ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

Желаю, чтобы вы знали, какой подвиг имею я ради вас и ради тех, которые в Лаодикии и Иераполе, и ради всех, кто не видел лица моего в плоти.

Намереваясь приступить к учению, он наперед указывает на свою великую любовь к ним, чтобы получить большее доверие. Беспокоюсь, говорит, о вас. Но ставит наряду с ними и верующих в Лаодикии и других, очевидно, с тем, чтобы они де пришли в смущение, додумав, что причиной этого их слабость. Почему же ты беспокоишься? Разве замечаешь что-нибудь худое в нас? Потому, говорит, что вы не видели лица моего. Но прибавил: во плоти, удивительным образом показывая, что они непрестанно видели его в Духе.

Дабы утешились сердца их, соединенные в любви.

Наконец, уже приступает к учению; но ни осуждает их, ни вполне освобождает их от обвинения. В этих же словах заключается и ответ. Подвиг, говорит, имею. С какой целью? С тем, чтобы они не различно мыслили, а были в согласии и соединились все в одной вере. Каким образом? Не по принуждению и насилию, но в любви. Сказал же это потому, что разномыслие и порождает раскол.

Для всякого богатства (??? ??? ??? ???????) совершенного разумения.

То есть, чтобы они ни в чем не сомневались, чтобы всячески крепло их разумение, то есть познание тайны. И не сказал просто: для богатства, но: для всякого богатства. Знаю, говорит, что имеете познание тайны, но желаю, чтобы и уверенность в этом познании была в вас сильна. Или: желаю, чтобы вы были убеждены разумно, а не безотчетно.

Для познания тайны Бога и Отца.

Как же это тайна Бога? Та, что чрез Сына совершается наше привлечение к Богу, а не чрез ангелов.

И Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения.

Он один знает все. Если же Он один мудр, то мудро, конечно, и пришел в последние дни, а не давно, и напрасно некоторые неразумные нападают на это. Сказав: сокровища, указывает на их множество, а словом: все, показывает, что ничто Богу не безызвестно, а выражением: сокрыты — что один Он знает и у Него должно просить мудрости и знания. Но заметь, если и кажется, что он сказал нечто особенно великое, то и это — в Котором сокрыты сокровища — сказал применительно к пониманию людей очень простых. Ибо Бог есть самопремудрость и самоведение.

Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами.

Это, то есть что в Христе все ведение, сказал я для того, чтобы кто не прельстил вас. Что до того, что если кто красно говорит? Наперед знайте, что если такой человек говорит не на Христе, то он говорит одни паралогизмы и софизмы.

Ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами.

По связи речи нужно было сказать: хотя я и отстою плотью, но духовно вижу обольстителей. Он же в похвалу обратил это слово. Слушай.

Радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа.

Ибо не только, говорит, вы не пили, но у вас никто не поколебал порядка и твердой веры вашей. Как в боевом строю хороший порядок делает фалангу крепкой, так и Церковь тогда бывает тверда, когда в ней добрый порядок, любовь соединяет всех и нет разделений. Но и вера уже сама по себе составляет твердую опору, потому что не позволяет вкрадываться иным помышлениям, которые, вводя раздвоение, колеблют внутренний строй.

Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа.

Ничего нового не вводим, но что вы приняли, того и желаем опять. Господа Иисуса Христа, а не ангелов.

Так и ходите в Нем.

Ибо Он есть путь, приводящий к Отцу. Такой путь не в ангелах; ибо этот путь не ведет туда.

Будучи укоренены.

То есть стоя неподвижно и не склоняясь то ко Христу, то к ангелам. Ибо укорененные никогда не передвигаются.

И утверждены в Нем.

Показывает, что они пали, так что нуждались в восстановлении, то есть во вторичном построении на Христе, как на основании.

И укреплены (????????????) в вере.

То есть твердо держась Христа посредством веры, а не рассуждений и словопрений. Ибо шатко строение, если оно и на фундаменте, но не твердо будет стоять на нем.

Как вы научены, преуспевая в ней с благодарением.

