СЛОВО ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

СЛОВО ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

1. О милостыне: кто насыщает Бога, когда Он алчет, и напаяет, когда Он жаждет, и как потому можно совершать такого рода дела? 2. Не получает настоящей пользы тот, кто милует только бедных, а не милует и себя самого, оставляя себя в небрежении, обнаженным от всякаго добраго дела и от благодати Божией.

1. Долг имеем все мы люди, и верные и неверные, и малые и великие, большое иметь в настоящей жизни внимание и тщание; неверные, чтоб познать истину и уверовать в Творца и Устроителя всяческих Бога, — верные, чтоб добре жительствовать и Богу угождать во всяком деле добром и слове благом, — малые, чтоб слушаться великих, Господа ради, — великие, чтоб иметь меньших как детей родных, по заповеди Господа, Который говорит: понеже сотвористе единому сих братий моих меньших: Мне сотвористе (Мф. 25:40). Ибо Господь сказал сие не относительно одних бедных и тех, которые не имеют телесной пищи (как думают иные), но сказал относительно и всех других братий наших, которые не алчбою хлеба томятся, но алчбою слышания словес Господа и делания заповедей Его, так как заповедь Его есть жизнь вечная. Сколько душа честнее тела, столько же пища душевная необходимее пищи телесной. И думаю, что Господь более о душевной пище сказал: взалкахся, и не дасте Ми ясти: возжадахся и не напоисте Мене (Мф. 25:42), нежели о телесной и тленной, так как сам же Он говорил прежде: Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшаго Мя (Иоан. 4:34). Воля же пославшаго Его Отца есть спасение человеков. И поистине Христос алчет и жаждет, т. е. крайним и неудержимым желанием желает единаго спасения всех человеков. Спасение же человеков есть удаление от всякаго греха, каковаго удаления от греха невозможно справить без делания добродетелей и исполнения всех заповедей. Следовательно, когда исполняем мы заповеди Христовы, тогда питаем и насыщаем Христа, Господа всякой твари. И святые отцы наши говорят, что как злыми делами нашими питаются демоны и получают силу воевать против нас, а нашим удалением от зла они истомляются алчбою и обезсилевают; так и Христос, обнищавший нашего ради спасения, питаем бывает нами, когда творим заповеди Его, и оставляется в алчбе, когда не творим воли Его. Это узнать и в этом удостовериться можем мы из самой жизни и деяний святых.

Оставлю прочих, ибо их много, паче песка морскаго, — сказанием об одном лице, об одной святой постараюсь удовлетворить любовь вашу. Без сомнения вы слышали о жизни преподобной Марии Египетской, о которой не другой кто поведал, а сама она, равноангельная. В исповеди своей она говорила: я была крайне бедна; и хотя много раз иные давали мне мзду за грех, но я не брала, не потому чтоб была богата, — я ничего не имела, — но чтоб таким образом привлечь к себе больше любителей. Когда взошла она на корабль, чтоб плыть в Иерусалим, то не имела чем заплатить за место на нем, и чем питаться во время плавания. Когда в Иерусалиме, дав обет Пречистой Богородице обратиться ко Господу, положила она удалиться в пустыню; то получив от одного христолюбца две монеты, купила на них три хлебца, с чем и перешла Иордан реку, и пребыла с того времени в пустыни до конца жизни своей, не видев ни одного человека, кроме одного Зосимы. И вот она ни алчущаго не напитывала, ни жаждущаго не напаивала, ни нагаго не одевала, ни страннаго не упокоивала, а паче делала все противное тому, и многих ввергла в ров погибели, увлекая их на грех. Каким же теперь образом она имеет спасена быть и внити в царство небесное вместе с милостивыми, когда ни богатства не оставила, ни имения не раздала бедным, ни милостыни не подавала никакой, а паче была причиною погибели неисчетному множеству людей? — Так видишь ли, что если мы скажем, что милостыня творима бывает только деньгами и пищею телесною, и что ею питаем бывает от нас Христос, в что только таким образом, т. е. телесно питающие, напаяющие и всячески упокоивающие Его, спасутся, а те, которые по бедности не делают этого, пойдут в муку; то из этого выйдет нечто крайне неуместное, будут изгнаны из царствия Божия многие святые. Но не так есть дело, не так.

