Каноническое Послание Дионисия Александрийского к Еп. Василиду

Каноническое Послание Дионисия Александрийского к Еп. Василиду

Священномученик Дионисий, Архиеп. Александрийский, был сыном богатых язычников и получил хорошее образование. Став христианином, он сделался учеником Оригена и вскоре был рукоположен в пресвитера. С 231 г. он был учителем в Алесандрийском огласительном училище, а с 247 г. епископом Александрийским. За свою борьбу с Савелием и Павлом Самосатским он был назван “великим” и учителем Вселенской Церкви. 4 правила св. Дионисия, вошедшие в книгу правил, составляют послание, которое он в 260 г. послал в Ливию, епископу Василию. К 4-му правилу присоединено окончание послания, выражающее скромность великого учителя.

1. В послании ко мне, вернейший и просвещеннейший сын мой, ты спрашивал меня, в который час должно прекращать пост пред днем Пасхи? Ибо некоторые братья утверждают, что должно делать это во время пения петухов, а другие, что должно с вечера. Находящиеся в Риме братья, как говорят, ожидают петуха, а о находящихся здесь ты сказал, что они ранее прекращают пост. Ты просишь установить точное время и совершенно определенный час, но это и неудобно, и небезопасно. Ибо, что после времени Воскресения Господа нашего надлежит начинать празднество и веселие, а до того пощениями смирять души, это все согласно признают. Но в послании твоем ко мне ты доказал весьма здраво и согласно с разумением Божественных Евангелий, что в них не высказывается ничего определенного о часе Воскресения. Ибо евангелисты различно описали приходивших ко гробу в разные времена и говорили, что все они обрели Господа уже воскресшим. Поздно в субботу, как сказал Матфей (28:1); утром, еще затемно, как пишет Иоанн (20:1); очень рано, как Лука (24:1); и очень рано утром, возсиявшу солнцу, как говорит Марк (16:2). Но когда воскрес, это ясно ни один из них не показал. Несомненно же то, что в вечер субботы на рассвете дня, первому от суббот, на гроб придя уже не обрели Господа лежащим в нем. И да не представляем евангелистов ни разногласными, ни противоречащими один другому. Но если и возомнится быть некое разнословие о вопрошаемом, если согласуясь все, что в той ночи восшел свет мира, Господь наш, различно говорят о часе, то мы да тщимся благоразумно и верно согласить реченное. Реченное Матфеем читается так: “В субботу, светающи во едину от суббот, прииде Мария Магдалина и другая Мария видети гроб. И се трус быстъ велий; Ангел бо Господень сшед с небесе, приступив отвали камень, и седяше на нем; бе же зрак его как молния, и одеяние его бело как снег. От страха же его сотрясошася стерегущии и быша как мертви. Отвещав же Ангел, рече женам: не бойтеся вы, вем бо, яко Иисуса распятого ищете: несть зде, воста бо, якоже рече” (28:1–6) Некоторые возомнят, что речение: “поздно,” — по общему употреблению слова, означает вечер субботы; но рассудительнее внимающие скажут, что не это, но глубокую ночь, ибо “поздно” знаменует умедление и долгое время. И в означение, что о ночи глаголет, а не о вечере, присовокупил: на рассвете во едину от суббот. И пришли, еще не ароматы нося, как сказали другие евангелисты, но видеть гроб, и обрели происшедшее землетрясение, и Ангела, сидящего на камне, и услышали от него: “Его нет здесь, Он воскрес.” Подобно Иоанн глаголет: “в первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно и видит, что камень отвален от двери гроба“(20:1): итак, по этому евангелисту, еще тьме сущей, она вышла ко гробу. Лука же говорит: “в субботу остались в покое, по заповеди. В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы пришли они ко на гробу, но нашли камен отваленым от гроба.” (23:56; 24:1,2) Глубокое утро означает, может быть, начинающийся свет утренней зари первого дня седмицы. Ибо уже совершенно прошла суббота, со всей после неё ночью, и начинался другой день, когда пришли носящие ароматы и мира, откуда явствует, что Господь воскрес задолго пред этим. Этому последует и Марк, говоря: “купили ароматы, чтобы идти — помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца (16:1,2). “И сей сказал: очень заутра, что однозначно с выражением “в глубокое утро,” и присовокупил: воссиявше солнцу. Явно, что они вышли, и путь их начался в глубокое утро, и очень рано; в шествии же и замедлении у гроба продлили они время до восхождения солнца. И тогда юноша в белых ризах сказал им: “Он воскрес, Его нет здесь.” (Мр. 16:6). Установив что это так было, требующим точного разрешения, в который час или в какую половину часа, или четверть часа подобает начинать веселье о Воскресении Господа нашего из мертвых, мы отвечаем. Чрезмерно поспешающих, и прежде полуночи, хотя незадолго, престающих поститься не одобряем, как малодушных и невоздержных, как прекращающих течение немного не оконченное. Ибо, как говорит мудрый муж, немаловажно в жизни и то, если недостает немногого. А хотящих быть последними в разрешении поста, простирающихся до дальнейшего предела и терпящих до четвертой стражи, в которую Спаситель наш, ходя по морю, явился плавающим, одобряем, как мужественных и трудолюбивых. Не утесняем же много и тем, которые, по особенному своему побуждению, или по своей возможности, между тем и другим временем, успокаиваются от поста. Ибо и шесть постных дней не все равно и единообразно проводя, но одни, пребывая без пищи, пропускают все оные, другие же — два, иные — три, иные — четыре, а иные и ни одного. Потрудившимся совершенно в пребывании целых дней без пищи, потом утомившимся и едва не лишающимся всех сил, простительно скорее вкусить. Если же некоторые, не только не пропускавшие дней без пищи, но и не постившиеся или даже роскошествовавшие в четыре предыдущих дня, потом же дошедши до последних двух дней, и эти только два дня, пяток и субботу, проведши без пищи, полагают что нечто великое и светлое совершают, когда пребудут в посте до зари, — не думаю, чтобы таковые совершили подвиг, равный тем, которые большее число дней подвизались в посте. Это, по моему разумению, написал я, подавая совет.

