Глава 2. Символы
Глава 2. Символы
«Остановимся на символах и обрядах».
Тот, кто читал Торстэйна Веблена, легко догадается об истоках этой главы. Я с трудом представляю себе человека, не знакомого хотя бы с «Теорией свободного класса», и я настоятельно рекомендую её читателю, упустившему эту книгу из виду. Жаргон заклинателя и искусственные бакенбарды творческого стиля Веблена могут вызвать вначале отвращение, но впоследствии читатель поймет, что это всего лишь утонченная замысловатая шутка, с которой можно смириться. Я предлагал эту книгу своим аспирантам в качестве обязательного чтения и получал огромное удовольствие, когда видел, как пробуждается в них интерес к сатире.
«Демократия в Америке» Токвиля проделала ту же работу значительно раньше и в более прямолинейной форме. Я считаю, что эта книга должна входить в список рекомендованной литературы для тех, кто серьезно интересуется американской жизнью. Она прекрасно написана, но очень насыщена и читается трудно и долго.
«Конформизм… лишает вас сомнений и поэтому является самым большим проклятием…»
Тот, кто не читал «Одинокой толпы», не может судить о конформизме, и желательно, чтобы он заглянул в эту книжку как . можно скорее.
Писатели считают, что в поведении американца сегодня превалирует стремление к оригинальности. То, что делает в данный момент толпа, кажется бесцельным и бесформенным. То, что «общепринято», — свойственно людям, чьи традиционные или внутренние мотивы поведения разрушаются и кто не находит в себе интеллектуальной и моральной силы для создания своей собственной индивидуальной судьбы.
Они противопоставляют такому поведению сознательный самонаправленный выбор ценностей, основанный на зрелом, критическом рассудке. Возможно, это слишком строгое требование к людям, но это именно то, что они требуют. Моралисты и дидактики всех времен предъявляли людям подобные жесткие требования.
Естественно, они отнесут еврея, принимающего иудаизм безоговорочно и некритически, к «традиционно-мотивированному типу». Я не уверен, что при этом они даруют автономию еврею, который после глубокого проникновения в сущность иудаизма нашел в нем наиболее разумный для себя образ жизни.