Гимн ХLII

Гимн ХLII

О богословии и о том, что Божественное естество неизследимо и совершенно непостижимо для людей.

Господи Боже наш, Отче, Сыне и Душе,

Ты по образу безвидный, для созерцания же прекраснейший,

Своею неизъяснимою красотою помрачающий всякое видение,

Прекрасный превыше зрения, ибо Ты превосходишь все,

Безколичественный в количестве, видимый для тех, кому Ты изволишь,

Сущность пресущественная, неведомая и Ангелам;

Ибо бытие Твое они познают из действий Твоих.

Ведь Ты наименовал Себя Самого Богом поистине сущим (Исх. 3:14);

Это мы и зовем сущностью, называем ипостасию,

Воипостасным именуя Того, Котораго никто никогда не видел, —

Триипостаснаго Бога, единое безначальное Начало.

Иначе же как посмеем мы назвать Тебя сущностью,

Или прославлять в Тебе три раздельных ипостаси?

И каково соединение (их), — кто совершенно уразумеет?

Ибо если Отец в Тебе, и Ты во Отце Твоем,

И от Него происходит Св. Дух Твой,

И Сам Ты, Господи, — Дух Твой,

Дух же Господом назван и Богом моим,

И Отец Твой есть и называется Духом;

То никто однако ни из Ангелов, ни из людей никогда не видел,

Ни созерцал этого, ни образа не познал;

(Да и) как изречь (это)? как выразить? как дерзнуть наименовать: отделением,

Или соединением, иди слиянием, или смешением, или растворением?

Как едино (назвать) тремя, три же — единым?

И поэтому, Владыко, на основании того, что Ты сказал

И чему научил, всяк верный верует и славословит державу Твою,

Так как все в Тебе совершенно непостижимо,

Неведомо и невыразимо для созданий Твоих.

Ибо недомысленно уже бытие Твое,

Так как Ты существуешь несозданным, равно как и родил Ты (несозданно).

Да и как созданный уразумеет образ бытия Твоего?

Или рождения Сына Твоего, Бога и Слова,

Или исхождения Божественнаго Духа Твоего,

Чтобы и соединение Твое он познал, и разделение уразумел,

И точно изучил вид Твоей сущности?

Никто еще не увидел ничего Твоего из того, о чем я сказал.

Ибо невозможно Богу быть иным по естеству,

Чтобы и Твоего естества можно было изследовать

Сущность, вид и образ, и ипостась также.

Но Ты Сам в Себе Самом существуешь один только Бог Троица,

Один зная Себя Самого, Сына Твоего и Духа

И Ими одними знаемый, как соестественными.

Прочие же, как бы лучи чувственнаго солнца,

И [то если] они добре видящие и ясно зрячие,

Сидя внутри дома, видят входящие,

Солнца же этого совершенно не видят;

Так свет славы Твоей, так озарения (Твои),

И их (даже) гадательно, очищенным умом

Сподобляются видеть от души Тебя ищущие.

Тебя же (Самого), каков Ты по существу и какого рода,

Или как Ты родил однажды, или вечно рождаешь

И не отделяешься от рождаемаго от Тебя, но Он

Весь есть в Тебе, весь все наполняя Божеством;

Ты же, Отец, весь пребываешь в Самом Сыне

И имеешь исходящаго от Тебя Божественнаго Духа,

Всеведущаго и (все) исполняющаго; как Бог по существу,

И Он не отделяется от Тебя, ибо от Тебя истекает

(Ты — источник благ, всякое же благо — Сын Твой,

Чрез Духа уделяющий их всем достойно,

Благоутробно и человеколюбно, и Ангелам и человекам),

Никто (говорю) никогда ни из Ангелов, ни из людей не увидел

Или не познал бытия Твоего, ибо Ты — несозданный.

Все же (прочее) Ты произвел, и может ли оно знать,

Как Ты рождаешь Сына Твоего и как всегда источаешь?

И как происходит от Тебя Дух Твой Божественный?

И Ты отнюдь не рождаешь когда–либо, родив, конечно, однажды,

Ни источая, Ты не потерпел оскудения или умаления,

Ибо Ты пребываешь преисполненным, неоскудевающим превыше всего,

Весь во всем мире, видимом и мысленном,

И наоборот вне их находишься, Боже мой,

Совершенно не допуская ни приращения, ни убавления,

Весь хотя и недвижимый, всегда так пребывая,

Но действиями Ты всегда приснодвижен.