Настоящее правило послужило основанием для 89 пр. 6 Всел. Собора и служит для него толкованием.

2. О женах, находящихся в очищении, позволительно ли им в таком состоянии входить в дом Божий, излишним почитаю и вопрошать. Ибо не думаю, чтобы они, если суть верные и благочестивые, находясь в таком состоянии, дерзнули или приступить к Святой Трапезе, или коснуться Тела и Крови Христовых. Ибо и жена, имевшая 12 лет кровотечение, ради исцеления, прикоснулась не Ему, но только к краю одежды Его. Молиться, в каком бы кто ни был состоянии и как бы ни был расположен, поминать Господа и просить помощи — не запрещается. Но приступать к тому, что есть Святая Святых, да запретится не совсем чистому душою и телом.

Ср. Тимофея Алекс. пр. 6 и 7.

3. Вступившие же в брак сами себе должны быть довлеющими судьями. Ибо они слышали Павла, пишущего, что подобает воздерживаться друг от друга, по согласию, до времени, дабы упражняться в молитве, и потом опять вместе быть. (1 Кор. 7:5)

Ср. 6 Всел. Соб. 12 и 13; Карф. 3, 4 и 34; Тимофея Алекс. 5 и 13.

4. Те, которым приключилось непроизвольное ночное истечение, также да последуют своей совести, и да испытают самих себя, находятся ли от сего в сомнении, или нет, подобно как и о пище говорит Апостол: если кто сомневается, осуждается. И в этом случае всякий приступающий к Богу да имеет благую совесть и благое дерзновение, по собственному помышлению.

Эти вопросы ты, возлюбленный, как почитающий нас (ибо, без сомнения, не как незнающий) предложил нам, располагая нас быть единомысленными и единодушными с тобою, каковыми мы и являемся. Я же не так, как учитель, но так, как прилично нам собеседовать друг другу со всякою простотою, мое мнение высказал. Рассуди о нем, благорассудный сын мой, и напиши мне, если что представится тебе справедливейшее и лучшее, или же, если усмотришь, что вышеизложенное — истина. Желаю тебе, возлюбленный сын мой, здравствовать и в мире служить Господу.

Ср. Афанасия Вел. 1; Тимофея Алекс. 12.