Глава вторая Младенец в корзине

Глава вторая

Младенец в корзине

А затем идет рассказ о младенце в корзинке, который вы можете встретить не только у еврейского народа, но и у целого ряда других народов: рассказ о спасителе, которого скрывают либо в плетеной корзинке на воде, либо в яслях, и который спасается именно таким чудесным образом, каким дочь египетского фараона спасает Моисея. Рассказ этот заключается в следующем:

«Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила ему сына, и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но, не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положивши в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки. А сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет. И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот дитя плачет. И сжалилась над ним и сказала: это из еврейских детей. И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреянок, чтобы она вскормила тебе младенца? Дочь фараона сказала ей: сходи. Девица пошла и призвала мать младенца. Дочь фараона сказала ей: возьми младенца сего и вскорми мне его; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Исход, II, 1–10).

Почти совершенно такую же историю рассказывают про персидского царя Кира, про ассирийского царя Саргона и других героев древности[45]. Подобные рассказы, должно быть, были очень широко распространены на всем Востоке, переходили от одного народа к другому, а в подходящих условиях возникали самостоятельно, разукрашивались чисто восточным воображением и преподносились как истинное событие.

Сказки о чудесном спасении царей или избавлении их от опасностей служили орудием внушения массам покорности и преданности царям — этим «помазанникам» божьим.

Здесь, в рассказе о Моисее, интересно следующее: в то время как, согласно библейскому рассказу, египетский фараон отдает приказ об истреблении всех младенцев-евреев мужского пола, дочь его отдает ребенка-еврея на воспитание еврейке. Мать его побоялась больше держать у себя, но в то же самое время дочь фараона дает Моисея на воспитание опять-таки его же матери, и библейскому писателю не приходит в голову то, что всякому может прийти в голову: как же это так — утром мать боялась воспитывать своего сына, а через час она его берет на воспитание и не боится? Мало того, когда вырастает младенец, то она приводит его к дочери фараоновой, и та его усыновляет. Но еще непонятнее дальнейшее. Заметьте: в библии нет ни одного слова, что мать Моисея имела на него какое-нибудь влияние. Будучи младенцем, Моисей делается приемышем дочери фараоновой. Допустим, что это было так. Значит, воспитание его происходит при дворе фараона, воспитывают его египетские царедворцы, египтяне, среди которых, по словам библии, господствовало презрительное отношение к евреям, даже ненависть к ним, смешанная с боязнью. В этом же духе ненависти к евреям должен был воспитаться и Моисей. Однако мы читаем совершенно неожиданные вещи сейчас же после этого:

«Спустя много времени (т. е., значит, много времени с той поры, когда Моисей находился во дворце фараона. — Ем. Я.), когда Моисей вырос, случилось, что он пошел к братьям своим, сынам Израилевым, и увидел тяжелые работы их и увидел, что египтянин бьет одного еврея из братьев его. Посмотревши туда и сюда и видя, что нет никого, он убил египтянина и скрыл его в песке» (Исх., II, 11).

Весь этот рассказ, конечно, придуман от начала до конца, как и все позднейшие рассказы о никогда не существовавшем Моисее.