3.3. Классические «доказательства» существования бога и их опровержения

3.3. Классические «доказательства» существования бога и их опровержения

В мире столько безумия, что извинить бога может лишь то, что он не существует.

Стендаль.

Во врезке 3.1. мы уже немного познакомились с «доказательствами» существования бога. Можно классифицировать по группам. Это классические «доказательства». У них типичные ошибки, которые тоже можно классифицировать. Поэтому, когда клерикалы предъявляют Вам очередное «доказательство», его следует проверить на эти ошибки.

(А — Vivekkk) Онтологическое «доказательство». Суть: у каждого есть мнение о боге как о совершенном существе, значит, бог существует. Иначе не было бы понятия о совершенном существе.

Логическая ошибка налицо: вывод существования бога из наличия представления о его существовании. Можно заключить, что здесь в основу доказательства берется то, что само нуждается в доказательстве.

Космологическое «доказательство». Суть: У мира должна быть причина, которая его создала. Тогда эта причина — бог.

Критика этого «доказательства» также стара: что же тогда является причиной для бога? Если у бога нет причины, то почему не должно не быть причины у мира? Если же только один бог не имеет причины, то этот тезис надо доказать (сказать «по определению» не получится, т. к. в данном случае это равносильно постулированию существования бога)?

Даже если выдвинуть предположение, что какой-то из объектов не имеет причины, но стал причиной для других объектов, то этому определению не противоречит, например, природа. Тогда мы берем бритву Оккама и отсекаем бога. В лучшем случае остается пантеизм. Таким образом, логическое исследование данного доказательства никак не доказывает существование монотеистического бога.

Телеологическое доказательство. Суть: признание всеобщей целесообразности есть доказателство существования бога. Лихой виток логической мысли! Еще Гольбах указывал на войны, разрухи и пр. как факты, отрицающие телеологическое док-во. Дарвин же вообще похоронил под своей теорией борьбы за существование и естественного отбора.

В принципе, все эти доказательства имеют лишь исторический интерес. Они обнажают сущность теологического мышления, которое всегда будет содержать одни и те же ошибки.

Есть еще «доказательство», которое имеет название «антропный аргумент». Врезки 3.4 и 3.5 дают наглядное представления о нем и о его ошибках.

Врезка 3.4. Антропный аргумент

(А — кто-то из верующих, из статьи С. Лоу): Мир управляется законами природы. Эти законы могли бы быть чрезвычайно разнообразными. Но среди всего возможного разнообразия лишь очень немногие варианты смогли бы обеспечить существование устойчивого универсума и возникновение и существование сознательных существ, подобных нам (например, если бы силы гравитации были чуть-чуть больше, мир не смог бы существовать более чем одну или две секунды). На самом деле чрезвычайно удивительно, что мир управляется такими законами, которые позволяют существовать в нем таким сушествам, как мы. Вполне можно допустить, что законы природы не случайны, что они специапьно установлены так, чтобы обеспечить появление этого в высшей степени невероятного результата. Поэтому разумно верить в то, что именно бог установил такие законы природы.

Это рассуждение не может убедительно доказать, что Бог существует. Однако оно может служить хорошим основанием для веры в Бога. Я называю это рассуждение антропным аргументом.

Врезка 3.5. Антропный аргумент: лотерейная ошибка

(А — С. Лоу, «Существует ли Бог?»): Защитников антропного аргумента часто обвиняют в совершении лотерейной ошибки. Предположим, вы купили один лотерейный билет из тысячи. Вы выиграли. То, что выиграет именно ваш билет, было, разумеется, в высшей степени невероятно. Однако это не дает вам никаких оснований считать, что при проведении лотереи кто-то смошенничал в вашу пользу. В конце концов, один из билетов должен был оказаться выигрышным и выигрыш любого другого билета был бы столь же невероятен. Поэтому нет оснований верить в то, что ваш выигрыш объясняется чьим-то вмешательством в вашу пользу, нет оснований быть кому-то благодарным, кроме счастливого случая, думать иначе — значит совершать лотерейную ошибку.

Почему антропный аргумент содержит в себе лотерейную ошибку? Универсум может быть организован тем или иным способом. Каждый из способов его организации в равной мере невероятен. Поэтому один лишь простой факт, что он организован именно таким образом, что в нем могут жить такие существа, как мы, еще не может служить основанием для предположения о том, что здесь есть нечто большее, чем удача. Считать иначе — значит совершать лотерейную ошибку.