Ибо и Ты — Отец имеешь непрестанное делание,

И Сын Твой соделывает спасение всех,

И промышляет, и усовершает, и содержит, и питает,

Животворит и возрождает Духом Святым.

Ибо что видит Сын Отца творящим,

То и Сам также совершает, как сказал Он (Иоан. 5:19).

Таким образом, будучи и недвижим и как–то приснодвижен,

Ты ни движешься, ни стоишь, ни сидишь наоборот;

Но, всегда сидя, совершенно всегда стоишь;

Стоя же, напротив весь всегда движешься,

Никогда не переходя, ибо куда Ты уйдешь?

Все, как сказано, наполняя и будучи превыше всего,

В какое иное место или страну перейдешь Ты?

Но ты и не стоишь, ибо Ты безтелесен.

Простой, все наполняющий, совершенно неизобразимый,

Невещественный, неописанный, Ты весь непостижим;

И как скажем мы, что Ты сидишь, или наоборот, что Ты стоишь?

Как станем утверждать, что Ты возседаешь или на каком престоле,

Когда в руке (Своей) Ты содержишь небо и землю,

И все, что под землею, Твоею же держится силою?

Какой престол вместил бы (Тебя) или какого рода храмина?

Или как или где она построена? или на каких основаниях,

На каких столбах поднимается? — кто совершенно уразумеет (Тебя)?

Горе людям и всякой тварной природе,

Дерзающей изследовать таковое о Боге,

Прежде чем не будет она озарена, просвещена, прежде чем не узрит Божественных (вещей),

И не сделается созерцательницей таинств Христовых.

Которых даже Павел, увидев, совершенно не мог высказать.

О самом же Боге он не удостоился ничего большаго услышать,

Уразуметь или совершенно научиться,

Кроме того, что Он есть сущий Бог всех и Создатель,

Творец и Податель всех произведенных (вещей).

Мы же, несчастнейшие, заключенные во тьме,

И совершенно будучи тьмою чрез наслаждение удовольствиями,

И не знающие самих себя, как и каким образом одержимы бывают

Погребенные страстями, слепые и мертвые,

Изследуя истинно Сущаго, безначальнаго, несозданнаго Бога,

Единаго бессмертнаго и для всех невидимаго,

Говорим о Боге, как точно знающие,

Будучи (сами) удалены от Бога.

Ибо если бы соединились с Ним, то никогда не дерзали бы

Говорить о Нем, видя, что все у Него

Неизреченно и непостижимо;

И не только касающееся Его (Самого), но и

Дел Его в большей части неведомо для всех.

Ибо кто бы изъяснил (даже) то, как Он образовал меня от начала?

Какими руками взяв персть, Он — совершенно безтелесный,

И как не имеющий уст, подобно нам, вдунул в меня (дыхание)?

И как я стал душою безсмертною (Быт. 2:7)?

Скажи мне, как из брения (образовались) кости, нервы,

Мясо, жилы, кожа, волосы,

Глаза и уши, губы и язык?

Как голосовые органы и твердые зубы

Чрез дыхание внятно образуют членораздельную речь?

Из сухого и влажнаго, теплаго и холоднаго вещества,

Чрез смешение противоположных (стихий), Он соделал меня живым (существом).

Итак, как ум связан с плотью, и как плоть

Срастворена с невещественным умом без смешения и слияния?

Ум же и душа, не смешиваясь, произносят

Внутреннее слово для людей, и остаются такими же

Нераздельными, неизменными и совершенно неслитными.

Итак, зная, братие, что это неизъяснимо

И для всех непостижимо — то, что касается нас,

Как не трепещем мы изследовать Того, кто из несущаго

Сотворил нас таковыми, или помышлять и говорить

О том, что превыше слова и превыше ума нашего?

Итак, будучи тварями, убойтесь же Творца

И изследуйте одне только заповеди Его;

Старайтесь соблюдать их изо всей вашей силы,

Если хотите сделаться и наследниками той жизни.

Если же вознерадите о Его повелениях,

И презрите волю Его, как сказал Он,

И не поверите Ему по одному, конечно, слову;

То ни слава, ни достоинство, ни богатство мира сего,

Даже ни знание буее внешних наук,

Ни сочинение, ни составление красноречивых слов,

Ни что другое из земных дел и вещей

Не принесет (вам) никакой пользы тогда,

Когда все и всех будет судить Бог мой.

