и вошла в нее. В середине стояла женщина и держала открытую книгу с картинками. Было видно, что она давно рассказывает людям об этой книге. Я поняла только то, что эта книга об индийских древних йогах, которые считали, что есть мясо очень плохо. Она показывала картинку, на которой было изображено лицо получеловека-полуживотного. Женщина сказала: «Тот, кто ест мясо, в следующей жизни станет животным». Меня очень заинтересовала эта книга, и я спросила:

— Сколько стоит? Она ответила:

— Двадцать пять рублей.

Для меня это были большие деньги, тем более, что я взяла с собой как раз такую сумму на подарки. Мне хотелось остаться послушать, что еще скажет женщина об этой книге, но, посмотрев на часы, я поняла, что у меня остается мало времени, скоро закроются все магазины, а кругом очереди. Я спросила, будет ли она еще когда-нибудь продавать эту книгу. Она ответила, что часто приходит сюда и продает. Я решила, что в следующий раз обязательно куплю.

Когда я пришла домой, рассказала мужу и детям, какую необычную и интересную видела книгу. Мужу доводилось чаще бывать в центре, поэтому я попросила его обязательно купить эту книгу, если она встретится ему.

После Нового года мне не удалось выехать на Невский до самого лета, так как дети один за другим болели гриппом. А летом мы с детьми уехали на дачу. Несмотря на свою загруженность, я не забыла об этой книге. А 28-го июля произошло событие, которое изменило мою жизнь. Мой средний сын, которому оставалось две недели до шести лет, утонул.

Невозможно представить для женщины большего горя, чем смерть ее ребенка. Я не могла смириться с этим. Трудно описать, что со мной было. Я кричала:

— Нет! Этого не может быть. Почему это случилось именно со мной?!

Когда я на своих руках держала это мертвое тело, я чувствовала, что это не мой сын, что его здесь нет, что он жив. Я сразу поняла, что Господь забрал его у меня за все мои грехи. Все мои надежды рухнула. Это был ад. Вся моя жизнь прокрутилась в голове, и я поняла, что жила неправильно. А теперь жизнь моя бессмысленна!

Я длительное время ничего не ела и почти не пила, так как не видела смысла ни в чем. Никакие уговоры на меня не действовали. Я лежала, стонала и разговаривала только с Богом. У меня не было обиды на Него, я просила прощения за все неправильные поступки в жизни и просила забрать меня к Себе. Но Он не забирал. Я почувствовала, что меня может парализовать, так как боль в левой части спины не уходила ни днем, ни ночью.

Все мои близкие уговаривали меня продолжать выполнять свои обязанности матери, ведь у меня оставалось еще двое детей. Я сказала Богу: «Если Ты меня оставляешь здесь жить, чтобы поднять детей, то научи, как мне правильно жить». Когда на поминках меня успокаивали родственники, я говорила, что меня ничто не может вернуть к жизни, кроме каких-то сокровенных знаний. Мне нужны ответы на вопросы: «Что там за пределами смерти? Где сейчас мой сын?» Одна молодая родственница сказала, что такие знания существуют. Ее сосед-кришнаит что-то подобное рассказывал. У кришнаитов есть и книги, в которых говорится обо всем, что мне надо. Она может отыскать его и позвонить мне. Я ухватилась за ее слова и попросила поскорее сделать это.

Прошло несколько дней, но звонка от моей родственницы не было. Я начала читать Евангелие, но мое самобичевание становилось невыносимым, а ответа на свои вопросы я не находила. Мое внутреннее состояние ухудшалось. Наконец-то, позвонила родственница и с трудом проговорила название книги — «Бхагавад-гита, как она есть». Я спросила, где ее можно купить, она сказала, что кришнаиты ее часто продают на Невском. Они прыгают там в смешных оранжевых одеждах. Я тут же вскочила с постели и, несмотря на сильное головокружение и слабость, поехала на Невский. С большим трудом обошла весь проспект, но ни книг, ни кришнаитов не нашла. От слабости я еле доехала до дома и всю ночь думала о том, что завтра снова пойду на Невский.