ПРОБЛЕМА ЗЛА

В конце концов, не важно, содержит антропный аргумент лотерейную ошибку или нет. К сожалению, со всеми вариантами аргумента от целесообразности связано другое, гораздо более серьезное затруднение. Оно заключается в следующем. Даже если бы мы хотели согласиться с тем, что в мире обнаруживаются следы разумного создателя, свидетельства отвращают нас от мысли о том, что этим создателем является Бог.

И вот почему. Иудеи, христиане и мусульмане приписывают Богу по крайней мере три характеристики: всеведение (то есть Он все знает), всемогущество (Он все может) и высшую доброту. Однако наличие такого существа невозможно примирить с тем фактом, что в мире существует так много страданий. Ладно, пусть Бог, если Он существует, делает все «хорошо и прекрасно». Но не забудем же и о том, что Он создал также раковые заболевания, землетрясения, голод, чуму и геморрой. Всем этим Он причиняет огромные страдания нам, своим детям. Почему?

Поскольку Бог предельно добр, Он не может хотеть наших страданий. Поскольку Он всеведущ, Ему известно, что мы страдаем. Поскольку Он всемогущ, Он мог бы уберечь нас от страданий. Если бы хотел. Действительно, Бог мог бы создать для нас гораздо более благоприятный универсум — мир, в котором нет страданий и болезней, в котором никогда не происходит землетрясений, в котором люди никогда не голодают. Бог мог бы сделать Землю подобной небесам, о которых мы мечтаем. Почему же Он не сделал этого?

Если, как полагал Пэли, мир был создан каким-то высшим существом, то либо это существо не было всесильным (оно не смогло сделать мир более приспособленным для нашего обитания), либо оно не было всезнающим (оно не знало, что создаст такие страдания), либо оно не было всеблагим (оно знало, что мы будем страдать, но не побеспокоилось о том, чтобы этого не было). Однако Бог, если Он существует, должен обладать всеми этими свойствами. Следовательно, Бог не существует.

Проблема, которую это рассуждение ставит перед теистами, называется проблемой зла (страдание считается «злом»). Теисты затратили много сил, пытаясь справиться с этой проблемой. Имеются три наиболее очевидные линии защиты.

1. Божье наказание

Некоторые считают, что испытываемые нами страдания являются наказанием. Как любящие родители иногда наказывают своего ребенка, когда он поступает неправильно, так и Бог наказывает нас, когда мы грешим.

Очевидная проблема, встающая в связи с такой линией защиты, заключается в том, что распределение страданий расходится с мыслью о справедливом и любящем Боге. Почему, например, Бог посылает мучительные и длительные страдания маленьким детям? Чем они их заслужили?

Верующий человек может ответить, что наказание детям посылается за грехи их родителей. Но это было бы ужасно. Никто не согласился бы считать справедливым суд, наказывающий детей за преступления, совершенные их родителями. Существо, поступающее таким образом, должно вызывать нравственное отвращение.

2. Бог дает нам свободу

Возможно, наиболее популярное решение проблемы зла состоит в утверждении, что в наших страданиях виноват не Бог, а мы сами. Бог наделил нас свободой воли — способностью осуществлять выбор, принимать решения и действовать в соответствии с ними. Иногда мы способны выбрать такой способ действий, который причиняет нам страдания. Например, мы затеваем войны. Конечно, Бог мог бы избавить нас от страданий, лишив нас свободы воли. Однако лучше иметь свободу воли. Мир был бы еще хуже, если бы Бог создал нас простыми автоматами, не способными на свободные поступки. Но тогда существование страданий можно примирить с добротой Бога.

Наиболее слабым местом в такой защите теизма является попытка объяснить страдания, обусловленные естественными причинами. Землетрясения, голод, болезни и т. д. по большей части вызваны не нами. Если Бог существует, то отвечает за них Он.

