ГЛАВА 3

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 3

1 Не мнози учителие бывайте, братие моя, ведяще, яко болшее осуждение приимем.

Выше апостол говорил и учил, что верные должны иметь веру не одну, но вместе с добрыми делами. Теперь он переходит к другой равнозначительной заповеди. Некоторые берутся учить тому, чего сами не совершали. Такие учители, говорит, не получают никакой пользы, но подлежат большему осуждению. Ибо кто учит тому, чего сам не имеет, как имеющий будто бы это, тот достоин осуждения за то, что грешит своим языком. Чтобы обстоятельнее подтвердить это, говорит: если и в ином случае язык обыкновенно грешит от невнимательности, за что не избежит осуждения приобретший оную, как учит Соломон: «за грех уст грешник впадает в сети» (Притч. 12, 13), то как избежит неизбежного наказания тот, кто намеренно грешит языком, — кто учит тому, чего не изучил на опыте?

2 Много бо согрешаем вси,

проводя жизнь невнимательно и нерадиво.

Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело.

Что ни один человек не избегает греха, это подтверждается удобоподвижностию языка. Отсюда же видно, что ни у кого нет совершенства. Ибо, кто не согрешил языком своим? Если же кто преодолеет удобоподвижность языка своего, тот способен хорошо управлять и всем телом. Ибо кто удержал очень склонное к падению, тот с меньшим трудом, при внимании, возгосподствует над тем, что падает медленно.

3 Се бо и конем узды во уста влагаем, да повинуются нам, и все тело их обращаем.

Упомянутая возможность обуздать все тело подтверждается примерами, — удилами на конях, рулями на кораблях. Се поставлено вместо: посмотри. Конем узды нужно сочетать в таком порядке: влагаем удила в рот коням. Без такого сочетания слов речь не будет иметь смысла. Посмотри: мы полагаем узду на коней, и корабли небольшим рулем, как и коней небольшою уздою, направляем, куда хотим. Так и язык должно управлять здравым разумом, хотя он бывает миром (??????) неправды, в употреблении черни. Ибо миром называет здесь апостол множество. Или: хотя язык есть украшение (??????) естества человеческого, ибо мы посредством него сообщаем друг другу свои мысли (в таком значении некоторые желают понимать слово мир), но он в употреблении простого народа несправедлив, оскверняет все тело, и воспаляет весь круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Однако не трудно заставить его двигаться благословно и так, как пожелает распоряжающийся им. Ибо если всякое естество зверей, пресмыкающихся, птиц и морских животных укрощено и укрощается естеством человеческим, то я не могу сказать, что язык есть неудержимое зло, что он полон смертоносного яда и что никто из людей не может укротить его. Ибо если язык неукротим, и не направляется ни к чему доброму; то как мы им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков? Вот, он направляется по воле пользующегося. Но сему, братия мои, не должно быть так. Ибо если мы им благословляем; то не стыдно ли нам проклинать человеков, сотворенных по подобию Божию? Несправедливо из одних и тех же уст выходить благословению и проклятию. Итак сохраняй язык паче зеницы ока! Язык есть царский конь. Если ты наложишь на него узду, и научишь его ходить равномерно, то царь спокойно будет сидеть на нем; если же пустишь его бежать и скакать без узды, то он сделается колесницею диавола.

4 Се и корабли велицы суще, и от жестоких ветров заточаеми, обращаются малым кормилцем, аможе стремление правящаго хощет.

И это говорится к тому же, что язык должно двигать не как случится, но направлять его на лучшее. Ибо как мы уздою сдерживаем порывы коня и рулем переменяем течение корабля, так должны и язык направлять к лучшему. Выражение: такожде и язык то и значит, что язык должен быть направляем здравым разумом. Ибо хотя он мал, но делает великое: он зажигает нам великий костер, потому что и сам есть огонь. И что еще делает? Прикрашивает неправду красноречием и изяществом; оскверняет тело, убеждая женщин приманками; чрез соблазн совершает убийства; клятвопреступлениями присвояет чужое; воспаляет круг геенны, будучи сам воспаляем от геенны, как видно на богаче, страждущем в пламени языком (Лук. 16, 24). Так должно объяснять это место, если в тексте читать коло геенны, как в некоторых списках и есть; но если читать коло рождения, то под колесом рождения нужно разуметь нашу жизнь. Итак язык, опаляя колесо рождения, оскверняет жизнь. Жизнь называет венцем и псалмопевец, когда говорит к Богу: «благослови венец лета благости твоей» (Псал. 64, 12). Венец же и колесо не разнятся между собою по виду, как круглые. Жизнь есть колесо в том отношении, что вращается сама в себе.

5 Такожде же и язык мал уд есть, и вельми хвалится, се мал огнь, и коль велики вещи сожигает.

