Не мирилось наболевшее сердце Маргариты Михайловны с ударом, разбившим окончательно ее жизнь. Точно так же, как больной, который переходит с одного места на другое, в надежде облегчить свои страдания, она переезжала из Бородина в Москву и из Москвы в Бородино. То она утомляла себя долгой молитвой, то не находила возможности принудить себя к молитве. Она пробовала искать успокоения в вере других и обращалась за утешительным словом к людям, отрекшимся от мира. Раз она приехала к митрополиту Филарету в ту минуту, когда с ним прощалась пожилая женщина и трое молодых людей. Как скоро они вышли из комнаты, митрополит сказал:

- Тоже Бородинская вдова и ее сироты.

- Три сына! - воскликнула она. - А у меня все отнято! За что?

Он взглянул на нее строго и отвечал:

- Вероятно, она более вас заслужила своею покорностью милость Божию.

Маргарита Михайловна не отозвалась, и рыдала, прислонясь к стене. Молчание продолжалось несколько минут. Наконец она вышла из комнаты, спустилась с лестницы и села в карету. Возвратившись домой, она приказала отказывать всем и заперлась в свою спальню.

Через час черный цуг митрополита остановился пред крыльцом ее дома. Лакей отворил дверь и доложил, что Маргарита Михайловна не принимает.

- Но меня она, вероятно, примет, - отвечал Филарет, - скажи ей, что я желаю ее видеть.

Когда он вошел, она встретила его в гостиной.

- Я оскорбил вас жестким словом, Маргарита Михайловна, - сказал он, подходя к ней, - и приехал просить у вас прощения.

Эти слова глубоко ее тронули и положили начало искренней дружбе между ней и митрополитом. С тех пор он имел на нее большое влияние. Его ли советами руководясь, повинуясь ли новой потребности своего горя, она переселилась окон-чательно на Бородинское поле.