Теист может настаивать на том, что по крайней мере какая-то часть так называемого естественного зла обусловлена нашей собственной виной. Например, может быть, мы вызываем наводнения, сжигая слишком много топлива. Загрязнение воздуха вызывает глобальное потепление, которое, в свою очередь, является причиной наводнений. Однако абсурдно предполагать, что, если бы мы вели себя иным образом, страданий не было бы вовсе. Трудно сказать, как мы могли бы вызывать землетрясения. Трудно избежать вывода о том, что если Бог существует, то именно Он виноват во многих наших страданиях.

3. Страдания делают нас добродетельными

Некоторые теисты считают, что испытываемые нами страдания и лишения имеют цель — сделать нас лучше. Не испытав страданий, мы не можем стать теми добродетельными людьми, которыми хочет видеть нас Бог.

Вы можете удивиться, почему бы Богу не сделать нас добродетельными с самого начала. Однако в любом случае, если страдание есть неизбежная плата за добродетель, трудно понять, почему Бог распределяет страдания именно так, а не иначе. Почему кровавые диктаторы проводят свою жизнь в наслаждениях? Почему кроткие добрые люди мучаются от ужасных болезней? В конце концов, чрезвычайно трудно по-нять, каким образом случайное, по-видимому, распределение страданий может сделать нас более добродетельными.

Некоторые люди пытаются защищать мысль о том, что страдания посылаются нам для нашего собственного блага, ибо «пути Господни неисповедимы». Но это равнозначно признанию своего поражения. Несмотря на то что распределение страданий кажется не имеющим никакого смысла, тем не менее оно может иметь смысл. Пусть так, оно в конце концов может иметь смысл. Но нельзя отрицать, что реальные свидетельства убедительно говорят о том, что едва ли Бог существует.

Суммируя, мы можем сказать, что даже если аргумент от целесообразности дает некоторые основания для веры в то, что мир был создан (что сомнительно), то едва ли его создателем был Бог. Короче говоря, проблема зла для теиста является в высшей степени сложной. На самом же деле эта проблема дает очень хорошие, если не окончательные, основания верить в то, что Бога нет.

ОРУДИЯ МЫСЛИ: БРИТВА ОККАМА — ДЕЛАЙ ПРОЩЕ!

Наш краткий обзор аргументов «за» и «против» существования Бога говорит о том, что имеется мало свидетельств в пользу того, что Бог существует, и гораздо больше свидетельств того, что Бога нет.

Допустим, однако, что в пользу существования Бога было бы столько же свидетельств, сколько и против него. Во что тогда более рационально верить?

Многие могли бы на это ответить: тогда следует принять агностическую позицию и воздержаться от ответа на этот вопрос.

Но это ошибка. Фактически бремя доказательства лежит на теисте. При отсутствии хороших свидетельств в пользу той или иной стороны рационально принять атеистическую позицию. Почему?

Уильям Оккам (1285–1349) указал на то, что, когда у нас имеется две гипотезы, в равной мере поддержанные свидетельствами, следует выбирать ту из них, которая проще. Этот принцип, известный как бритва Оккама, весьма разумен. Рассмотрим, например, такие две гипотезы:

А: Наряду с компостной кучей, цветами, деревьями, кустами и т. п. в саду имеются невидимые, невоспринимаемые феи.

Б: В саду, кроме компостной кучи, цветов, деревьев, кустов и т. п., ничего нет, никаких фей.

Все, что я вижу в саду, в равной мере согласуется с обеими гипотезами. В конце концов, если феи в моем саду невидимы, невоспринимаемы и вообще нематериальны, то я и не могу надеяться обнаружить какие-то свидетельства их присутствия.

Должен ли я отказаться от решения вопроса о том, существуют или нет феи в моем саду, на основании того факта, что обе гипотезы в равной мере согласуются с имеющимися свидетельствами?

Нет, конечно. Рационально считать, что в саду нет никаких фей, ибо эта гипотеза проще. К чему вводить дополнительных и излишних фей?

РЕЛИГИОЗНЫЙ ОПЫТ

Нуждается ли вера в Бога в подкреплении хорошими аргументами для того, чтобы быть рациональной?

Может быть, и нет. Некоторые люди утверждают, что им не нужны никакие аргументы, ибо они непосредственно переживали истинность Его существования. У них есть личный опыт Бога.

