9. Примирение

9. Примирение

Издалека белые скалы казались дикими и опасными. Но теперь перед Шмилем открылся новый, заманчивый мир. В узких глубоких расселинах виднелось множество птичьих гнезд. Бесчисленные следы самых разных зверьков покрывали утесы.

Чувство первооткрывателя, охватившее мальчика, смягчило гнев, переполнявший его душу. На минуту ему захотелось назад к друзьям, позвать их и вместе полюбоваться этим уединенным местом. Но потом он вспомнил о ссоре, о решении, вынесенном судьями, и твердо решил не ходить.

Всю вторую половину дня Шмиль бродил по острову. На душе было тяжело. В голове теснились мрачные мысли. Правильно ли он вел себя? Может быть, ребята были правы, когда просили прекратить спор? Но затем приходило чувство жалости к самому себе. В все время уступаю, убеждал себя Шмиль. Почему я должен все время улыбаться и поддерживать других, а меня не хочет поддержать никто? Все хотят, чтобы я всегда шутил и пел, но и я иногда могу рассердиться. Разве я не могу вести себя, как все другие?

Эти мысли усилили тоску по дому. Шмиль вспомнил родителей, братьев, старшую сестру с ее маленькими детьми. Он иногда заходил к сестре по дороге из школы и та всегда была рада, разрешала брать детей на прогулки, играть с ними. Шмилю очень нравилось изображать из себя взрослого дядю. Он вспомнил, как разрешал маленьким племянникам взбираться к себе на плечи, как учил их играть в камешки. Они смотрели на него с обожанием, ведь он побеждал во всех забегах, устраивавшихся в их квартале. Шмиль пытался представить, что они делают в эту минуту... А вдруг они нашли себе нового кумира вместо пропавшего в море дядюшки.

Только к вечеру рыжеволосый Шмиль по-настоящему испугался надвигавшейся темноты. Ему вдруг очень захотелось в лагерь, к друзьям. А голодная боль в желудке заставила углубиться в лес, чтобы набрать хоть каких-нибудь фруктов.

На закате Шмиль одиноко стоял на пляже у устья ручья и произносил слова минхи. Он молил А-Шема о помощи, просил у Него смелости и мудрости. Помолившись, Шмиль твердо решил вернуться в лагерь. Но как ему теперь вести себя с ребятами? Нельзя было просто вернуться, будто бы ничего не произошло. Нужно первым сделать какой-то шаг. А может, извиниться? Или должен извиниться первым Рон?

Шмиль боролся с собственной гордостью. Трудно признаться, что он вернулся в лагерь из-за страха остаться в лесу, да еще ночью. В конце концов он решил тихо подойти к лагерю, спрятаться за деревьями и послушать, о чем говорят ребята. Шмиль надеялся, что по этим разговорам он поймет, с какими словами лучше вернуться.

Но к своему изумлению Шмиль нашел лагерь пустым. Все дети исчезли, не было даже ночного дежурного. Шмиль укрылся в кустах и пытался найти объяснение этому страшному явлению.

Может быть, они прячутся от меня,— подумал он.— Прячутся, чтобы проучить? Но это нелогично. А вдруг, пока меня не было, пришел корабль,— с внезапным страхом подумал Шмиль,— и всех забрал, а меня оставили здесь одного! Но и это невероятно, он бы увидел приближающееся судно с тех высоких белых скал. К тому же они не поступили бы так по отношению ко мне, даже после всего, что случилось.

Вдруг Шмиль увидел, как из-за низких кустов, окружавших лагерь, появилась короткая тень и метнулась к их вещам. Шмиль осторожно пошел следом. Это оказалась лисица. Маленький, быстрый зверек бесшумно подкрался к вещам ребят и первым делом принялся за его сумку. Так вот кто утащил конфеты!

Шмиль почувствовал огромное облегчение и прилив сил. Он выскочил из укрытия и кинулся к лисе, крича и размахивая веткой. Испуганный зверек бросился к лесу. Шмиль с шумом помчался за ним.

— Что там? — испуганно спросил Гилад.

— Это голос Шмиля! — воскликнул Нафтали. Мальчики застыли на месте и прислушались.

— Это действительно Шмиль,— сказал Дани.

— Его голос слышится со стороны лагеря,— воскликнул Ашер.— Он вернулся!

Ребята поспешили в лагерь и увидели Шмиля, сидевшего около печи и раздувавшего огонь. Все радостно кинулись к нему. Шалом нежно обнял друга.

