§ 236. Крест и Древо Жизни

§ 236. Крест и Древо Жизни

Из-за полемики с гностиками Церковь практически подавила развитие эзотерических учений и традиции христианского гнозиса (позднее церковная иерархия выкажет аналогичное отношение к мистическому опыту; см. том III). Может быть, это самая большая цена, которую Церковь заплатила за сохранение своего единства. Отныне христианский гнозис и эзотерические учения будут существовать в мелких и замаскированных формах на периферии официальных институтов. Иные эзотерические традиции (главным образом, сохранившиеся в апокалипсисах и апокрифах) получат широкое распространение в народе но в связи с мифами и легендами, вышедшими из еретических гностических систем, особенно манихейства (см. § 237).

В данной главе не имеет смысла останавливаться на отдельных сложностях, которые испытывала ранняя Церковь, — на спорах о пасхе (к концу II в.), В частности, или на вопросах дисциплины (например, получают ли прощение верующие, виновные в смертных грехах, после крещения).

Более серьезными и важными для общей истории религий представляются проблемы и кризисы, спровоцированные догматическими положениями христологии, о чем мы будем говорить ниже. Пока же отметим, что в ходе освоения дохристианского религиозного наследия стремление придать посланию Христа вселенское измерение выражало себя в двух параллельных и взаимодополняющих тенденциях. Первая (и более ранняя) тенденция проявляется в усвоении и придании новой ценности символизму и мифологическим сценариям (неважно, восточным или языческим) библейского происхождения. Вторая тенденция, которую мы видим, в основном, в богословских трактатах начиная с III в. заключается в попытке универсализировать христианство с помощью греческой философии и особенно неоплатонической метафизики.

Уже aп. Павел наделил таинство крещения символизмом, архаическим по своей структуре: в обряде происходят ритуальная смерть и воскресение, новое рождение во Христе. Первые богословы развили этот сценарий: крещение есть сошествие в глубину Вод и сражение с морским чудищем, образом чему было вхождение Христа в Иордан. Согласно Юстину, Христос, новый Ной, вышедший из Вод триумфатором, стал главой новой расы. Нагота при крещении также имеет смысл, одновременно ритуальными метафизический: это сбрасывание старого одеяния греха и разврата, в которое облекся Адам после падения. Теперь все эти темы встречаются и в других местах: "Воды смерти" являются лейтмотивом палео-ориентальной, азиатской и океанийской мифологий. Ритуальная нагота равноценна цельности и изобилию: в «Раю» не носят одежд, т. е. там нет «износа», «ветшания» (а это архетипический образ Времени). Встреча с чудовищем В бездне есть "Инициатическое испытание героев. Разумеется, для христианина крещение является таинством по той причине, что оно было учреждено Христом. Но при этом оно повторяет ритуальное испытание (сражение с чудовищем), символическую смерть и воскресение (рождение нового человека).[775]

Ап. Павел говорит также о том, что в крещении находят примирение противоположности: "нет раба, нет свободного; нет мужеского пола, ни женского" (Гал 3:28). Другими словами, принимающий крещение человек обретает изначальное состояние андрогина. Эта идея ясно выражена в Евангелии от Фомы: "И когда ты сделаешь одного из мужчины и женщины, так что мужчина не будет мужчиной, а женщина — женщиной…тогда войдешь ты в Царствие".[776] Нет нужды подчеркивать, что андрогинность — древнее и повсеместно распространенное символическое выражение человеческого совершенства. Возможно, постепенный выход из обращения этого символа после апостола Павла объясняется тем, что андрогинии очень большое значение придавали гностики. Но полностью из истории христианства она все-таки не исчезла.[777]

Однако еще более смелым кажется восприятие христианской теологией, литургией и образностью символики Мирового Древа. В этом случае мы тоже имеем дело с архаичным и повсюду встречающимся символом. Крест, изготовленный из древесины Древа Добра и Зла отождествляется с Космическим Древом или же заменяет его; он описывается как дерево, "высящееся с земли до небес", бессмертное растение, "которое стоит в центре неба и земли, твердая опора вселенной", "Древо Жизни, посаженное на Голгофе". Многочисленные патристические и литургические тексты уподобляют Крест лестнице, столпу или горе — такими же словами называется "центр мироздания". Это показывает, что образ Центра естественно вошел в христианскую образность. Разумеется, происхождение Креста как Древа Добра и Зла следует искать в библейской традиции. Но именно через Крест (т. е. Центр) происходит сообщение земли с небом, и одновременно вся вселенная оказывается «спасенной». Т. е. понятие «спасения» просто продолжает и делает законченными понятия вечного обновления и космического возрождения, всеобщей плодовитости и сакральности; абсолютной реальности и, в конечном счете, бессмертия всех концепций, которые соединяются в символизме Мирового Древа.[778]

Древние темы одна за другой интегрировались в сценарий Распятия. Иисуса Христа распяли в Центре Мира, там, где был сотворен и похоронен Адам, и кровь Христова, окропляя "голову Адама", крестила его и искупила грехи первого человека.[779] А так как кровь Спасителя искупила первородный грех, Крест (т. е. Древо Жизни) становится источником происхождения таинств (символизируемых оливковым маслом, пшеницей, виноградом) и лечебных растений.[780] у этих мифологических тем, которые, особенно начиная с III в., развивали христианские мыслители, долгая и сложная предыстория: чудесные растения вырастали из крови и плоти принесенного в жертву бога или изначального существа. Важно подчеркнуть, что, «обработанные» христианскими авторами, эти древние образы и сценарии стали необычайно популярными в религиозном фольклоре Европы. Бесчисленные легенды и песни повествуют о цветах и целебных травах, вырастающих у Креста или на могиле Иисуса. Вот пример из румынского фольклора: из крови Спасителя образуются пшеница, миро и виноградная лоза:[781]

…И моя плоть упала на землю.

Там, где она упала,

Выросла хорошая пшеница…

…Гвозди вбили,

Моя кровь потекла.

И там, где упали ее капли,

Потекло доброе вино…

…Из его боков

Кровь и вода.

из крови и воды — лоза.

из лозы — виноград.

из винограда — вино:

Кровь Спасителя — христианам.