Трудно оценить опыт такого «переживания», ибо этот опыт не связан с каким-то одним верованием. Католики видят Деву Марию. Индусы видели Вишну. Римлянам являлся Юпитер. Древние греки видели Зевса. Даже многие атеисты утверждают, что имеют опыт переживания сверхъестественного (хотя и не Бога). Сам факт наличия у людей столь странных и часто противоречащих друг другу переживаний — переживаний, которые всегда соответствуют их собственной религиозной вере (никто, например, не слышал о том, чтобы католику являлся Зевс), уже говорит о том, что к таким «откровениям» нужно относиться с осторожностью.

Следует к тому же учесть, что по крайней мере некоторые из этих религиозных переживаний вызваны, как сейчас доказано, физиологическими причинами. Например, знаменитое переживание прохождения через «тоннель» и света в конце, испытанное людьми, находящимися на грани смерти, вызвано кислородным голоданием (которое обычно и создает состояние эйфории и образ тоннеля). Его можно вызвать у летчиков во время испытаний на центрифуге (можно видеть выражение «блаженства» на лицах летчиков как раз перед тем, как они теряют сознание).

Тот, кто верит, что пережил встречу с божеством, может верить в это. Но такое переживание нельзя рассматривать как аргумент в пользу веры.

ВЕРОВАНИЕ

Многие атеисты утверждают, что аргументы «за» и «против» теизма, рассмотренные здесь, не имеют никакого значения. Вера в Бога, говорят они, это не вопрос разума, а вопрос верования. Вы не можете не верить.

Здесь все-таки следует внести ясность относительно того, какая именно вера имеется в виду. Хотя многие люди объявляют себя верующими, они не всегда при этом подразумевают, что их вера не требует никакого рационального обоснования. Они полагают лишь, что, хотя существует много хороших оснований для веры в Бога, этих оснований недостаточно для строгого доказательства. Они допускают, что существование Бога не может быть доказано.

ВЕРОВАНИЕ, РАЗУМ И ЭЛВИС ПРЕСЛИ

Разговор о «веровании» приводит еще к одной ошибке. Допустим, я утверждаю, что «верю» в существование Бога. Если под этим я понимаю только то, что существование Бога нельзя доказать, то могу считать мою веру разумной — даже более разумной, чем атеистическая альтернатива.

Действительно, теист, провозглашающий свою простую и истинную «веру», редко считает, что его вера неразумна. Она, например, отличается от веры в то, что Элвис Пресли жив: смерть Элвиса была ненастоящей, и он продолжает жить в каком-то укромном месте. Очень немногие теисты согласились бы с тем, что их вера в Бога не более разумна, чем вера в то, что Элвис жив. Теист, без сомнения, указал бы на то, что вторая вера очевидно иррациональна и абсурдна, ибо нет никаких свидельств в ее пользу, и очень многое свидетельствует о противоположном.

Однако является ли вера в Бога менее иррациональной и абсурдной? Как я уже сказал, мой беглый обзор распространенных аргументов «за» и «против» существования Бога, по-видимому, указывает на то, что нет, не является.

Тем не менее, с таким выводом согласились бы очень немногие верующие. Даже те, которые говорят, что они просто «веруют», часто — если все-таки вынудить их объяснить, почему же они веруют, — тихо произносят: «Но ведь мир должен был из чего-то возникнуть, правда?»

Оказывается, что за провозглашением «верования» часто кроются стандартные теистические аргументы (в данном случае — причинный аргумент). Быть может, эти аргументы не сформулированы явно в сознании верующего, тем не менее их присутствие чувствуется. Особенно привлекательны причинный аргумент и аргумент от целесообразности. Большинству из нас требуется затратить большие интеллектуальные усилия, чтобы понять, почему они (по крайней мере в их обычной формулировке) ошибочны. Неудивительно поэтому, что даже тот, кто говорит о «простой вере», часто считает свою веру разумной.

Конечно, вера в то, что Элвис жив, легкомысленна и бессодержательна. Вера в Бога таковой не является: она способна оказывать огромное влияние на нашу жизнь. Нет никаких сомнений в том, что вопрос «Существует ли Бог?» является одним из самых серьезных и важных вопросов нашей жизни. Он доминировал в человеческом мышлении на протяжении тысяч лет. По-видимому, вера в Бога отвечает каким-то сокровенным чаяниям, с которым большинству из нас нелегко расстаться.