Опять ставит слово как, чтобы они, если не другого чего, то самих себя устыдились бы. Итак, и в словах как вы научены апостол положил как бы основание, а в словах преуспевая указывает на здание. Не должно изменять прежде принятое учение, а преуспевать в нем, ставя себе в честь нечто преизбычествующее показать в своей вере, благодаря Бога за то, что Он удостоил нас такой благодати, и не приписывая самим себе этого преуспеяния.

Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас.

Есть тать, тайком он подкрадывается, незаметно подкапывает он стены снизу, намереваясь обокрасть ваш ум. Итак, берегитесь.

Философиею и пустым обольщением.

Показывает и путь, которым приходит тать: это философия. Но так как почтенным считается имя философии, то добавил: и пустым обольщением. Ибо есть и обольщение доброе, о котором говорит Иеремия: «обольстил ты меня. Господи, и я обольстился» (Иер. 20:7). И Иаков, казалось бы, обольстил Исава, но это не обольщением должно называть, а домостроительством. (Быт. 27:28)

По преданию человеческому.

Видишь от чего обольщение? От того, что привходят человеческие мнения. Христианская же вера — не человеческое учение, поэтому и не получит такого наименования.

По стихиям мира.

Наконец, начинает обличать в наблюдении дней, называя стихиями мира солнце и луну, от которых дни, казалось бы, получают то или другое свойство. И не сказал: наблюдение дней, но: всего настоящего мира, чтобы показать ничтожество его. Ибо если целый мир ничто, то тем более стихии.

А не по Христу.

Если бы и возможно было, говорит он, служить пополам и Христу, и стихиям, то и тогда не должно повиноваться последним; а теперь они и вовсе удаляют вас от Христа. А наблюдения дней были не только эллинские, но и иудейские: первые происходили от философии, а вторые от закона.

Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно.

То есть то, что есть Бог — Слово, в Нем обитает. Но чтобы, услышав слово обитает, ты не подумал, что Он находился под действием силы, как пророки ибо вселялся в тех Бог, по слову: вселюсь в них и буду ходить в них (Кор.6:16), — он присовокупил: телесно, то есть что Он — не какая-нибудь энергия (сила), но сущность, как воплотившийся и составляющий одну ипостась с воспринятым. Или, по слову святого Кирилла, так живет, как душа в теле; а обитает она в теле существенно, нераздельно и неслиянно. Но душа отделяется от тела во время смерти. Бог же Слово никогда не отделялся от воскресшей плоти: и во гробе был с нею, сохраняя ее от тления, и во аде был с душою, возвещая и давая свободу пленникам, и вообще единение души и тела было и тогда, когда они разделились во время добровольной Его смерти.

И вы имеете полноту в Нем.

Вот как сказал! Вы нисколько не ниже Его, так как и вы исполнены Божественности, но только в Нем, то есть чрез воспринятую Христом плоть (??? ??? ????? ??????). Ибо, когда природа наша соединилась с Богом, и мы в Нем приобщились божественной природы. И повсюду Павел желает нас приблизить ко Христу. Например, когда говорит: воскресил с Ним и посадил на небесах в Иисусе Христе (Еф.2:6), и: если терпим, с Ним и царствовать будем (2Тим.2:12), — и когда называет нас сонаследниками (Рим. 8:17).

Который есть глава всякою начальства и власти.

Не как единосущного нам поставляет Его главой, но выше, как источник. Итак, как же вы, оставив Его, прибегаете к ангелам, которых Он есть глава? И всем этим он совершенно разбивает ложное учение об ангелах.

В Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным.

Дивное благодеяние, что вы во Христе получили обрезание. Ибо не человеческая рука совершила это обрезание плоти, но Дух Святой: обрезывается не часть, но весь человек.

Совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым.

Там чрез обрезание, чрез снятие покрова плоти, обнажалась часть тела; здесь же тело наше избавляется от греха, который мы совершаем плотью. И таковое обрезание совершает не закон, а Христос в крещении, совлекая с нас ветхую жизнь, — жизнь греховную и вообще плотскую.

