ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

1. Воззрев же Павел на сонм, рече: мужие братие, аз всею совестию благою жителствовах пред Богом, даже до сего дне. 2. Архиерей же Ананиа повеле предстоящым ему бити его уста. 3. Тогда Павел рече к нему: бити тя имать Бог, стено повапленая: и ты седиши судя ми по закону, преступая же закон велиши, да биют мя. 4. Предстоящии же реша: архиерею ли Божию досаждаеши? 5. Рече же Павел: не ведах, братие, яко архиерей есть: писано бо есть: князю людий твоих да не речеши зла.

Воззрев же Павел на сонм . Говорит уже не к народу и не к толпе. Аз всею совестию благою жителствовах , то есть, не сознаю себя, в своих поступках, ни в чем виновным пред вами и достойным этих уз. И ты седиши судя ми по закону, преступая же закон велиши, да биют мя . Преступая же закон , то есть, будучи виновен в беззаконии; как бы говорит: будучи достоин весьма многих наказаний. Архиерею ли Божию досаждаеши? Не ведах, яко архиерей есть . Как же ты говорил: и ты седиши судя ми по закону? Да, Павел принимает вид, что не знает; но это было не вредно, а полезно для слушателей. Но я [49] очень убежден, что Павел действительно не знал, что Анания — архиерей; так как он (Павел) прибыл недавно во Иерусалим, с иудеями не обращался и видел Ананию среди многих других лиц. Да среди многих и разнообразных лиц архиерей был и незаметен. Стеной же повапленой [50] называет его потому, что хотя Анания принимал светлый образ человека, который, как бы защищает закон и судит по закону, но мысль его была полна беззакония. Поэтому Павел и изобличает в нем лицемерный вид наружного расположения к закону.

6. Разумев же Павел, яко едина часть есть саддукей, другая же фарисей, воззва в сонмищи: мужие братие, аз фарисей есмь, сын фарисеов: о уповании и о воскресении мертвых аз суд приемлю. 7. Се же ему рекшу, бысть распря между саддукеи и фарисеи и разделися народ. 8. Саддукее бо глаголют не быти воскресения, ни ангела, ни духа: фарисее же исповедуют обоя.

Аз фарисей есмь . Опять говорит по-человечески, но всюду богат благодатию. Не обманывает однако и здесь; потому что по предкам он фарисей. А так как иудеи не хотели сказать, за что обвиняют его; то он считает себя вынужденным высказать это сам: о уповании и о воскресении мертвых аз суд приемлю , и оправдывает себя самым обвинением их и их клеветою. Саддукеи же, будучи несмысленни , не знали, быть может, даже Бога; поэтому не верят даже тому, что будет воскресение. Фарисеи же исповедуют обоя . Однакож саддукеи не признают трех положений (воскресения, бытия ангела и бытия духа). Как же писатель говорит: обоя? Но дух и ангел одно и то же; кроме того слово обоя (и то и другое) говорится и о трех предметах. Писания людей некнижных и рыбарей не следует измерять мерою изящной внешней отделки, какою отличаются сочинения писателей специалистов; от этого рождаются ереси.

9. Бысть же кличь велик: и воставше книжницы части фарисейския пряхуся между собою, глаголюще: ни едино зло обретаем в человеце сем: аще же Дух глагола ему, или ангел, не противимся Богу. 10. Мнозе же бывшей распре, бояся тысящник, да не растерзан будет Павел от них, повеле воином снити и восхитити его от среды их, и вести его в полк.

Аще же Дух глагола ему... Чего-то не достает для полноты мысли. Дух, говорится, или ангел внушал ему содержание речи, неизвестно; или это сказано от лица фарисеев и в таком случае слова: аще Дух глагола ему, или ангел , следует понимать так: вот он говорит о воскресении; очевидно, или Дух, или ангел преподал ему учение о воскресении. Бояся тысящник... Боялся, чтобы не растерзали Павла; так как он сказал, что он — римлянин; и дело было недалеко от опасности. Наконец воины похищают его, думаю, как свою собственность.