Тем не менее остается вопрос: имеем ли мы больше оснований верить в Бога, чем в то, что Элвис жив? Является ли вера в Бога более оправданной? Ответ, по-видимому, должен быть отрицательным. Разговоры о «простом веровании» не могут затушевать этот факт, если это, конечно, факт.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наш анализ наиболее распространенных аргументов «за» и «против» существования Бога говорит о том, что имеющиеся данные свидетельствуют о том, что Бога нет.

Может быть, некоторые аргументы в пользу существования Бога можно спасти или построить более убедительные аргументы. Допустимо предполагать, что можно как-то решить проблему зла. Тогда можно обосновать рациональность веры в Бога.

Однако существует очень большое «если». Мой вывод говорит не о том, что ошибочно верить в Бога, а о том, что теизм гораздо труднее защищать, чем это кажется многим. Верующие вынуждены заниматься проблемой зла и искать более подходящие аргументы в защиту положения о существовании Бога. Либо они должны признать, что их вера не более рациональна, чем, скажем, вера в то, что Элвис жив.

И первое, и второе отнюдь не легко сделать.

* * *

Часто клерикалы любят ссылаться на авторитеты в науке. Дескать, и Ньютон верил, и Паскаль верил, и Эйнштейн — верьте и вы. Но, как известно, имена самой науке по барабану. А если посмотреть на список ученых, которых обычно приводят в пример, то большая их часть трудилась во времена, когда можно было серьезно поплатиться за свое неверие перед церковью. А некоторых ученых православные клерикалы записывают в свои ряды совершенно напрасно.

Врезка 3.6. Кем является бог Ньютона?

(А — Л. Кнорина, «Ньютон и еврейская традиция») Всю жизнь Ньютону приходилось скрывать свои взгляды из опасения обнаружить близость к унитаризму — движению противников догмата Троицы, официально запрещённому в 1572 г.

Наоборот, когда горячий поклонник системы Ньютона, математик Уистон (Whiston) открыто и публично выступил с пропагандой возвращения к первобытному христианству и с отрицанием догмата триединства божества, он был изгнан из Кэмбриджского университета как «неисправимый еретик». Характерно, что этот протест против «новшества» христианской церкви у Уистона (как и у Ньютона) шёл рука об руку со слепой верой в непререкаемость Библии. Ньютон, как и Уистон, был теснейшим образом связан с учёными этого протестантского направления; он был одним из их среды.

Унитарии (от лат. unitas — единство), 1) в широком смысле то же, что антитринитарии, 2) в более узком смысле — лишь антитринитарии-протестанты. Они составили начиная с Реформации 16 в. левое, рационалистическое, крыло протестантизма.

Термин «У.» возник в середине 16 — начале 17 вв. и с 1638 был принят самими приверженцами унитаризма. У. наряду с отрицанием догмата Троицы (в котором видят рецидив языческого многобожия) отвергают христианское вероучение о грехопадении, таинства, в том числе признаваемые протестантами (крещение, причащение). У. всегда преследовались и католиками, и ортодоксальными протестантами. Во 2-й половине 16–1-й половине 17 вв. центром У. были Польша (разновидность У. — социниане), Венгрия, со 2-й половины 17 в. — Англия (но закон о смертной казни У. в Великобритании был отменен только в 1813). С 1-й половины 19 в. наиболее значительным становится движение У. в США (важнейший центр — Гарвардский университет). В 70-х гг. 20 в. более всего У. в США (около 150 тыс.) и Великобритании (около 20 тыс.).

Врезка 3.7. Руки прочь от Джона Локка

(А — Азазель) В справочнике теиста говорится:

«Но об этом же [нравственном законе] говорили и Галилео Галилей, Николай Коперник, Уильям Кельвин, Исаак Ньютон, Фрэнсис Бэкон, Влез Паскаль, Рене Декарт, Готфрид Лейбниц, Джон Локк и Серен Кьеркегор. Вряд ли кто-то скажет, что ощущать потребность в Боге их заставил недостаток интеллекта…» и так же там говорится о док-ве Бога, через нравственный закон.

