День 4. Непривязанность – вот истинная мудрость

День 4. Непривязанность – вот истинная мудрость

Лишь упражняясь много кальп в смиренье,

Учитель мой с Дипанкарой сошелся.

В кругах рождений и смертей вращаясь,

Сансара беспрерывна, бесконечна;

Постиг я нерожденное с момента, когда внезапно просветление обрел,

Теперь ни слава, ни позор со мной не совладают.

Учитель, упомянутый в первой, неполной строфе, – Будда Шакьямуни. Дипанкара – это Будда, живший бесчисленное множество эпох тому назад. До того как Шакьямуни стал Буддой, он был бодхисаттвой в течение бесчисленных жизней. В некоторых жизнях его убивали, иногда довольно жестоко. В одной из жизней люди мучили его, понемногу срезая с него кожу. Он даже чувствовал себя нездоровым после достижения Высшего Просветления: и все же, на протяжении всех этих жизней он никогда не испытывал страха. Миларепа также был болен, а однажды пострадал от отравления. Хотя Будда и Миларепа испытывали боль, в их сознании не было страха. Есть много историй о святых и мудрецах, которые подвергались ужасным мучениям и недугам, но не ощущали при этом, что страдают. Такие люди действительно проникли в сущность Чань. Если использовать технический буддийский термин, они достигли уверенности относительно не-возникновения дхарм, или явлений.

Как я говорил раньше, Чань – повсюду, во всем. Вы постигнете это, если действительно поймете, что все дхармы являются невозникшими. Чаньскую практику называют внезапным методом, так как она приводит к мгновенному ощущению, что явления не возникают. Однако это ощущение может быть скоротечным. Скоротечное ощущение – это лишь мгновенная вспышка, и по прошествии времени ощущение угасает, оставляя после себя лишь искаженные воспоминания.

Я говорю людям, которые имеют малый опыт практики Чань: «Возможно, вы думаете, что теперь вы свободны и достигли освобождения, но вы не правы. На самом деле ваша практика только начинается. Еще слишком рано говорить об освобождении». Многие последователи, достигшие первой стадии практики, хотят двигаться дальше и быстро обрести второе переживание. Не успев обрести второе переживание, они уже заглядывают на третий уровень. Люди с подобным отношением могут практиковать долгие годы и чувствовать, что они не делают никаких успехов. Они могут даже бросить свои занятия со словами: «Практика бесконечна. Я никогда ничего не достигну. Я прекратил делать успехи».

Часто проблема заключается в том. что человек стал самодовольным и прекратил усердно работать после первого переживания. Конечно, если он действует подобным образом, ему не добиться успеха. Помимо самодовольства, в практику могут закрасться и многие другие препятствия. Люди, имевшие какие-то переживания на предыдущих затворничествах, должны забыть о них. Они прошли и остались позади. Помнить о них и вновь стремиться к их достижению – это серьезное препятствие.

Не ожидайте слишком многого. Шакьямуни занимался практикой в течение многих жизней, на протяжении многих кальп, прежде чем в конце концов стал Буддой. Вы действительно ожидаете, что вы пройдете первую стадию, затем вторую и третью и так далее вплоть до Полного Просветления, не прилагая никаких усилий и не отклоняясь в сторону? Вы хотите выделить месяц или около того, чтобы достичь состояния Будды, а затем заняться чем-то другим? Это было бы немного несправедливо не только по отношению к Будде Шакьямуни, но и к вам самим, если вы действительно цените достижение просветления. Мы не должны надеяться на быстрые результаты. Мы должны просто заниматься практикой.

Сделайте целью практики саму практику и примите ее как обязанность, необходимость, как еду и сон. Не практикуйте для того, чтобы достичь чего-либо. Не думайте, что практика превратит вас в Будду за время затворничества или даже за целую жизнь. Мы – гусеницы, ползающие по земле и питающиеся листьями. Мы не можем надеяться на то, чтобы за одну ночь превратиться в бабочек.

В обители высокогорной пребывая,

На горном пике, под огромною сосной,

Я радостно предамся созерцанью,

Покоен в мирной хижине монаха.

