24. В пещере

24. В пещере

Он первым добежал до угла, где почти засыпанный перьями стоял большой деревянный сундук. Мальчики замерли. Это было первое реальное свидетельство, что до них на острове были люди! Ашер подозревал это, когда нашел виноград, а потом одичавшую пшеницу. Подтверждение того, что они не первые люди на острове, наполнило их сердца надеждой и страхом одновременно.

Мальчики осторожно подошли к сундуку. Очистив его от перьев, увидели большой замок. Гилад поднял тяжелый камень и с грохотом обрушил его на запор. Старый проржавевший замок тотчас же развалился. Дани посмотрел на мальчишек, в глазах их горело желание открыть сундук. Крышка поднялась со страшным скрипом, сопровождавшемся облаком пыли и пуха. Шесть пар глаз заглянули внутрь и увидели:

— одну, нарисованную от руки, карту острова (очень похожую на ту, которую начертил Гилад уже на второй день их пребывания);

— один большой ржавый револьвер, покрытый пылью;

— одну пару очков;

— одну толстую книгу в кожаном переплете (похоже, Библия на незнакомом языке);

— три записные книжки (две чистые, а третья, по-видимому, дневник, написанный на странном языке);

— два шерстяных одеяла;

— два флакона черных чернил;

— одно писчее перо, сделанное из крыла птицы;

— одну пилу-ножовку;

— один большой охотничий нож с великолепной резной рукоятью из слоновой кости;

— одну коробку револьверных патронов (всего восемьдесят три штуки);

— два куска кожи (похожие на пончо, развалившееся пополам);

— один маленький кожаный кошелек с 29 старинными монетами);

— один большой топор;

— одну бутылку виски с тошнотворным запахом. Ашер заговорил первым:

— Наверное, это был путешественник. Возможно, ученый.

— Или пират! — вступил Шмиль,— который пытался спастись после кораблекрушения!

Они еще долго оставались бы в пещере, гадая о личности хозяина сундука, но факел догорал, и мальчики быстро выбрались на воздух, прихватив с собой только несколько мелких вещей.

По дороге домой они рассуждали, как лучше использовать их находку. Когда ребята вернулись в лагерь, то рассказали Рону о своих приключениях. Шалом особенно обрадовался еще одной паре очков, при помощи которых можно разжигать огонь.

Рон сразу же попытался расшифровать странные письмена в черной записной книжке. Он был убежден, что это дневник таинственного жителя пещеры.

— Если бы мы только могли понять, о чем там говорится! Мы бы знали, кем он был, что с ним случилось! — вслух рассуждал он.

Но мальчики начали беспокоиться.

— А ты не боишься, что вдруг он придет за своими вещами?

— Может быть, его судьба похожа на нашу,— заметил Ашер.— Может быть, он случайно попал на этот остров и умер прежде, чем его успели спасти?

— Я так не думаю,— возразил Рон.— Мы бы нашли... то... есть...

По его спине пробежала холодная дрожь при мысли о мертвом теле или скелете. Шалом перебил мрачные мысли Рона и заявил, что находка сундука — это ободряющий знак.

— Похоже, Таршиш,— сказал он,— не такой уж заброшенный остров, как мы думали. Если люди уже побывали здесь, то они снова могут прийти сюда и спасти нас!

Слова Шалома обрадовали ребят. Они были рады любому знаку надежды. Мальчики снова принялись обсуждать, кем был хозяин сундука. Только Шмиль сидел в стороне, погруженный в свои мысли. Он с интересом рассматривал вещи, которые они принесли. Больше всего его заинтересовали старинные монеты. Шмиль вертел одну из них в руках, пытаясь определить, из какой она страны. Одно было ясно — монеты очень ценные. Шмиль подумал о том, что можно купить, если продать эти монеты, и сразу вспомнил своих родителей. Их семья не была очень уж бедной, но Шмиль помнил, что родителям постоянно не хватало денег. Шмиль и его братья имели все необходимое, но всегда старались экономить, чтобы облегчить родителям заботы. Мальчик представлял, как он вернется домой в Израиль. Ему очень хотелось привезти родителям несколько золотых монет, таких как эти! Может быть, благодаря этому небольшому сокровищу его семья заживет лучше?

Хотя остальных мальчиков не интересовали монеты и они больше обращали внимание на другие предметы, Шмиль прекрасно понимал, что монеты принадлежат не только ему. Дани любовался ножом с рукоятью из слоновой кости, Ашер был очарован компасом, а Шалом больше всего радовался чернилам и записным книжкам. Но ведь каждый из них имеет право на монеты! Шмиль некоторое время боролся с соблазном положить кошелек в карман... но нет! Он не пожертвует своей честью ради нескольких монет! Он решился заговорить с друзьями.

— Знаете...— начал Шмиль.— Эти монеты золотые... Это наверняка целое состояние!

— Какой прок от золота на необитаемом острове? — засмеялся Шалом.

— Никакого,— ответил Шмиль.— Но вот когда мы вернемся домой...

— Шмиль прав,— сказал Рон.— Мы могли бы привезти родителям хорошие сувениры.

Ребята посмотрели на мешочек с золотом и только теперь поняли ценность своей находки.

— Давайте разделим их поровну,— предложил Нафтали, наклоняясь вперед, чтобы получше рассмотреть монеты.

— Ты прав,— заметил Гилад.— Пусть каждому достанется одинаковое число монет.

— Подожди,— сказал Шмиль.— Почему Нафтали и Дани должны получить столько же, сколько и я? Выходит, их родителям достанется вдвое больше?

— И к тому же,— поддержал его Ашер,— 29 монет никак не разделить поровну на семь или шесть долей.

