32. Жемчужины

32. Жемчужины

Все сгрудились вокруг Ашера, чтобы лучше рассмотреть, что он делает. Мальчик застенчиво улыбнулся и проговорил почти извиняющимся тоном:

— Я еще не закончил...

— Но это так красиво! — воскликнул Дани.

Ашер и вправду сотворил нечто замечательное. Это была небольшая картина с видом старого города в Иерусалиме — с его каменными домами, полукруглыми окнами и извилистыми аллеями. Ашер все вспомнил. Над изображением была надпись: «Им эшкахех Йерушалайм тишках йемини. Если я тебя забуду, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!» Дети улыбнулись, понимая все значение этой надписи для Ашера — теперь он полностью избавился от амнезии.

Но интересной была не только тема картины. Художественный метод Ашера был необычным. Он не нарисовал картину на бумаге, а сплел раму из соломы и на ней при помощи клейкой смолы укрепил небольшие разноцветные камешки и дикие ягоды. Ребята восторгались прекрасной мозаикой, созданной Ашером. Рон предложил немедленно украсить такой мозаикой все стены их дома.

— Но я делаю не украшение для стены,— сказал Ашер,— это сувенир... моим родителям.

Ребятам понравилась эта идея. Они все захотели приготовить подарки для родителей. В дождливые дни месяца Хешван[*] они сидели в своем доме и готовили сувениры для тех, кого оставили в Израиле. И даже, когда дожди прекратились, они, как только выдавалась свободная минутка, занимались этой полюбившейся им работой.

— Где ты взял этот камень? — однажды спросил Дани у Нафтали.

Мальчуган держал блестящий белый камешек, который собирался приклеить к картине. Дани рассматривал его с большим интересом.

— Я нашел его на пляже,— простодушно ответил малыш.— Он был внутри большой раковины.

Дани сразу же догадался, что это за камень, и попросил брата точно указать место находки. Тот повел его к скалистому месту на пляже, где Дани обнаружил среди скал несколько плоских закрытых раковин. Он открыл одну из них и заглянул в ее нутро, затем вторую, третью — тщетно. И только когда он открыл четвертую, на лице у него появилась улыбка.

— Жемчуг! — прошептал он в волнении.— Нафтали, ты нашел самый настоящий жемчуг!

Новость быстро распространилась среди детей. Они знали цену жемчугу. Но они не могли предположить, что на этих маленьких бусинках сфокусируется на какое-то время их жизнь на острове. Они не могли предвидеть, какие огромные проблемы возникнут из-за них...

В тот момент все были радостно возбуждены открытием. Мальчики бросились на пляж в поисках жемчужин.

— Я смогу сделать ожерелье для мамы,— сказал Нафтали радостно.— Это будет получше мозаики!

Гиладу понравилась идея. Он решил помочь Нафтали собрать ожерелье и попробовал было просверлить жемчужины кончиком ножа. Но они были слишком твердыми. Он попытался с размаху проткнуть их острием. Но после одной или двух попыток жемчужина рассыпалась. Гилад попробовал вторую, разбилась и та.

— Хватит! — закричал Шмиль.— Ты так разобьешь весь жемчуг!

— Не расстраивайся, Нафтали,— сочувственно проговорил Дани, увидев опечаленное лицо младшего брата,— мы наберем здесь побольше жемчуга, а когда вернемся домой, то отдадим его просверлить ювелиру...

Нафтали успокоился и положил жемчужины в сумку.

В тот вечер Шмиль сидел в своем углу, мечтая. Жемчуг разбудил его воображение. Мальчик знал, что он стоит огромных денег. Шмиль вспомнил о сундуке в пещере. Золотые монеты, которые они поделили между собой, тоже вещь ценная, и Шмиль надеялся, что они помогут его родителям встать на ноги. Находка жемчуга давала новую возможность облегчить постоянные трудности с деньгами. Он решил пойти к лагуне и поискать на пляже жемчуг.

На следующее утро все тучи рассеялись, солнце осветило остров. Наконец-то дети могли вернуться к обычным делам, и прежде всего починить все, что было разрушено штормом. В тот же день из волокон растений начали плести новую сеть. Только Шмиль был занят совсем другими мыслями. Когда ребята собрались на обед, он поспешил на пляж и стал рыскать среди камней.