Хотя наставники и патриархи на протяжении столетий говорили о том, что практика Чань не должна отделяться от обычных дел повседневной жизни, Юн-цзя утверждает, что в течение длительного периода времени следует заниматься практикой вдали от общества. После завершения этой стадии уединенной практики последователь может вернуться к обществу и обычной, повседневной жизни.

Во времена династий Тан и Сун чаньская практика процветала в горах, а не в городах. Четвертый патриарх Дао-синь и пятый патриарх Хун-жэнь жили в горах в Хуанмэй. Шестой патриарх Хуэй-нэн посетил Хун-жэня на горе Дуншань, а затем отправился на юг, в провинцию Гуандун. Китайский император пригласил Хуэй-нэна в столицу, но тот отказался, предпочитая оставаться в горах Цаоси. Многие последователи в то время практиковали в горах или другом тихом, уединенном месте. Хотя и говорят, что практикой Чань можно заниматься где угодно, даже на улице, это справедливо лишь для человека с глубоким пониманием Чань. Такой человек может успешно заниматься практикой в любом окружении. Сумасшедший темп жизни густонаселенного города не оказал бы на его практику неблагоприятного воздействия. Однако таких людей мало. Начинающему не просто было бы заниматься практикой на улицах Нью-Йорка.

Когда мы впервые начали проводить затворничества в Квинсе, люди обычно выходили на улицу, чтобы заниматься ходячей медитацией после обеда. Соседям не нравилось смотреть на то, как кто-то как зачарованный бродит вокруг их дома. Один участник затворничества лег на траву в чьем-то саду. Люди подумали, что он сошел с ума. Они захотели узнать, что происходит в Чаньском центре. Они даже угрожали нам тем, что вызовут полицию. Вот что происходит с вами, когда вы практикуете Чань на улице. Люди считают вас сумасшедшими. Конечно, если бы наш центр находился в центре Нью-Йорка, например, на Таймс-сквер, нам было бы не о чем беспокоиться. Там может твориться все что угодно, и никто не обращает на это внимания.

Заниматься практикой в горах означает жить в изоляции и без материальных и эмоциональных привязанностей. Находясь в горах, последователь не живет в хижине; скорее, он должен спать в пещере или под ветвями сосны, растущими низко над землей. Хань-шань (Холодная Гора), великий чаньский поэт, вел подобный образ жизни. Последователь может даже построить себе примитивное укрытие с соломенной крышей, чтобы внутрь не проникал дождь; однако такие укрытия бывают очень немудреными, так как последователи обычно проводят в них день или около того, а затем идут дальше. Они поступают так, понимая, насколько просто привязаться к жилищу, даже если человек проводит в нем лишь пару дней. Дом и повседневная жизнь порождают привязанности и обязанности. Не имея дома, мы свободны от беспокойства, возникающего под воздействием стремления к комфорту и безопасности.

Территориальный инстинкт так же силен в людях, как в птицах или собаках. Когда птица строит гнездо, она отгоняет от него чужих. Собаки охраняют свою территорию и нападают на незнакомых прохожих. Мы уподобляемся птицам и собакам, когда защищаем свои жилища. Последователь в горах должен соблюдать осторожность, чтобы не позволить своему соломенному укрытию превратиться в дом.

Однако если вы не привязаны к дому и имуществу, вам не нужно жить в горах. На Тайване есть старый монах по имени Гуан-цзинь. Он живет в большом храме. Однажды кто-то спросил его: «Наставник Гуан-цзинь, зачем Вам такой большой храм? Разве Вы не переживаете о том, кто будет ухаживать за ним?» Наставник Гуан-цзинь сказал: «Это не мой храм. Он принадлежит каждому, кто приходит сюда и живет в нем. Я никогда не переживаю об этом».

Кому принадлежит Чаньский центр? Все говорят, что он мой, но я не считаю его таковым. Этот центр – не мой, это одеяние – не мое, даже это тело – не мое. В данный момент мое тело принадлежит вам, а не мне.

Хотя нет такого места, которое было бы вашим домом, нет и такого места, которое не было бы им. Если кто-то скажет вам: «Идите домой», – помните, что вы уже дома и всегда находитесь дома. По этой причине, живете вы где-то один час или всю жизнь, вы должны относиться к этому месту с уважением и содержать его в чистоте и опрятности. Последователи, одиноко живущие в горах, считают каждое место своим домом. Мир стал бы более совершенным, если бы все следовали этому подходу.