11. В наставшую же нощь представ ему Господь, рече: дерзай Павле: якоже бо свидетелствовал еси, яже о мне, во Иерусалиме, сице ти подобает и в Риме свидетелствовати, 12. Бывшу же дню, сотворше нецыи от иудей совет, закляша себе, глаголюще ни ясти ни пити, дондеже убиют Пасла. 13. Бяху же множае четыредесятих сию клятву сотворшии: 14. Иже приступльше ко архиереем и старцем, реша:

Представ ему Господь ; так как Господь — утешитель в скорбях. Но Он не являлся Павлу прежде, чем последний не впал в опасность (так как Господь укрепляет нас и посредством скорбей), и по явлении своем соизволяет спасти жизнь его человеческими средствами.

14. Клятвою прокляхом себе, ничтоже вкусити, дондеже убием Павла. 15. Ныне убо вы скажите тысящнику с собором, яко да утре сведет его к вам, аки бы хотяще разумети известнее, яже о нем: мы же, прежде даже не приближитися ему, готовы есмы убити его.

Прокляхом себе . Вместо того, чтобы сказать: они сказали, что отрекутся от веры в Бога, если не сделают того, что задумали. Таким образом, давали ли они ложное обещание, — они под клятвою, как обманщики; удалось ли бы им убить Павла, — они снова подвергали себя проклятию, как убийцы, или предавал их анафеме Бог.

16. Слышав же сын сестры Павловы ков, пришед и вшед в полк, сказа Павлу. 17. Призвав же Павел единаго от сотник, рече: юношу сего отведи к тысящнику: имать бо нечто сказати ему. 18. Он же убо поимь его приведе к тысящнику, и рече: узник Павел призвав мя, умоли сего юношу привести к тебе, имуща нечто глаголати тебе. 19. Поимь же его за руку тысящник, и отшед на едине вопрошаше его: что есть, еже имаши возвестити ми? 20. Рече же, яко иудее совещаша умолити тя, яко да утре сведеши Павла к ним в собор, аки бы хотящым известнее истязати яже о нем. 21. Ты убо не послушай их: ловят бо его от них мужие множае четыредесяти, иже закляша себе ни ясти ни пити, дондеже убиют его: и ныне готови суть чающе обещания, еже от тебе. 22. Тысящник убо отпусти юношу, завещав ни единому же поведати, яко сия явил еси мне. 23. И призвав два некая от сотник, рече: уготовита ми воинов вооруженных двесте, яко да идут до Кесарии, и конник седмьдесят, и стрелец двесте, от третияго часа нощи: 24. И скоты привести, да всадивше Павла проводят до Филикса игемона.

Слышав же сын сестры Павловы ков . По Божию устроению было то, что иудеи не заметили, как он мог слышать. Снова спасается Павел вследствие человеческой предусмотрительности; так как он всех, даже сотника оставляет в неведении, чтобы не обнаружилось дело. Не следует ставить в осуждение Павлу того, что он боялся опасности; это свидетельствует лишь о слабости его природы (так как он был человек), и должно служить в похвалу его воли; так как и страшась ударов и смерти, он не сделал из-за страха этого ничего недостойного себя.

25. Написа же и послание, имущее образ сей: 26. Клавдий Лисиа державному игемону Филиксу радоватися. 27. Мужа сего ята от иудей, и имуща убиена быти от них, приступль с воины отъях его, уведев, яко римлянин есть. 28. Хотя же разумети вину, еяже ради поимаху нань, сведох его в сонмище их: 29. Егоже обретох оглаголуема о взыскании закона их, ни едино же достойно смерти или узам согрешение имуща. 30. Сказану же бывшу ми кову хотящу быти от иудей на мужа сего, абие послах его к тебе, завещав и клеветником его глаголати пред тобою, яже нань: здрав буди. 31. Воини же убо по повеленному им, вземше Павла, ведоша об нощь во Антипатриду. 32. Во утрие же оставльше конники ити с ним, возвратишася в полк. 33. Они же пришедше в Кесарию, и вдавше послание игемону, представиша ему и Павла. 34. Прочет же игемон послание, и вопрошь, от коея области есть, и уведев, яко от Киликии, рече: 35. Услышу о тебе, егда и клеветницы твои приидут.

Ни едино же достойно смерти... Вот и письмо, написанное в защиту его и в обвинение иудеев. Посмотри: Павел признается невинным не иудеями, а иноплеменниками, как и Христос Пилатом.

И повеле в преторе Иродове стрещи его.