Глава третья Твердь земная и твердь небесная
Глава третья
Твердь земная и твердь небесная
В первый и в четвертый день библейский бог занимается устройством освещения, ставит на тверди небесной для освещения Земли Солнце, Луну и звезды. Но в первый день, когда он неизвестно каким светом осветил вечную тьму, в которой пребывал до этого, Земля все еще была безвидна, все представляло собой первобытный хаос. И только на другой день, по словам библии, бог Элогим опять произнес несколько слов, и этого было достаточно, чтобы упорядочить устройство мира.
Библия рассказывает, будто бы Элогим в этот день сделал так:
«6. И сказал бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так)».
Прямо поражаешься, с какой легкостью это существо разрешало этакие сложные задачи по устройству Земли! Сказал несколько слов — и стало так! Но тем сильнее и даже у верующего человека должны возникнуть вопросы: отчего бы раньше бог не мог сказать этих нескольких слов? Почему, если так легко было одним словом это сделать, почему бог Элогим не устроил Землю сразу? Кто слышал произнесенные богом слова, когда никого, кроме этого бога, не было? Конечно, библия вам не даст ответа на эти вопросы, потому что библейские рассказы нелепы, а образование Земли происходило совсем не так, как рассказывает библия.
Заметим, однако, что, согласно стиху 6 первой главы книги Бытия, бог творит небо по слову. А в стихах 7 и 8 он опять занимается этим делом, но делает это, по-видимому личным трудом.
«7. И создал бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.
8. И назвал бог твердь небом. (И увидел бог, что это хорошо.) И был вечер, и было утро: день вторый».
Слово твердь здесь переведено не совсем правильно, так как еврейское слово «ракиа» переводится словами: «твердая стена». Как же в одном случае, в стихе 6, бог просто словом творит твердую стену, которую потом называет небом, а потом уже в стихах 7 и 8 снова творит эту же стену, но не словом, а делом? Все дело здесь, по-видимому, в том, что сначала возник один рассказ, а потом другой, вписанный позднее в виде главы VI.
Подобные рассказы могли возникнуть у народов, которые небо себе представляли твердым, вроде купола, крыши над землей. Раньше почти все так понимали небо, да и теперь найдется много миллионов людей, которые думают, что над ними твердое небо, вроде хрустальной крыши, что звезды и тучи «ходят» по небу, вроде как бы ползают по потолку, как мухи; что там, на небе, живут их боги и ангелы; что туда же, на небеса, возносятся души, а иногда и целые туши человеческие — Эноха, Илии, Моисея, Будды, Иисуса[7] и других. Подобные верования были у очень многих народов на низшей ступени их развития.
Это отразилось и на языке: небесным сводом, шатром неба называется у многих народов небо. Небо сравнивается с домом, с храмом, с теремом. Многие народы его кажущуюся выпукло-круглую форму сравнивают с черепом человеческой головы. Так, индийский рассказ утверждает, что небо создано из черепа бога Брамы, а по скандинавским сказаниям Эдды, оно произошло из черепа Имира.
Другие народы сравнивают небо с горой. Славянское слово «горе?» означает: вверх к небу. «Без ног, без рук на гору дерется» (дым). «Переселиться в горняя» — умереть, отойти к богу. В б. Тульской губернии записаны крестьянские рассказы, что на конце мира, где небо сходится с Землею, можно прямо с Земли взобраться на выпуклую поверхность небесного свода; живущие там бабы затыкают свои прялки и вальки за облака.
По понятиям древних греков, на вершине горы Олимп жили бессмертные боги, Олимп был небесным жилищем; Гомер[8] называет его великим небом. В старинном славянском рассказе сообщается, что бог создал небо хрустальное на железных столбах. Финский народ создал рассказы о творце неба — герое-певце и боге Вейнемейнене. Этот бог в то же время кузнец. Молотом выковывает он небесный свод, украшает его Солнцем, Луной и звездами. Древние люди представляли себе небо в несколько этажей — семиэтажным. Попасть на седьмое небо — попасть в рай. Поэтому раньше людей хоронили часто с лестницами (см. «Житие князя Константина Муромского»). В некоторых местах на «вознесенье» пекут из теста семиступенчатые лесенки и бросают их кверху; и по тому, как упадет лесенка, гадают, на какое небо попадут после смерти. Около 400 лет тому назад новгородский архиепископ Василий писал тверскому «владыке» Федору: «А Ефросин был в раю, и три яблока принес из рая… А то место святого рая находил Мстислав-новгородец, и сын его Яков… Долго носило их ветром и принесло к высоким горам… И пребыша долго время на том месте, а солнца не видеша, но свет был многочастный, паче солнца (должно быть, там, в раю, электрификация! — Ем. Я.), а на горах тех гласы и ликования много слышахуть» (более подробно обо всем этом смотри: А. Афанасьев — «Поэтические воззрения славян на природу», т. I и II).
Конечно, кто допускает достоверность библейского рассказа о сотворении мира, может легко допустить и достоверность других, подобных же рассказов.
Что же такое небо? Если оно не свод, не шатер над Землею, если Солнце, Луна и звезды не прикреплены на небе, если нельзя вознестись на небо, если там нет ни богов, ни ангелов, — то что же там, как оно устроено?