Китайский иероглиф, обозначающий дом, – это пиктографическое изображение свиньи под крышей. Другими словами, дом – это такое место, из которого вам не нужно выходить, чтобы добыть пишу. Однако обладание домом приносит с собой проблемы. Кто-то должен ухаживать за ним. В древнем Китае добытчиком в семье был мужчина, и ему был нужен кто-то, кто мог бы оставаться дома и следить за свиньей. По этой причине китайский иероглиф со значением «безопасность» представляет собой пиктографическое изображение женщины под крышей. Мирянин чувствует себя уверенно и безопасно, только когда у него есть дом, супруга и пища. Где ваш дом? Вы в безопасности?

Большинство людей ощущают безопасность, только когда они находятся у себя дома, но у подлинного последователя бесчисленное множество домов. Любое место, в котором он отдыхает, становится его домом, так как он испытывает ощущение безопасности и спокойствия везде, где находится. Куда бы он ни пошел, он повсюду хозяин: он никогда не беспокоится о том, где ему мыться, отдыхать или есть. В горах множество пищи – ягоды, листья, корни и орехи; а поскольку пища – повсюду, не нужно беспокоиться о том, чтобы выращивать или охранять ее. Вы не у себя дома, но в то же время вы не пребываете в одиночестве в горах. Этот центр медитации достаточно удобен. У вас есть крыша над головой, горячий душ и вся пища, которую вы хотите; поэтому, на эти семь дней, вы должны считать его своим домом.

Начинающие последователи не должны лелеять романтические мечты о том, чтобы убежать в горы и заниматься уединенной практикой. Здесь много опасностей. Если вы не знаете, какие растения съедобны и целебны, вы можете закончить тем, что умрете от голода и отравитесь. Если вы не привыкли жить вне дома, вы можете оказаться не готовыми к перепадам погоды по мере смены дней и времен года. Многие последователи в Китае занимались практикой на юге страны, где зимой не слишком холодно. Тайвань – это остров к югу от побережья материкового Китая, и здесь снег лежит лишь на самых высоких вершинах. Горы Тайваня – хорошее место для занятий практикой.

Однако великие последователи не тревожатся о погоде. Они просто практикуют. Миларепа жил в суровом климате, но был доволен своей жизнью. Великий последователь счастлив и доволен, потому что у него нет привязанностей. Он хозяин самому себе, так как он понял, что у него нет «и». Во всех ситуациях он оказывается хозяином, так как ему ничто не принадлежит. Поэтому ему принадлежит весь мир.

Не нужно после просветления стараться;

Все дхармы действия различны.

Когда привязанность к даянью побуждает, среди богов рожденье обретешь,

Как если б выпустил стрелу в пространство.

Есть два аспекта практики; совершенствование мудрости, или прозрения, и совершенствование заслуг. Обычные люди думают, что совершенствование мудрости означает накопление знаний в обычном смысле, то есть путем чтения книг и получения жизненного опыта. Они думают, что совершенствование заслуг означает подношение милостыни, пожертвования или помощь другим людям.

Человек, который в результате больших усилий обретает обычное знание, может с гордостью воскликнуть: «У меня есть великое знание и мудрость!» Многие люди, занимающиеся благотворительной деятельностью, также испытывают гордость и воображают себя великими благодетелями человечества. Они подобны человеку, который приходит в ресторан и угощает всех выпивкой и обедом, раздает щедрые чаевые, а затем поднимается и начинает с важным видом расхаживать у двери, в то время как все присутствующие встают со своих мест со словами: «Благодарим Вас! Благодарим Вас!»

