Брак

Брак

На фоне всех причудливых узоров, которые изобретательное человечество выткало из яркой пряжи секса, традиционное еврейское отношение к этой сфере человеческой жизни может показаться наивным или, как сейчас принято выражаться, отсталым и старомодным. Иудаизм рассматривает секс как средство, связывающее друг с другом двух возлюбленных во имя жизни — во имя того, чтобы делить наслаждения, печали, труд и досуг и совместно воспитывать детей.

Самое важное здесь — и это трудно усвоить человеку западной культуры — то, что секс полностью принимается и одобряется. В описаниях брачных отношений еврейских пророков, святых и мирян, начиная от Авраама и Моисея, нет и намека на то, — что секс — это нечто греховное или постыдное. Ибо фраза из Книги Бытия «Плодитесь и размножайтесь» стала законом иудаизма. В Талмуде говорится, что на том свете человеку прежде всего будут заданы три вопроса: «Торговал ли ты честно? Оставил ли ты себе время для ученых занятий? Была ли у тебя семья?» Одинокая жизнь, согласно нашей вере, есть невезение, бездетный брак — великое несчастье, тогда как хорошая жена — это самая большая радость, на которую может надеяться мужчина.

Таким образом, иудаизм в самом корне подрубает присущее человеку Запада инстинктивное ощущение, что в половых отношениях таится нечто греховное. Такое ощущение — это остаточное отражение времен раннего христианства, которое боролось с язычеством и крушило мраморные стены храмов, воздвигнутых в честь Венеры, языческой богини любви. Западная культура достаточно восприняла от греческой и римской культуры, чтобы научиться у них преклоняться перед чувственной любовью; но христианство подавило этот порыв. В результате где-то в глубине души христианина гнездится какое-то подспудное ощущение греховности секса — ощущение, которому уже две тысячи лет. Еврейский взгляд на секс представляет собой нечто среднее между представлениями языческой античности и представлениями христианства. Евреи никогда не поклонялись человеческому телу. Но то, что для людей других культур было деянием постыдным, или смешным, или распутным, или физиологически необходимым, или поэтически романтичным, для евреев было одной из важнейших обязанностей, какую Б-г заповедал людям. И если эта обязанность, помимо всего прочего, не только нужна и полезна, но и доставляет человеку одно из самых высочайших наслаждений, то не удивительно, что наш народ всегда был убежден в благости Б-га.

Если же в сексе и скрывается что-то греховное, то, по мнению евреев, разве что в тех случаях, когда человек преступает законоположения. Нарушение принятых законоположений равносильно воровству. Нарушителя начинает мучить совесть. Однако это — именно индивидуальный грех данного человека, сам же секс как таковой нисколько не греховен, и в половом акте нет ничего постыдного. Впрочем, уже менестрели давным-давно заметили, что пристрастие к сексу ведет к нарушению принятых законов. У здорового человека позыв к совокуплению так же силен, как у обезьяны. Половой акт можно сохранить в секрете, он не оставляет после себя зримых следов преступления, как другие правонарушения, — взломанных замков, разбитых стекол, исчезнувших вещей. Более того, как говорят нам поэты, обилие случайных связей делает жизнь человека более интересной и волнующей, что неведомо однолюбам, и парад любовниц дает нам ту новизну, которую не в силах предложить одна любовница. Возможно, в мире было бы куда веселее жить, если бы люди, состоя в законном браке, в то же время свободно сходились со своими друзьями, соседями и случайно встреченными незнакомцами и незнакомками. Однако весь многовековой опыт истории показывает, что это — не тот путь, по которому должно идти человечество Стендаль с восхищением повествует о том, как один отец, находясь на смертном одре, обратился к своему сыну со следующим заветом: «Спи ее всеми красивыми женщинами, которые согласятся с тобой спать; и помни, что четыре процента прибыли — это хороший доход с вложенного капитала». Если сын последовал совету своего отца, он, возможно, прожил приятную жизнь и умер богачом; но при всем этом он, безусловно, не мог насладиться счастливым браком.

Для счастливого брака нужна не только добрая воля, но еще и удача. В Талмуде говорится, что создать по-настоящему счастливый брак для Г-спода не легче, чем заставить расступиться Красное море. Но даже враги евреев всегда отмечали прочность еврейских семей. Эта прочность семей, по моему глубокому убеждению, отчасти объясняется и тем, что половое наслаждение для евреев является основной и неотъемлемой принадлежностью брачной жизни, а не серией случайных эпизодов помимо нее.