«Доказательство, основанное на нравственном законе. Истоки нравственного доказательства бытия Бога можно обнаружить в Рим. 2:12–15, где сказано, что грешники не имеют оправдания перед законом, потому что „дело закона у них написано в сердцах“. После Канта это доказательство формулируется по-разному. Наиболее популярная его форма восходит к книге К. Льюиса „Просто христианство“. Основополагающая схема этого доказательства такова:

1) Нравственные законы предполагают существование нравственного Законодателя.

2) Существует объективный нравственный закон.

3) Следовательно, существует нравственный Законодатель…»

А что об этом думал, один из упомянутых, Дж Локк?

Дж. Локк «Опыт о человеческом разумении»

«Верность и справедливость не всеми признаются за нравственные принципы. Существуют ли такие нравственные принципы, с которыми соглашаются все, — по этому вопросу я призываю в свидетели всех, кто хоть сколько-нибудь занимался историей человечества и видел дальше дыма своей трубы. Где та практическая истина, которая встречает всеобщее признание без какого-либо сомнения и колебаний, как это должно было бы быть, если бы она была врожденной? Справедливость и соблюдение договоров есть принцип, с которым, кажется, соглашается большинство людей. Считают, что он распространяется и на воровские притоны, и на сообщества величайших мошенников. И те, кто пал так низко, что потерял сам человеческий облик, соблюдают во взаимных отношениях верность и правила справедливости. Я допускаю, что даже бандиты во взаимных отношениях соблюдают эти принципы, но не потому, что признают их врожденными законами природы. Они следуют им по расчету, как правилам, удобным для поддержания какого-то порядка внутри своих сообществ. Но невозможно представить себе, чтобы принимал справедливость за практический принцип тот, кто поступает честно со своим товарищем по разбою и в то же время грабит или убивает первого встречающегося ему честного человека. Справедливость и правдивость суть повсеместные связи в обществе; следовательно, даже бандиты и грабители, порывающие со всем миром, должны во взаимных отношениях соблюдать верность и правила справедливости, иначе они не смогут держаться вместе. Но кто решится утверждать, что у людей, живущих мошенничеством и грабежом, есть врожденные принципы правдивости и справедливости, которые они признают и с которыми согласны?»

3. Ответ на возражение, что, хотя люди отрицают эти принципы в своей деятельности, они соглашаются с ними в своих мыслях. Быть может, возразят, [заявив,] что молчаливым согласием в глубине их души признается то, чему противоречит их деятельность. На это отвечу, что я, во-первых, всегда полагал, что действия людей — лучшие толкователи их мыслей.

4. Нравственные правила нуждаются в доказательстве, следовательно, они неврожденны.

5. Соблюдение договоров как пример. Что человеку нужно соблюдать свои договоры, это, конечно, великое и несомненное правило нравственности. Но если спросить, почему человек должен держать свое слово, у христианина, который ожидает счастья или несчастья в иной жизни, в качестве основания он скажет: «Потому что этого требует от нас бог, имеющий власть над вечной жизнью и смертью». Если же спросить у последователя Гоббса, он скажет: «Потому что общественное мнение требует этого и Левиафан накажет тебя, если ты этого не сделаешь». А если бы можно было спросить какого-нибудь древнего языческого философа, он ответил бы: «Потому что поступать иначе нечестно, ниже достоинства человека и противно добродетели — высшему совершенству человеческой природы».

6. Добродетель по большей части одобряют не потому, что она врожденна, а потому, что полезна

Отсюда, естественно, вытекает большое разнообразие во взглядах на нравственные правила, которое можно найти между людьми соответственно различным взглядам на счастье, которого ожидают или имеют в виду. Этого не могло бы быть, будь практические принципы врождены или запечатлены в нашей душе непосредственно божьей рукой.

8. Совесть не доказывает существования каких-либо врожденных нравственных правил. На вышесказанное я отвечаю, что я не сомневаюсь, что, хотя нравственные правила и не написаны в сердцах людей, многие люди все-таки могут приходить к согласию с ними и к убеждению в их обязательности тем же самым путем, каким познают иные вещи. И другие люди могут приходить к тому же самому убеждению под влиянием воспитания, среды, обычаев своей страны. Как бы ни было получено такое убеждение, оно приводит в действие нашу совесть, которая есть не что иное, как наше собственное мнение или суждение о нравственной правильности или порочности наших собственных действий. И если бы совесть доказывала врожденность принципов, то врожденными могли бы быть противные друг другу принципы, ибо одни люди стремятся к тому, чего другие, обладающие такой же совестью, избегают.