В Китае, на Тайване, в Японии и других восточных странах есть люди, которые дают большие пожертвования на социальные или религиозные проекты, но с одним условием: чтобы их имя и заслуги были вырезаны на мемориальных досках и чтобы все могли их видеть. Если рядом с именами поместят их портреты, тем лучше. Монастырь Фогуан Шань (Гора Свет Будды) на Тайване представляет собой большой храмовый комплекс с множеством строений. Настоятель этого храма хорошо понимает человеческую психологию. В течение многих лет люди жертвовали деньги на храм, и настоятель помещал таблички с их именами на стенах многочисленных зданий, но два заметных места по обе стороны от главных ворот он оставил пустыми. Люди постоянно спрашивали у него, сколько нужно пожертвовать, чтобы их имена были помешены на этих местах. Наконец, кто-то подошел к настоятелю и сказал: «Послушайте, я богатый человек. Как насчет того, чтобы уступить мне одну сторону ворот? Мне даже не нужно все это место. Просто напишите мое имя сверху, и под моим именем останется еше место для других. Если Вы сделаете это, я пожертвую храму много денег». Сейчас оба эти места заполнены. Настоятелю кажется, что в обычной ситуации эти люди не стали бы жертвовать деньги на религиозные нужды. Они были готовы расстаться со своими деньгами только в обмен на то, чтобы их имена и деяния стали достоянием широкой публики.

Один человек на Тайване хотел участвовать в выборах в законодательное собрание провинции. В течение пяти лет до предполагаемых выборов он путешествовал по всей стране и делал денежные пожертвования, чтобы его имя было записано в важных, общедоступных местах. Все воспринимали его как великого благодетеля. Это была мудрая рекламная кампания, и хотя его первоначальные вложения были велики, вероятно, он вернул все потраченные деньги за один год пребывания в должности.

Искренний последователь не поступает таким образом. Даже если у него есть глубокая мудрость и прозрение, это не действует на него; в конце концов, это всего лишь мудрость и прозрение. Он помогает другим и спасает живые существа. Он не привязан к своим прежним деяниям.

Когда бы и что бы вы ни делали, делайте это от чистого сердца. Однако, как только деяние совершено, оно находится в прошлом. Отбросьте его и больше не думайте о нем. Будда спас многих людей, но он не думал об этом таким образом. С точки зрения Будды, живые существа спасают себя сами. Однако наша точка зрения отлична от этого. Мы говорим, что, находясь в этом мире, Будда спасал людей. Мы также говорим, что он до сих пор спасает их, поскольку если бы не было Будды, в мире сейчас не было бы и Дхармы.

Христианство придает значение тому, чтобы мы были щедрыми, чтобы мы жертвовали от чистого сердца. Благотворительность – это практика, ведущая в рай. Иисус говорил, что богатому человеку так же трудно пройти в царствие небесное, как верблюду – пройти в игольное ушко. Он говорил это, поскольку многие богатые люди не могут вынести расставания со своим имуществом. Они всегда имеют какой-то скрытый мотив. Фонд Рокфеллера – это благотворительная организация, которая финансировала многие замечательные проекты, но она по-прежнему гарантирует освобождение от налогов семье Рокфеллера. Если человек делает пожертвования или помогает другим, имея скрытые мотивы, на самом деле он не практикует даяние. Если вы собираетесь отдать какие-то веши, вы должны делать это без условий, отказываясь от всего, что вы отдаете, и забывая об этом. Если ваш мотив – то, что вы хотите попасть в рай, ваши действия не являются необусловленными.

Лишившись силы, упадет стрела,

И в жизни новой ты всем будешь недоволен.

Разве сравниться может это с вратами недеяния святыми,

Через которые на землю Татхагаты путь лежит?

Истинный последователь не сосредотачивает внимание на плодах своих действий. После того как он отдаст что-нибудь, он отрекается от этого и не думает о последствиях. Это не означает, что он действует опрометчиво, необдуманно. Скорее, он действует спонтанно и в соответствии с Дхармой, он не цепляется за действия или их последствия.

Буддийские представления о рае отличаются от христианских. Христиане считают, что рай вечен; стоит только попасть туда, и вы не покинете его. Согласно буддизму, рай также подвержен действию времени и изменениям. Вы можете переродиться на небесах благодаря заслугам пожертвований и добрых дел, но это лишь еще одно смертное существование. Хотя срок вашей жизни на небе может измеряться миллионами или миллиардами лет, в конце концов ваше время истечет, и вы вернетесь в мир людей или даже в нечеловеческую форму существования.

Если вы можете действовать во всех ситуациях без привязанностей, а также без цели или мотива, само по себе это уже есть постижение истинной природы явлений. Совершение деяний без привязанности описывается китайским термином у вэй, что значит «недеяние». Он не означает, что мы ничего не делаем или остаемся апатичными и ленивыми. У вэй обозначает действие, которое совершается не ради самого себя, без скрытого мотива в сознании и не по расчету. У вэй – это деяние, которое не является расчетливым. Это – действие, которое не исходит из эгоцентричности. Если вы можете вести себя таким образом, лишенным привязанностей, без расчета или мотивов, вы действительно можете войти во врата Чань.