Такожде, т. е. таким же образом, — по разумному направлению, должен двигаться и язык. Ибо он небольшой член, а делает много, Т. е. зла и добра. Вельми хвалится вместо: производит великие дела.

6 И язык огнь, лепота неправды: сице и язык водворяется во удех наших, скверня все тело, и паля коло рождения нашего, и опаляяся от геенны.

Так и язык, мир неправды, есть огонь. Ибо как огонь все истребляет, так и он. Некоторые под миром (??????) разумеют здесь множество, как и в словах: «мир Его не познал» (Иоан. 1, 10). Язык есть мир, т. е. скопище неправды.

7 Всяко бо естество зверей же и птиц, гад же и рыб, укрощается и укротится естеством человеческим: 8 языка же никтоже может от человек укротити, не удержимо бо зло, исполнь яда смертоносна.

Эту причину должно относить к вышесказанному. Апостол сказал и примером удил и руля объяснил, что хотя они малы, но, при хорошем управлении, производят великое, и прибавил, что так и язык должен быть управляем разумно. Теперь, предложенными примерами, объясняет, что он заповедует не невозможное. Он как бы так говорит: иной скажет, что язык, хотя небольшой член, но производящий много добра и зла, трудно покорить нашей воле? Но это не оправдание. Ибо если человек укрощает зверей, отличных от него по природе, то тем более может он укротить свой собственный член. Никтоже может от человек укротити. Это должно читать не в утвердительной, но в вопросительной форме, именно так: если человек укрощает и делает ручными неукротимых зверей, то ужели не укротит он собственного языка? Так должно читать это. Ибо если читать это в утвердительной форме, то несправедливо было бы давать потом следующее наставление: не должно, братия мои, сему так быть (стр. 10). Ибо если невозможно укрощать язык, то напрасно апостол убеждает исполнять невозможное. А выражение: не удержимо зло, исполнь яда смертоносна должно понимать, как пояснение.

9 Тем благословляем Бога и Отца, и тем кленем человеки, бывшыя по подобию Божию. 10 От техже уст исходит благословение и клятва: не подобает, братие моя возлюбленная, сим тако бывати. 11 Еда ли источник от единаго устия источает сладкое и горькое? 12 Еда может, братие моя, смоковница маслины творити, или виноградная лоза смоквы? Такожде ни един источник слану и сладку творит воду.

И это должно разуметь в форме вопросительной, как и нижеследующее: от техже уст исходит благословение и клятва. Апостол хочет тронуть слушателей. Если нам повелевается всех благословлять, ибо злоречивые не наследуют царства Божия (1 Кор. 6, 10); то как не стыдно употреблять одно и то же орудие на зло и на добро? Никто из благоразумных не будет мешать одним и тем же орудием грязь и миро. Молишься ли? Не проклинай врага. Ибо между молитвою и проклятием большое расстояние. Если не простишь оскорбившего тебя, то и сам не получишь прощения, но сам привлечешь на себя проклятие, когда будешь молиться, чтобы тебе прощены были долги так же, как сам ты прощаешь должникам своим (Матф. 6, 12).

13 Кто премудр и худог в вас, да покажет от добраго жития дела своя в кротости и премудрости. 14 Аще же зависть горьку имате и рвение в сердцах ваших, не хвалитеся, ни лжите на истину. 15 Несть сия премудрость свыше низходящи, но земна, душевна, бесовска 16 Идеже бо зависть и рвение, ту нестроение и всяка зла вещь.

Люди, любящие начальствовать и хвалящиеся мудростию мира сего, проповедовали наперекор православным учителям, завидуя им и примешивая к божественному человеческое, чтобы привлечь к себе слушателей новизною учения, от чего и ереси произошли. Посему, окончив слово об опрометчивости и необузданности языка, апостол обращает речь на зависть, которая рождается в людях от подобной же безрассудности, и говорит, что такие учения несвойственны истинным учителям, потому что истекают не от божественной мудрости, но от бесовской. Сказал же он это, предварительно похвалив доброго учителя. А как ревность (?????) может иметь приложение и к доброму и к худому (ибо ревность есть пламенное стремление души к чему-нибудь с некоторым уподоблением тому, к чему есть рвение): то апостол прибавил — горьку, чтобы показать, о какой ревности говорит он. Сварливость же есть неодобрительная страсть к спорам. Называется так и оговор с злоречием.

17 А яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна, кротка, благопокорлива, исполнь милости и плодов благих, несуменна и нелицемерна. 18 Плод же правды в мире сеется творящым мир.

Чиста, т. е. беспорочна, не привязана ни к чему плотскому. Несуменна, т. е. не наблюдает разбора в пище и различных омовений. Но об этом подробно рассуждает Павел в послании к колоссянам.