— Где ты был? — обратился к нему Дани.— Мы так о тебе беспокоились!

— Ты разве не слышал, как мы тебя звали? — спросил Ашер.

— А почему ты так кричал,— спросил Шалом.— Ты нас здорово напугал!

Шмиль спокойно объяснил им все, что было с ним. В течение всего рассказа его взгляд был устремлен на горящий огонь.

— Так что вы видите, я все-таки поймал вора,— закончил Шмиль.— Поймал. Утащила конфеты лиса.

— И это все? — спросил Ашер.— Больше ты ничего не хочешь сказать?

— А знаешь, как мы из-за тебя переволновались? — возмутился Дани.

— И Рон чувствовал себя ужасно из-за тебя,— добавил Нафтали.

— Вы правы,— проговорил Шмиль в замешательстве.— Я прошу всех простить меня.

Покрасневший Рон согласился — все прощено и все забыто.

— Хорошо,— проговорил Гилад,— все забыто, и самое главное, мы снова все вместе.

Он остановился на мгновение и добавил:

— Плохо, что лисы роются в наших вещах. Они могут попортить, а то и съесть продукты. Надо что-то придумать.

— Нет проблем,— сказал Ашер,— надо все повесить на дерево. Лисы туда не заберутся.

— Прекрасно,— согласился Шалом.— Но как повесить сумки и ранцы достаточно высоко?

— Нужна веревка,— сказал Рон.

— Правильно,— подтвердил Гилад.— Я же давно сделал веревку. Смотрите!

Он показал ребятам короткую толстую веревку из корней растений, переплетенных как женские косы. Они недоверчиво подергали ее и убедились в крепости изобретения Гилада.

Весь вечер мальчики обдумывали, как защитить лагерь от незванных гостей. Они сидели вокруг огня, наслаждались ужином и распределяли работы на завтрашний день. Чувство облегчения и покоя снова воцарилось в маленьком коллективе, они еще раз увидели, что единство — самое главное условие в их жизни на острове, если они действительно хотят выжить.

Рон и Ашер сидели на берегу, болтая ногами в воде лагуны.

— Я так скучаю по старшему брату,— вздохнул Ашер. —

Мне не хватает его шуток. Он всегда знал, что делать, чтобы поднять всем настроение.

— Да, нам очень нужен такой человек,— сказал Рон.

— Погоди,— у Ашера загорелись глаза.— Я вспомнил кое-какие его шутки. Мы запросто сможем повторить их! Слушай.— Ашер понизил голос и поделился своим планом с Роном.

Шмиль увидел, как шепчутся мальчики, спросил настороженно:

— Надеюсь, это не про меня?

— Конечно нет,— ответил Рон.— Мы тут обсуждаем один маленький сюрприз, а ты как раз и можешь нам помочь.

Эта ночь казалась особенно темной. Пожелав друг другу хорошего сна, ребята улеглись. В лагере, чуть освещаемом серебристым серпом луны, наступила тишина, и вдруг...

«Рибет!»

— О, Господи! — простонал Дани.

— Шмиль! — закричали Гилад и Шалом,— ты же обещал выбросить свою лягушку!

Все бросились к сумке Шмиля и... не нашли ничего!

«Рибет! Рибет! Рибет!» — Вопль звучал по всему лагерю. Бегая в полной темноте, путаясь в одеялах, они лихорадочно искали вернувшегося непрошенного гостя.

«Рибет! Рибет! Рибет! Рибет! Рибет!» — кричали две, а то и три лягушачьи глотки.

— Шмиль! — крикнул Шалом.— Где ты? Шмиль!

И тут все прояснилось. Сидя в кустах, Шмиль, Ашер и Рон весело смеялись. Ребята поняли, в чем дело: три мальчика-лягушки разыграли их, и они попались на эту удочку. Гилад тоже захохотал, потом Дани, за ними Нафтали. Все смеялись кроме... Шалома.

— Мешать человеку спать все равно, что обкрадывать его,— мрачно заявил он.

— Спи крепче,— сказал Дани, все еще корчась от смеха.— Я завтра объясню тебе, в чем была шутка.

— Здорово Шмиль, просто здорово. Я давно так не смеялся,— признался Гилад.

Утром Шалом нерешительно подошел к Дани.

— Скажи мне,— пробормотал он, трогая очки,— что, у меня действительно нет чувства юмора?

Дани, посмотрев на Шалома, которого они все так любили, обнял его за плечи и постарался успокоить. Шалом благодарно засмеялся, и они вернулись в лагерь.