— Что же делать? — спросил Шалом. Все погрузились в неловкое молчание.

— Давайте забудем пока про монеты,— предложил Рон.— Когда вернемся домой, то разделим деньги, которые мы получим за них. Зачем нам думать об этом сейчас?

Но Шмиль не соглашался. Он хотел получить свою долю немедленно. И тогда Ашер напомнил еще об одной проблеме.

— Наверное, следует немного отложить и для цдаки. Когда мой отец получает жалование, он всегда выделяет десятую часть на нужды благотворительности. Я думаю, мы должны взять десятую часть и отложить ее для бедных в Израиле.

— Хорошая мысль,— согласился Шалом.— Может быть, нас спасут быстрее, если мы пообещаем выполнить еще одну мицву, когда вернемся домой.

— Но как можно отложить десятую часть, если каждый получит меньше десяти? — спросил Гилад.

И они снова принялись считать. Они пытались найти справедливое решение, но каждый раз в сложные и запутанные расчеты вкрадывалась ошибка. Они начинали злиться друг на друга. Наконец, Дани встал и откашлявшись, сказал:

— Я хочу предложить компромисс. Но обещайте выслушать меня до конца и не перебивать, хорошо?

Дети слушали его внимательно, а Дани старался говорить медленно и отчетливо.

— Мы все согласились отдать десятую часть в цдаку, правильно? Так что прежде всего мы вычитаем десятую часть из всей суммы. Она составляет немногим меньше трех монет. Пусть это будут полные три монеты. Согласны? Значит, остается двадцать шесть, правильно?

Ребята согласно кивнули, все еще не понимая, как можно разделить 26 на 6 или на 7. Дани продолжал:

— Я согласен с Шмилем, что нам с Нафтали не положено двух полных долей. До сих пор мы все делили поровну. Поэтому я предлагаю следующее. Оставшиеся 26 монет разделить на пять равных частей по четыре монеты в каждой, а мы с Нафтали получим по три. Что вы на это скажете?

Ребята обдумывали предложение Дани. С одной стороны, родителям Нафтали и Дани все равно достанется больше. С другой, Нафтали и Дани по отдельности получат меньше, чем остальные. Это не самое лучшее решение, но ведь никто не может предложить другого. И предложение Дани было принято единогласно.

После раздела Шмиль положил свои монеты в карман и хотел было уже выбросить кожаный мешочек, когда его пальцы нащупали там что-то еще. Он вывернул мешочек и обнаружил плотно свернутый комочек пожелтевшей бумаги. Шмиль осторожно развернул его и увидел странный рисунок с непонятной надписью.

— Что это? — спросил Шмиль.— Кто-нибудь может прочитать?

Ребята собрались вокруг него и смотрели на рисунок.

— Похоже на карту,— прошептал с горящими от возбуждения глазами Нафтали.— Прямо, как в той легенде... ну, помните?

— Но в сундуке была другая карта,— сказал Гилад, наморщив лоб,— и тут нарисован явно не наш остров.

— Подождите,— вскричал Рон.— Нафтали прав. Это план! Но не острова, это план...

— Пещеры, — воскликнул Шмиль, перебивая Рона.— Смотрите! Вот вход, вот место, где мы нашли сундук, а вот...

— Вот маленькие стрелки! — показал Ашер.— Похоже, они указывают на другую часть пещеры!

— Что? — сказал Дани.— Не может этого быть. Мы же дошли до самого конца пещеры!

— Может быть, там есть потайной ход! — предположил Нафтали.— А вдруг там тоже золото!

— Нафтали, ты гений! — засмеялся Шмиль.— Конечно, там есть еще много золота. С чего бы тогда понадобилось прятать эту схему в кошельке с монетами?

Вихрь возбуждения закрутил мальчишек. Внезапно их заброшенный остров превратился в место, где спрятаны несметные сокровища. Они уже видели себя возвращающимися в Израиль с сумками, полными золота и серебра, найденный план порождал самые невероятные фантазии. Шмиль предложил завтра же вернуться в пещеру. Но Шалом запротестовал. Был все еще холь а-моед, а длительная прогулка и раскопки в пещере — неподходящее занятие для такого дня. Шмиль злился и возражал, что это самое достойное времяпровождение для праздника Суккот. Но большинство поддержало Шалома. Шмиль нехотя подчинился.

— Если там действительно спрятаны сокровища,— проговорил Ашер,— они не уйдут от нас, даже если мы подождем целую неделю.

Дни холь а-моед прошли в разнообразных веселых занятиях. Шалом придумывал все новые игры и состязания. Они решили провести соревнование по знанию Библии и географии Израиля, что очень оживило тихие дни холь а-моеда. Последний конкурс пришелся на вечер Ошана Рабба[*]. Перед зарей победителем был объявлен Ашер. Шалом вытащил большой лист бумаги и к восторгу друзей вручил ему красивую грамоту. Он специально написал ее еще перед днем Суккот. В ней говорилось:

Первое место в национальном конкурсе на знание Библии и географии Израиля на острове Таршиш.

Прочие участники желают победителю удачи в дальнейших конкурсах в Израиле.

Подписано собственноручно Шаломом Шараби, координатором конкурса

Ашер принял грамоту под аплодисменты со смущенной улыбкой и легким поклоном. Он поблагодарил всех и пожелал им хаг самеах[*], поскольку приближались дни Шмини Ацерет[*] и Симхат-Тора[*].

Однако этот миг счастливого праздника пробудил в их сердцах тоску. Они сразу вспомнили о акафот[*], большом праздновании Симхат-Тора, о танцующих толпах на улицах городов, песнопениях на тексты Торы. Мальчики теперь думали об одном: у них на Таршише нет Сефер Торы.