— Что ты там ищешь? — испугал его голос Ашера. Шмиль обернулся со смущенной улыбкой на лице. Ашер добродушно рассмеялся и сказал:

— Если ты ищешь жемчуг, тебе придется замочить ноги. Раковины не часто выбрасывает на берег.

Как хорошо,— подумал Шмиль,— снова слушать советы Ашера, нашего натуралиста! Он спросил, где, по мнению Ашера, лучшее место для поиска раковин. У него возникло неудержимое желание понырять и поискать сокровища на дне океана. Ашер с удовольствием прочитал ему целую лекцию о жизни раковин в океане.

Сначала Шмиль нырял в свободное время — в перерывах на обед и после окончания работ. Он находил на дне лагуны самые разные ракушки и постепенно научился отличать жемчужницы от других. Иногда к нему присоединялся Дани, тогда они делили найденное на двоих.

Однажды Шмиль пошел нырять один. Он так увлекся изучением кораллов и раковин, что не заметил, как выплыл из лагуны в открытое море. Время от времени он набирал полные легкие воздуха, нырял на дно, хватал там плоские раковины и выныривал на поверхность за очередным глотком воздуха. Мальчик засунул раковины в карманчик плавок и приготовился было снова нырнуть, как вдруг услышал с берега крик:

— Шмиль! Осторожно! Сзади!

Он резко обернулся и к своему ужасу увидел треугольный плавник, быстро скользивший по воде.

— Акула! — кричали с берега.

Шмиль был в ужасе. Он знал, что акула своими острыми зубами может растерзать человека на куски. Он так растерялся и испугался, что потерял ритм дыхания. Акула ходила вокруг большими, угрожающими кругами. Шмиль начал быстро грести к берегу. Акула продолжала кружить до тех пор, пока он не добрался до мелкой воды и пулей не вылетел на пляж.

Ребята встретили друга общим вздохом облегчения. Когда все пришли в себя, Шмиль попросил Ашера объяснить, что случилось.

— Они нападают лишь тогда, когда чуют кровь,— сказал Ашер.— Если бы у тебя была открытая рана, акула это почуяла бы и напала.

— А почему она перестала кружить вокруг меня, когда я добрался до лагуны?

— Потому что вода в лагуне мелкая,— продолжал Ашер.— Акулы плавают только в глубокой воде.

— Ты уверен? — перебил его Дани.— Ты считаешь, что в лагуне безопасно и нет акул?

— Абсолютно,— твердо ответил Ашер.

Шмиль и Дани решили быть в будущем более осмотрительными и нырять только на мелководье. Затем Дани предложил включить поиски жемчуга в повседневные сменные обязанности ребят. Ныряние в свободное время начало утомлять Дани и Шмиля, так как совсем не оставалось времени для отдыха. Они стали опаздывать после перерыва, работали медленно, сильно уставали. Только ныряя в рабочее время и отдыхая во время перерывов, можно достичь успеха, убеждал Дани.

Нафтали и Ашер были против этого, так как считали, что их повседневная работа все-таки важнее. Еще не закончена новая сеть, они уже несколько дней не ели рыбы. Гилад и Шалом были против по другой причине — они просто не хотели нырять. Но Дани и Шмиль вызвались нырять за всех. Они убедили Ашера и Нафтали, пообещав, что только один из них будет нырять, а другой в это время — помогать плести сеть. Потом они поменяются.

Через несколько дней ребята закончили сеть. Она получилась очень большой. Ловить рыбу теперь надо было иначе, чем раньше. Гилад и Ашер придумали для этого особое приспособление. Найденным в сундуке топором они срубили пять деревьев с прочными прямыми стволами, обрубили все ветки, связали четыре ствола крепкой толстой веревкой, пятый поместили в середину, он служил мачтой. Таким образом получился прекрасный плот.

Гилад объяснил, что теперь они будут привязывать один конец сети к камню на пляже, а другой — к мачте на плоту. Кто-нибудь один встанет на плоту и направит его по водам лагуны. Как только плот начнет удаляться, веревка натянется и сеть развернется по воде. Новая техника может и сложнее, но зато позволит за один раз поймать намного больше рыбы. Все хвалили Гилада за его выдумку.

— Кто первый опробует плот? — спросил Рон.— Мне кажется, сам Гилад должен показать нам, как это делается.

— А я думаю, что первым должен быть Дани,— сказал Шалом.— Он самый старший.