На следующий день я поняла, что у меня не осталось сил. Муж уговаривал меня пойти на сеанс к какому-то экстрасенсу и полечиться. В газете было написано, что в ДК им. Дзержинского проводит сеанс экстрасенс, фамилию его я не помню. У меня появилось желание выжить, и я пошла на сеанс. После окончания сеанса перед выходом два молодых человека за столиком продавали книги. Я подошла и увидела Бхагавад-гиту. Я с радостью сказала, что давно ищу эту книгу. А когда открыла ее на картинках, то поняла, что это та самая книга, которую я видела на Невском полгода назад. Я купила еще «Науку самоосознания» и «Источник вечного наслаждения». В течение недели читала Бхагавад-гиту и днем, и ночью, и не могла насытиться, ведь я ее искала всю жизнь. Там же нашла все ответы на мои вопросы. Я читала и плакала оттого, что в сердце все откликалось. Я была так поглощена чтением, что не заметила в конце книги глоссарий на незнакомые слова. Я не понимала значения многих незнакомых слов и не могла многое запомнить, но сердце мое принимало все. Затем я прочитала за три дня «Науку самоосознания», и слезы благодарности Господу и Шриле Прабхупаде лились из моих глаз.

Я — душа, блуждающая в материальном мире миллионы жизней в поисках Кришны, Абсолютной Верховной Личности, полной вечности, знания и счастья, и Он давно ждет моего возвращения домой и конкретно говорит, как это сделать. Ничто и никто в этом мире не принадлежит мне. Все, что я имею, и все, что делаю, я должна предлагать с любовью и преданностью как служение Ему. Все наши несчастья и страдания — это милость Господа, потому что они заставляют нас задумываться над смыслом жизни.

Я заметила, что боль в левом боку исчезла, и впервые крепко заснула. На следующий день я стала кое-как передвигаться по квартире и приступила к своим домашним обязанностям, как к служению Богу, повторяя Харе Кришна мантру. Вечером, когда муж пришел с работы, я стала ему проповедовать и сказала, что всю оставшуюся мне жизнь буду соблюдать четыре регулирующих принципа, и если он это не примет, я не боюсь остаться с детьми одна... Он согласился.

Как выяснилось, мужу много раз попадалась Бхагавад-гита, но он не покупал ее. Я сказала ему, что если бы он купил эту книгу раньше, когда я его об этом просила, то этого горя могло и не быть.

Кришна заставил нас «проснуться». Через сорок дней на поминки приехали мои родители. Мать смотрела на меня и плакала, потому что я постарела похудела от пережитого. А когда мама узнала, что мы стали вегетарианцами, она стала меня уговаривать сначала восстановить мое истощенное тело. Но я сказала: «Нет! За то время, которое мне осталось жить, я смогу успеть что-то сделать». И стала проповедовать родителям. На поминках для родственников я приготовила вегетарианский пир без алкоголя и объявила всем, что отныне у нас в доме не , будет ни мяса, ни алкоголя. Они слушали мою проповедь и восхищались вкусной пищей, и не возражали. Может быть, потому, что, сочувствуя мне, рады были моему возвращению к жизни.

В Бхагавад-гите я нашла маленькую визитку с приглашением в вегетарианское кафе «Говинда» и сразу после поминок вместе с детьми съездила туда, вкусила прасад и узнала все об обществе Сознания Кришны в нашем городе. Купила там еще маленькие книжки, два тома Шримад Бхагаватам, «Учение Господа Чайтаньи», четки, аудиокассету с вайшнавскими песнями и Харе Кришна мантрой.

Через несколько дней я выбралась на два часа в женский ашрам у метро «Петроградская», потому что он был недалеко от дома. Там отдала пожертвование, 500 рублей — единственное наше сбережение, которое мать накопила для нас, выплачивая в течение пяти лет страховку за внука. Я попросила у старшей матаджи для распространения пять больших книг Шрилы Прабхупады и пошла к метро. Когда через час я принесла деньги в ашрам за все распространенные книги, преданные были очень удивлены и спросили, где я распространяла. Я сказала, что рядом, у метро, так как у меня нет больше времени. Они спросили, что я говорила людям. А я рассказывала прохожим: «Это удивительные книги! В них вы найдете ответы на все ваши вопросы. Они спасли меня и спасут вас!»

Так я стала распространять книги. Хотя шаталась от слабости и всегда хотела спать, я вставала в пять часов утра и читала (уже через неделю) 16 кругов. Когда члены моей семьи просыпались, это делать было невозможно.