Все вещи, сущия в мире сем, создал Бог обще для всех людей, как–то: солнце, от коего получаем свет, воздух, коим дышим, пастбища для скотов в лугах и на горах и другое все обще всем, чтоб каждый пользовался тем на свою потребу, а не завладевал, как господин. Но превзошло в жизнь нашу, как тиран какой, любоимание, и то, что Господь Бог дал обще для всех, разделило одним рабам своим, состоящим в его власти, иным таким способом, другим — другим, обгородив участки оградами и башнями, с вратами и запорами, а прочих всех лишило пользования благами, кои Бог дал обще всем. И говорит еще оно развращенное: я госпожа всего и всем владею, все мое, а не обще, и спорит, будто оно никого не неоправдывает. А слуги и угодники этой тиранки, т. е. любоимания, бывают обыкновенно не господами и владыками тех вещей и денег, а их рабами и стражами. Как же теперь могут быть сочтены милостивыми, питателями Христа, делающими дело, достойное награды те, которые малость некую иждивают из так зле собранных денег и вещей, или хоть и все раздадут бедным, по страху мук, или в надежде получить в тысячу раз больше розданнаго, или от стыда пред самыми теми бедными людьми, которых так много всегда презирали и обижали? Нет, не будут они сочтены милостивыми, ни питателями Христа, ни сделавшими дело достойное воздаяния. Но, как я часто говорю, им надобно до конца жизни своей каяться, плакать и стенать и прочия совершать дела покаяния, за все вещи, которыя они удерживали столько времени в своей власти, не давая ими пользоваться братиям своим в нуждах их.

2. Каким же образом те, кои сделались нищими Христа ради, как Христос, богат сый, яко Бог, обнищал нас ради, — как они, не имея, что подавать в милостыню бедным, могут быть почтены милующими Христа, ради нас соделавшагося человеком, внемли добре, да уразумеешь. Бог соделался для нас бедным человеком; должен и ты, верующий в Него, быть подобным Ему, бедным. Бедным соделался Христос, чтоб тебя обогатить, или чтоб передать тебе потребную часть от богатства благодати Своея. Для того принял Он плоть, чтоб ты мог сделаться причастником божества Его. Итак когда ты, достодолжно уготовившись, приемлешь благодать Его, тогда говорится, что тобою принят Христос. Почему когда ты алчешь и жаждешь по любви ко Христу Господу, тогда Он сию твою алчбу и жажду приемлет, как брашно и питие для Себя Самого. Ибо чрез сие, и чрез подобныя сему дела очищаешь ты душу свою и освобождаешь себя от тления и скверны страстей. Но Бог, восприявший тебя и Себе присвоивший все твое, т. е. все человеческое, всякое добро, какое делаешь ты для себя самого, почитает делаемым для Него, как бы Он сам вкушал от плода его. В этом смысле слова Его к тем, кои милуют бедных, в отношении к тебе могут быть переложены так: понеже сотворил ты бедной душе своей, Мне сотворил. Иначе какими делами угодили Богу удалявшиеся в горы и жившие в пещерах? Никакими, кроме дел покаяния с верою и любовию. Оставя мир весь, они последовали Христу, и прияв Его в себя, упокоивали, насыщали и напаяли Его в себе, посредством покаяния и слез.

И другим способом (объясню это). Все те, которые соделываются сынами Божиими по благодати чрез святое крещение, всеконечно суть последнейшие и беднейшие в мире сем: ибо ничего не хотят от мира сего. Познавши чувством души своей, что соделались сынами Божиими, они терпеть уже не могут никакого богатства привременнаго, ни украшаться какими–либо уборами тленными и маловременными, яко облекшиеся во Христа и имеющие сокровище на небесах. Да и какой человек, скажи мне, будучи одет в царское одеяние, согласится надеть поверх его какую–нибудь другую одежду, ветхую, изорванную и испачканную? — Но и те, которые не познали, что сделались сынами Богу, и обнажились от царскаго онаго одеяния, а потом покаялись, взялись за подвиги, начали делать всякия добрыя дела, и таким образом возвратили себе благодать крещения, — и они являются облеченными во Христа, и они делаются сынами Богу, как бывает и чрез святое крещение. Которые же не делают ни того, ни другаго (т. е. не облекаются во Христа ни чрез крещение, ни потом чрез покаяние), те хотя бы всех голых в мире одели, что полезнаго для себя сделали бы, когда себя самих оставляют обнаженными от божественной благодати?