Прежде всего: наука давно уже установила, что Земля не плоская, не блин, а шарообразная. Кругом Землю как бы опоясывает на несколько сотен километров воздушная оболочка. То, что прежде казалось твердым небом, твердью небесной, теперь исследовано человеком: аэропланы подымаются вверх, за облака, на несколько километров. Ни в облаках, ни выше нельзя, конечно, жить. Никто по облакам не может ездить.
Частицы воздуха и мелкие пылинки, носящиеся в воздушной оболочке, обладают особым свойством: они рассеивают, отбрасывают во все стороны один вид лучей — голубые или синие. Все остальные роды лучей (желтые, зеленые и т. д.) они до некоторой степени задерживают. По этой именно причине небо представляется нам голубым или синим при солнечном свете и когда в воздухе немного облаков. Следовательно, видимое нами при дневном свете голубое небо на самом деле есть не что иное, как наша воздушная оболочка (атмосфера), освещенная Солнцем. А истинное, действительное небо есть темное необъятное безвоздушное пространство, окружающее земной шар со всех сторон. В этом пространстве — бесчисленные миры: Солнце, Луна, звезды, планеты и т. д. Наша Земля — это лишь одна из планет, обращающихся вокруг Солнца. Она, подобно Венере, Марсу, Юпитеру, Сатурну и другим планетам, является небесным светилом. Солнце является лишь ближайшей к нам звездой, так что сколько звезд, столько и солнц. Итак, мы живем в «небе», т. е. мы окружены со всех сторон тем, что люди раньше называли небом. На небольшую, пока, высоту этого «неба» мы можем с Земли возноситься на аэроплане. Движущиеся в нем миры — Луна, Венера, Марс, Сатурн, Юпитер, Солнце, Сириус и другие миры-солнца — движутся, как и Земля, в этом необъятном пространстве по определенным путям. Эти движения можно изучить, вычислить, проверить, даже предсказать на основании точных вычислений. Огромные телескопы (трубы подзорные) дают человеку возможность заглянуть в далекую-далекую глубину этого неба, на биллионы и триллионы миль, и нигде, никогда, никто из исследователей не находил там ни бога, ни ангелов, ни святых, о которых нам рассказывают различные религии, учат попы, повествует библия и которые распоряжались бы движением этих миров. «Я исследовал небо и нигде не нашел следов бога», — сказал великий астроном Лаланд. Когда император Наполеон спросил великого астронома Лапласа, почему он нигде в своих сочинениях об устройстве мира не говорит о боге, он ответил: «У меня не было никакой надобности в этой гипотезе»{5} (см. Л. Бюхнер — «Сила и материя»).
Да, в настоящее время наука не нуждается в библейских сказках о создании неба руками или словами бога. Ученый знает, что небо — это не твердь, что Солнце, Луна и звезды не прикреплены к тверди, что все это огромные миры и что среди этих миров наша Земля не занимает никакого исключительного положения. Он знает, что материя при различных изменениях, претерпеваемых ею, не создается вновь и не исчезает, т. е. не возникает «из ничего» и не превращается в «ничто». Отсюда следует, что материя вечна: она всегда существовала и всегда будет существовать. Вместе с тем доказано, что движение является неотъемлемым, неотделимым качеством материи или — как говорят ученые — формой существования материи. Как нет движения без материи (всегда движется «что-то»), так не существует материи без движения. Материя всегда существует в той или иной форме движения, т. е. движение не входит в материю откуда-то извне, снаружи, так что нечего говорить о том, что кто-то «толкнул» материю (вселенную), «пустил» ее в движение и т. д.
Все, что происходит во вселенной, вся история мира, развертывается перед нами как процесс самодвижения, самоизменения материи. Этот процесс соединил частицы материи в те колоссальные скопления газов и метеоров (камней и пылинок), которые мы наблюдаем в мировом пространстве в виде так называемых туманностей различных форм (неправильных, шаровидных, веретенообразных, спиралевидных). Из этих туманностей возникают звезды и все обращающиеся вокруг них миры, которые постепенно переходят в раскаленное состояние, достигают наивысшей температуры и наконец остывают, превращаются в темные холодные тела, подобные нашей земле. Но на этом процесс превращения материи не останавливается: угасающие миры дают материал для новых туманностей, из которых в конце концов образуются новые солнца, планеты и т. д. Стало быть, во вселенной происходит безостановочный круговорот миров, нескончаемая смена форм материи.
Откуда человек это знает? Написано это в каких-нибудь библиях? Какие-нибудь боги, ангелы, святые открыли ему эти тайны природы? Нет, он сам вырвал эти тайны у природы путем наблюдения и опыта, силой науки и техники, силой мысли множества поколений. Точные, руками созданные инструменты и приборы дают человеку возможность изучать все превращения материи, все ее изменения. Они позволяют видеть за миллионы километров, определять и вычислять перемещение, запечатлевать формы планет, комет и туманностей на фотографиях, различать свет далеких звезд и узнавать, из чего состоят эти небесные тела и в каком они состоянии.
И библейская сказка о двукратном творении неба еврейским богом в течение двух дней и сотни других подобных сказок других народов — вся эта так называемая «священная история» есть детский лепет человечества на ранней заре его умственного развития. Она вдребезги разбивается всем тем, что наука узнала о вселенной.