Глава 18. 1. Авраам принимает Ангелов Господних.

Глава 18.

1. Авраам принимает Ангелов Господних.

1. И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного.

“И явился ему Господь у дубравы Мамре…” Замена здесь собственного имени Авраама личным местоимением – “ему” свидетельствует о том, что данная глава стоит в самой тесной связи с предшествующей и составляет как бы ее продолжение. Но самые начальные слова главы не оставляют сомнения в том, что здесь речь о новом богоявлении, хотя и бывшем вскоре за предшествующим (14 ст., срав. 17:21[586]). Местом этого богоявления была та самая дубрава союзника Авраамова аморреянина Мамре, в которой поселился Авраам по возвращении своем из Египта (13:18; 14:13) и которая находилась в окрестностях Хеврона.

“когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного…” Упоминание о времени этого богоявления, именно о том, что оно происходило не во сне, и не ночью, а днем и даже в середине дня, по мнению экзегетов, устанавливает его полную реальность. Самые же детали этой картины как нельзя лучше совпадают с обычаями и нравами древнего Востока, жители которого любили выходить в послеполуденные часы дневного зноя под прохладную тень своих палаток и поджидать здесь гостей, нуждающихся в подкреплении и покое (19:1;[587]).

2. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой) и поклонился до земли,

“Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него…” Все эти глаголы “возвел, взглянул, увидел” еще больше усугубляют высшую реальность данного явления. Кто были “три мужа,” явившиеся Аврааму? На это отвечают неодинаково: многие авторитетные из древних толкователей видят в них Ангелов Господних, несущих Божие откровение или предваряющих и сопровождающих Господа, а также и указание на Триединую сущность Божества (Иоанн Златоуст, Иустин Философ, Амвросий, Кирилл и др.) (Исх. 3:2-4;[588] Суд. 6:12-14,[589] 20-23[590]).

“Увидев, он побежал… и поклонился до земли…”Все это признаки обычного, хотя и высокого, восточного гостеприимства, а отнюдь не доказательство того, что Авраам узнал в лице этих простых странников особых небесных гостей, как это думают некоторые. Против этого горячо восстает святой Иоанн Златоуст: “никто из слушающих это не унизит добродетели праведника, предполагая, будто он говорил так потому, что знал, кто были те путники. В таком случае, как я уже много раз говорил, не было бы ничего и великого… Но то дивно и необычайно, что он говорит такие слова, обращаясь с ними, как с людьми” (Бес. 41). Действительно, приглашение Авраама посетить его кущу, омовение ног странникам и предложение им пищи – все это черты радушного гостеприимства, рассчитанного на обыкновенных людей. Аналогичные этому примеры можно находить и в др. местах Библии (23:7;[591] 33:6,7;[592] 42:6;[593]).

3. и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего;

“Владыка!.. не пройди мимо раба Твоего…”Текст русской Библии, по-видимому, предполагает обращение со стороны Авраама к одному из странников, как к начальствующему. Равным образом стоящее здесь в еврейском тексте слово: “Адонай” (с гласной “камец”) обычно составляет обращение к начальствующему, а не к простому человеку (наподобие нашего – “господин мой”). На вопрос, почему Авраам, видя трех мужей, обращается только к одному со своим приветственным приглашением, прекрасно отвечает святой Иоанн Златоуст, говоря: “Не удивляйся и тому, что праведник, принимая трех странников, говорит: “Господи,” обращаясь как бы к одному. Может быть, один из пришедших казался важнее других; к нему поэтому и обращает праведник свою просьбу. Но далее он обращает свою речь ко всем вообще” (см. 4-5 ст.).

4. и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом,

5. а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите (в путь свой); так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.

4-5. “омоют ноги ваши, и отдохните под сим деревом… и вы подкрепите сердца ваши…”Омовение ног в знойной и пыльной Палестине, где обувью служили лишь одни легкие сандалии, было делом необходимости и первым долгом гостеприимства (24:32;[594] 43:24[595]). “Сердце” в Библии рассматривается, как центр всех жизненных отправлений, и выражение – “подкрепить сердце” равносильно нашему “подкрепить силы” (Суд. 19:5;[596] Пс. 103:15[597] и др.).

6. И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал (ей): поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.

“Поскорее замеси три саты лучшей муки…” Три саты составляли одну “ефу,” приблизительно около 30 фунтов нашего веса; судя по другим местам Библии, можно думать, это было обычное количество муки, употреблявшееся у евреев для приготовления хлебов (Мф. 13:33[598]). Под пресными же хлебами здесь, очевидно, имеются ввиду те лепешки, которые и теперь обычно изготовляются арабами в несколько минут, при приемах почетных гостюй.

7. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его. И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.

По поводу тех мелких подробностей, которыми изображаются картины угощения Авраамом его неожиданных гостей, святой Иоанн Златоуст замечает: “смотри, как все делается со скоростью, с пламенным усердием, с радушием, с радостью и большим удовольствием!.. Сам все делает и предлагает! Он даже не признал себя достойным сесть вместе с ними, но, когда они ели, он стоял пред ними под деревом. Какое величие страннолюбия! Какая глубина смирения! Какая возвышенность боголюбивой души!”

“И они ели.”Это не призрачное или только аллегорическое вкушение пищи, как то думали некоторые толкователи (Иосиф Флавий, Филон, Ионафан, Иустин Философ), но действительное и реальное ее принятие, наподобие того, как вкушал пищу и Господь Иисус Христос, являясь ученикам по Своем воскресении (Лк. 24:43) со Своею преображенной плотью, проходившей даже через запертые двери (Ин. 20:19).