Если вы обладаете правильным подходом или истинным духом чаньской практики, вы должны уделять всецелое внимание всему, что вы делаете, и вы должны стараться делать все как можно лучше. Не думайте о прошлом. Не думайте о будущем. Просто сосредоточьтесь на настоящем.

С нашей точки зрения, Будда должен обладать безграничной мудростью и заслугами, чтобы спасать бесчисленные живые существа. На самом деле Будда не обладает мудростью и не обретает заслуг в результате благих поступком или благословений. Если он все еще обладает мудростью и заслугами, это не Будда. Это мы, а не он, говорим, что у Будды есть мудрость.

Когда кто-то делает что-то плохое, вы можете подумать: «Как глупо! У этого человека нет мудрости». Вы видите, как муха бьется об стекло, пытаясь выбраться из вашего дома. Вы открываете окно, но она просто летает взад и вперед. Вы думаете: «Какая глупая!» Если у Будды есть мудрость, что он должен воспринимать как глупость? Вы думаете, Будда сказал бы: «Вот глупая муха!» По сравнению с Буддой все глупы, но это наша точка зрения. Сам Будда не воспринимает мудрости. Мудрость может существовать лишь по отношению к неведению. В просветлении нет разграничений.

У Будды нет мудрости, нет прозрения, нет накопления заслуг. Такие понятия для Будды не существуют. Если вы хотите обрести мудрость и накопить заслуги, чтобы стать Буддой, вы стремитесь к невозможному.

Великий чаньский поэт Хань-шань жил на Холодной Горе, от названия которой и происходит его имя. У него не было никакого имущества, даже штанов, однако он чувствовал, что нет ничего такого, что не принадлежало бы ему. Если бы Хань-шань пошел к императору династии Тан и сказал: «Все это мое», – его могли бы казнить за его наглость. Однако если бы император заявил Хань-шаню: «Весь мир принадлежит мне», – то Хань-шань, вероятно, ответил бы: «Да, ты прав». Хань-шань ни к чему не стремился. Он не заботился даже о собственном теле. Он был абсолютно свободен, лишен всяких привязанностей. Поэтому у него не было никаких ограничений собственности. Поскольку у него не было ограничений собственности, гора, на которой он жил, весь Китай, воистину вся Вселенная принадлежали ему.

Я сказал, что у Будды нет мудрости. Вы можете, однако, подумать, что у него есть сострадание. Если есть сострадание, должно быть понятие о живых существах. Если Будда осознает наличие живых существ, он по-прежнему проводит разграничение и не является Буддой. Мы говорим, что Будда обладает состраданием, но, с его точки зрения, он лишен сострадания. Если мы чувствуем, что сострадаем, мы не Будды.

После затворничества одна ученица сказала мне: «Мне кажется, что я – мать всего мира».

Я сказал: «Это лишь иллюзия. Это сознание помрачения, а не мудрость». Я не говорю, что вы должны быть холодны и отчужденны. Сострадание к другим – это хорошая вещь, и она определенно много лучше, чем равнодушие. Я не говорю, что люди, делающие пожертвования из скрытых побуждений, дурны. Если их мотивы благи, то все, что они делают, порождает заслуги. На ранних стадиях практики люди могут испытывать сильное чувство сострадания: но некоторые так сильно привязываются к этим чувствам, что становятся фанатиками. Вы никогда не найдете истинного последователя Чань, который обладал бы манией фанатика.

Не допустите ошибки в своих взглядах. Чань не выступает за нигилизм. Последователь Чань не говорит: «Я не собираюсь ничего делать». Скорее, с положительным и внимательным отношением, последователь делает все, что нужно, когда для этого приходит время, но он не делает ничего фанатично.

Каков же тогда правильный подход к практике? Вы должны выяснить это. Однако если вы фанатично бросаетесь в чаньскую практику – практикуете, практикуете, практикуете, – как если бы вы хотели совершить революцию, вы на ложном пути. Это не есть практика Чань.