Примеры чудовищных преступлений, совершенных без угрызений совести.

Но я не понимаю, каким образом люди уверенно и спокойно могли бы нарушать эти нравственные правила, будь они врожденны и запечатлены в их душе. Посмотрите на войско, которое грабит захваченный им город; посмотрите, как соблюдает и сознает оно нравственные принципы или какие угрызения совести оно испытывает за все совершаемые жестокости. Грабежи, убийства, насилия — вот забавы людей, освобожденных от страха наказания или порицания. Разве нет целых народов и из числа наиболее образованных, которые бросали своих детей и оставляли их в поле гибнуть от недостатка пищи или от диких зверей, и разве не встречал этот обычай так же мало осуждения и беспокойства, как рождение детей?

Разве в некоторых странах все еще не хоронят новорожденных в одних могилах с матерями, когда те умирают при родах? Разве не отправляют их на тот свет, если так называемый астролог скажет, что они родились под несчастной звездой? И разве в некоторых местах не убивают или не бросают на произвол судьбы своих родителей, достигших известного возраста, без каких-либо угрызений совести вообще? В одной части Азии безнадежных больных уносят и кладут на землю еще живыми и оставляют во власти бурь и непогоды погибать без всякой помощи и сострадания. Жители Мингрелии, исповедующие христианскую веру, имеют обычай хоронить своих детей живыми и не испытывают при этом угрызения совести. В некоторых местах едят своих собственных детей. Караибы имели обыкновение кастрировать своих сыновей, чтобы откормить их и съесть. А Гарсиласо де ла Вега рассказывает нам, что один народ в Перу имел обыкновение откармливать и поедать своих детей от пленниц, которых с этой целью делали своими наложницами; а когда матери не могли больше производить детей, то их самих также убивали и съедали. Добродетели, благодаря которым, по верованиям племени туупинамбо, попадают в рай, есть мстительность и пожирание возможно большего числа врагов. У них нет даже слова «бог», они не имеют никаких представлений о божестве, никакой религии, никакого культа.

Где то всеобщее согласие, которое свидетельствует нам о существовании таких врожденных правил? Убийства на дуэли, которую обычай сделал делом чести, совершаются без малейшего угрызения совести; более того, необидчивость (innocence) в этом случае в некоторых местах считается величайшим позором. И если мы бросим взгляд на людей, каковы они есть, то увидим, что в одном месте одни испытывают угрызения совести из-за совершения или несовершения таких поступков, которые другие в другом месте считают достойными.

11. Целые народы отвергают некоторые нравственные правила. Здесь возразят, быть может, что нарушение нравственного правила не доказывает, что его не знают. Я согласен признать возражение основательным для трех случаев, когда люди хотя и нарушают закон, но не отрицают его, когда страх перед позором, порицанием или наказанием остается признаком некоторого почтения их к нему. Но невозможно представить, чтобы целый народ, все люди одного общества совершенно открыто отрицали и отвергали то, что каждый из них несомненно и безошибочно признал законом, ибо не так должны поступать те, у кого он запечатлен в душе от природы. Возможно, люди иногда могут признавать правила нравственности, в истинность которых они в глубине души не верят, только для того, чтобы пользоваться уважением и почтением у людей, убежденных в их обязательности. Но нельзя представить себе, чтобы целое общество людей могло открыто и явно отрицать и отвергать правило, относительно которого они в своей душе совершенно уверены, что оно закон, и не знать, что все люди, с которыми им приходится соприкасаться, также признают его таковым и что поэтому каждый из них должен опасаться со стороны других того презрения и отвращения, которые следует питать к тем, кто признает себя лишенным человечности, и всякий путающий понятия истинного и ложного не может не считаться открытым врагом общественного мира и благоденствия. Какой бы практический принцип ни был врожденным, он не может не быть признан каждым человеком как справедливый и благой. Поэтому будет почти противоречием предположение, что целые народы и словами и действиями единодушно и безусловно отрекаются от того, что каждый в отдельности в силу неотразимой очевидности признал истинным, справедливым и благим. Этого достаточно, чтобы убедить нас в том, что нельзя считать врожденным ни одного практического правила, которое где-нибудь нарушается всеми с общественного одобрения и дозволения.