Потом опять (т. е. еще новое объяснение), — мы, крестившиеся во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, именуемся братиями Христу, и есмы еще члены Его. Итак если ты будешь честить, упокоивать и всячески утешать всех других, а себя, — брата Христова и член Христов, — оставишь в небрежении, и не восприимешь труда и подвига путем всех добродетелей востещи на верх совершенства жизни о Христе, а оставишь душу свою омраченною и оскверненною, — пусть валяется как мертвая, в глубочайшей тьме греха, пусть алчет и жаждет от твоей лености и нерадения, пусть остается заключенною в теснейшей темнице оскверненнаго тела по причине чревоугодия и сластолюбия твоего, — скажи мне, прошу тебя, не брата ли Христова ты презришь таким образом? Не его ли ты оставишь алчущим и жаждущим, и в темнице валяющимся без всякаго призору? Так вот, — и по этой причине ты имеешь некогда услышать: не помиловал ты себя самого, — и не будешь помилован.

Если кто после сего скажет: поелику так есть дело сие, и нам не будет никакой награды за то, что даем мы бедным, то какая нужда и давать? — Да слышит таковый самого Христа, имеющаго судить его, и воздать каждому по делам его, как бы Он так говорил ему: О, несмысленный! Что принес ты в мир сей? И сотворил ли ты что–либо из того, что видишь в нем? Не нагим ли вышел ты из чрева матери своей? Нагим выйдешь ты и из настоящей жизни, и обнаженным от всего предстанешь ты пред судилище Мое. За какия же это собственности требуешь ты от Меня награды? И какими это собственными вещами оказывал ты милость братиям своим, а чрез посредство братий Мне, создавшему все не для тебя одного, но обще для всех? Или думаешь, что Я желаю сам чего–либо из этого, или приемлю дары, подобно неправедным и сребролюбивым судьям людским? (По малосмыслию твоему можно ожидать, что ты и это подумаешь). — Это все (т. е. дела милосердия к бедным) заповедаю Я и повелеваю, не потому, чтоб Я желал иметь какия–либо вещи от вас, но потому что желаю иметь вас самих; не для того, чтобы взять что–либо из вашей собственности, но для того, чтоб избавить вас от осуждения, которому вы имеете подвергнуться из–за него. — Не подумай же, брат мой, что Бог беден и имеет нужду в нашем достоянии, чтоб питать бедных, и потому повелевает нам быть к ним милостивыми, и сколько сил есть, исполнять сию заповедь. Не так, брат мой, не так. Но человеколюбивый Господь то, что внесено в жизнь нашу диаволом чрез любоимание на погибель нашу, это самое хочет посредством милостыни обратить во спасение нам. Диавол усоветовал нам усвоять себе, считать своею собственностию и для себя сокровиществовать то, что Бог создал для общаго всех людей употребления, чтоб чрез такое любоимание привить к нам два греха и сделать нас повинными вечному мучению: первый — грех безсердечия и немилосердия, а второй — грех упования на имущество свое, а не на Христа. Ибо кто имеет запрятанныя деньги, тому невозможно веровать и надеяться на Бога. Это видно из того, что сказал Христос и Бог наш: идеже есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6:21). Итак пусть и раздаст кто бедным запрятанныя у него деньги, ему не за что получать награду, напротив он ответен за то, что неправедно заставлял их терпеть лишения доселе; и не только за это имеет он дать ответ, но и за тех, которые померли во время его жизни от алчбы и жажды, которых он мог напитать и не напитал: он запрятал достояние бедных и оставил их умирать от холода и голода, почему будет сочтен убийцею всех тех, которых мог он напитать и не питал.

Но благий и человеколюбивый Господь наш, желая избавить нас от такого осуждения, заповедал нам раздавать стяжанное, и чтоб заохотить к тому, изъявляет готовность снизойти сей нашей немощи любоимания и не подвергать нас осуждению за то, что удерживали принадлежащее всем, и не только это, но соглашается признать имение наше собственно нашим и за раздаяние его обещает воздать не десятерицею, а сторицею, — все для того, чтоб только расположить нас раздавать доброхотно, с веселым лицом. Сия доброхотность требует, чтоб мы не считали имения своего собственным, а думали, что его дал в руки наши Бог для призрения сорабов наших Богу — христиан, чтоб мы доставляли им нужное с радостию и готовностию, а не с печалию, и как бы с некою нуждою и насилием.

И вот еще почему с радостию должны мы опорожнять свои сокровищницы, с таким тщанием набиваемыя и с такою опасливостию хранимыя, в надежде получить истинное обетование Христово, в коем обетовал Он за все воздать сторицею. Бог знает, что мы совсем завладены похотию любоимания и одержимы маниею к богатству, так что нам разстаться с ним и отцепиться от него крайне трудно: отчего если случится кому потерять его по каким–либо причинам, то он не рад бывает и самой жизни. Зная сие, Он и употребил сообразное с нашею немощию врачевство, обещая воздать нам за то, что раздадим бедным, сторицею, чтоб только расположить нас к такому раздаянию и чрез то прежде всего избавить от осуждения за страсть любоимания, а потом отучить возлагать надежду свою на богатство и освободить души наши от тяжких его уз; по освобождении же от них дать нам простор безпрепятственно исполнять заповеди Христа Господа и работать Ему со страхом и трепетом, не с тем, чтоб Богу сделать какое–либо одолжение, но с тем, чтоб самим от Него получить сию самую милость и благодать — быть рабами Его и служить Ему истинно.