Каждое воскресенье, рано утром, я готовила на два дня прасад, оставляла записку, в которой говорила, что и где лежит, наполняла книгами полную сумку на колесиках и ехала распространять на два часа к метро «Пионерская». В начале первого часа муж с детьми приезжал к метро. У меня была уже почти пустая сумка, и мы ехали на программу в ДК Ленсовета, которая начиналась в 13 часов. На программах больше всего нам нравилось совместное воспевание Святых Имен, а также маленькие сладости, которые раздавали в конце программы. Я была так счастлива от общения с преданными и не верила, что это происходит наяву. Я уже два месяца читала 16 кругов мантры.

Однажды, перед воскресной программой, мне сказали, что приехал с Запада какой-то духовный учитель, ученик Шрилы Прабхупады. Я сидела в первом ряду. На сцену вышел высокий, худой человек и тихо-тихо запел молитвы под одни караталы. В его голосе было столько боли от разлуки с Господом, что слезы градом хлынули у меня из глаз. Я плакала, а он смотрел на меня и улыбался, и я поняла, что это и есть мой духовный учитель, который отправит меня к Кришне. Это был Его Божественная Милость Рохини Сута прабху. Позже я узнала, что он один из лучших проповедников-распространителей книг. Я подошла к Васудаме прабху, который был президентом нашей общины, и сказала, что хочу стать ученицей Гуру Махараджа. Когда президент узнал, что я только два месяца повторяю 16 кругов Харе Кришна мантры, он объяснил мне, что союз учителя и ученика — дело очень серьезное, надо убедиться в твердости своего решения и читать джапу хотя бы полгода. А в следующий приезд гуру он меня представит.

Следующая встреча с моим духовным учителем состоялась через полгода, в 1992-м году, летом, на празднике Ратха-ятры. Улучив момент, когда он был свободен, я с детьми подошла к нему и спросила, можно ли прийти на даршан, потому что я хочу стать Его ученицей. Гуру Махарадж посмотрел на меня своими необыкновенными глазами и сказал: «Считайте, что даршан Вы уже получили, можете читать пранаму». А через полтора года я получила инициацию.

Мой сын-пятиклассник, прочитав «Источник вечного наслаждения», проповедовал своим одноклассникам и объяснял важность вегетарианства. Я старалась участвовать во всех марафонах. Часто трехлетняя дочка болела, и во время марафона днем не было возможности выйти на распространение. Я целый день ее лечила, на ночь, укладывая спать, давала лекарство и, одетая, с книгами в сумке, ожидала у порога прихода мужа с работы, чтобы не терять ни минуты на сборы. Когда он входил в квартиру, я на ходу говорила, где стоит горячий прасад, и бежала в ближайшие дома распространять книги, пока люди не легли спать. Иногда не было возможности даже вечером идти на санкиртану, тогда я брала дочку за руку, и мы вместе распространяли, где придется: на детской площадке, в трамвае, в магазине. Однажды в трамвае я чуть не потеряла свою малышку. Увлеклась проповедью и не заметила, как трамвай набился людьми... Потом, конечно, я ее нашла и с тех пор стала осторожней. Так моя дочка стала санкиртанщицей в три года.

Преданные, имеющие детей-школьников, видели, какое негативное влияние на детей имеет атеистическое образование, неправильное общение в школах, и организовали свою школу (гурукулу). Мой сын, перейдя в шестой класс, тоже захотел учиться в гурукуле. Дети гурукулы в 90-е годы тоже были заражены духом санкиртаны. Иногда, приезжая из школы, сын с радостью сообщал, что распространил по дороге книгу. Часто после работы муж занимался служением в гурукуле, ремонтировал электрическое оборудование. Мы никогда не просили у Кришны денег. В те годы продукты можно было купить только по талонам, в ограниченном количестве. Руководство ятры, как могло, помогало преданным, продавая дополнительно крупы, масло. Мое истощенное тело очень медленно восстанавливалось, требуя качественного прасада. Мне почему-то тогда было все равно. Но Кришна стал заботиться о нас. Теперь у нас стала появляться возможность не только улучшить питание, но и дополнительно жертвовать на поддержание гурукулы и храма.