— Ну и что,— возразил Гилад.— Остальные тоже не младенцы. Скоро и тебе, и мне исполнится тринадцать.

— Меньше, чем через месяц,— сказал Шалом, вдруг осознав все значение своего ответа. Ему уже почти тринадцать. Очень скоро он станет совершеннолетним евреем, бар-мицва[*].

Все решили, что опробовать плот должен Гилад. Сразу же после испытаний Шалом тихо подошел к Дани и сказал:

— Знаешь, через неделю я стану бар-мицва...

— Знаю,— сказал Дани,— возможно, к тому времени мы уже будем дома, и у тебя будет алия[*]...

Шалом с сомнением улыбнулся и продолжал:

— Но до этого я хотел попросить тебя, чтобы ты научил меня.

— Научить тебя? — спросил Дани.— Ведь именно ты каждую Субботу читаешь нам из своего Хумаш. И ты хочешь, чтобы я учил тебя читать Тору?

— Нет,— засмеялся Шалом.— Не читать Тору. По йеменскому обычаю даже дети куда моложе меня читают из Торы. Но в моей семье мы начинаем носить тфиллин только с возраста бар-мицва...

Дани хлопнул себя по лбу. Как же он забыл, что у них на Таршише только один тфиллин! Он сказал Шалому, что с удовольствием научит его надевать тфиллин и каждое утро станет охотно давать ему свой. Шалом улыбнулся и поблагодарил Дани.

В течение этих дней отца Дани мучили особенно сложные чувства. Прошла неделя с тех пор, как океанограф закончил свои расчеты. Он рекомендовал капитану сконцентрировать поиски на группе небольших островков к востоку от того скалистого острова, где они обнаружили спасательный жилет и контейнер. В тот же день катер отплыл в море в направлении, указанном исследователем. Но в тот же вечер надежде спасателей был нанесен серьезный удар.

Операция по спасению стоила немалых денег. Родители пропавших детей для прочесывания островов наняли частное судно с командой опытных матросов, потратив на это солидные суммы. Когда у них уже не оставалось средств для продолжения поисков, они вынуждены были воспользоваться щедрыми субсидиями спонсоров. Сначала эти субсидии были весьма значительными. Трагедия мальчишек затронула сердца многих людей, которые охотно согласились помочь несчастным родителям. Раввины израильских общин и общин диаспоры, рассеянных по всему свету, поощряли сбор денег и молились за успех поисков. Но с течением времени все больше и больше людей стали сомневаться, что детей можно найти живыми и здоровыми. Прошло более шести месяцев со времени кораблекрушения, а не появилось ни одной обнадеживающей новости. Денежная помощь стала значительно меньше. Вскоре мать Дани и Нафтали сообщила по телефону мужу печальную новость: всякая помощь на поисковую операцию прекратилась. У родителей пропавших детей денег не оставалось совсем. Настало время платить хозяину катера, но платить было нечем. Господин Леви не знал, что делать.

— Если бы все зависело только от меня,— сказал капитан, извиняясь,— я бы продолжил поиски. Но хозяин судна приказал немедленно возвращаться в порт.— У меня нет выбора или вы должны заплатить...

— Я заплачу! — господин Леви поднялся с внезапной решимостью.— Вы меня слышите? Я заплачу! Мы пойдем в порт и оттуда я поеду прямо в Израиль. Я поеду домой добывать деньги! И если мне никто не поверит и не предоставит помощь, я продам свой дом! Через две недели я вернусь с деньгами! Даже если поиски займут больше времени, я все равно не сдамся! Мы не можем предать своих детей из-за нехватки денег! А вы ждите в гавани. Я вернусь с деньгами!

Капитан посмотрел на него с широкой улыбкой, дружески похлопал по плечу и проговорил:

— Они вам поверят, господин Леви. Покажите им спасательный жилет и пластиковый контейнер, который мы нашли. Объясните им, что появился новый прекрасный шанс! Люди вам поверят! По вашим рассказам я как будто бы уже хорошо знаю людей в Израиле. Они не допустят, чтобы вы бросили своих детей. У вас там хорошие люди!

И помолчав, добавил:

— Конечно, я подожду вас.

Отец Дани с благодарностью улыбнулся капитану. «Я скоро вернусь,— подумал он.— Вернусь в безбрежный океан, вернусь в надежде найти наших ребят!»