Но то слово Владыки, которое мы презрели,

Станет тогда пред лицом каждаго в отдельности

И осудит всякаго, не сохранившаго его.

Ибо оно не слово праздное, но живое слово Бога

Живаго и пребывающаго во веки веков.

Итак, суд будет [происходить] так, как сказал Он,

Когда заповедь одновременно, увы мне, встретит

И обличит вернаго и совершенно невернаго,

Покорнаго и непокорнаго словам Владыки,

Того, кто был старательным, и нерадиваго.

И таким образом отделены будут неправедные от праведных,

Непокоривые от совершенно послушных Христу,

Любящие ныне мир сей от боголюбцев,

Жестокосердные от благосердных, и от милостивых

Немилостивые; и станут все они вместе

Обнаженными от богатства, чести и власти, которыми

Насладились в мире, и сами себя, увы мне, осудят,

Став самосудьями дел своих;

И услышат: отыдите, малые и великие,

Не покорившиеся Мне Владыке — Человеколюбцу.

Какового праведнаго осуждения да избавимся мы, Владыко,

И да улучим часть овец Твоих, Слове,

Туне, как не имеющие надежды спасения

От дел и осужденные, ныне и во веки.

Гимн ХLIII

О богословии и о том, что сохранившие образ (Божий) попирают злыя силы князя тьмы; прочие же, у которых жизнь проходит в страстях, находятся в его власти и царстве.

Свет — Отец, свет Сын, свет и Дух Святый.

Смотри, что говоришь ты, брате, смотри, чтобы не погрешить.

Ибо три суть один свет, один не разделенный,

Но соединенный в трех лицах неслитно.

Ибо Бог весь неразделен естеством,

И существом поистине превыше всякой сущности.

Не разделяется Он ни силою, ни образом, ни славою,

Ни видом, ибо весь Он простой и созерцается (как) свет.

В Них лица — едино, три ипостаси — едино,

Ибо три в едином, лучше же три едино.

Три эти — одна сила, три — одна слава,

Три — одно естество, существо и Божество.

Они и суть единый Свет, (который) просвещает мир,

Не этот видимый мир, да не будет,

Так как не познал Его и не может познать

Сей видимый мир, ни друзья мира,

Ибо любяй мир сей враг Божий бывает (Иак. 4:4);

Но человека, котораго Сам Он сотворил по образу

Своему и по подобию, мы называем миром,

Потому что он украшается добродетелями, господствует над земными (тварями),

Подобно тому как и (Сам) Он имеет власть над вселенной,

И царствует над страстями — это и есть то, что по образу —

И покоряет демонов, виновников зла,

Попирая великаго древняго дракона,

Как ничтожную птичку. А каким образом — послушай, чадо.

Князь этот, падший чрез лишение света,

Тотчас оказался во тьме, и со всеми

Вместе с ним падшими с неба (духами) находится во тьме,

И в ней, во тьме, говорю, царствует над всеми

Держимыми в ней бесами и людьми.

Всякая душа, не видящая света жизни, светящаго

И днем и ночью, мучима им бывает,

Уязвляема, томима, восхищаема и связываема,

И повседневно искалывается стрелами удовольствий,

Хотя и мнит, что сопротивляется и не падает.

Но в поте [лица], с одним великим трудом и подвигом

Она всегда ведет с ним непримиримую брань.

Всякая же душа, видящая Божественный свет,

От котораго он ниспал, презирает его,

И будучи осияваема самим неприступным Светом,

Попирает этого князя тьмы, как листья,

Ниспадшие на землю с высокаго дерева;

Ибо силу и власть он имеет во тьме,

Во свете же делается совершенно мертвым трупом.

Слыша же о свете, внимай, о каком свете говорю я тебе.

Не подумай, что я говорю об этом солнечном свете,

Ибо во свете его ты видишь многих людей,

Согрешающих, как и я, ужасно бичуемых,

Падающих и испускающих пену среди дня,

И невидимо страждущих от злых духов.

И хотя светит солнце, но никакой от него больше

Пользы не бывает тем, которые преданы бесам.

Итак, я говорю тебе не о свете чувственнаго солнца,

Ни о дневном, да не будет, отнюдь ни о светильничном,

Ни о свете многих звезд и луны,

Вообще не о сиянии видимой красоты

Я разъясняю тебе, что оно всецело имеет такое действие света.

Ибо чувственные светы освещают и озаряют

Одни только чувственныя очи, давая видеть

Только чувственное, а не мысленное, разумеется.