Однажды мой сын попал в больницу, заболев гепатитом, и с ним в боксе лежал еще один шестилетний, маленький, худенький мальчик, его звали Ваня. Одна нога у него была в гипсе, оказывается, он попал под машину и сломал ногу, а в больнице у него ко всему прочему обнаружили гепатит. Сын сказал мне, что у Вани такая же фамилия, как у нас, и к нему никто не приходит, кроме старенькой бабушки. Каждый день я приезжала в больницу, кормила сына и мальчика прасадом, оставляла книжки, аудиокассеты с киртанами и лекциями. Потом я узнала от его бабушки, что у этого ребенка спившиеся родители. Они давно нигде не работают, имеют еще трех дочерей школьного возраста. Родители заставляют детей просить деньги и еду у людей на улице и приносить им. Иногда родители собирают еду на помойках, прожаривают ее в духовке и кормят всю семью.

Сын рассказывал Ване о Кришне и обо всем, что знал о душе, давал ему слушать кассеты. Мальчику все это очень нравилось. Сына выписали домой, а Ваню перевели в другую больницу долечивать ногу. Я дала ему номер своего телефона, книжки кое-какие, так как он умел хорошо читать, и уехала с детьми на дачу на все лето. Я все время с состраданием думала об этом ребенке. Как ему помочь, ведь не зря же Кришна послал нам его?

К осени мы вернулись в город, мальчик не звонил. Я знала, что он живет где-то в нашем районе, но не предполагала, что в соседнем доме. Проходя по дворам, я заглядывала в лица мальчиков его возраста, бегающих на улицах. Однажды поздней осенью я вышла из подъезда, около нашего дома несколько подростков толкали машину, помогая водителю завестись. Среди них был маленький мальчик, он стоял ко мне спиной. Я еще подумала: «А этот-то мальчик куда лезет?» Вдруг он оглянулся, и я узнала в нем Ванечку, он с радостью подбежал ко мне и сказал: «Тетя, я везде по улицам ищу вас, я потерял ваш номер телефона». С этих пор он приходил к нам каждый день. Еще с порога я снимала всю его грязную одежду, стирала, мыла его. А к вечеру в чистой одежде и с полной сумкой прасада он шел домой, чтобы родители не били его за то, что он пришел пустой.

Мы брали с собой Ваню на программы, праздники, ему все очень нравилось. Я молилась Кришне о том, чтобы Он создал ему условия для духовного продвижения. На одной программе я подвела его к двум духовным учителям, вкратце рассказала всю ситуацию и попросила их молиться за него. Они дали ему духовное имя и благословили. Потом я стала замечать, что ребенка очень мучил зуд тела. Бабушка сказала, что это у него на нервной почве. Я стала давать ему валерьянку и хлористый кальций. Но зуд усиливался, появились болячки, потому что он расчесывал их до крови. Преданный врач сказал, что это похоже на чесотку. Купив в аптеке мази от чесотки, я стала каждый день мазать Ваню, перевязывая бинтами, чтобы он не чесался и не заразил детей, и кипятить его белье. Но все мои усилия шли насмарку, так как, когда он приходил домой, с него все повязки снимали, лили на раны водку, а мальчонка кричал от боли. Ваня сказал, что у родителей на теле тоже такие же раны. Я молилась за Ваню.

А тут мои родители поспешно продали по дешевке свою квартиру и приехали ко мне жить, так как мама плохо себя чувствовала. Она давно читала Иисусову молитву и также повторяла Харе Кришна мантру. По всем признакам я поняла, что она скоро оставит тело, но мама надеялась на выздоровление. Она одела на шею кантхи-малы. Я ухаживала за ней и за Вивасваном (Ваней). Я сбилась с ног от усталости и решила пойти с ребенком в кожный диспансер. Там сказали, что без карточки не принимают, а чтобы завести карточку, нужно свидетельство о рождении. Я с трудом уговорила выписать карточку. Врач сказал, что у него очень запущенная форма чесотки, и отправила его в больницу. После больницы нельзя было допустить его возвращения к прежней жизни.