Быв погребены с Ним в крещении.

Что назвал обрезанием, то теперь называет гробом, выставляя в сравнение нечто большее, чем обрезание. Ибо обрезанное не просто отбрасывалось, а погибало и истлевало. Итак, крещенный спогребается Христу, троекратным погружением изображая трехдневное погребение Господа, и умирая, как ветхий и греховный человек.

В Нем вы и совоскресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых.

Не гробом только, но и воскресением служит крещение. Каким образом? Через веру. Ибо, уверовав, что Бог может воскресить, и имея пример этого в воскресении Христа из мертвых, мы, таким образом, двояко воскресли в Господе: и упованием воскресения, столь несомненным, как бы уже получили его, хотя оно еще будет; и духовно, отбросив мертвенность греховную, и восприняв оживление духом.

И вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним.

Христос, говорит он, прияв смерть телесную, оживотворен Отцом, и говорит так не потому, чтобы Христос Господь Сам немощен был оживить Себя, но чтобы все возвести к Единому источнику. А что воскресение Господа есть и собственное Его действие, об этом Он Сам говорит: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин. 2:19.), и опять говорится: явил Себя живым по страдании Своем (Деян. 1:3). Вы же, подвергшись греховной смерти и, будучи необрезанными, то есть имея во множестве и излишестве плотские помыслы, которые вас умерщвляли, оживлены вместе со Христом. Ибо, как Он восстал телом, так вы духом; но восстанем, без сомнения, и телом. Но великий Иоанн дает разуметь, что и иначе можно понимать умерщвление. Ибо, говорит он, по причине падения мы находились под осуждением на смерть.

Простив нам все грехи.

Но смотри, чего нас удостоил и каким образом Он освободил нас.

Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас.

Поскольку сказал, что Он даровал нам, то, чтобы ты не подумал, что Он все же оставил их быть где-либо и видимыми, говорит: нет, не так; Он совсем изгладил их, вычистил. Под рукописанием мы будем разуметь или договор, который как бы собственноручно заключил народ с Моисеем, сказав: все, что сказал Бог, будем исполнять и станем повиноваться (ср. Исх.19:8), — или условие, которое поставил Бог Адаму, сказав: в тот день, в который вкусишь, умрешь (Быт. 2:16). Оно-то в руках диавола было как бы рукописанием, оно-то противостояло нам, не дозволяя подняться, ибо за ним было право. Это уничтожил Христос учением, то есть верой, ибо не делами, а учением веры разрушил то.

И Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту.

Не вычистил это только, но и взял от среды, то есть сделал, чтобы его не видно было; и ни нам его не отдал, ни Сам у Себя не сохранил, но, пригвоздив ко кресту, разорвал, как свойственно прощающему с радостью. Ибо все мы были повинны греху и наказанию, но Он, Сам безгрешный, наказанный за нас, на кресте разрушил грех и наказание: посему на нем и разорвал рукописание.

Отняв силы у начальств и властей.

Апостол говорит это о силах диавольских или потому, что они были облечены человеческой природой, или потому, что Сам Сын Божий, сделавшись человеком, знал наготу их и открыл ее, то есть оказался непобедимым для начал и властей. Ибо, если Он и принял на Себя грешную природу, но без греха. Сказанное можешь понимать так: диавол властвовал над человеческой природой двумя способами: посредством страстей и болезней. Посему и Господь облекся в тело для того, чтобы бороться за нас против начал и властей диавола. Я не буду говорить о том, что Он еще в самом начале, при принятии святой Своей плоти, сокрушил их, будучи зачат без похоти и рожден без болезней. Но, однако, и после того, как родился и пришел в возраст, Он был искушаем прежде всего на горе приманками удовольствия, — искушаем непосредственно от врага приманкой чревоугодия, любостяжания, тщеславия, — и победил за нас. Потом скорбями искуситель склонял Его ненавидеть ближних, наущая против Него фарисеев, книжников и лиц, облагодетельствованных Им. Но был: не в силах исполнить это. Наконец, употребил самое сильное средство, пригвоздив Его ко кресту. Но Господь не только не ослабел от всего того, чего желал враг, но и молился даже за распинающих. Таким-то образом на кресте Он совершеннейшим образом отнял силы у начал и властей и, как приобщившийся нашей природы, даровал и нам, подчинившимся им, это отнятие силы у начал и властей.