«Впрочем, нам не нужно отправляться в Мингрелию или Перу, чтобы найти примеры подобного пренебрежения, плохого обращения с собственными детьми, даже их умерщвления, и [не нужно] смотреть на это как только на бесчеловечность некоторых диких и варварских народов, если мы припомним, что у греков и римлян был распространен и не осуждался обычай бросать своих невинных младенцев без всякого сожаления и угрызения совести. Во-вторых, что это правило — известная всем людям врожденная истина, тоже неправда. Ибо правило: „Родители, берегите своих детей“— не только не врожденная истина, но даже вообще не истина. Это повеление, а не положение; следовательно, оно не может быть истинным или ложным. Чтобы сделать его способным получить признание в качестве истины, его нужно свести к какому-нибудь такому положению, как это: „Обязанность родителей — беречь своих детей“. Но что такое обязанность, нельзя понять без закона. А закона нельзя знать или предполагать без законодателя или без вознаграждения и наказания. Стало быть, нельзя приведенный или всякий другой практический принцип считать врожденным (т. е. запечатленным в душе в качестве обязанности), если не предполагать врожденными идей бога, закона, обязанности, наказания и потусторонней жизни.

21. Существование в мире противоположных друг другу принципов.

Я легко допускаю, что существует большое число мнений, которые принимаются и усваиваются как первые и неоспоримые принципы людьми различных стран, воспитаний и характеров; многие из них не могут быть истинными как из-за их нелепости, так и из-за взаимной противоположности. Тем не менее все эти положения, как бы неразумны они ни были, считаются в разных местах столь священными, что даже здравомыслящие в других отношениях люди скорее расстанутся с жизнью и всем самым дорогим для себя, чем позволят себе и другим усомниться в их истинности…»

* * *

Вот еще одна загвозка для православных верующих. Если судить по «житиям святых», то раньше появление ангелов и даже И. И. Христа было явлением частым и даже обыденным. Вот, почитайте отрывок из жития преподобного Серафима Саровского:

…Тогда же Прохору было видение: в несказанном свете явилась Матерь Божия в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. Указав рукой на больного, Пресвятая Дева сказала Иоанну: «Сей — от рода нашего». Затем она коснулась жезлом бока больного, и тотчас жидкость, наполнявшая тело, стала вытекать через образовавшееся отверстие, и он быстро поправился. Вскоре на месте явления Божией Матери была построена больничная церковь, один из приделов которой был освящен во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Престол для придела преподобный Серафим соорудил своими руками из кипарисового дерева и всегда приобщался Святых Тайн в этой церкви. Пробыв восемь лет послушником в Саровской обители, Прохор принял иноческий постриг с именем Серафим, столь хорошо выражавшим его пламенную любовь ко Господу и стремление ревностно Ему служить. Через год Серафим был посвящен в сан иеродиакона. Горя духом, он ежедневно служил в храме, непрестанно совершая молитвы и после службы. Господь сподобил преподобного благодатных видений во время церковных служб: неоднократно он видел святых Ангелов, сослужащих братии. Особенного благодатного видения преподобный сподобился во время Божественной литургии в Великий Четверг, которую совершали настоятель отец Пахомий и старец Иосиф. Когда после тропарей преподобный произнес «Господи, спаси благочестивыя» и, стоя в царских вратах, навел орарь на молящихся с возгласом «и во веки веков», внезапно его осенил светлый луч. Подняв глаза, преподобный Серафим увидел Господа Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма, в окружении Небесных Бесплотных Сил. Дойдя до амвона. Господь благословил всех молящихся и вступил в местный образ справа от царских врат. Преподобный Серафим, в духовном восторге взирая на дивное явление, не мог ни слова проговорить, ни сойти с места. Его увели под руки в алтарь, где он простоял еще три часа, меняясь в лице от озарившей его великой благодати. После видения преподобный усилил подвиги: днем он трудился в обители, а ночи проводил в молитве в лесной пустынной келлии.

Да, сейчас ангелов, служащих с попами в церквях, не увидишь. Ангелам не интересно служить с людьми? Или все-таки мошенникам в рясах хвост поприжали, теперь просто так не соврешь?