Я рассказала врачу о его семье и попросила ее помочь отправить его в санаторий. Она сказала, что с радостью бы помогла, но заезд уже был, и мест нет. Я стала ее умолять, может быть, одно место найдется. По телефону врач стала выяснять этот вопрос. А потом сказала, что нам повезло, одно место есть. Я благодарила Кришну, и стала каждую субботу ездить к Ване за город, так как родители сами должны забирать белье и стирать. Ваня начал меня называть мамой.

А моей маме становилось все хуже и хуже. Она поняла, что скоро оставит тело, врачи признали рак. Я стала готовить ее к уходу. Мать отказалась от еды, ее желудок не принимал пищу, и стала постоянно молиться. Я тоже молилась за нее. Я знала, как сильно кричат от боли такие больные, и готовилась к этому. Но, несмотря на то, что мама отказалась от уколов обезболивающих наркотиков, она не кричала ни разу. Только иногда тихо стонала. Двадцать восемь дней она не принимала пищи и воды, но просила меня натирать ее тело льдом. Она была в полном рассудке, но говорила очень тихим шепотом. Я боялась, что она оставит тело ночью, и я не смогу ей помочь. Наконец, она попросила меня делать ей сильные обезболивающие уколы, которые давно уже врач выписал. Я выкупила их в аптеке, шла домой и плакала, разговаривая с Кришной: «Неужели Ты допустишь, чтобы я своей рукой ввела ей наркотики? Она так стойко перенесла все, дай, пожалуйста, быструю смерть, чтобы она могла помнить о Тебе». Пришла домой, а мама ждет — не дождется укола. Я медленно мою руки и продолжаю молиться. Вдруг сестра вбегает в ванную и говорит, что мама умирает. Я быстро окропила ее водой из Радха-кунды и со слезами на глазах начала читать Харе Кришна мантру в одно ухо, а сын в другое. Так я выполнила свой долг по отношению к матери. Тело ее кремировали. Но на поминках не было тяжелой и горестной атмосферы. Родственники и ее друзья с удовольствием вкушали прасад, вспоминали ее хорошие качества и удивлялись умиротворенной атмосфере. Я рассказывала им о душе.

И на день рождения мужа каждый год я закатываю пир и приглашаю его родственников вкусить прасад. Раньше на работе над мужем посмеивались, потому что он отличался от других своими привычками, но он не обращал внимания. А теперь его уважают, муж проповедует коллегам вегетарианство и даже распространил там несколько книг «Ведическое кулинарное искусство». С друзьями детства он по-прежнему встречается, они тоже бросили пить. После ухода матери мы с мужем решили оформить опекунство над мальчиком Ваней и взять его к себе. Но для этого надо было через суд лишить родительских прав его родителей. Его старенькая бабушка вторично оббивала все пороги школ, судов и натолкнулась на бюрократические препоны. Но если захочет Кришна, никто не сможет помешать Ему. Мы поняли, что мальчик в прошлой жизни был преданным. В Бхагавад-гите Кришна говорит, что Его преданный никогда не погибнет духовно; Он дает ему возможность в следующей жизни продолжать преданное служение.

Итак, вскоре в гурукулу уже ходило двое моих сыновей. У Вани оказалась очень хорошая память и способности к иностранным языкам. Учителя были довольны им. Через два года гурукула закрылась, так как не нашлось спонсоров. Но Кришна очень милостив к Ване, Он дал ему возможность по его желанию продолжать учебу в святой дхаме, в Индии. Вот уже пять лет он учится в Маяпуре и поклоняется Господу Нрисимхадеву.

Мы уже двенадцать лет в обществе преданных. Я помню, как просила у Кришны, чтобы Он дал мне возможность отработать в этой жизни всю мою карму, и ни разу не пожалела об этом, как бы ни тяжела была она для меня. Я только прошу Его дать мне силы для преданного служения и прошу у Него прощения за то, что когда-то забыла Его.

Я склоняюсь в нижайшем поклоне перед моим дорогим возлюбленным духовным учителем и Шрилой Прабхупадой за океан их милости, которую они проливают на обусловленные души. Я с благодарностью склоняюсь в нижайшем поклоне перед всеми вайшнавами, которые позволяют мне служить им и проливают на меня и мою семью беспричинную милость. И я прошу Кришну о том, чтобы Он никогда не лишал меня общения с вайшнавами. Только по их милости можно найти Кришну, потому что Кришна прячется в их сердцах.