Властно подверг их позору [6].

То есть сделал, что они посрамили себя. Ибо диавол никогда не посрамлял себя так. Он надеялся овладеть Христом, а лишился и тех, которых имел. Стоящее же в греческом тексте слово «явно» (?? ????????) употреблено вместо: всенародно, в виду всех. Если бы мог, диавол сделал бы все, чтобы уверить людей, что Он не умер. Ибо в этом заключается его великое поражение и — уничтожение — подвергнуть смерти Человека безгрешного. Вот почему он и произвел бесчисленные ереси, которые утверждали, что смерть была призрачная. Поэтому и Господь умер явно, а не воскрес явно. Потому что доказательством воскресения Его служило все последовавшее затем время, а для доказательства смерти, если бы не послужило самое время смерти, уже не было бы другого времени.

Восторжествовав над ними Собою.

То есть на кресте показал, что демоны побеждены. Триумфом называют то, когда кто-либо, возвращаясь с победы над неприятелем, совершает торжественное шествие, показывая всем связанных и пленников. Посему и Господь, поставив на кресте Свой трофей, как бы на всенародном зрелище эллинов, римлян и иудеев, восторжествовал над демонами. Если, таким образом, не ангелы умерли за нас, а Сам Христос, то как же вы говорите, что чрез них приведены к Богу.

Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу.

Доселе говорил загадочно: чтобы кто не увлек вас обольщением; теперь же яснее, когда упомянул о благодеяниях Божиих. Ибо если, говорит, вы достигли такого величия, то для чего подчиняете себя маловажному? Итак, не подчиняйтесь тем, кто вас осуждает за несоблюдение иудейских церемоний в пище и питье. Этим он будто хвалит их, как чуждающихся иудейства, О каком-нибудь празднике сказал потому, что не дерзали сохранять все. Ибо если они и субботствовали, то не так строго, так как исповедывали христианскую веру. Таким образом показывает, что напрасно такое наблюдение, когда не все наблюдается; оно только ведет к нарушению всего. Ибо если было бы хорошо, то соблюдалось бы всецело.

Это есть тень будущего.

Грядущими называет блага Нового Завета, ибо грядущими они были по отношению к Ветхому Завету, существовавшему дотоле, пока было его время.

А тело — во Христе. Никто да не обольщает вас.

Одни ставят знак на слове во Христе, чтобы такой был смысл: ветхозаветное было тень, тело же, то есть истина, — Христова есть. Какая же нужда хвататься за тень, когда присуще тело? А другие соединяют эти слова с последующими, чтобы так можно было понимать: «тело же Христово», то есть вас, «никто да не обольщает» — (?????????????, то есть лишает), ибо ????????????? значит, когда один одерживает победу, а другой получает награду. Вы победили диавола и стали выше: зачем же опять подчиняться греху чрез соблюдение закона, который не может оправдать? Иначе: властвующего над нами победил Христос, а не закон; у Него и должна быть награда, а равно и у вас, составляющих тело Христово. Каким же образом это даруемое вы уступаете закону? Совершенно ясно, что если мы живем еще по-иудейски, то закон господствует над нами и чрез него мы надеемся спастись. Если же закон — тень. Христовы же дела — тело, то прежде нам следовало свыкнуться с тенью. Посему справедливо Он воплотился в последние дни, чтобы нас привести к Отцу.

Самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел [7].