И другим способом невозможно нам спастися. Богатым прежде всего надлежит по заповеди отложить богатство свое, как тяжелую ношу, препятствующую вести истинную о Христе жизнь, а потом взять крест на рамена свои и последовать Христу Господу. Ибо нет возможности, чтоб понес кто–либо то и другое, т. е. и богатство и крест. Но те, которые не связаны многоиманием, а довольствуются тем одним, что необходимо для поддержания жизни, нередко же и в этом терпят недостаток, — никакого не встречают препятствия, когда восхотят шествовать путем тесным и прискорбным: им нужно только приложить доброе произволение, чтоб тесное шествие их было богоугодным шествием, и продолжать его с терпением и благодарением, — и праведный Бог введет их в царство Свое вечное и утешит всеблаженным в оном покоем.

Но если кто раздаст все имение свое бедным, а потом не станет бороться благодушно со всякаго рода искушениями и скорбями, которыя за тем последуют, и не будет переносить всего не только безропотно, но и с благодарением, — тот, не уразумев спасительности сделаннаго им шага, малодушием своим сам губит плод дела своего. Ведать нам надлежит, что как железо, крепко заржавевшее, не может быть отчищено и приведено в надлежащий свой вид, если не вложишь его в огонь и не обколотишь хорошенько молотами: так и душа, запятнавшаяся скверною греховною, не может иным образом очиститься и восприять прежнее свое благообразие, если не подвержена будет многим искушениям и не внидет в пещь скорбей. Посему–то и Господь наш Иисус Христос после того как сказал: продаждь имение свое и даждь нищим, прибавил: и ходи в след Мене, взем крест (Мр. 10:21). Под крестом, который повелевается взять, разумеются здесь скорби, кои надлежит принимать благодушно и претерпевать с благодарением. Итак, никакой не получат пользы от раздаяния имения своего те, которые, раздав его бедным, не претерпят потом до конца искушений, скорбей и печалей Бога ради. И Христос Господь не сказал: в раздаянии имений ваших стяжите души ваши, а — в терпении вашем (Лк. 21:19). Что раздать имение свое бедным есть дело доброе и спасительное, это не требует доказательства; но одно это доброе дело не может сделать человека совершенным по Богу, без претерпения искушений. Что так есть воистину и что так Богу угодно, послушай, что говорит Христос, — кроме слов Его к богатому, приведенных выше: продаждь и раздаждь, — и ходи в след Мене, взем крест, где под крестом, как мы сказали, указывает Он на искушения и скорби. Царствие небесное, говорит Он, нудится и нуждницы восхищают е (Мф. 11:12), и ни одному верному нельзя войти в него другим способом, как тесными вратами искушений и скорбей. Внидите, говорит, узкими враты (Мф. 7:13); что св. Апостолы истолковали так: яко многими скорбми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14:22). Дающий от имений своих бедным, а скорбей не претерпевающий, надеясь получить за то награду, великую испытывает радость и довольство, и от этого может случиться, что иногда впадет он в тщеславие и тем погубит мзду свою. А тот, кто раздавая имение свое бедным, с благодарностию претерпевает все скорбное и безропотно переносит всякия искушения, которыя его преследуют, который чувствует всю горечь и тяготу прискорбностей, и однакож хранит свой помысл твердым и непоколебимым, таковый и здесь в настоящей жизни, и там в жизни будущей великое получит воздаяние, так как он подражает страстям Христовым, и терпя терпит Господа в дни скорбей и искушений, его теснящих.