Поэтому все, видящие только чувственное,

Слепы умными очами сердца.

Умныя же очи умнаго сердца

И освещаться должны умным светом.

Ибо если имеющий телесныя зеницы угасшими

Весь омрачен и не знает, где находится;

То насколько же более тот, у кого слепо око души,

Омрачен будет и телом и в действии,

Да и духом не будет ли почти омертвевшим?

Итак, точно уразумей, о каком свете я говорю тебе.

Ибо не о вере говорю я тебе, ни о совершении дел,

Ни о покаянии, ни о посте, конечно,

Ни о нестяжании отнюдь, ни о мудрости, ни о знании,

Даже ни о науке, ибо ничто из этого не есть

Свет ни отблеск того света, о котором говорю тебе;

Ни внешнее благоговение, ни наружность

Смиренная и простая, ибо все это деяния

И исполнение заповедей: если оне хорошо совершаются

И исполняются, как Сам Создатель заповедует,

То многообразно изливаются слезы,

(Которыя) или полезны бывают или наоборот вредны;

Покамест сами по себе, они совершенно безполезны.

Бдение же не есть, конечно, только (дело) монахов,

Но и вообще людей занятых делами.

Женщины — ткачихи, золотари и медники

Более бодрствуют, нежели весьма многие монахи.

И поэтому мы говорим, что ничто из всех этих

Добродетельных деяний не называется светом.

Поэтому и собранные во едино все деяния

И добродетели без исключения не суть Божественный свет,

Ибо все человеческия деяния далеки от него.

Впрочем и эти деяния, совершаемые нами,

Называются нашим светом для живущих во зле,

Наставляя и их добру (Мф. 5:16);

И та тьма, которая находится во мне и ослепляет меня,

Бывает светом для ближняго и светит для видящих.

И чтобы ты не подумал, что я говорю тебе (нечто) невероятное,

Послушай, я скажу тебе и решение загадки:

Положим, я пощусь ради тебя, чтобы явиться постящимся,

И хотя этот рожон в глазах моих является

Как бы бревном, конечно, воткнутым в них посредине (Мф. 7:3—5),

Но ты просвещаешься, видя меня (постящимся), если не осуждаешь меня,

Но совершенно порицаешь себя, как чревоугодника;

Ибо этим ты наставляешься к воздержанию чрева

И явственно научаешься презирать наслаждение.

(Или) еще — одевшись в худую и оборванную (одежду)

И ходя везде в одном хитоне, я думаю

Снискивать славу и похвалу от видящих меня

И казаться для них как бы другим, новым апостолом,

И (хотя) это бывает для меня причиною всякаго вреда

И поистине тьмою и густым облаком в душе моей,

Но видящих меня просвещает и научает

Презирать уборы и богатство

И одеваться в простую и грубую одежду,

Что и есть поистине апостольское одеяние.

Так и все прочия добродетельныя деяния

Суть действия вне света, дела без луча.

Ибо, будучи собраны вместе, как раньше сказал я,

И соединены воедино, добродетельныя деяния —

Ежели (это) и возможно в человеке —

Подобны светильнику, лишенному света.

В самом деле, как нельзя называть огнем одни уголья,

Даже и (горящие) еще уголья, или пламенем — дрова,

Так ни вся вера, ни дела, ни деяния,

Ни исполнение заповедей недостойны называться огнем, пламенем

Или Божественным светом, ибо в действительности оне не суть (свет).

Но так как оне могут воспринять этот огонь, приблизиться к свету

И возжечься чрез неизреченное соединение,

То это и служит похвалою и славою добродетелей.

И ради этого всякое подвижничество и всякия деяния

Совершаются нами, чтобы мы, как свеча, приобщились

Божественнаго света, когда душа, как один воск,

Вся предлагается неприступному свету;

Лучше же подобно тому, как бумага обмакивается в воске,

Так и душа, утучненная всякими добродетелями,

Вся возжется от него, насколько возможет увидеть,

Насколько вместит ввести в свою храмину.

И тогда, просвещаясь, добродетели, как приобщившияся

Божественнаго света, и сами называются светом,

Лучше же и оне суть свет, срастворившись со светом;

И (как) свет, просвещают самую душу и тело

И поистине светят, во–первых, тому, кто стяжал (их),

А затем и всем прочим, находящимся во тьме жизни.

Каковых просвети, Христе, Духом Всесвятым

И соделай наследниками царства небеснаго,

Со всеми святыми Твоими ныне и во веки.