После того как исполнил их негодования, показав, что с ними хотят поступить злодейски, лишить их награды, — апостол излагает и самый еретический догмат, говоря: они хотят вас лишить награды, прельстив кажущимся смиренномудрием. Ибо недостойно, говорили, величия Единородного учить, что Единородный привел вас к Отцу, так как это больше, нежели сколько сообразно с человеческой малостью. Почему основательнее полагать, что вашему приведению ко Отцу послужили ангелы. Исходя из этой мысли, они вводили и особое служение ангелам, и убеждали простосердечных к ним обращаться, будто к нашим спасителям. И они, никогда не видавшие ангелов, утверждают о них то и то, как будто видели их.

Безрассудно надмеваясь плотским своим умом.

Напрасно, говорит, надмеваются своим учением, которое есть дело плотского размышления, а не духовного. Не обличает ли огрубелости их ума то, что они отрицают сказанное Христом: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3:16) за людей; и опять: и за них Я посвящаю Себя (Ин. 17:19); еще: жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и иные овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести (Ин. 10:15,16). Много и других подобных мест. Итак, как же выше сказал: смиренномудрием? Смирение их было кажущееся, а не действительное. Иначе: надмевались, как упорные догматисты, не допускавшие даже, чтобы им предлагаемо было истинное учение. Хотя и настаивают на своем учении по смиренномудрию, но его они не имели, а только говорили смиренно: заклану быть за нас Единородному, — это больше, чем потребно для людей (не по мере их, не под стать им).

И не держась главы, от которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим.

Кто учит этому, тот, говорит, не держится Главы, то есть Сына Божия. Ибо Он есть Глава ангелов, как Творец и Миродержитель, а равно и Глава всей Церкви, как поэтому, так и потому, что мы и по телу Его члены, ибо Он и в этом самом общник нам. Из Него, таким образом, все тело Церкви имеет и просто бытие, и благобытие. Кто отпадает от Него, тот погиб. Как из головного мозга чувствительный дух посредством нервов передается во все тело, — и от головы всякое чувство и всякое движение: так и все тело Церкви снабжается, то есть получает, чем жить и расти духовно. Когда же оно имеет это? Когда состоит в сочетании (когда хорошо сложено) с Ним и само в себе. Ибо в таком только случае Дух Святой снабжает тело, чем расти: так что если тело не имеет общения с Главой и само с собой, то не бывает ни снабжения Духа, ни возращения Божия, то есть наилучшей жизни по Богу.

Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений.

Чрез крещение, говорит, умерши со Христом, вы умерли для всей прежней жизни, чтобы больше уже не служить стихиям, которым были подчинены прежде. Поэтому, зачем вы снова подчиняетесь им, как бы живя прежней жизнью? Вы признаете один день счастливым, а другой несчастным, но это наблюдения эллинские. Смотри же как незаметно он осмеивает их, говоря: держитесь постановлений — ????????????. Вы, говорит, подобно детям, только что начавшим учиться, сидите, принимая научения и наставления, что должно делать.

«Не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся» (что все истлевает от употребления).

Приводит и другое наблюдение их относительно пищи, преимущественно иудейское, подобно тому, как относительно дней было приведено эллинское. Посрамляя надмение тамошних догматистов (лжеучителей), апостол говорит, что все это не важно, но оканчивается нетлением в употребляющих; истлевши во чреве, это извергается потом афедроном, так что для души в этом, как оно есть само по себе, нет ни пользы, ни вреда.

По заповедям и учению человеческому.

Это не есть наставления божественные, а постановления человеческие. Итак, что же? Разве закон не суть учение Божие? — Он существовал, когда было время, а теперь не существует, потому что время его исполнилось. Или говорит так потому, что его искажали старейшины иудейские, устанавливая предания помимо закона, как об этом и Христос говорит в Евангелии. Или он намекает на учения эллинов.

Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти.

Вид мудрости имеют, а не силу и истину. Ибо тот, кто этому учит, кажется благочестивым, скромным и презирающим тело ради воздержания от пищи. Однако Бог почтил тело и дал яства, чтобы, питаясь ими, плоть могла существовать и добровольно господствовать над страстями. А они не в чести держат тело, а лишают его должного, отнимая у него власть и не позволяя ему действовать без принуждения.