Сего ради умоляю вас о Христе, братия мои, восподвизаемся, по слову Господа нашего Иисуса Христа, внити в царствие небесное узкими враты, т. е. отсечением плотскаго мудрования и своей воли. Если не умертвимся плоти, ея похотям и желаниям, то не можем обрести покоя и свободы от злых дел, которая водворяется в нас благодатию Всесвятаго Духа при усиленной с нашей стороны борьбе со страстьми и похотьми, к успешному ведению которой много способствует раздаяние имений. Когда раздаешь ты, брате, имение и деньги свои на бедных, делаешь доброе и богоугодное дело, но вместе с тем сам избавляешься от томительных забот и попечений об этих тленных вещах, и ум твой успокоивается от неизбежных по поводу их развлечений. Хвалю тебя за такое доброе действование, что раздаешь привременное и тленное добро свое, чтоб получить вечное и нетленное. Но надобно еще отбросить и всякое мудрование плотское, как разбрасываешь ты достояние свое, и облещись в светлое одеяние благодати Святаго Духа. А этому нельзя быть иначе, как всегдашним исполнением заповедей Христовых и перенесением скорбей. Когда душа находится под тяжестию скорбей и утесняема бывает искушениями, то подвигается на слезы, а слезы очищают душу и делают ее жилищем Всесвятаго Духа. Почему я и твержу, что недостаточно для спасения только раздать имение свое; надобно еще, как разбрасываешь деньги свои, отбросить и всякое мудрование плотское и душу свою одеять благодатию Святаго Духа; коротко выражаясь, надобно всего себя принесть в жертву Богу и душею и телом: тело свое надо упражнять телесным деланием в подвигах добродетели, приобучая себя ко всяким прискорбностям ради Бога, чтоб благодушно претерпевать горькость поста, тяготу бдения, суровость воздержания и всякое другое телесное злострадание; а душу обучать страху Божию благоговеинством в духе, заставляя ее мудрствовать, что подобает мудрствовать, и всегда помышлять о том, что относится к вечной жизни, быть тихою, смиренною, кроткою, сокрушенною и умиленною, да плачет и слезы проливает день и ночь, испрашивая себе молитвою свет и благодать Святаго Духа, обыкновенно приходящую в душу чрез посредство теплаго покаяния, после того как очистится она многими слезами, без которых невозможно ни одеянию души убелиться, ни взойти ей на высоту созерцания. Ибо как обыкновенную одежду, когда она запятнается и испачкается, нельзя убелить иначе как полосканием в воде и трением руками и ногами; так и одеяния души, когда она запятнается и осквернится грехами, нельзя иначе очистить, как многими слезами и терпением искушений и скорбей.

Итак те, которые осквернили души свои беззаконными делами греховными и страстными движениями сердца, и которые напечатлели в себе образы и подобия безсловесных похотей, да понудятся многими слезами очистить себя и убелить одеяние души своей; потому что другим способом невозможно никому увидеть свет, или Бога, просвещающаго сердце каждаго человека, грядущаго к Нему путем покаяния. Только чистые сердцем зрят Бога, по слову Господа нашего. Почему умоляю вас, братие мои и чада, подвигнемся на труд содержать сердце свое чистым посредством добронравия и благих расположений, посредством хранения совести и всегдашняго исповедания сокровенных помыслов сердца. Если будем исповедовать их часто, а лучше если каждый день, с сокрушением и болезнованием сердечным, припоминая все и осуждая себя за все, делом ли сделали что худое, или умом помыслили недоброе, или слово сказали нехорошее, то чрез это стяжем покаянное и сокрушенное сердце; покаянное же такое сердце извлечет слезы из глубины души; а слезы очистят душу и изгладят все ея прегрешения. Когда же изгладятся все грехи слезами, тогда придет в душу вседействие Святаго Духа, и еще паче начнет напаять ее сладостию слез умиления, коими будет она мысленно питаться, крепнуть более и более, и умножать плоды Духа, обильно принося их в должное время и заготовляя в них пищу себе на вечную и нескончаемую жизнь. Когда, добре подвизаясь, достигнет она в такую меру, тогда наконец содружается с Богом и делается жилищем Пресвятыя Троицы, чисто зрит Творца своего и Бога, беседует с Ним непрерывно и некоторым образом выходит из тела своего и из мира сего, и восходит на небеса небес, воспаряя туда на крыльях любви Божией и упокоеваясь там от подвигов своих в божественном некоем и безпредельном свете, в сорадовании ей всех праведников и сликовании св. апостолов Христовых, мучеников и преподобных и всех небесных Сил безплотных.

К такому–то состоянию да устремимся и мы, братия мои, силою Христа Господа, чтоб не остаться позади отцев своих, но чтоб достигнуть в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова, подвизаясь во всех добрых деланиях и в исполнении всех заповедей Христовых. Никакого нет к тому непреодолимаго препятствия, если только захочем и за дело возмемся как следует. Если устроимся так, как показано, прославим в себе Бога, и Бог порадуется о нас; и когда переселимся из жизни сей, Он милостиво примет нас и вселит в недрах Авраама, где упокоит и усладит сладостями царства небеснаго, каковое улучить буди всем нам благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Коему слава и держава во веки веков. Аминь.